Прошло две недели после этой угрозы, но ничего не происходит, всё тихо и спокойно. Но я знаю: это затишье перед бурей.
Семь часов, жаркий июльский вечер, я иду с работы домой. Кажется, я начинаю втягиваться, хотя поначалу Галя и сказала: «Ох и бестолочь же ты». Я не обиделась, потому что и вправду постоянно ошибалась, так что мне самой становилось не по себе: и за это мне ещё будут платить! Теперь я, кажется, начинаю соображать, что к чему, а Галя молодец – не жалуется на меня нашей суровой начальнице Диане Несторовне. Всё это в какой-то мере помогает мне забыться, отвлечься от кошмара, и мне, честно говоря, даже не хочется возвращаться вечером домой – я бы и ночевала на складе, да нельзя.
– Настя! – слышу я за спиной.
Возле сияющей на солнце машины, сияя улыбкой, стоит Костя – опять с букетом.
– Привет... А я тебя жду.
До чего славная у него улыбка – словами не выразить, но я держусь сурово и неприступно.
– Не припомню, чтобы мы переходили на ты.
Нет, он не тушуется – кажется, он не из робких. Догоняет меня и вручает букет:
– Вот, примите в знак моего восхищения. Мне ничего от вас не нужно, не бойтесь. Просто хотелось вас ещё раз увидеть.
Ему двадцать пять, он не женат, живёт отдельно от родителей, и кредит за машину уже погашен – в общем, он вольная птица, вот только мне сейчас не до него. А как объяснишь? Обижать его не хочется, уж очень он милый парень.
– Спасибо, Костя, – говорю я сдержанно. – Мне приятно. Но простите, мне пора домой.
– Я могу подбросить, – тут же находится он.
– Спасибо, не нужно, – отвечаю я уже чуть суше. – Я пока слишком мало вас знаю, чтобы садиться к вам в машину.
Он смеётся.
– Какая вы недоверчивая! Ну, может, посидим в кафе? Заодно и узнаете меня получше.
Я вздыхаю и говорю третье «нет»:
– Я сейчас не могу... Не хочется. Знаете, у меня недавно папа умер, мне как-то не до этого.
Он сразу меняется в лице, чуть хмурится.
– Простите, я не знал, – говорит он совсем другим, уже не игривым, а серьёзным тоном. – Примите мои искренние соболезнования. Ну... Что ж, тогда не буду настаивать. Ещё раз извините.
– Да ничего, – смягчаюсь я. – Спасибо за цветы.
Я иду домой одна, пешком, покачивая букетом цветов в руке. Возвращение в пустую квартиру, где меня никто не ждёт, так тягостно, что ноги не хотят идти, и приходится их заставлять. Уж лучше бы я согласилась пойти с Костей в кафе. Может, ещё не поздно передумать? Я оборачиваюсь. Нет, поздно.
Вечером разражается гроза, сыплет град. Я стою на балконе и дышу бурей.