– Не, – начал Сергей с порога. – Так не пойдет.
– В смысле? – не понял его Андрей. Неужели папаша Валентина снова чинит препоны?
– Нельзя так точки перемещения ставить. Смотрите, тут вот скалы, обрыв, а тут сразу озеро начинается. Оно в феврале подо льдом, конечно. Но кто знает, какие там полыньи бывают. А если на склон приземлитесь? Там обрыв метров тридцать, так и скатитесь по камням. Куда-то сюда нужно. – Он ухватил красную точку и потащил в глубь плато. Метров на восемьсот. – Аппаратура у нас достаточно точная, а на ВИП-тарифе мы еще большую точность даем, но лучше подстраховаться.
– А тут что?
– Да ничего, просто ровное место и лес достаточно далеко, чтоб с размаху попой на елку не сесть, – хохотнул провожатый.
Неприятный у него был смешок, старческий, совсем не вязавшейся с мальчишеской внешностью.
– Нет, я про вот это. – Андрей ткнул пальцем в ровные квадраты в самом углу огромного экрана.
– Это? – Сергей сдвинул кепку и почесал вихрастый затылок. – На деревню похоже. Бывшую. Одни фундаменты вон остались. Но домов было много, судя по всему.
– А в двадцатом году она существовала?
– Кто ее знает… – Сергей снова почесал затылок. – Все может быть.
– А вы в место предполагаемой высадки не заглядываете?
– Нет, – сухо ответил Сергей.
«Ну что, теперь можно?» – Андрею не терпелось окунуться в новый загадочный мир.
– Техникам надо еще время, чтобы настроить аппаратуру. А мы как раз в бутафорскую успеем. Приоденем вас по моде того времени. Просперо, наверное, уже все подобрал.
– Просперо?
– Да, оружейник наш. Как в «Трех толстяках». И по униформе разных времен он спец. Если что, поможет одеться согласно эпохе.
– А почему он в первую очередь оружейник, а во вторую уж специалист по костюмам?
– Востребованнее. Без оружия в прошлое еще никто не уходил, а вот в тех же джинсах, что пришел, – бывало, – улыбнулся Сергей.
– Понятно. А несчастные случаи были?
– У возвращенцев? Нет, ничего серьезного, царапины только. По частям еще никто не вернулся, если вы про это, – ответил Сергей, хотя тон его был не очень уверенным.
М-да, этот не скажет, хоть режь. Небось тут у них специальные тренинги проводят и учат клиентам про возможные неприятности не рассказывать. Как в Гоа. Типа, у нас тут все хорошо, приезжайте, гости дорогие и не очень. А что водичка плохая или скат может метровым шипом брюхо пропороть во время купания, то вам знать не обязательно. Везде одно и то же.
Следом за провожатым он очутился в большой светлой комнате с прилавком по типу магазинного из старой советской эпохи. На нем лежали какие-то кутули и свертки. За ними виднелась объемистая лысина невысокого человека в роговых очках с толстыми линзами. Большими мягкими руками он ловко перебирал какие-то железки, щелкая и вгоняя одну в другую.
– Привет, Просперо. Я тебе тут привел вот. – Сергей посторонился, пропуская Андрея вперед.
Тот шагнул к прилавку. Просперо коротко кивнул и внимательно оглядел его фигуру. При этом руки его словно жили самостоятельной жизнью. Наконец раздался последний щелчок, и на прилавок лег маленький пистолет. Дамский. «Браунинг», – подумалось Андрею, хотя он вовсе не был уверен, что это браунинг, а тем более дамский.
– Это для меня? – улыбнулся Андрей.
– Это для двадцатого года, – ответил Просперо. Голос у него был низкий и бархатистый. – Вальтер модель пять, разработан в тысяча девятьсот пятнадцатом году, так что удивления ни у кого не вызовет. Автоматический пистолет с отдачей свободного затвора, под браунинговский патрон шесть – тридцать пять миллиметра «ауто». Магазин коробчатый, сменный, на семь патронов. Если у вас в руках такой увидят, никто ничего не заподозрит.
– Круто! А маузер есть?
– Маузер? – Глаза оружейника сузились за стеклами очков. – Комиссарский?
– Ага.
– Есть и комиссарский. Подождите.
– Вы тут разбирайтесь пока, а я к ребятам, – встрял Сергей. – Нужно посмотреть, как там что. – Не дожидаясь ответа, он исчез за дверью.
Просперо вернулся и положил на прилавок деревянную кобуру, из которой торчала округлая ручка с кольцом для крепления ремешка.
– Такой?
– Да, такой. – Андрей схватил кобуру, откинул крышку и вытащил на свет божий огромный пистолет с длинным стволом. Глаза его загорелись.
– Вообще-то его называют маузером ошибочно. – В уголках губ Просперо появилось что-то похожее на улыбку. – Его разработали без ведома Пауля Маузера, но на его заводе братья Федерле. В тысяча восемьсот девяносто шестом году было начато производство и продолжалось вплоть до тысяча девятьсот тридцать девятого. За это время выпустили более миллиона штук. Модификация К-девяносто восемь, знакомая всем по кино про революцию, – это так называемая модель «Боло» (большевистский) под патрон семь – шестьдесят три. По сути, у немецких мастеров получился легкий карабин…
– Круто, – не слушая его, повторил Андрей. Схватил с прилавка зарядную рамку и попытался загнать в магазин патроны.
– Вот этого тут не надо, – остановил его Просперо, придержав его руку. Пальцы оружейника были мягкими, но хватка железная. – Пуля три стены навылет пробьет. И тех, кто за ними.
– Сорри, – извинился пристыженный Андрей. – А шашка?
– Вот уж шашка вам совершенно ни к чему, – снова улыбнулся Просперо. – Только лишний вес. Я бы и маузер не брал, ограничился бы вальтером. Вы стреляли когда-нибудь?
Андрей только молча кивнул.
– Хорошо, тогда с этим разберетесь сами. Вот обмундирование. Теплое белье примерно того периода. Гимнастерка без петлиц, погон и орденов. Галифе кавалерийские, утепленные. Валенки…
– Валенки?
– Конечно, Сибирь же. Февраль.
– А можно что-нибудь другое, менее… – Андрей не нашелся, как обозвать, но Просперо его понял:
– Могу предложить унты. Правда, аутентичных у нас нет, только те, что перед Второй мировой летчикам выдавали. Но там, в Прибайкалье, такая катавасия в то время была, что они вполне могут сойти за поставки союзников.
– Годится. А это что?
– Тулуп укороченный. Я так понимаю, вам бы хотелось кожан, но не советую.
– Почему?
– Хорошие шансы вернуться обмороженным. Зачем вам это?