Сарказм можно было хоть ножом резать, и я впервые поняла, что Маркус знает, что такое Райна, - а может быть, всегда это знал.
Райна встала перед ним на колени, вцепившись руками в собственные ноги. Она потерлась шеей о его бедро, гладя одной рукой в опасной близости к паху. Даже сейчас это было то, что она лучше всего умела, - секс и боль.
Он бережно тронул ее волосы, глядя на нее сверху вниз, и нескрываемая нежность на его лице заставила меня отвернуться. Это был до ужаса интимный взгляд, интимнее секса, сильнее его. Этот дурак ее любил.
Если бы он не заказал мое убийство, я бы его пожалела. Маркус отступил от Райны и пошел вокруг поляны. Его сила открылась как дверь, плеснув электрической водой на волков, на меня. Он снял галстук, расстегнул несколько пуговиц рубашки.
- Хватит предисловий, Ричард. Давай делать дело.
- Я знаю, что ты пытался убить Аниту, - сказал Ричард. Рука Маркуса замерла на полпути. Лицо его исказилось удивлением, потом удивление сменилось улыбкой.
- Ты уже дважды поразил меня сегодня, Ричард. Посмотрим, сможешь ли ты сделать это в третий раз.
- Сегодня я убью тебя, Маркус, и ты это знаешь. Маркус сбросил фрак с плеч.
- Можешь попытаться. Ричард кивнул:
- Я собирался дать тебе шанс уйти живым.
- Я пытался убить твою подругу. Теперь ты не можешь оставить меня в живых. - Он расстегнул манжеты.
- Не могу, - согласился Ричард. Он развязал плащ и сбросил его на землю. Вытащил рубашку из штанов и одним движением снял ее через голову. Тени лунного света переливались на мышцах его груди и живота. Мне вдруг захотелось, чтобы он не делал этого. Я могу пристрелить Маркуса, и дело сделано. Ричард мне никогда этого не простит, зато останется в живых. Они будут биться не потусторонней силой, а зубами и когтями. Вся вибрирующая, рвущаяся энергия Ричарда не спасет его от перегрызенного горла.
37
Ричард повернулся ко мне, одетый лишь в сапоги и кожаные штаны. Маркус попросил, чтобы они не раздевались догола - пощадили достоинство старика. Чушь собачья. Что-то повисло в воздухе, что мне не нравилось, и Маркус будто чуял приближение этого и был готов.
- Маркус как признанный Ульфрик имеет право выбрать, в каком облике мы сражаемся, - сказал Ричард.
- И что он выбрал?
Ричард поднес руку к моему лицу.
- Возьми меня за руку.
Слишком был серьезен его тон для такой маловажной просьбы. Я слегка коснулась тыльной стороны ладони.
- Сожми ее, Анита.
Я охватила пальцами его ладонь. И не успела я поглядеть ему в лицо или задать вопрос, как уже поняла. Энергия поднималась по его руке, как масло по фитилю лампы. Кожа его потекла у меня под руками, кости стали удлиняться. Он почти рассеивался, как я раньше, только не сущность его рвалась наружу, а тело.
Он поднял вторую руку, и я взяла ее. Сомкнула на ней пальцы и ощутила, как двигаются его кости, увидела, как появляются когти из перетекающей, как глина, плоти. Из его меняющихся рук сила текла в мои пальцы, переливаясь, как холодный огонь.
Он остановился, когда его руки еще остались человеческими, но с когтями, которые могли бы разорвать меня пополам. Сила не оборвалась резко, не так, как если бы повернули выключатель. Скорее закрыли кран, и вода потекла тонкой струйкой, каплями, и прекратилась.
Я стояла на коленях, не помня, как очутилась в таком положении. Ричард стоял на коленях передо мной, и его руки все еще были схвачены моими. Заговорить я смогла лишь со второй попытки.
- Как это ты смог так остановиться? Он осторожно отнял свою измененную руку. Когда когти скользнули по моей коже, я вздрогнула.
- Контроль над изменением - вот что отличает овец от волков.
Я не сразу поняла, что он шутит. А он наклонился ко мне и шепнул:
- Если я потеряю инициативу в бою или начну уступать, я перекинусь полностью. И вот что: подойди и дотронься до меня, если я попрошу.
- Зачем?
Теплое дыхание Ричарда грело мне щеку, его руки обняли меня, заключили в круг его тела, когти играли с завязками моего платья.
- Чтобы ты ощутила прилив силы. Чтобы ты поняла, как оно может быть между нами. - Его руки сжали меня крепче. - Если я буду проигрывать бой, ты сможешь оседлать силу и увести моих волков. Та сторона будет убивать всех, кого сочтет нелояльными.
Я отодвинулась, чтобы видеть его лицо.
- И как же я воспользуюсь для этого силой?
- Сама поймешь. - Он очень нежно поцеловал меня в лоб. - Спаси их, Анита. Обещай мне.
- Обещаю.
Он встал. Мои руки не отпускали его тело. Я огладила его, взяла за руку, и пальцы скользнули по длинному кривому когтю. Он был на ощупь такой же твердый, длинный и невероятный, каким казался. Тело его шевелилось у меня под руками, и я глядела в мужественное лицо Ричарда и на эти чудовищные руки, и меня бросало в дрожь. Но я держалась. Я не хотела его отпускать.
- Осторожней с когтями, Анита. Я уже не в образе человека.
Он имел в виду, что одна царапина может покрыть меня мехом. Может, этого и не будет - трудно сказать. Но этого было достаточно, чтобы я его отпустила. Как бы ни был приятен на ощупь Ричард, я не была готова отбросить свою человеческую сущность.
Ричард глядел на меня, и в его глазах виделось слово для не сказанного и не сделанного. Я открыла рот - и закрыла, ничего не сказав.
- Ты любую часть тела так же хорошо контролируешь? Он улыбнулся:
- Да.
Мне было так страшно, что я не могла говорить. Только что я сказала свою последнюю шутку, и единственное, что оставалось, - правда. Я встала, держась за его ноги для опоры, и поцеловала тыльную сторону его ладони. Кожа была такой же мягкой, сохраняла запах и вкус Ричарда, но кости в руке ощущались как совсем чужие.
- Не погибни.
Он улыбнулся, и грусть в его глазах была бездонной, Даже если он победит в этом бою, победа обойдется ему дорого. Убийство - вот что это будет для него. Как бы оправданно оно ни было. Высокие моральные качества это благородно, но это ведет к гибели.
Райна поцеловала Маркуса на прощание, прижавшись к нему так крепко, будто хотела пройти его насквозь, раздвинуть, как штору, и войти внутрь.
И оттолкнула его с густым горловым смехом. Такой смех, на который поворачиваются головы в барах. Радостный и чуть порочный звук. Когда Райна посмотрела на меня с той стороны поляны, смех еще мерцал искорками в ее глазах, у нее на лице. Одного взгляда было достаточно. Она убила бы меня, если бы могла.
Поскольку у меня к ней были примерно такие же чувства, я кивнула ей и сделала приветственный жест рукой. Посмотрим, кто из нас не увидит утра. Может быть, и я, но Райна обязательно окажется в списке погибших. Это я могла почти обещать.
Маркус воздел над головой когтистую руку и медленно описал ею круг.
- Два самца-альфа бьются здесь для вас сегодня. Один из нас выйдет из этого круга живым. Один из нас накормит вас этой ночью. Пейте нашу кровь, ешьте нашу плоть. Мы - стая. Мы - ликои. Мы - одно.