111737.fb2 Слышишь, Кричит сова ! - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 33

Слышишь, Кричит сова ! - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 33

Шли годы, но ефрейтор, потом сержант и, наконец, старший сержант Петр Ильич Хрисов поддерживал с Иваном, как говорят, тесную связь. И не только потому, что у него самого судьба сложилась, как у того солдата из песни "Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью...", и не только потому, что в судьбе его и в судьбе подобранного им пацана было так много похожего, но н потому, что мальчишка этот приглянулся ему какой-то внутренней твердостью и неразговорчивой рассудительностью, редкой не то что у пацанов, но и у иных взрослых. И по совету Хрисова же Иван определился в ремесленное: "Чего тебе не хватает? Специальности. Вот и думай".

Так что основания уважать Хрисова у Ивана, как видим, были.

Но было еще одно. Ну зачем, спрашивается, тогда, в сорок пятом, нужно было ему возиться с каким-то вшивым беспризорником? Выгнал бы из вагона и ладно. А он повез его за полсотни километров - в детдом. Первое было бы несправедливо, второе - справедливо. А понятия эти Иван к своим семи годам научился очень четко различать.

И ничего более ненавистного, чем несправедливость, он не знал. И неважно- большая ли, малая ли. И первое интуитивное впечатление от Хрисова было - справедливый дядька. А раз справедливый - значит, хороший. Потомуто тогда Иван и подчинился, и поехал с ним. Захотел бы удрать - так в два счета, опыт у него по этой части был богатый. Но не захотел. И никогда об этом не жалел. А о знакомстве с Хрисовым тем более, что с годами первое ощущение превратилось в уверенность, в знание - дядя Петя человек справедливый. Это было самое главное. И когда участковый предложил ему вступить в дружину, Иван нисколько не колебался, потому что, если хулиган пристает к женщине или, скажем, к девушке - это прежде всего несправедливость.

Случившееся с ним Иван тут же, естественно, причислил к столь ненавистной ему категории: деньги он выиграл по закону, но стечение обстоятельств помешало ему их получить. И это было несправедливо. И именно по этой причине Иван никак не мог плюнуть. Неважно, что деньги в обшем-то не такие уж большие. Главное - принцип: справедливость нужно восстановить. Но как? Здесь бы и могла оборваться цепочка неожиданных событий, но вступил в действие закон лавины - один камешек потащил за собой следующий. Таким следующим камешком оказалась книжка, которую читал на дежурстве Иванов напарник Костя Белан. Даже не книжка, а одно ее название - Костя читал уэллсовскую "Машину времени". Это уже потом Иван прочитал эту, как и многие другие такого рода книги, в поисках технического решения, и, не найдя, принялся изобретать собственный велосипед. Книжки он сдал в библиотеку, на этажерке осталась одна только "Машина времени" Уэллса, сохраненная Иваном из смутно сентиментальных соображений - память о первом, хоть и неверном этапе его поисков.

Не боясь повториться, напомним, что случай - это непознанная закономерность. И лишним подтверждением этой формуле служит то, что изобретение машины времени электромонтером Жуковым- факт, возвышающийся над поверхностью, подобно вершине айсберга, сам же айсберг скрыт в Лице воды. Но зная историю Ивана Жукова, мы теперь понимаем, что он не мог не изобрести свою машину: Ивану очень не хотелось терять пять тысяч рублей (пятьсот новыми), и именно это и привело его на путь, закончившийся столь успешно: он построил машину времени, с помощью которой намеревался возвратиться на часок в январь или февраль 1961 года, обменять старые деньги на новые и спокойно возвратиться обратно.

Всего несколько минут оставалось до исполнения этой заветной мечты, на которую было потрачено три года работы и девяносто две бутылки "Вин де масэ" (из расчета по бутылке в аванс и в получку - арендная плата сторожу маслобойки за помещение). Да, до исполнения жгучей мечты оставалось всего несколько минут, хотя изобретатель об этом и не подозревал. Убедившись, что все трансформаторы гудят ровно, лампочки перемигиваются так, как нужно, и множество других мелочей тоже подтверждает, что в сарае маслобойки стоит законченная машина времени, Жуков облегченно вздохнул и, высвистывая "Яблочко", стал собирать инструмент. Потом, полюбовавшись на мигающие лампочки, нажал выключатель, разом погасив все разноцветные огоньки. Гудение трансформаторов стихло - машина замерла. Иван разложил старую раскладушку, вместо подушки в головах положил толстый пакет, завернутый в газету. Иной на его месте, наверное, не выдержал бы и сходу ринулся бы сквозь время напролом. Но Жуков был человек рассудительный - переноситься на несколько лет назад, чтобы очутиться там среди ночи, смысла не было. Сберкасса открывается в восемь утра, и вот именно к этому времени и нужно было успеть Ивану. В запасе у него таким образом было часов семь-восемь выспаться можно вполне сносно. На самом же деле в запасе у Жукова было всего минут пять, и эти пять минут подошли к концу. Чуткий слух Ивана уловил сначала осторожные шаги - кто-то старался незамеченным подобраться к его убежищу. А через несколько мгновений этот "кто-то" стукнул кулаком в дверь и знакомый голос участкового Хрисова потребовал: - Иван, ты здесь? Открой!

- Да здесь он, товарищ старший сержант! - торопливо захлопотал другой голос - Иван узнал своего недавнего непрошенного гостя.

Что там наплел Трошин, Иан не знал, но он сразу понял другое. О предприятии своем он никому не рассказывал, в том числе и дяде Пете Хрисову. Сейчас он даже пожалел об этом - все было бы проще. Хотя ничего предосудительного он не. делал здесь, пока он растолкует это дяде Пете, пройдет время, и немалое. Это во-первых. А вовторых, Трошину-то при этом ни уши, ни рот не заткнешь - и завтра новость об Ивановом изобретении понесется по городу, обрастая слухами и сплетнями. А Ивану нужна была не слава - ни заслуженная, ни сомнительная.

У него было только одно желание, то самое, о котором уже упоминалось. И откладывать исполнение этого желания Ивану не было никакого резона. С какой, спрашивается, стати? И решение пришло само собой, родившись в считанные доли секунды.

Жуков в один прыжок подскочил к машине, нажал кнопку - огоньки замерцали, на разные голоса загудели катушки,- и нарочито сонно спросил: Чего надо? Кто там?

- Открывай, милиция.

- Чего тебе надо, говорю? - тянул Иван, быстро щелкая переключателями.- Не ломись, не ломись, сейчас открою...

Он схватил пакет, обернутый газетой - пять тысяч, рубль к рублю, оседлал свой велосипед и нажал кнопку...

Когда, встревоженный неожиданным молчанием, участковый плечом высадил щелястую дверь, он едва устоял на ногах - в лицо ему ударила волна резкого странного запаха. "Ацетон, что ли,- мелькнуло в голове.- Нет, этот, как его, озон".

Озон действительно был, а вот Ивана Жукова при самом тщательном обследовании участковый не обнаружил.

Протрезвевший Вася, следуя за участковым по пятам, осторожно предположил: - Может, подземный ход есть?

Подземного хода не оказалось..." - Как же, подземный ход! - хмыкнул Иван, и с некоторым злорадством подумал, что хорошо бы Трошину на глаза попалась эта книжка - может, понял бы, что кроме бутылки и танцплощадки в мире еще кое-что имеется. Но тут же забыл о Трошкине - неожиданная мысль вывернулась из-под других и опалила стыдом: за три года, что он здесь, однажды только послал дяде Пете открытку, то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году,- с днем милиции поздравил. На письмо так и не собрался сначала не до писем было, в себя никак прийти не мог, любая зацепка, любое имя, связанное с тем, что так хотелось забыть - и моментально все вставало перед глазами, как наяву. Сейчас Иван понимал, что никто ведь в случившемся кроме него не виноват, и, как бы там ни было, то, что он дяде Пете ничего о себе не сообщил, иначе как свинством не назовешь. "Задним умом крепок",- с сожалением подумал Иван. Свойство это свое он знал, да и за примерами далеко ходить не надо. Вот взять, скажем,- почему тогда дяде Пете не рассказал о планах своих, может, все иначе повернулось бы? Или на кой ляд было об истории этой выкладывать бывшему однокласснику, которого вдруг в сочинители понесло? Размышляя об этом не без горечи, Иван вдруг неожиданно подумал: погоди-ка, это ведь как посмотреть! Книжку-то эту Хрисов наверняка прочитал, а значит, знает, что он, Иван, вроде не в себе был, когда удрал неизвестно куда. Мысль эта обрадовала Ивана и он, решив завтра же написать дяде Пете, повиниться, рассказать что и как, пододвинул книжку и принялся читать, намереваясь помимо всего прочего выяснить, насколько подробно мог бы тот же Хрисов узнать о случившемся с его крестником.

"Когда Иван нажал кнопку включателя, ему показалось, что по ошибке он ткнул пальцем мимо. На какой-то неуловимый миг у него потемнело в глазах от досады, наверное. Но, мгновенно взяв себя в руки, он нацелился пальцем в кнопку и тут... Тут взгляд его уперся в круглый циферблат хроноспидомеУра. В узкой прорези стояло число "25 февраля 1961 года" - Жуков огляделся по сторонам. Знакомая каморка - все как прежде. Стоп! Не все,механически отмечал мозг. Нет раскладушки. В шестьдесят первом году ее и не могло быть - Иван устроил себе постель здесь всего три месяца назад, когда прочно установилась теплая погода. Из выбитого окна сильно тянуло холодом. Оно и понятно - на дворе февраль. Иван не помнил, какой была зима шестьдесят первого года, но февраль - это все равно февраль. Жуков поежился и про себя ругнулся - все вроде подготовил, деньги на всякий случай держал при себе, а вот запастись чем-нибудь теплым не догадался. Начисто забыл, что предстоит ему из душного июльского лета махнуть прямиком в февраль.

"Ладно, перезимуем",- подумал Иван, продолжая осматриваться.

В углу - груда битого кирпича и обломки какой-то ржави. Но главное тишина, глубркая ночная тишина. Иван представил себе как там, в будущем, сейчас разваливается под ударом участкового эта самая дверь и, как наяву, увидел ошарашенные физиономии непрошенных гостей, непонимающе разглядывающих пустую каморку. Ему стало весело. А поразмыслив, он развеселился еще больше: выходит, перемещение во времени занимает неуловимое мгновение. А это значит, что он спокойно дождется утра, обменяет свои денежки и успеет вернуться в ту самую секунду, когда участковый только начнет колотить в дверь.

Ничего недозволенного он в "складе" не делал, денежки будут при нем, так что гостям придется убираться несолоно хлебавши! Да и больше того - он может вернутся на час раньше, и тогда вообще ничего не произойдет - никто не обратит внимания на свет в окошке "склада", Вася еще будет на своей танцплощадке или в шинке, где там он был, черт его знает. И все случится и закончится безо всякого шума.

Поскольку делать было нечего, Жуков выбрал местечко почище, снял пиджак, постелил, в изголовье положил свою пачку и завалился спать, нисколько не задумываясь над тем, что он совершил то, над чем тщательно бились до него легионы изобретателей.

Выспаться как следует не удалось - в окно дуло. Снизу тянуло промозглым холодом. Иван вертелся с боку на бок, натягивал пиджак то на голову, то на ноги. Так и перекантовался в полудреме до утра.

Проснувшись в восьмом часу, Иван не стал непонимающе оглядываться, быстро поднялся, встряхнул пиджак и, скрипнув дверью, вышел в заросший чертополохом двор.

За машину свою он не боялся - кому придет в голову совать нос в заброшенную развалюху. Свернув за угол маслобойки, он натолкнулся на сторожа. Тот равнодушно отвел взгляд, Иван здороваться не стал - в шестьдесят первом они еще не были знакомы.

Жуков шагал по знакомой улице. Пронимало довольно сильно, но Иван не огорчился - мерзнуть ему оставалось какой-нибудь час, а там домой - в жару июля, прощай, февраль.

Дойдя до столовой, он было решил, что не мешает перекусить. Но на дверях столовой висела писанная золотом по черному -табличка "Закрыто на завтрак". "И ладно,- подумал он,- денежки целее будут". И тут ему пришла мысль, от которой он невольно поежился - а вдруг хроноспидометр врет? Вдруг занесло его в какое-то совсем другое время? Проверить это предположение нужно было немедленно. Иван метнулся к газетному киоску. Киоск, конечно, был закрыт. Но Иван, приникнув к мутноватому стеклу, увидел газеты, аккуратно разложенные на узеньком прилавке, но числа было не разглядеть. Однако Ивану все-таки повезло - одна газетка выбилась чуть в сторону и под названием "Зорька ранняя" он исхитрился-таки прочесть: "30 февраля 1961 года". Убедившись, что спидометр ошибся всего на пяток дней, Иван обрадовался, и тут только до него дошло - "30 февраля"... Пока он вытанцовывал, разглядывая газеты, грюкнул замок и за стеклом появился киоскер, мордастый парень, Ивану незнакомый. Откинув раму, киоскер радостно ухмыльнулся и спросил: - Чего желаете? Что выбираете?

- Да так, ничего.

- Подтяжки хорошие к дамским калошам,- не обратив внимания на ответ, Ивана, затараторил продавец. - Есть кортики солхатские, пряники семиградские, сельдь в банках, прямые пружанки. А, может, сугрессоны из Коты? Есть хорошие, с позолотой...

- Да нет,- сказал Иван, мельком отметив странный ассортимент в газетном киоске, но, постеснявшись спросить, что это еще за "пружанки", и "сугрессоны", добавил: - Тут у вас опечатка имеется...

- Какая опечатка? Где? - забеспокоился, перейдя на прозу, продавец.

- Да вот, в газете. Тридцатое февраля написано. Тридцатого февраля же не бывает...

- Похмеляться надо вовремя,- обозлился киоскер,тридцатого февраля не бывает! А какое лее сегодня? - и уткнувшись в какие-то бумаги, пробубнил: Ходят, бродят, брагу пьют, деткам спатки не дают...

"Это тебе похмелиться не мешало бы",- подумал Иван, но спорить не стал и зашагал дальше.

Свернув к соборной площади, Иван неожиданно налетел на группу странно одетых бородатых мужчин.

- С дороги, смерд! - рявкнул шедший впереди, замахиваясь длинной резной палкой. Иван отскочил в сторону. Они прошли совсем близко, метя полами длинных шуб и меся февральскую слякоть красными сапогами с загнутыми носами. В воздухе повис кислый запах овчины.

"Карнавал у них, что ли?" - подумал Иван.- "А может, актеры заезжие". Вполне удовлетворившись этим предположением, поскольку истинное объяснение ему и не могло прийти в голову, Жуков глянул на часы и зашагал дальше, старательно выбирая на тротуаре места посуше. В этом был и второй смысл прыгая через слякотные лужи, Иван не то чтобы согрелся, но мерз все-таки меньше.

Жуков рассчитал точно - к сберкассе он подошел, когда часы на бывшей соборной колокольне уронили восьмой удар. Иван толкнул дверь. В небольшом зальце народу не было. Уборщица, откинув дверцу голландки, ловко забрасывала в красный зев крупные куски антрацита. Ивану с холода показалось, что .тепло от печки исходит упругими волнами, и он сразу согрелся.

За барьером у окошка с надписью "кассир" сидел, склонив голову к бумагам, Павел Захарович, Ивану хорошо знакомый. Он поздоровался. Павел Захарович, был при исполнении и поэтому, кивком ответив на Иваново "здравствуйте", вежливо сказал: - Слушаю вас.

Иван вытащил из-за пазухи свою пачку, но на всякий случай спросил: Деньги меняете?

- Меняем,- ответил Павел Захарович и, приподнявшись, показал пальцем на объявление, прикнопленное к большой черной доске на стене. Иван, недоумевая, шагнул к доске и прочитал: "Курс по состоянию на 30 февраля".

"Да что они - с ума все посходили? - изумился Иван. - И тут 30 февраля!" Он оглянулся, но над барьером виднелась только плешь Павла Захаровича, слышался стук костяшек- кассир что-то подбивал на счетах.

Иван вздохнул и принялся читать "Курс по состоянию".

Он читал, и изумление его росло от строчки к строчке: ...за один денарий - четыре тетрадрахмы - полторы гривны киевские-семь рублей сорок седьмого - три луидора.... ...за сестерций золотой - пять копеех - три дублона - одна денга серебром... ...за один рубль - два ефимка - полгривны псковской - два обола - три экю серебряных - сто копеек медью...

Иван перескочил несколько строк и трижды перечитал приписку, сделанную внизу от руки: "К сведению клиентов: талеры Лжедмитрия Пятого временно к обмену не принимаются до получения известия об исходе битвы под Суздалем".

Жукова нелегко было сбить с ног, но тут у него в голове загудело, как от хорошего апперкота. Он повернулся к барьеру и встретил вежливо-внимательный взгляд Павла Захаровича: - Ну, что - выбрали? Прошу вас.

Иван протянул свою пачку. Кассир взвесил ее на ладони и удовлетворенно сказал: - Пять тысяч сорок седьмого.

- Точно! - поразился Иван, и еще больше удивился тому, что еще способен удивляться.

- На что менять будем? - спросил кассир и ловко, не глядя, бросил пачку за спину прямо в открытую пасть сейфа.