Вепра Дюймовочка увидела уже к вечеру. Он сидел на противоположном от корабля склоне, почти у самого подножия холма. Сидел спиной к девушке.
— Эй, оглянись! — тихонько позвала Дюймовочка, подавляя в себе невольно всплывший страх. Вепр не шелохнулся. — Иди ко мне, мохнатый, давай познакомимся!
Вепр оставался равнодушным к призыву девушки. Дюймовочка торопливо зашагала вниз по склону, ласково приговаривая и подзывая его. Страх девушки быстро улетучивался. Иногда густая трава полностью скрывала от её взора спокойно сидящего вепра, и девушка теперь боялась, что когда она вновь выйдет из травяных зарослей, зверя не окажется на месте. Но вепр словно в статую превратился. Дюймовочка ещё ускорила шаг. Несколько раз она спотыкалась и падала, покалеченная нога опять начала ныть, дыхание сбилось и девушке пришлось продолжать спуск молча. Через четверть часа, когда до зверя оставалось не больше 50 метров, он встал, лениво повернулся к Дюймовочке мордой, царапнул грунт передними лапами раз, другой, припал на них, словно готовясь к прыжку. Дюймовочка не остановилась. Тут вепр не то громко фыркнул, не то чихнул, потом оскалился и мотнул головой. Перед Дюймовочкой все поплыло, земля ушла у неё из-под ног, она упала, немного прокатилась по склону. Когда она пришла в себя и поднялась, вепра не было.
На корабль она вернулась только к ночи. Странно, но Зверобой даже не поинтересовался, что её так задержало. Он возбужденно ходил по рубке и чему-то улыбался.
— Отнеси меня умыться, дай поесть и немного отдохнуть. Замени аккумуляторы на автомобиле, я опять уезжаю на холм. Ну пожалуйста, поскорее!
Охотник продолжал загадочно улыбаться.
Ночь подходила к концу. Турланская луна стала уже затягиваться над горизонтом предутренней дымкой. Подул легкий холодный ветерок, принеся с собой запах свежести — наверно, запах Океана. Замерзшая до одеревенения Дюймовочка дрожала в своем автомобильчике, кутаясь в меховой лоскут-плед, уже давно не помогавший ей согреться. Всю ночь не сомкнула она глаз, ожидая появления вепра. Она звала его, пела, напряженно думала о нём, рассчитывая на то, что тот уловит её мысли. Она ждала его, чтобы подойти к нему, погладить его добрую мохнатую морду и поглядеть в его глаза.
Выбравшись из машины в очередной раз, Дюймовочка сделала несколько энергичных движений, потопала ножками, похлопала себя по бокам. Тепло возвращаться не собиралось. Всё. Дольше оставаться тут было нельзя. Девушка неуклюже забралась на сиденье, потянула рычажок на пульте. Электромотор тихонько зажужжал, и автомобиль медленно покатил по склону холма вниз.
Ветер неожиданно усилился, быстро гоня облачную дымку по небу. Луна вдруг вынырнула из этого марева и осветила напоследок все окрестности. Дюймовочку словно кто-то в спину подтолкнул. Она отпустила рычажок, автомобиль проехал ещё немного и остановился. Дюймовочка сидела, не решаясь шелохнуться, боясь поверить в случившееся, страшась спугнуть его.
— Эй, — тихонько позвала девушка, — не бойся меня! Не уходи. Я сейчас к тебе подойду.
Она медленно спустилась в траву, постояла несколько секунд и осторожно повернулась. Метрах в 30 от неё, на самой вершине, багровый в лучах турланской луны, каменным изваянием застыл вепр. Он поднял свою длинную шею к светлеющему небу, задрал морду и принялся тоскливо выть. Вой этот нельзя было услышать ушами. Он звучал в голове Дюймовочки, то нарастая, то совсем замолкая. Тоска, слёзы, одиночество, страх смерти — все это слилось в протяжном крике-плаче зверя. Дюймовочка сделала шаг к вершине, второй. Вепр выл, не обращая внимания на маленькую фигурку. Вверх… Вверх… Ещё шаг… Ещё…
Когда до вепра оставалось метра полтора-два, запыхавшаяся Дюймовочка остановилась. Умолк и вепр. Гибкое тело его напряглось, голова опустилась, в пасти один за другим обнажились острые зубы. Голова у Дюймовочки закружилась, затылок налился тяжестью.
— Не надо… — прошептала она, стараясь не упасть, не потерять сознание. — Не злись… Ты ведь не такой. Вепр, милый, пожалуйста…
Как вспышка — болью рвануло в мозгу. Во рту появился привкус крови. Оскаленная в бесконечной злобе морда зверя была всего в десятке сантиметрах от девушки. Мечущийся тонкий хвост со свистом рассекал воздух.
Ослабевшая Дюймовочка опустилась на одно колено, левой рукой она уперлась в грунт, а правую, растопырив пальчики, протянула к морде вепра:
— Иди сюда… Не бойся, хороший мой… — взгляд её растворился в этих бешенных огненных глазах, она тонула и сгорала в них. — . Я маленький человек. Ты большой добрый зверь. Я тебя не обижу. Я друг тебе. Ты…
Она уже не могла ничего видеть, всё затянуло желтой, как дымка на турланском небе, пеленой. Но чувствовать она ещё могла: горячее дыхание обдало её, неожиданно согрев, что-то мягкое, нежное покрыло пальчики её вытянутой руки. Она замерла, не веря себе.
Пелена растаяла, будто тоже унесенная порывом ветра. Красные глаза вплотную придвинулись к лицу девушки, они уже не сжигали, а просто нежно грели её. Вепр опустился прямо на брюхо, как большая собака вытянув передние лапы, осторожно зажав между ними Дюймовочку. Девушка протянула другую руку и ею тоже погладила его морду, а потом просто уткнулась лицом в ароматно пахнущую шерсть зверя.
Она не знала, сколько пробыла там, на вершине, вместе с вепром. Она не помнила, как очутилась в автомобиле и добралась до корабля. Она забыла, как попала в шлюзовую камеру, на руки Зверобоя.
— Я была с ним, — напевно проговорил девушка, — с добрым, одиноким, умным и ласковым.
— Я знаю, — опять загадочно улыбаясь, откликнулся Охотник. — Ты очень устала. Пойдем, я напою тебя вкусным цветочным чаем и отнесу спать.
Первое, что поняла Дюймовочка проснувшись, — корабль летит. Мерный тихий гул заполнял всю каюту. Дюймовочка резко поднялась и села в кроватке, бросила взгляд на бортовые часы. Это было невероятно: она проспала почти трое суток!
— Компьютер, связь с капитаном! — приказала она.
Через четверть часа, умытая, причесанная и одетая, робот-служка внёс её в рубку управления и опустил на пол. Зверобой, весело насвистывая, сидел за рабочим столом, возле которого валялся грязный пластиковый мешок, и смазывал карабин. Он мельком глянул на маленькую девушку, кивнул:
— Как спалось, куклёнок? Проголодалась? Так, сейчас я тебя покормлю.
— Почему мы уже летим? Почему я так долго спала? Что ты там мне дал вместе с чаем? Что произошло? — вопросы её звучали сбивчиво и торопливо.
Охотник улыбнулся, обнажив белые крепкие зубы. Во взгляде его вспыхнуло торжество. Он любовно провел ладонью по стволу и ложу карабина. Тут Дюймовочка ойкнула и, ещё не веря обжёгшей её мысли, покачала головой. Охотник нагнулся, запустил руку в мешок и вытащил оттуда когтистую лапу, покрытую серо-голубой шерстью.
— Образину его клыкастую в Зале Славы пока не повесил. Её ещё обработать надо. А это — так, мелкий охотничий трофей. Если бы не был настолько велик, можно было бы носить на поясе — для удачи. Что скажешь, куклёнок? — Охотник весело посмотрел на застывшую Дюймовочку. — Как тебе — выйти живым из поединка с турланским вепром?
Он бросил лапу прямо перед девушкой. Дюймовочка не сводила глаз со Зверобоя.
— Как же ты посмел? — тихо промолвила она. — Как ты мог? Ведь ты мне обещал, дал честное слово.
— Ты что же, милая, серьезно думаешь, что я взаправду могу раздавать такие обещания какой-то игрушке? — брови Охотника удивленно поднялись. — А не кажется ли тебе, робот, что ты многого хочешь от человека?
— Я — не робот. Я…
— Хватит! — оборвал он Дюймовочку. — Вепр был застрелен мною вот из этого карабина. Корабль подлетает к случайной ключевой дисторш-точке. Я направляюсь на Землю. Ты удовлетворила свое параноидальное желание подергать турланского вепра за хвост. Всё, чудовища больше нет! Хочешь знать, как я это смог сделать? Только благодаря биороботу, который называет себя «Дюймовочка» и считает себя же очень умным. Что же тогда этот умный робот не мог уразуметь, зачем я нацепил на него шлем, передающий импульсы его умишка?
Дюймовочка взвизгнула в отчаянии и закрыла лицо ладошками.
— Что, догадалась? Я записал эти импульсы. Обработал на компьютере. Выделил нужные мне. Пришел ночью с передатчиком на холм. Подманил глупого зверюгу, нёсшегося на встречу с тобой. И всадил в него пулю. Так, да! Зверобой опять оказался умнее любого монстра. Люди могут теперь безбоязненно прилетать туда. Э, да что я тебе доказываю! Нашёл перед кем распинаться. Вот, — охотник вынул из нагрудного кармана небольшой пакетик. — Это не враки. Вепр действительно плачет перед смертью. Я тут собрал. Возьми себе, если есть желание. Несколько штук. На память о друге.
Зверобой высыпал перед Дюймовочкой несколько искрящихся хрустальных капель размером чуть больше гречишного зернышка — слезы вепра.
Дюймовочка оторвала лицо от ладоней. Глаза её были сухи, губы плотно сжаты, лишь только шрам резко выделялся сейчас багровой полоской на побледневшей коже.
— Профессор, тут такое странное дело, — начальник охраны наклонился к старику, сидящему перед микроскопом за столом, заваленным бесчисленными диаграммами, таблицами, заставленным пробирками и колбочками.
Он долго что-то шептал старику на ухо. Все лаборанты с любопытством повернули к ним головы, стараясь уловить и разобрать хоть слово. Наконец профессор сделал знак рукой и начальник охраны отстранился от него. Старик осмотрел всех находившихся сейчас в лаборатории и чётко произнес:
— На сегодня все свободны.
Обрадованные сотрудники быстро собирались, расставляли по местам препараты, выключали свои компьютеры, аппаратуру, убирали бумаги и документы со стола, прощались со старым профессором и уходили. Минут через десять лаборатория опустела. Старик повернулся к терпеливо дожидающемуся указаний начальнику охраны и спросил:
— Вы уверены, что это — первая партия? И человек не дал никаких объяснений? И именно — биомасса?
Тот лишь утвердительно кивнул на все три вопроса.
— Хорошо, несите. Только постарайтесь, чтобы этого никто не видел.
Профессор был очень стар, скоро он должен был встретить вековой юбилей. Как и всякий уроженец Ируана, в свои стол лет он по-прежнему был прям, как палка, жилист, уверен и порывист в движениях. Тёмное бронзовое лицо его было сухо, с мелкой сеткой морщин. Длинные седые волосы собраны сзади в «конский хвост». Маленькие несколько заостренные уши, сдвинутые ближе, чем у землянина, к затылку. Почти плоский нос, совершенно круглые глаза, менявшие свой цвет в зависимости от освещения от темно-карего до водянисто-голубого.
Начальник охраны не заставил профессора долго ждать. Вскоре перед стариком уже находилось изделие № 155/9, выпускавшееся в розничную сеть под патентованным торговым названием «Дюймовочка». Правда, свой первоначальный вид изделие давно утратило: тощее, сутулое, с уродливым шрамом на самом видном месте, с неподобающе бледными кожными покровами. К тому же оно охромело и часто надрывно кашляло.
— Идентифицируй себя! — приказал старик.
— Изделие сто пятьдесят пять дробь девять, особь номер один партия один, господин.
Дюймовочка, понурившись, стояла перед стариком, держа в руках небольшой узелок. Она была укутана в черный плащ паломника с планеты Ра, капюшон которого был сейчас откинут ей на плечи. Профессор приказал девушке сбросить плащ, положить узелок и вытянуть руки вперед. Дюймовочка послушно проделала всё это и старик быстро накинул на её запястья пару миниатюрных электродов, провода от которых тянулись к компьютеру. На мониторе высветилось: «Изделие 155/9, особь № 1 партия 1».