Андрей вздрогнул, хотел прикрыть дорожку, но вспомнил, что он тут практически единоличный царь, бог и хозяин. Отдернул руку, выпрямился и обернулся на голос. Перед ним стоял Валентин, давнишний друг и участник многих авантюр, и лыбился во все тридцать два металлокерамических бундесовских зуба с далеко выдающимися клыками. Специально небось такие заказал, чтоб народ пугать.
– Спалил, спалил! – захохотал он.
Андрей кивнул, молча соглашаясь.
– Да не беспокойся, не госнаркоконтроль, – хохотнул Валентин, хлопая Андрея по плечу могучей рукой. – Тут впору нам, друзьям, о тебе беспокоиться.
– С чего бы? – Андрей наконец совладал с собой и, сколь мог крепко, пожал протянутую руку.
– Видел бы ты себя! Стоишь над дорожкой кокаина, в такой роскоши… – Он обвел рукой золоченые светильники, статуи «под античность» по углам, зеркала в резных рамах. – Нос уже в кокаине, считай. Бабу любую можешь получить, съесть все, что пожелаешь. А в глазах тоска.
– А чего радоваться-то?
– Как чего? День рождения у тебя. Гулянка в разгаре. Гостей полна коробочка. Сам весь в шоколаде и других извалять можешь. Круто же?
– Ну да, – вяло пожал плечами Андрей. – Круто.
– Брателло, – ехидно прищурился Валентин. – А не посещает ли тебя крамольная мысль: мол, завтра помру, а от меня ничего и не останется, кроме кратковременной памяти в головах пары десятков дебилов? Тридцать три – возраст Христа, а никаких материальных следов пребывания на земле нет и не предвидится. Ни детей, ни артефактов, ни другой срани?
– Ну, что-то вроде, – протянул Андрей, коря себя за то, что почти публично сознается в подобном соплежуйстве. Хорошо хоть Валентин человек проверенный, по-любому могила.
– И давно это у вас, больной? – спросил он, имитируя тон мультяшного доктора.
Андрей опять пожал плечами.
– Поздравляю. – Валентин снова хлопнул друга по плечу. – Диагноз ясен.
– И что у меня болит?
– Болеть ничего не болит, а вот кризис среднего возраста накрыл.
– Наверное, – безразлично ответил Андрей.
– Нужна срочная помощь.
– И как вы планируете мне помочь? – спросил Андрей, невольно перенимая его ернический тон.
– Детей я за тебя не сделаю, дом не построю, дерево не посажу, но вот адреналинчику в твою жизнь добавить…
Он заговорщицки подмигнул и залез в карман. Покопался там нарочито долго и внимательно и жестом циркового фокусника извлек конверт. Странный. Вроде и бумажный, а вроде и нет, словно весь он был покрыт голографией и переливался в отблесках светильников.
– Вот, подарочек тебе.
– Интересно, – ответил Андрей, осторожно принимая из рук друга конверт.
Вскрыл клапан, заглянул внутрь. Извлек оттуда карточку, чем-то похожую на банковскую, но без привычных номеров и логотипов платежных систем. Повертел в руках безразлично.
Валентин заметил его отношение:
– Чего ты скуксился? Считаешь, что тебя уже ничем удивить нельзя?
– Давно уже никому не удавалось, – не стал оправдываться Андрей. – Не то что раньше. – Он завел глаза под лоб в неожиданном приступе сентиментальности.
– Ну да, давай расскажи мне снова, что раньше на радиорынке купил компакт Жан-Мишеля Жара – и счастлив, а сейчас его самого можно на корпоратив заказать, а никакого удовольствия.
Андрей лишь вздохнул удрученно.
– А забыл, как от бандитов последнее прятал, или как через два дня после аппендицита в Китай за пуховиками на автобусе трясся, или…
– Ладно, хватит, – оборвал его Андрей. – Сколько раз уж спорили… В конверте-то что?
– Путевка в жизнь, – тут же смягчившись, улыбнулся Валентин.
– В смысле? На Багамы? Карибы? На Северный полюс? – от балды предположил он, разглядывая странные голограммы на карточке.
– Нет, такой ерунды я б тебе дарить не стал, тут круче. Это пропуск в другую жизнь, если хочешь.
– Как это?
– Да понимаешь, папаша мой в «Сколково-2» работает. В руководстве нового проекта. Хронотуризм. Сейчас только-только завершились испытания, только-только начали услуги оказывать официально, но еще мало кто обо всем этом знает. Вот, это он мне достал. Но тебе, смотрю, нужнее, да и мне с подарком для человека, у которого все есть, возни меньше, – усмехнулся он. – Тамошние яйцеголовые кристалл изобрели или микросхему…
– Кремниевую микросхему часто кристаллом называют, – поправил Андрей, вспоминая свое институтское прошлое.
– Короче, – отмахнулся Валентин от лишних знаний, – если его проглотить, отправляешься в прошлое на определенное время и, – он выдержал театральную паузу, – можешь делать там что хочешь.
– Вообще все?
– Вообще. Хоть с патрициями в термах мойся, хоть с древними индусами Камасутру изучай, хоть конницу Мамая из пулемета вали.
– Так это ж нельзя.
– Что нельзя? – не понял Валентин.
– Вмешиваться в ход истории, от этого настоящее измениться может.
– Это у Рэя Брэдбери может, если хоть одну бабочку задавишь, – наставительно поднял палец Валентин и икнул.
Андрей понял, что друг его тоже в изрядном подпитии, а может, и слегка под кайфом.
– А у нас не может. Все продумано и придумано. Я подробностей не знаю, но никаких изменений в нашем времени. Гарантировано.
– Это как же, создается иная реальность, новая ветвь истории что ли? Это уже не к Бреду Бери, а к Филипу Дику.
– Дикий там твой Филип или домашний – не суть. Главное, изменений в настоящем не происходит.
– Круто! – воскликнул Андрей, которому подогретое алкоголем и наркотиками воображение тут же нарисовало картины возможного блаженства.