- Где мой дом? - повторил он и как-то странно, с веселой настороженностью посмотрел на меня. - Где мой дом? Пока мой дом тут, с вами под одной крышей.
- Пока... - спросил я. - Ну, а потом?
-Потом, - сказал он негромко, - я улечу на...-Последнее произнесенное им слово показалось мне до того странным, что я не поверил своим собственным чувствам.
- На Звезду? - переспросил я.
Он не ответил, словно не слышал моего вопроса.
- На Звезду? - повторил я свой нелепый вопрос.
- Да, на Звезду, - ответил он. - Это в песне поется. Разве вы не знаете эту песню?
- Не знаю. Я в экспедиции был всю весну и все лето. В мое отсутствие, что ли, появилась эта песня?
- Возможно, что в ваше отсутствие, - ответил он. - Композитор написал музыку в связи с появлением одной книги. А поэт, известный поэт сочинил слова,
- А вы слова не помните?
- Помню. Кто их сейчас не помнит! Но я без голоса. Да эту песню беспрерывно передают...
Он протянул руку и включил радиорепродуктор. Мужской чуточку мечтательный голос запел:
На Звезду, на Звезду
Улетел он, скиталец Ларвеф,
А в далекой Дильнее, милой Дильнее...
Не дав прозвучать песне, сосед выключил репродуктор.
- Надоело, - сказал он, зевнув.-Сколько можно петь! Да и банально. Не тот мотив, и слова не те.
- А откуда вы знаете, что слова не те?
- Знаю, - ответил он тихо, почти шепотом, вложив в это краткое обычное слово какой-то особый, интимный, на что-то важное намекающий смысл.
Он замолчал. Молчал и я. В купе, кроме нас, никого не было. Две полки-нижняя и верхняя-пока были не заняты. Хотя неопределенное смутное чувство подсказывало мне, что нужно молчать, я заговорил.
- Какого мнения вы о той книге, которую только что читали? - спросил я.
- Эта книга вряд ли нуждается в моей оценке, - ответил он.
- Почему же, - возразил я, - каждая книга, так или иначе, оценивается читателем.
- Но ведь это необычная книга... Книга без имени автора.... Известно только, что он не человек и родился не на Земле.
- Разве это так уж важно?
- А вы думаете! Языком этой книги разговаривает другая действительность, другой, чуждый вам мир,
Слово "вам" он выделил интонацией, подчеркнул его смысл, словно между ним и мною зияла пропасть.
- А вам, - сразу спросил я, - вам не чуждый?
Он будто бы не заметил моего вопроса, а продолжал развивать свою мысль.
- Мир далекий, странный, хотя чем-то похожий на тот, в котором мы сейчас с вами находимся. Подчеркиваю, мир. Значит, оценивать нужно этот мир, а не стиль, то есть слова. Да и к тому же перевод довольно неточный. Переводила машина.
- Вы недовольны работой машины? - спросил я не без иронии в голосе.
- Недоволен.
- А кто вам дал право так категорически и безапелляционно судить? спросил я с чрезмерной резкостью.
- Кто мне дал право? - ответил он спокойно.- Не будем говорить о правах. Смешно. Надеюсь, машина не обидится на критику. Не передан дух языка, а значит, дух мышления, неповторимый голос иной действительности.
- А откуда вам это известно?
- Известно, - ответил он тихо, но твердо.
- Вы специалист? Кибернетик? Лингвист?
- Это неважно, - сказал он уклончиво.-Я же не спрашиваю вас, кто вы.
- Мне нечего скрывать, кто я. Я геолог, возвращающийся из экспедиции. Да это и без того видно по моему ватнику.
- Вполне допускаю, что вы геолог, и доверяю вашему ватнику. А вы допустите, что я учитель, преподаватель химии или математики.
- А почему бы мне в это не поверить, - сказал я. - Только вот разговариваете вы как-то странно, уклончиво.
Он промолчал.
- Меня, не интересует, кто вы. Вы пассажир. И этого с меня довольно. Меня интересовало ваше мнение о книге...
- О переводе?
- О переводе пусть судят специалисты. Да и они знают не так уж много. До смысла и содержания текста кибернетическая машина добралась чисто логическим путем. Консультироваться, насколько я себе представляю, было не с кем.
- Не с кем? - перебил он меня. - А с тем, кто эту книгу доставил на Землю... О нем вы забыли?
- Но он же неизвестен. Его не нашли.
- Плохо искали, потому и не нашли.
Я не вполне уверен, что он произнес именно эти слова. Возможно, они возникли в моем воображении.