- Убийство при помощи магии.
- Посмотри раздел про хиппи из Лос-Анджелеса.
- Никакой связи.
- Послушай большого брата. Это было ритуальное преступление. Не единственное. И не последнее. Сходи к Великому Экзорцисту в епархии Парижского епископа.
Теперь я внимательно слушал - он подал мне идею.
- Что еще?
- На улице Сен-Жак есть специальные книжные лавки. Там можно найти переиздания старых книг по колдовству. Красный дракон, Альберт Малый, Альбер Великий и прочая братия.
- Ты веришь во всю эту чепуху?
- Я не верю ни во что. Я даю информацию.
- Как ты думаешь, если сделать фигуру из воска и волос, можно ли с ее помощью воздействовать на человека, которому принадлежат волосы?
- Это и есть твоя история?
- Возможно.
- Я работал с подобным делом. Два типа поссорились и стали перебрасываться заклинаниями - как в теннисе.
- Кто же выиграл?
- Газета. Мы продали в ту неделю восемьсот тысяч.
- И что с ними потом стало?
- Ничего. Один всегда носил при себе амулет - утащил с кладбища гвоздь от гроба. А второй знал формулу.
- Какую формулу?
- Для освобождения от заклятий. - Он начал быстро креститься, бормоча: - Ласгарот, Афонидос, Пабатин, Врат, Кодион, Ламакрон, Фонд, Арпагон, Аламор, Бурсагасис, Вениар Сарабанис.
- Серьезно?
- Вполне. Мой гений состоит из отсутствия терпения и чудесной памяти.
- Мишель, ты знаешь всех в Париже. Кто настоящий специалист во всех этих вещах? Должен быть кто-то один. Я не имею в виду всех этих шарлатанов.
- Я сказал тебе: Великий Экзорцист в епархии епископа. Он настоящий джокер. И у него в рукаве полно таких историй, от которых могло бы скиснуть церковное вино.
- Нет, я имею в виду оккультиста, настоящего оккультиста.
- Думаешь, у них это написано на визитной карточке? Сходи к Поуэлу или Бержье.
- Это популяризаторы. А мне нужен тот, кто действительно знает, о чем говорит. Практик.
- Сходи к Нострадамусу, - сказал он вставая, - или к Калиостро. Сходи к дьяволу. Сходи к Берни.
- Мишель, пожалуйста.
- Он все равно не примет тебя.
- Кто?
- Аллио. Он живет в Париже, бульвар Бомарше. Я дам телефон, если хочешь, но он не встречается с журналистами.
- Он принимает клиентов?
- Нет.
- Он действительно знает свое дело?
- Он единственный, кто его знает.
Канава повернулся ко мне:
- Помнишь дело Бельсерона? Того типа, который убил троих детей и заявил, что вступил в сговор с дьяволом. Аллио давал показания, как эксперт. Он спас ему жизнь.
- Именно он мне и нужен, - сказал я. - Эксперт - мне нравится, как звучит. "Эксперт, - повторил я про себя. - Если повезет, я спасу жизнь Ким".
Он согласился принять меня в пятницу вечером. История с книгой не прошла. (Люди говорят об этом много чепухи. И очень много чепухи публикуется. Моя книга будет попыткой изучить вопрос совершенно объективно. Но я не могу написать ее, не встретившись с вами.) Душещипательная история тоже не прошла. (Невинный человек может быть осужден...) Ни один из моих трюков не сработал. Но в конце концов, то, чего не смогла сделать ложь, сделала правда, когда я позвонил в третий раз.
- Опять вы? Еще не отказались от своей затеи?
- Но это может быть вопрос жизни и смерти.
- Тогда вам лучше прийти.
- Когда?
- Ну... сейчас, наверное.
У Аллио были широкие пальцы, которыми он то и дело совершал круговые движения, словно поглаживал воображаемые хрустальные сферы, подвешенные на невидимых нитях. У него была наголо обритая голова и лицо того типа, который обычно называют интересным: изборожденное медицинами, но добродушное. Он покачал свой маятник над фотографией Ким, над картой в том месте, где я красным кружком обвел Тузун. Потом перешел к фотографиям Терезы, сделанном Феррером. Маятник отклонился в противоположном направлении.
- Меня бы очень удивило, если бы эта девушка сказалась ведьмой, заявил Аллио. Одну из фотографий он осмотрел более тщательно. - Она красива.
- Да, - сказал я, - очень.
- Вы говорите, она всегда носит на себе что-то зеленое?
- Всегда.