- Пей, Вилли.
Он зашевелил кадыком, и я ощутила этот щелчок. Он снова был моим.
- Вилли, стоп.
Он остановился, и я отняла у него чашу. Он не пытался ее схватить. Глаза у него были пусты, как раньше, над кровавым ртом.
- Вернись к себе в гроб, Вилли. Отдыхай до заката. Ложись к себе в гроб.
Он повернулся и пошел по коридору. Что он вернется в гроб, мне приходилось принимать на веру. Потом можно будет проверить. Один уложен, двое остались. Лив пошла, как хорошая послушная куколка. Когда я поднесла чашу к губам Дамиана, крови уже было на донышке.
Он стал пить, шевеля бледным горлом. Кровь пошла вниз, и что-то меня коснулось - что-то такое, что не было моей магией. Грудь Дамиана поднялась в мощном вдохе, как у человека, вытащенного из воды. И это что-то вытолкнуло меня назад, отбросило мою силу, направив ее на меня. Как будто хлопнуло дверью, только это было гораздо сильнее. Удар силы сбил меня с ног, и мир завертелся. Перед глазами замелькали белые и серые пятна, и ничего не осталось, кроме них. Невыносимо громко послышалось биение моего сердца, я оно бросило меня во тьму, и не осталось ничего, даже этой тьмы.
33
Когда я очнулась, перед глазами у меня были белые занавеси над кроватью Жан-Клода. На лбу у меня лежала мокрая тряпка, а где-то рядом слышался спор. Несколько секунд я полежала, промаргиваясь. Как я сюда попала - неизвестно. Последнее, что я помнила, - как меня выбросило из Дамиана. Выбросило как захватчика, непрошеного гостя, от которого надо защищаться. Коснувшаяся меня сила не была злом. Со злом я сталкивалась и раньше и узнала бы его. Но это не была и благая сила. Что-то более нейтральное.
Спорили Жан-Клод и Ричард. И спорили обо мне. Удивительно.
- Как ты мог оставить ее умирать, когда мог бы спасти? - кричал Ричард.
- Я не думаю, что она умирает, но даже если бы это было так, я никогда больше без ее разрешения не вторгнусь в ее разум.
- Даже если она будет умирать?
- Да, - ответил Жан-Клод.
- Я этого не понимаю!
- Тебе и не надо понимать, Ричард. Анита бы со мной согласилась.
Я сбросила со лба тряпку, хотела было сесть, но на это надо было слишком много сил.
Ричард сел ко мне на кровать, взял меня за руку. Я не знала, хочется ли мне этого, но останавливать его тоже сил не было.
Жан-Клод встал у него за спиной, глядя на меня. Лицо его было непроницаемо и прекрасно - идеальная маска.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Ричард. Ответ получился со второй попытки:
- Пока не могу понять.
Доминик встал так, чтобы я его видела. Он мудро не стал ввязываться в этот спор. Кроме того, он уже и так был человеком-слугой вампира. Что бы он мог сказать? Что метка - это зло или что не надо делать из мухи слона? В любом случае - ложь.
- Я очень рад видеть вас в сознании.
- Меня оттуда выбросило, - сказала я.
- Да, понятно, - кивнул он.
- Что ее выбросило? - спросил Ричард.
Доминик посмотрел на меня, я пожала плечами.
- Когда сила, которая делает вампира живым, вернулась и обнаружила Аниту все еще внутри тела, эта сила выбросила ее оттуда.
- Почему? - нахмурился Ричард.
- Мне там быть не полагалось.
- Это вернулась душа, и вы ее коснулись? - спросил
Жан-Клод.
- Мне случалось испытывать прикосновение души. Это
была не она.
Жан-Клод поглядел на меня. Я на него.
Первым отвел глаза он.
Ричард потрогал мои волосы, мокрые от положенной на лоб тряпки.
- Плевать мне, душа это была или привидение. Я боялся тебя потерять.
- Я всегда остаюсь в живых, Ричард, кому бы ни пришлось при этом умереть.
Он помрачнел. И пусть его.
- Как там Дамиан? - спросила я.
- Кажется, нормально, - ответил Жан-Клод.
- А о чем вы тут спорили?
- Доминик, вы теперь не могли бы нас оставить? - попросил Жан-Клод.
- С охотой, - ответил Доминик. - Мне не терпится сообщить Сабину. Завтра вы сможете его поднять, и вы, Анита, - он чуть коснулся моего лица, - сможете его исцелить.
Мне не нравилось, что он меня трогает, но на его лице было почти благоговение. И потому трудно было на него гавкнуть.
- Сделаю все, на что способна.
- Мне кажется, вы во всем так поступаете.
С этими словами он откланялся и вышел.