Шепот не вошла, она впорхнула, разогнав затхлый воздух комнатенки ароматом дорогих духов. На пороге она обернулась и отослала кому-то воздушный поцелуй. Поцелуй попал в цель, и восторгу улюлюкающей толпы новобранцев не было предела. Я улыбнулся и склонился над картой. Лерой тяжело вздохнул и убавил свет.
Шепот подлетела к нам. Подобрала юбки безумно дорогого, небесно-голубого, расшитого золотом платья и, усевшись на лавку, заглянула в карту.
– Чего высматриваете, мальчики? – спросила она, обдав меня запахом вчерашнего веселья.
– Так, ищем кое-что, – ответил я и поднял на нее глаза.
Шепот ойкнула, подавилась, закашлялась и принялась затравленно озираться.
– А г-где Мол-лот? – заикаясь, спросила она.
– Я вместо него, – ответил я. Кровожадная улыбка сама собой всплыла на моих губах. – А зачем он тебе? Неужто хочешь снова украсть его у нас? Знаешь, всякий раз, когда ты появляешься, он исчезает и мы так по нему скучаем. Он же сердце, голова и кости отряда, а мы лишь мышцы, нарастающие вокруг него. Так зачем он, говоришь, тебе нужен?
– То есть как это ты вместо него? – растерявшись еще больше, спросила она.
– А вот так, – слегка приподнял я брови. – Хочешь, чтобы я объяснил, я объясню. – Я сменил кровожадную улыбку на снисходительную и продолжил: – Как ты знаешь, Молоту несколько не повезло в Длалине. Видать, встретил он там человека покрупнее себя. Вот им воздуху на двоих и не хватило. – Я замолчал, разглядывая ее выпученные глаза и открывшийся рот. Она молча смотрела на меня, слегка шевеля губами и силясь что-то сказать. – Я вижу, ты ничего не поняла, ладно, объясню попонятней. Порезали Молота, сильно порезали. Едва на тот свет не отправили.
– Ну? – побледнев, выдохнула она. – То есть это? То есть как это? Где? Когда?
– В Длалине, – терпеливо повторил я. – Там, куда ты его отправила, или я что-то не так помню?
– Но он живой? – еле выговорила она.
– Я же сказал, едва. Живой он, можешь не нервничать.
– Слава богу, – выдохнула она, промокнув вспотевший лоб кружевным платочком. – Я должна его навестить, – пробормотала она. Ее лицо постепенно обретало краску, но вот голос уверенней стал.
– Давай! – едва не засмеялся я. – Он сейчас на соленых озерах. Пешком пойдешь или тебе лошадь дать?
Она не ответила. Ее пустые глаза смотрели перед собой, а губы беззвучно шевелились.
– Вот, значит, как, – наконец произнесла она, – а мне сказали, тут командир сидит, такой суровый и страшный.
– А я что, по-твоему, нежный и красивый?
– Ты можешь быть и таким, если захочешь или если тебя завести, – с потерянным видом произнесла она и, подняв на меня взгляд, обрела уверенность. – А вот на командира ты не очень похож. – И она засмеялась.
– Я, быть может, и не похож, но Молот решил, что для новобранцев вполне сойду. Как видишь, никто не возражает.
– И Метис молчит? – недоверчиво спросила она.
– Молчит? – переспросил я. – Не знаю, может, и матерится, да только отсюда не слыхать. Он вместе с Молотом.
– Ясно. – Она опустила глаза в пол, похоже, все ее планы рухнули и теперь она не знает, что делать дальше.
– А ты, я вижу, деньжищами разжилась? – Я кивнул на ее платье. – Рискуешь в таких тряпках ходить. Тут кругом люди простые и за такое платье запросто убьют. Да что там платье, одна твоя перчатка стоит больше, чем я получаю за год. Рискуешь!
Она подняла на меня злой взгляд. Ее челюсть мелко дрожала, еще чуть-чуть – и она, грозная вербовщица, разревется.
– Ты что, Медный? Ты что же думаешь, что это я Молота? Ты думаешь, я имею к этому отношение?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Ты мне расскажи, а лучше не мне, лучше расскажи всем.
– Рассказать что?
– Расскажи все. И куда ты отправила Молота, и что ты делала в Длалине, и откуда у тебя деньги на такие платья. Куда ты влезла, Шепот?
– Тебя это не касается, – вяло произнесла она.
– Не уверен, – я покачал головой, – еще недавно это бы меня не касалось. Это была бы головная боль Молота, но теперь его здесь нет и старший тут я. А меня касается все, что касается моего отряда и людей, входящих в него. Ты, хочется тебе это признавать или нет, часть отряда, а значит, меня касается все, что касается тебя. Выкладывай все без утайки.
– Тебя заботит, с кем я сплю?
– Если этот субъект мне интересен, то да.
– Ты вторгаешься на чужую территорию, – с вызовом произнесла она.
Я тяжело вздохнул.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить. – Я встал и, обойдя стол, присел на его край прямо перед ней. – Ты ведь не дура. Ведь не полная же ты идиотка, а, Шепот? Ты же сама должна понимать, что у меня, и не только у меня, у всех нас к тебе огромная куча вопросов. Вот я и пытаюсь их прояснить. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты оказалась причастна к ранению Молота, но, если это так, тебе объяснениями со мной не обойтись.
– Я ухожу! – решительно произнесла Шепот и не менее решительно поднялась.
– Ты останешься, – усмехнулся я. – Останешься до тех пор, пока все не станет на свои места. Окорок!
Окорок вышел из тени и, загородив дверь, стал чистить ножом ногти.
– Это что еще такое? – взревела Шепот.
– Это, – я перегнулся и через нее глянул на дверь, – это Окорок, аль ты уже его забыла?
– Я вижу, что это Окорок, – простонала она. – Что все это значит?
– А значит это то, что тебе теперь здесь никто не верит. Даже я, несмотря на то, что ты тетя моей невесты. – За моей спиной хрюкнул герцог, но я не повернулся, а очень хотелось. – Тебе придется многое объяснить, чтобы мы вновь смогли верить тебе. Я бы очень хотел тебе поверить, я бы хотел, чтобы ты благословила Адель на брак со мной. – Герцог хрюкнул, я едва сдержал смех. – Ты, конечно, можешь уйти, тебя никто держать не будет, но боюсь, что при следующей встрече любой из нас не полезет тебе под юбку, боюсь, они полезут за ножом и твое беленькое горлышко пострадает. Клянусь, Шепот, я этого не хочу, но такова жизнь. Ты отказываешься говорить с нами, и что мы должны думать?
– Убедил, – Шепот села. – Спрашивай!
– Вот и славно, – улыбнулся я. – Гробовщик, иди сюда! Расскажи нам еще раз, что случилось в Длалине.
Гробовщик вышел на середину комнаты, картинно откашлялся и с видом школяра, не выучившего урок, начал рассказ. Он не понимал, зачем я все это устроил, не понимал, для чего напрягает мозги, воссоздавая картину ранения Молота. Весь его вид говорил об этом, но он послушно исполнил свою роль и довел рассказ до конца.
Собственно, самого ранения Гробовщик не видел. Они шли назад после успешного налета с сундуком добра, когда Молот вдруг вспомнил о книжке, что видел в доме ювелира. И вспомнил, что это за книжка.
– Ты же знаешь, как он помешан на этой легенде, – опустив глаза и виновато улыбаясь, произнес Гробовщик.
– Какой еще легенде? – нахмурился я. – Это о замке, где фонтаны из вина и голые девицы еду на серебре разносят?
– Ну да. – Гробовщик глупо хихикнул.
– Но ведь это всего лишь легенда.
– Молот так не думает.
Да, сумасшествие Молота иногда заходит слишком далеко. Он сбегал за книгой и вернулся назад. Припрятав ее среди украденных ценностей, он побежал разведать дорогу и пропал. Потом за Гробовщиком пришел Дед и они донесли сундук до дома. Где та книга, Гробовщик не знает.
– А еще, – уже замолчав, вдруг продолжил он, – еще Метис стряс Медному мозги.
– Это не имеет отношения к делу, – быстро сказал я.
– Зато многое проясняет, – хмыкнула Шепот.
– Давай не будем отвлекаться, – примирительно улыбнулся я, – о моих мозгах мы можем поговорить и потом. Ежели желание будет.
– Очень интересно говорить о том, чего нет, – прыснула Шепот.
– Вот я и предлагаю говорить о том, что есть. А есть у нас удачное ограбление, богатая добыча и не менее удачная засада, в которой и ранили моего брата. Как видишь, их ждали. Я думаю, ждали именно Молота, и если бы не Треска, он был бы уже мертв. Есть разумные объяснения? Ведь не ювелир же дал ограбить себя, чтобы потом отбить свое добро.
– Да сколько хочешь, – хмыкнула Шепот, – или ты думаешь, что за всю жизнь только этот ювелир пострадал от рук Молота? Кто угодно мог подкараулить его.
– Кто угодно не мог знать, что именно Молот потащит чертов сундук. Кто-то же должен был сдать его.
– Послушай, Медный – уставшим голосом проговорила Шепот, – ты же сам признал, что я не полная дура. Так какого черта я, по-твоему, приперлась сегодня сюда в поисках Молота? Если бы я знала, что его порезали, я бы не пришла. А уж если это все по моей наводке, так я бы постаралась, чтобы он не выжил. Зачем мне все эти допросы? Я же не дура.
– Очень может статься, что и так, – не согласился я, чувствуя, как поплыла моя незыблемая позиция. – Но все же, где ты была?
– К Адельке ездила. Смотрела, все ли с ней в порядке, не подкатывает ли кто к твоей будущей женушке. Я не возражаю оказаться с тобой в родстве, вот и приходится контролировать ее жизнь. До сего дня не возражала.
– А теперь?
– И теперь возражать не буду, если не будешь так на меня смотреть и дурацкие вопросы задавать! – почти закричала она. – Твое счастье у меня в руках, а ты его не ценишь.
– Почему-то я тебе верю, – пропустив ее последние слова мимо ушей, проговорил я, – Не знаю почему, но верю. Может, мне просто не хочется, чтобы ты оказалась причастна к этому. А может, потому что ты и в самом деле не дура.
Я и не сомневался, что это не она, но надеялся, что она прояснит это дело или сболтнет чего лишнего. Ни того, ни другого не произошло.
– Ну а Молот-то тебе зачем? – широко улыбнувшись, спросил я.
– Работу ему хотела подкинуть, – буркнула она и, выстрелив в меня глазами, прокричала: – А тут ты со своими дурацкими вопросами!
– Что за работа? – Не скажу, что сильно этим заинтересовался, но и без дела сидеть тоже не хочется.
– Груз сопроводить. Интересно?
– А сама-то как думаешь? За это платят, значит, это интересно. Мне интересно все, что позволит убраться отсюда подальше.
– Что так?
– Да вот так. Не сработались мы с маршалом. Разозлился он на меня. Так что хоть Молота и нет, но рассказать, что за работа такая, ты можешь. Мы внимательно тебя выслушаем и подумаем, стоит ли за это браться.
И мы внимательно выслушали и, не думая ни секунды, согласились. Шепот слегка успокоилась, а когда напилась, то и вовсе целоваться полезла. Она висела на моей шее и нахваливала мои командирские способности. Я говорил, что опыта у меня нет, вот и ее заподозрил, а она утверждала, что все это не страшно и не стоит переживать из-за пустяка. Я и не стал переживать.
В середине пьянки вернулся пропавший было герцог и присоединился к нам. Шепот моментально утратила ко мне всякий интерес и целиком посвятила себя его светлости. Я не сопротивлялся и не ревновал, но и остаться одним им тоже не позволил. Едва только Шепот решила повиснуть на нем, я утащил герцога прочь и, уложив спать, вернулся.
– Знаешь, Медный, – заплетающимся языком проворковала она, – ты все же сволочь порядочная. То меня в покушении на Молота обвиняешь, то уводишь моего мужчину. Мне показалось, он был не против.
– Ты сама была бы против, кабы знала, кто это, – засмеялся я.
– И кто это? – равнодушно осведомилась она и побледнела, когда я сказал.
– Что, сам? – Хмель оставил ее.
– Именно! – Я гордо выпятил грудь и подбросил ей несколько ужасных подробностей.
– Вот уж не думала, – задумчиво обронила она, и мы переключились на Адель.
Все шло не так, как задумано. Как нарочно. Словно сговорились все. Интенданты не желали выдавать нам жалованье и провиант, монахи зажали одежду и оружие. Я потратил целый день, доказывая лысому, расплывшемуся монаху, что это именно мой меч, а не их святыня припрятана в подвале. Я ругался, угрожал, извинялся, вымаливал, требовал, ничего не помогало, только вмешательство все еще дувшегося на меня за испорченный халатик настоятеля помогло решить вопрос в мою пользу. Он лично отдал мне оружие с презрением, которое приберегал именно на этот случай. На прощание же предупредил, чтобы я не смел более осквернять его храм своим присутствием. Вот в этом мы с ним сошлись. Мне тоже не шибко хотелось осквернять свою кожу их бритвами.
С интендантами возни было больше, и, кабы не Лерой, мы бы просидели в Станрогте до зимы, но герцог включил связи и власть, и все решилось за два дня.
Сам герцог решил не ждать и, сославшись на срочные дела в Восбуре, укатил. Но мы и без него обошлись, его имени хватило.
Тем временем Шепот прислала весточку. Сообщила адресок купца и как нам его найти. Мы нашли и работу выполнили, а вот полученные деньги прогулять не успели. Шепот еще разок отписалась. И вот эта весть была поприятней. Она писала, что все дела свои уладила и может устроить мне свидание с Аделью. Вот только место странное выбрала. Форт Агмен, есть такой на краю Миарских болот. Старый и заброшенный, говорят, там призраки водятся.
Я туда не рвался, да и никто не рвался, а отказаться не получится. Письмецо без обратного адреса. Только приписка в конце «Встречайте. Шепот!», и все.
Тяжело вздохнув, я приказал Карманнику собрать новичков и гнать их в Беррой. Сам же с остатками отряда направился к форту.