– Они ни за что не согласятся помириться с тобой, – сразу отверг предложения Белова староста, – ты убил двоих родичей.
– Эти родичи меня ограбили и хотели пожечь, – спокойно парировал Белов, – за это по Правде полагается смерть, если пойманы на преступлении. Я был в своём праве.
– Кроме того, если они не согласятся принять меня в родичи, я продам всех пленных, два десятка мужиков, южным купцам. Но перед этим приеду в Россох и всем расскажу о жадности старейшин, – продолжал Белов, – сразу предупреди, что при любом нападении горожан на посёлок, лично убью тех старейшин, из рода которых будут нападать на меня.
Долго пришлось разговаривать со старейшиной, пока Белов убедил того, весь день. Наутро Белов ещё раз согласовал со старостой план действий и уплыл домой, оставив пленного в качестве задатка доброй воли. Кроме того, пленный был своеобразной миной замедленного действия. Белов не зря отобрал именно этого парня, тот должен был тайно поговорить с жёнами и подружками пленников и предложить им встречу с Беловым через две недели неподалёку от Россоха. За пару месяцев Белов хорошо поработал с парнем, наглядными примерами доказывая свою правоту.
Пока же, посёлок активно строился. Окунь привёз ещё три семьи мастеров, жилья уже не хватало, пленники занимались заготовкой строевого леса. С появлением новых рабочих рук увеличилось производство кирпича и черепицы. Изготовлением шерстяной ткани занимались уже десять девушек под руководством Тины, летом Белов стремился сделать запасы руды и угля. С середины лета руду стали возить на своих лодках, две из которых приводили в движение паровыми двигателями. Двигатели были маломощными, но против течения шли уверенно, делая до десяти километров в час. В качестве компенсации украденных самоцветов, Белову пришлось полсотни килограммов серебра переплавленного на гривны, раздать мастерам за первый год работы. Расплачивался Белов прилюдно, чем шокировал не только угров, но и пленников. С ними Белов продолжал постоянную работу, всячески демонстрируя выгоду проживания и работы в посёлке.
В назначенный день Белов в одиночку на моторке приплыл к месту встречи, недалеко от Россоха, опасаясь засады. Засады не было, впрочем, как и женщин. Безрезультатно прождав весь день, Белов собрался домой, когда к нему из кустов вышли две девицы. Только они вдвоём решились прийти на встречу, самые любопытные. Белову пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить девиц самим посмотреть на жильё их мужей. Двадцатилетний опыт общения с людьми в различных ситуациях сказал своё решительное слово, поздним вечером девушки сошли на берег в Бражине. Для свидания с мужьями Белов выделил новый двухэтажный дом с печами и слюдяными окнами, типовой постройки. Пришлось, правда, всю ночь покараулить, чтобы не убежали на радостях. Зато утром Белов пригласил всех четверых к себе в дом, где, в ходе завтрака на фарфоровом сервизе, в комнате с большими зеркалами, предложил молодым перебраться в Бражино на правах младших родичей, в готовый дом с хозяйством. Даже пообещал овец, куриц и лошадь, работу предлагал на выбор, за гривны в мастерских, или вести своё хозяйство. Дав молодым парам день на знакомство с посёлком, вечером Белов отвёз девушек обратно.
За всеми наполеоновскими планами Белов не забывал через день заниматься с подростками из группы охраны, которых начал учить рукопашному бою. В качестве тренировок, мальчишки сидели в засадах вокруг посёлка, ежедневно проверяли следы вокруг посёлка, по ночам оставались в секретах вдоль рек. Сам Белов несколько раз проверял эти секреты по ночам, пока ребята не стали относиться к караульной службе достаточно серьёзно. Несколько раз ребята замечали угров с левого берега Камы, те к посёлку не приближались и действовали в одиночку. Белов решил заняться сближением с уграми-охотниками осенью. Этим летом он надеялся решить вопрос с племенем глазичей.
К середине лета купцы-южане пополнили запасы нефти и хлопка. Белов рассказал Сагиту о бегстве бывших наложниц и пропаже гранёных самоцветов. Сагит посочувствовал, но Белов заметил, что для купца это не новость. Значит, сделал вывод Белов, беглецы добрались на юг. Продолжая эту тему, Белов, между прочим, упомянул, что никто в мире не сможет огранить так самоцветы без специальных инструментов, которые есть только у него. От приобретения рабов-южан Белов отказался, объяснив купцу, что они слишком дорого обходятся. Тех ценностей, которые украли беглецы, хватило бы на десяток рабов. Чтобы заинтересовать торговца в дальнейших поездках, Белов заказал ему сотню пар различной обуви из кожи, мужских и женских размеров. Расплачивался Белов с торговцами исключительно своими товарами, железными инструментами, зажигалками. На пробу предложил партию досок, дерево на безлесном юге было в цене.
В назначенный срок Белов побывал в Липовке, где его ждал отрицательный ответ старосты, которому городские старшины даже запретили пускать Белова в селение. Из двух жён пленных, только одна решила перебраться в посёлок, Белов был рад и этому. Устраивая им новоселье, Белов принял от бывшего пленного клятву на крови, чтобы тот официально признал себя младшим родичем Белова. Несмотря на некоторые успехи, Белов чувствовал, что с пленными придётся решать до наступления зимы. Многие из них уже предлагали Белову принять их клятву и снять кандалы, но Белов отлично знал, что по первому зову своих старейшин парни в лучшем случае просто убегут, в худшем – перережут Белову горло. Сейчас Белов только гадал, когда последует новое нападение, до сбора урожая или после него. Он усилил патрули со стороны Россоха, а сам занялся изготовление новых патронов, восемнадцати револьверов пока хватало на всех стрелков.
Чтобы уменьшить возможные места нападения на посёлок, Белов проверил засечную линию и немного продлил её в обе стороны. Теперь в посёлок можно было попасть только по рекам, а всё расчищенное от леса место отлично просматривалось из посёлка, до самой засеки. Немного отвлёкся от оборонных занятий Белов на установку и пуск второго водяного колеса, затем на монтаж молота к этому колесу. Теперь посёлок стал регулярно содрогаться от ударов молота, весом триста килограммов, зато скорость ковки и её себестоимость значительно снизились. Вполне появилась возможность ковать цельнометаллические доспехи и шлёмы. Эксперименты Белов решил оставить на зиму, стараясь летом запастись материалами и решить вопрос безопасности посёлка.
Опасность пришла с другой стороны, не вернулась в срок паровая лодка, ушедшая вверх по Каме за свинцовой рудой. Белов решил проверить, отправился один, на моторке. На Выселках никто не знал, что случилось с лодкой, её видели, идущей вверх по Каме. Окорок рассказал, что к Скору приезжали угры-охотники, после чего тот на неделю уехал вверх по течению, перед самым пароходом. Вернулся довольный, привёз много мехов, проговорился, что меха с той стороны Камы. Спрашивать Скора Белов не стал, не дурак, внимательно стал осматривать берега Камы выше по течению. Двигаясь всё выше по Каме, Белов добрался до места стоянки, где парни устраивали постоянные ночлеги. Ребята соорудили там небольшой шалаш, там их и подкараулили. Труп одного из кочегаров Белов нашёл в нескольких шагах, он был уже обглодан зверями. При осмотре удалось обнаружить только замытые дождями следы, да вытащить из раны обломок каменного наконечника стрелы.
Оставалось найти пароходик, его либо потопили, либо увели к себе угры-охотники, только они в здешних краях пользовались каменными наконечниками в стрелах. Для себя Белов уже предположил, что в нападении участвовали угры и Скор. Старшина, если он осторожен, не должен взять себе ни кусочка из парохода, ему неплохо заплатили мехами угры. Угры могли просто утопить лодку, но медь и железо высоко ценят даже эти дикари, наиболее вероятно, что металлические детали они демонтируют и унесут. Белов направился к речке Мельничной, разыскивать следы угров.
Первым делом он проверил капище, где несколько дней никого явно не было. От капища он двинулся вверх по течению, затем на восток. Там по рассказам ещё того, прошлогоднего пленного, находилось стойбище угров из рода лесных охотников. Белов даже не пытался скрытно подбираться к селению, не настолько самоуверенным он был. Прошлым летом ночью просто повезло, а днём возле селения его обязательно заметят. Поэтому Белов поднялся на моторке как можно дальше по реке, открыто вытащил лодку на берег. Пешком двигался также открыто и шумно, показывая, что не скрывается. Уже на второй день пути навстречу вышли два угра с вопросами о цели движения. Белов, на ломаном угорском представился, сказал, что хочет поговорить с охотничьим вождём Топором, который его должен знать. Угры довели Белова до селения достаточно быстро и провели к чуму в центре стойбища.
Почти всё стойбище состояло из чумов, у леса виднелись несколько сараев из жердей, чумов было немного, не больше тридцати. Обилие детей и подростков просто поражало, «целый пионерский лагерь», подумал Белов. Охотничий вождь Топор уже ждал возле своего «вигвама», настороженно глядя на Белова. «Жаль, что не спросил, какая у него семья», успел подумать Белов перед приветствием. Разговаривать пришлось возле чума, сидя, на отполированном предыдущими «посетителями», стволе липы. Белов не спешил перейти к делу, подробно рассказывая о своих делах. Затем осторожно поинтересовался, как дела в селении, хороша ли охота, удачно ли пережили зиму. Выслушав довольные ответы Топора, который подробно рассказал о великолепных охотничьих трофеях, заметно расслабившись и утратив насторожённость, Белов начал «работать». Перемежая похвалы с заинтересованными вопросами по дивным трофеям, часто переспрашивая и отвлекая Топора мелкими уточнениями, Белов выяснил, что зимой угры неплохо поохотились, добыли много ценных шкур.
После осторожного упоминания об обмене шкур на железные товары, Топор заулыбался и, с детским хвастовством, показал Белову своё копьё с железным наконечником, потом колчан со стрелами с медными наконечниками. Белов порадовался вместе с Топором, удивился, какие хорошие мастера в роду Топора, отлично сделали такие дорогие вещи. Топор, в свою очередь, поделился, мол, делать ещё не умеем, зато выгодно обменяли у соседей, на другом берегу Камы, на Выселках. Белов продолжил разговор, постепенно уходя к другим темам, давая понять, что пора поговорить о цели визита.
– Беда у меня, – по-угорски продолжил Белов, – кто-то убил моих людей, которые плавали на пароходе. Помнишь лодку, из которой идёт дым? Два паренька на ней плавали, одного я нашёл убитым на том берегу, в глазу у него оказался обломок стрелы.
Белов выложил перед Топором каменный наконечник. Он уже понял, что Топор непричастен к нападению на пароход, но была вероятность, что Скор использовал других угров из рода охотников. Топор, несмотря на свою непосредственность, проявил себя мудрым человеком. Не делая поспешных выводов, он отдал наконечник одному из охотников, а сам быстро собрался в дорогу, взяв с собой двоих охотников постарше. Почти бегом все четверо добрались до моторной лодки, на которой Белов быстро вернулся к месту убийства. Там никто не успел побывать после Белова, что облегчило работу следопытов. Белов показал затопленный пароход и уселся, ожидая результатов осмотра. Ожидание затянулось до вечера, ночевать перебрались на другой, левый берег.
Там, костра, подвели итоги осмотра. Убийц было двое, один, стрелявший из кустов, другой, подошедший к костру и убивший второго несчастного. Угры нашли чёткий след правой ноги одного убийцы, который оказался им знакомым.
– Человек с такими следами обменял нам железные и медные вещи на шкуры, – неохотно произнёс Топор, глядя на Белова.
– Он живёт на Выселках, – закончил Белов, заметив напряжение в голосе Топора.
– Да, – подтвердили все трое угров, с любопытством глядя на Белова.
– Остаётся узнать, кто стрелял из лука, и куда девался второй труп, – спросил Белов у Топора.
– Второй упал в реку от удара, надо искать ниже по течению, – ответил один из охотников.
– Угра, который стрелял, утром приведут сюда, – добавил Топор.
Однако, Топор ошибся, утром к месту ночлега приплыли на лодках угры, сообщившие Топору, что наконечник от стрелы чужой. Ни у кого из охотников стрел такой выделки нет, и никто не узнал этот камень. Белов предполагал такой исход, придётся плыть на Выселки. По пути Белов решил ещё раз внимательно осмотреть берег Камы, надеясь обнаружить труп, упавший в воду. Другой труп, завёрнутый в кору, везли на лодке. Плыли медленно, на двух лодках, тщательно осматривая мелководье и кусты над водой. При осмотре одной заводи Белов заметил странное движение в прибрежных камышах. Предчувствия не обманули, второй труп нашёлся, да ещё какой! Парень оказался живёхонек, правда сильно изголодавший и обессилевший от потери крови. Немного закусив, Петунь, рассказал, как всё случилось.
К костру, у которого уже собирались спать двое парней, подошёл Слад, попросивший показать устройство парохода. Петунь, гордый своей работой, направился к пароходу, когда сильный удар в спину кинул его в воду. Спасло парня то, что он был очень худой и лёгкий. Как объяснили охотники, нож ударил в рёбра и скользнул по ним, а Петунь от удара свалился в воду. Белов подумал, что свою роль сыграла неопытность Слада, тот даже кабана толком зарезать не смог. Петунь от неожиданности не успел даже вскрикнуть, а когда вынырнул, услышал голос ещё одного человека и решил притвориться убитым, затем пять дней прятался в кустах на берегу. Моторку Белова парень проспал, вернее, валялся без сознания. Рана у мальчишки оказалась неглубокой, был содран порядочный клок кожи вдоль ребра, но воспаления не было. Пока его перевязывали, Белов продумывал, как поступить, затем посоветовался с Топором, поможет ли тот наказать убийц. Много времени ушло на согласование действий, после чего обе лодки пошли к пристани Выселков.
– Никогда не просил я помощи у вас, – продолжил Белов, – сейчас прошу, помогите. Помогите найти убийц, которые убили моего человека и украли пароход.
Продемонстрировав тело угра, Белов пояснил, что сам невеликий следопыт, попросил помощи угров, и передал слово Топору. Тот продолжил на достаточно понятном славянском языке, подробно рассказав, что убийц было двое и следы одного из них охотники узнали, потому что совсем недавно меняли у того шкуры на железные и медные вещи. Белов подождал, пока до сознания жителей дойдёт, что убийца из Выселков, и спросил Скора, какая вира за убийство. Ответ был ожидаемый.
– Вира за убийство простого человека пять гривен, или выдача головой, – невозмутимо подтвердил Скор, кивая Сладу головой на выход из селения. Белов заметил это, но решил не препятствовать.
– Топор, скажи, кто убийца, – громко обратился Белов.
– На месте убийства мы нашли следы Слада, – спокойно сформулировал Топор, избегая прямого обвинения.
– Это ничего не значит, может, он был там после убийства, – спокойно отмёл обвинения Скор, – нет свидетелей убийства, а следы не говорят сами ничего, твои следопыты ошиблись.
Белов распорядился привести Петуня, который уверенно повторил, что случилось.
– Что теперь скажешь староста, – Белову самому стало интересно, какой выход найдёт Скор.
– Мало ли что говорит этот дурачок, он не мужчина и не из нашего рода, – невозмутимо отнёсся к рассказу Петуня Скор.
– А я мужчина? – громко поинтересовался Белов, – я тоже заявляю, что Слад и ещё один человек убили моего парня, ранили Петуня и украли у меня пароход. Я берусь это доказать. В кузнице, где работает Слад, лежат куски железа и меди, они выломаны из моего парохода.
– Убирайся вон, – не выдержал Скор, – ты никто, ты безродный бродяга, мы на своей земле и ты мне не указ.
– Хорошо, я сейчас уйду, – спокойно ответил Белов, – но прежде послушайте все и не говорите, что не слышали.
– Жители Выселков, я живу рядом с вами три года, и всегда поступал по совести. Я не держу зла на вас, но ваш староста поступает со мной не по Правде. Он вместе со своим сыном убил одного моего человека и ранил другого, он украл у меня пароход, железом и медью с которого сейчас торгует. Я не прошу смерти для убийцы, мёртвого это не вернёт. Я прошу поступить со мной по Правде, за убитого и раненого заплатить виру десять гривен, за украденный пароход вира три гривны и возместить стоимость парохода сто гривен. Если староста или общество через три дня мне не заплатит сто тринадцать гривен, я возьму всё сам, – Белов внимательно оглядел потупившихся мужиков и злобного Скора, добавил ещё раз,– возьму всё селение. Разбойники и убийцы мне в соседях не нужны. Жду три дня.
Белов и угры быстро покинули Выселки и отплыли вниз по Каме. Топор неожиданно разговорился, – Мы поможем тебе, ты честный воин. Ты один не справишься.
– Нет, спасибо, – улыбнулся Белов, – на Выселках я справлюсь, надо помешать Скору убежать. Если вы его поймаете, будет хорошо.
Встретиться с Топором Белов договорился через три дня у Выселков. Отпущенное время ожидания прошло в похоронах погибшего угра, нескольких тренировках. Тренировался Белов не только сам, стал серьёзнее натаскивать группу мальчишек и девушек в рукопашном бое. Совершено не вовремя случились оба конфликта с соседями, выйти из которых мирным путём, видимо, не получится.
В положенное время Белов высадился на пристани Выселков, Алина, наконец забеременевшая, осталась в лодке. Белов экипировался на все случаи жизни, с револьверами на поясе, карабином в руках и мечом за плечами. Он был уверен в успехе при любом развитии событий, но немного нервничал. Дело ещё непривычное, брать селения в подчинение. Три угорских селения не в счёт, здешние славяне достаточно независимы и себе на уме. С них станется всем Выселком уйти в леса, этого Белов хотел меньше всего. На противоположном берегу Камы ожидали угры Топора, в трёх лодках, человек двенадцать. Белов поприветствовал их и пошёл к воротам Выселков. Ворота были закрыты наглухо, а из-за тына ехидные голоса подростков предложили постучать в них с разбегу рогами, как баран. Всё шло предсказуемо.
Белов опустил стекло мотошлема, который надел в надежде защититься от стрел, и подошёл к воротам. Мешок с порохом и крючком уже был готов, оставалось его подвесить на уровне засова и поджечь шнур. Взрыв вышел неэффектный, по мнению Белова, но эффективный, засов разорвался, и ворота медленно раскрылись. Белов спокойно зашёл в ограду, высматривая в толпе удивлённых мужиков лучников. Лучников так и не было, никто всерьёз угрозы Белова не воспринял, а зря. Скор, подбадривая других криками, бросился на Белова с топором и упал с простреленной ногой. Ещё трое с рогатинами, вышедшие навстречу, получили по пуле в ногу или в плечо, больше никто из селян не вышел из толпы.
– Значит, вы решили прогнать меня, – Белов остановился в пяти шагах от замерших мужиков, принялся заменять патроны в барабане револьвера, – я вот сейчас всех вас пораню, свяжу и продам купцам, что тогда скажете?
– Платить, я понимаю, вы не хотите, – Белов подождал ответа, но безрезультатно, – тогда у вас один путь, признать меня старшим родичем, принесли клятву, а я прощу родичам все долги. Понятно?
Белов не сомневался, что практичные мужики в уме давно решили так и сделать, но надеялись, что Скор выгонит Белова. Поскольку не получилось, мужики довольно быстро согласились присягнуть Белову. Клятву дали все главы семейств, даже раненые. Только Скора Белов велел связать и отнести в лодку. Слада на Выселках не оказалось, он вместе с женой и ребёнком уплыл два дня назад вверх по Каме. Белов уже привычно назначил старостой тестя Третьяка, выбрал десять подростков из семей, наиболее близких к Скору, для проживания в Бражине. Пока мальчишек собирали в дорогу, Белов проинформировал жителей Выселков о разбойных нападениях бывшего старосты, о том, сколько купцов тот убил и разграбил. Многие мужики даже не подозревали об этом, другие нашли подтверждение своим догадкам. Характерно, что больше всего мужики возмутились не самими преступлениями, а тому, что Скор не делился добычей с обществом. Буквально в течение двух часов Белову удалось радикально изменить точку зрения выселковских мужиков на ситуацию. Дом бывшего старшины, его земельный надел и лошадь, Белов отдал новому старосте, а всю семью Скора – жену с тремя девочками-подростками, увозил с собой в Бражино. Основная задача новому старосте была поставлена, охрана рубежей и немедленное сообщение о врагах.
В Бражино возвращалась целая флотилия из четырёх лодок, гружёных не только имуществом, но и домашним скотом бывшего старосты – овцами, курами, целую лодку заняли остатки парохода, удалось найти самое ценное – подшипники. Корову решили привезти позднее. Попрощавшись с Топором, Белов поблагодарил того за поддержку и попросил помочь Выселкам, в случае нападения на селение и ещё раз пригласил на торг в Бражино, показал на остатки парохода и обещал много железных товаров. Тянул всех вверх по Сиве Белов очень медленно, но добрались засветло.
Оставшееся время до сбора урожая Белов посвятил усиленным тренировкам с подростками и семьями, проживавшими в Бражине. Подростков в посёлке только постоянно проживало уже полсотни, половину Белов организовал в группу охраны. С ними он и вёл занятия, остальные работали подручными у мастеров и по хозяйству. Всю торговлю взяли в свои руки жёны Белова, Лариса оказалась весьма практичной хозяйкой, умело торговалась с купцами, которые зачастили в посёлок. Кроме Окуня и его подручных, обеспечивавших запасы руды, шерсти и самоцветов, три купца с юга привезли много нефти, хлопка, тканей, кожаную обувь. Зачастили местные купцы-булгары, даже два купца из Россоха не побоялись приехать. Они обеспечили посёлок запасом зерна и мёда. Серебро Белову даже не приходилось трогать, наработанных запасов железных изделий хватило до осени. Понемногу увеличивался спрос на зажигалки, южане стали брать доски, особенно кромлёные. Белов установил дисковую пилу и почти все доски стали кромить, что заметно повысило их востребованность.