Фред усмехнулся:
— Надо же, — ну, да я бы тоже не поверила себе на его месте.
— Ладно, шучу, — я с усилием подавила еще один зевок — просто к Лиин приехал дед. Не хотелось бы им мешать. Может, лучше пройдемся. В Риан выйдем.
— Пойдем, пройдемся, — мужчина подал мне руку, я со вздохом приняла ее. Если честно, сейчас идти гулять меня совершенно не тянуло. Скорее лечь в мягкую, пушистую кровать и проспать эдак дня два.
На воротах проблем не возникло. Слишком часто мы с Фредом покидали территорию Университета (за исключением последних трех дней). Поначалу нам было запрещено это делать. Магистр Дорин постарался. Он не стал сообщать другим магам о том, что произошло в городе, но предупредил охранника, что бы нас не выпускал. Толи это было наказанием, толи магистр беспокоился за нас, чтобы не случилось еще чего-нибудь. К счастью, через несколько дней у нас состоялся еще один разговор с магом, и мы вновь получили возможность бывать в Риане. Это радовало.
— Фред, может, сходим к морю? Мне оно как раз приснилось, — я заглянула спутнику в лицо, когда створки ворот открылись, выпуская нас из логова магов.
Мужчина в ответ безразлично кивнул:
— А что тебе еще снилось?
— Да так, ерунда, — я махнула рукой — волны, солнце, голоса какие-то. Знаешь, бывали сны и пострашнее. А после трехдневной подготовке к зачету я ожидала кошмара. Даже странно, что мне не привиделось что-нибудь страшное, с большими зубами и кожей, покрытой лохматой шерстью.
Фред засмеялся, потом внезапно стал грустным:
— Ты все еще не можешь забыть ту историю, — это было не вопросом, а утверждением. Так что, я всего лишь криво усмехнулась — но она в прошлом. И вряд ли мы снова встретимся с кем-то из многоликих.
— Знаю, просто не могу забыть, — я обессилено покачала головой, устав бороться со своими страхами — когда опасность где-то там, за поворотом, как это было в лесах духов, да и во время поступления, можно заставить себя поверить, будто ее не существует, будто это простой мираж, наведенный духами за какие-то твои провинности. Но когда человек, которому ты верил, а нельзя сказать, чтобы я многим верю, тебя предает. И ты смотришь ему в глаза и видишь там только ненависть…, - я недоговорила, глядя на тихую улицу, по которой как раз шла, но, не видя ее по-настоящему. Снова перед глазами стояли желтые безжалостные глаза зверя, который не знает, что такое сочувствие и милосердие. Обычно я старалась вытеснить эти воспоминания куда-то подальше. Но сейчас я слишком устала, чтобы бороться с ними, изгонять из своей, порой слишком хорошей памяти.
— Иногда иллюзии опаснее, чем реальность. Да и не только духи имеют власть над нашими душами, страхами и подспудными желаниями. Маги, призраки, ночные тени… — список можно продолжать до бесконечности, — медленно, как бы читая лекцию, проговорил спутник.
— Откуда ты все это знаешь, — я остановилась и взглянула Фреду в лицо, чтобы хоть в этот раз избежать увиливаний с его стороны.
Губы Фреда расплылись в улыбке:
— Я книжки умные читаю, слушаю магистров на лекциях. В общем, делаю все то, — мужчина нежно провел пальцем по кончику моего носа — чего не делаешь ты.
Я нахмурилась:
— Тебя послушать, я жутко ленивая девчонка, которая попросту прожигает жизнь. Я тебе не верю, — я вздернула подбородок кверху.
Фред рассмеялся:
— Ну, положим это твои слова, а не мои. И я такого не говорил. Но ты не так уж далека от истины.
— Что? — от удивления я подняла голос. Шутка шуткой, но если Фред действительно так считает… и даже замахнулась на него рукой.
Собеседник перехватил орудие мести, не дав свершиться возмездию:
— Я пошутил, просто пошутил. Веришь?
— А что мне остается, — я закрыла глаза и прижалась к нему. Конечно же, я тебе верю. Даже если это глупо.
Мы как раз дошли до морского берега. Так что, не было ничего особенного в том, что мы остановились, и я прижалась к своему спутнику. Может быть, я замерзла и жажду тепла? Здесь же всегда ветер сильный. И ничего удивительно в этом нет.
Все вокруг было в точности, как и в моем сне: море, скалистый берег, огромные волны, иногда пугающие, иногда просто завораживающие свое красотой. Местные жители говорили, что в начале осени море сильно штормит, пугая приезжих. А летом оно спокойно и безмятежно.
Разве что во сне я видела рассвет, а сейчас наоборот — закат. Но это не так уж важно. Да и таинственного голоса не слышно. Впрочем, если бы это было не так, было бы гораздо хуже: а вдруг я сумасшедшая, да еще и буйная?
Ветер окатил меня солоноватыми каплями воды, и я почувствовала, что абсолютно счастлива. А дурацкие вопросы: почему? Зачем? И что было бы, если… Совершенно не имеют значения.
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Чувствуя вкус чьих-то губ на своих губах, я подумала, что магия иногда здорово помогает в жизни. Она дает возможность высказать то, что ты не хочешь, или не можешь сказать вслух…
— Нам нужно поговорить. Это очень важно.
— Говори потише. Нас может кто-то услышать. А магия любопытных только привлечет, — мужская рука на мгновение зажала девичий рот. И так же быстро отпустила. Мужчина, определенно, делал вид, будто ничего не произошло. И это просто рядовая встреча.
— Хорошо, — девушка тоже перешла на шепот — но нам действительно нужно…
— Я не могу сегодня. Магистр Дириани собирает всех. Я не могу просто взять и не прийти.
Девушка выпрямилась и упрямо сжала губы:
— Ах, вот как. Прости, милый, — говорившая нарочно выделила последнее слово — но ты придешь. Меня не волнует, что ты им скажешь, теперь Анри подозревает, потому что Милина…, в общем, если я не увижусь с тобой наедине…
— Ладно, давай ночью. В три часа. Незаметно выйдешь из башни. Все уже будут спать, так что, времени нам хватит, да и чужих глаз не будет…
Назад в Университет мы возвращались в молчании. Правда, особо продолжительным оно не было. На одной из улиц Фред повстречал знакомого. Они разговорились. Я стояла молча и чувствовала, что мое настроение, до того великолепное, начинает стремительно ухудшаться.
У Фреда было множество друзей за пределами Университета. В основном азартные игроки, которые день за днем пытаются поймать счастье за хвост. Некоторым удавалось. Другие же спускали все: золото, чистокровных скакунов (да и простых кляч тоже), поместья, иногда даже любовниц.
В этом мире все было разменной монетой. А выиграть можно было, только имея железные нервы и каменное выражение лица. У Фреда было и то и другое. А кроме этого и желание получить свою долю адреналина. Он говорил, что даже деньги ему не особо нужны. Разве что покупать мне подарки. Лиин что-то говорила о том, что не прилично принимать от поклонника что-то помимо цветов, но мне так нравились те сережки, да и браслет тоже…
В общем-то, дело не в этом. На самом деле мне тоже хотелось поучаствовать в игре, понять, что это такое. Но как же, девушке неприлично садиться за карточный стол. Об этом говорил Фред, отказываясь принимать меня в игру. Хотя обычно плевать он хотел на все условности. Здесь же я наткнулась на каменную стену, и обойти ее не было никакой возможности. Это вызывало досаду. Пользоваться моей наблюдательностью во время мошенничества было можно, а предложить место за игральным столом, никак.
К тому же перетянуть кого-то из знакомых на свою сторону не получалось. Фред настоятельно просил не распространяться о его хобби. Неизвестно ведь как на это отреагируют те же маги, а слухи доходят до них хорошо. Я могла бы довериться только Лиин, попросив ее помалкивать. Но смысла в этом не было. Она, наверняка, взяла бы сторону Фреда. Порой я представляла наш разговор:
— Лиин, не хочешь помочь мне уговорить Фреда. Дело в том, что я хотела бы как-то принять участие в карточной игре. Это ведь так интересно…
— Элен, как ты можешь только думать об этом?! Я полностью согласна с Фредом (а уже это говорило о многом: ведь мнения этих людей обычно были кардинально противоположными): ты не можешь появляться в подобных местах, да еще и брать карты в руки. Надеюсь, это шутка?
Это не было шуткой, но… но — одно это короткое слово, и все мои планы рушились.
Наконец, разговор был окончен. Мужчины договорились о следующей встрече, пожали друг другу руки и разошлись. Можно было возвращаться в Университет. Вряд ли лорд Бианим задержится так надолго у своей внучки.
Возле моей комнаты мы еще некоторое время постояли с Фредом, прощаясь. Потом я открыла двери, кивнула сидящей возле стола Лиин и поспешила лечь в постель. Сегодня она мне показалась на удивления мягкой. Я не ворочалась, как обычно, пытаясь призвать сон, а мгновенно уснула. Даже не смотря на раннее время — всего лишь девять часов.
Когда я проснулась, было еще темно. Как-то странно болела голова, а интуиция подсказывала, что больше я сегодня не усну (а, возможно, она говорила, что мне лучше этого не делать, вот уж не знаю, почему — интуиция — это ведь не холодный расчет). Я потянулась к ночнику — зажечь свет. Но вовремя одернула руку. Будить Лиин не хотелось. Так что, я просто создала маленький тусклый светлячок и взглянула на часы в углу. Десять минут четвертого. Вот уж не думала, что когда-нибудь так рано проснусь.