Чтоб Францию стяжать, свое наследье?
Не напрягал ли разум брат мой Бедфорд,
Чтоб завоеванное сохранить?
Вы так же, Сомерсет, отважный Йорк,
Солсбери, Бекингем и грозный Уорик,
Не проливали ль кровь из ран глубоких
Во Франции и на полях нормандских?
И разве дядя Бофорт и я сам
С учеными в совете королевства,
Трудясь, не заседали день и ночь,
Не обсуждали в неустанном рвенье,
Как удержать французов в подчиненье?
И не был ли в младенчестве король
На зло врагам в Париже коронован?
Иль слава и старанья даром сгинут?
Честь Генриха и Бедфорда усердье,
Деянья ваши, труд совета - сгинут?
О пэры Англии! Союз позорный,
Брак роковой - разрушит вашу славу,
Предаст забвенью ваши имена,
Изгладит вашей доблести следы,
Завоеваний памятники свергнет,
Исчезнет все, как если б не бывало.
Кардинал
Племянник, что за пламенная речь,
Пространная и пышная рацея?
Мы Францию удержим за собой.
Глостер
Да, дядя, мы удержим, если сможем!
Но это невозможно нам теперь.
Сеффолк, наш новоиспеченный герцог,
Что вертит всем, Анжу и Мен уж отдал;
Они в руках Рене, чей гордый титул
Так плохо вяжется с мошною тощей.
Солсбери
Клянусь я тем, кто ради нас был распят,
Те герцогства - к Нормандии ключи.
Но что ж ты плачешь, Уорик, храбрый сын мой?
Уорик
От горя, что они невозвратимы.
Когда б надеялся я вновь стяжать их,
Глаза мои не проливали б слез,
Но меч мой проливал бы реки крови.
Завоевала их моя рука;
И города, что приобрел я кровью,
Возвращены французам с мирной речью!
Mort Dieu! {Клянусь смертью господа. (Франц.)}
Йорк
Пусть задохнется этот герцог Сеффолк,