Рядом скрипнул стул, на него пахнуло запахом застарелого мундира.
– Добрый вечер, господин штабс-капитан.
Штабс-капитан? Вот, значит, каким чином наградил его Просперо. Интересно.
Андрей оторвал ладонь от лица, посмотрел на офицера в потрепанной форме без погон, подсевшего за стол. Поморщился от идущего от нежданного визитера крепкого духа. Похоже, он полностью оправдывал собой старинную поговорку: у солдата все вычищено, но ничего не мыто.
Лицо офицера тревожило странным несоответствием его затасканной внешности. Сбоку это было обыкновенное русское, чуть-чуть калмыцкое лицо – маленький нос сливой, редкие жесткие черные волосы в усах и на бороденке, голова коротко остриженная, с сильной проседью, цвет лица темно-желтый от загара… Что-то знакомое было в этих узеньких, зорких, ярко-кофейных глазках с разрезом наискось, в тревожном изгибе черных бровей, идущих от переносья кверху, в энергичной сухости кожи, крепко обтягивавшей мощные скулы, а главное – в общем выражении этого лица.
– Здравствуйте, – ответил Андрей, мучительно соображая, в каком звании его новый собеседник.
– Да, поначалу многие так удивляются. Все наши знаки различия теперь здесь. – Он указал пальцем на шеврон, нашитый повыше локтя.
Андрей вопросительно поднял вверх брови.
– Да, собственно, такой же штабс-капитан, как и вы, – улыбнулся собеседник. – Василий Александрович.
– Андрей Владимирович. – Андрей пожал протянутую руку. – Очень приятно.
– Давно к нам с югов?
– Почитай, третий час. Только приехал.
– И как оно там?
– Несладко. Красные нас, признаться, бьют. Рейды банд Махно разрушили все тылы, что позволило большевикам воспрянуть и нанести ответный удар. Зимняя компания двадцатого года проиграна вчистую. Деникин собачится с Врангелем за место командующего, вместо того чтоб организовывать боевые операции, штаб занимается подковерными интригами и выжидает, кто возьмет верх в этой борьбе. Подметные письма летают из канцелярии в канцелярию. По Новороссийску, куда перенесена ставка, болтаются толпы оставшихся не у дел офицеров, только и ждут, чтобы свалить за границу или устроить какой-нибудь беспорядок. Дело пахнет керосином. – Андрей произнес эту тираду и выдохнул с облегчением. Удивительно, из какого учебника он почерпнул эти знания в сопливой юности? Или из фильма «Неуловимые мстители»? А хоть и так, главное, что штабс-капитан ему поверил.
– А к нам вы с поручением каким или так? – поинтересовался офицер.
– Конечно, так. Увеселительный вояж. – Андрей улыбнулся, давая понять, что правды не скажет все равно.
– Наверное, и зря. Небось слышали уже про дела наши сибирские?
– Вы имеете в виду гибель Александра Васильевича?
– Гибель… – хмыкнул штабс-капитан, – расстреляли, как собаку, и бросили в прорубь. Впрочем, скажу вам по секрету: туда ему и дорога, пренеприятнейший был человек.
– Так уж прямо?
– Истерик, кокаинист, самодур, деспот жесточайший. Что он тут творил под прикрытием союзнических штыков… Некоторые слабые на голову в обморок падали, глядя на это, а после убирались в свои Англии-Франции ближайшим эшелоном. Кстати, Александр Васильевич оказался еще и трус отменный. Чуть союзники надавили, отрекся от власти и постарался спихнуть ее на любезного Антона Ивановича, который, похоже, не лучше. Впрочем, тс-с-с. – Василий Александрович приложил палец к губам. – Это наши российские дела, союзникам о том знать не надо.
– Да им бы вообще по домам пора убираться, – подзадорил штабс-капитана Андрей.
– В том и дело, только есть им пока чем поживиться на русской земле.
– Никель и молибден? Пенька и воск?
– Берите выше, – невесело усмехнулся штабс-капитан.
– Хотят прихапать золотой эшелон? – осенило Андрея.
– А вы откуда знаете?
– Я все ж офицер Российского генерального штаба. – Андрей похлопал себя по соответствующей нашивке. – Честь имею.
– Да, эшелон, – не стал запираться Василий Александрович.
– А вы не хотите им его отдавать?
– Если золото и не останется в России, то пусть оно достанется хотя б русским офицерам, может, немного братьям-славянам, на худой конец. Отдавать его лягушатникам, бриттам или янки не хочется ну никак.
– Так не отдавайте. Союзников-то не так много, – пожал плечами Андрей.
– Относительно. Многие наши части ушли на поддержку генерала Каппеля, он прорывался к Иркутску на спасение Колчака. Но не успел. Теперь он поворачивает к нам, поскольку после Колчака золотой запас – его вторая idee fixe. После захвата золотого запаса в Казани генерал считает, что Богом на него возложена священная обязанность заботится о деньгах. А если Каппель чего решил, то его не остановить, только если убить.
– Так это ж хорошо, золотой запас попадет в надежные руки.
– Да, если он успеет добраться до Слюдянки, все решится наилучшим образом. По нашим расчетам, это произойдет завтра-послезавтра. Но рассчитываем не только мы. Союзнички, – штабс-капитан пренебрежительно махнул головой в зал, – тоже это понимают и, похоже, собираются наложить лапу на золото прежде, чем сюда явится генерал-майор.
– А как же оставшиеся здесь русские части? – спросил Андрей.
– Нас очень мало, на счету буквально каждый ствол. Собственно, потому я к вам и подсел, хочу завербовать в наши ряды. – Он невесело усмехнулся. – Но должен предупредить: любого, вставшего на защиту поезда, ждет нешуточная опасность. Возможно, даже ночной бой.
– Ну, к этому нам не привыкать, – усмехнулся Андрей, поправив кобуру на поясе.
– Значит, мы можем на вас рассчитывать? – воскликнул штабс-капитан.
«Дурацкая бравада, – подумал Андрей. – Да и отказываться как-то неудобно. И кто их знает, дедов-прадедов, порешат еще судом офицерской чести за такие отказы, и вообще, какого хрена…»
– А какого ответа вы от меня ждали? Отказа?
– Нет, конечно, честь для русского офицера превыше всего! – чуть пафосно, но совершенно искренне воскликнул Василий Александрович.
– Давайте за это выпьем, – произнес Андрей, разливая по стопкам. Своей и еще одной, неизвестно откуда взявшейся. С собой ее принес штабс-капитан что ли?
Эх, знали бы вы, ребята, что через сто лет стало с российским офицерством. Поборы с подчиненных, продажа имущества и пайков, вон, недавно выяснилось, что солдатиков в частях собачьим кормом кормили. Даже оружие врагу не стесняются продавать.
– За офицерскую честь и традиции, которые русские офицеры с честью проносят через все войны!
– За честь! – Василий Александрович выпил залпом. Закусил огурцом. – А теперь разрешите представить вам единственного нашего здесь друга. – Не дожидаясь согласия, он взмахнул рукой. – Господин поручик.
К ним подошел невысокий крепкий чех с ухоженными усами под носом. Бросил два пальца к козырьку фуражки.
– Поручик Франтишек Шип. Начальник финансового отдела легиона. Большой умница и деловой человек. Он понимает толк в хранении денег.
– Штабс-капитан Овечкин, – ляпнул Андрей даже как-то помимо воли. Вспомнил, что оставил шапку в гардеробе и протянул руку.