Но Джейсон только прижался к ране крепче, как сосущий щенок. Ричард оторвал его от своей шеи. Вокруг раны уже налился синяк.
Джейсон лег на спину, наполовину на руках у Ричарда, облизывая губы, подбирая последние капли. Он хихикнул и откатился прочь, встал на полу на колени, потерся лицом о ногу Ричарда.
- Я никогда ничего подобного не испытывал. Маркус не умеет так делиться силой. Кто-нибудь в стае знает, что ты умеешь?
- Скажи им, - ответил Ричард. - Всем скажи.
- Ты действительно собираешься убить Маркуса? - спросила я.
- Если он не даст мне другого выбора - да. Теперь иди, Джейсон, тебя ждет твой другой хозяин.
Джейсон встал, чуть не упал, но сумел сохранить равновесие, стал потирать руки и нога, будто купался в чем-то, мне невидимом. Может быть, это была теплая пушистая сила, в которую он пытался завернуться. И он снова рассмеялся.
- Если будешь так меня кормить, швыряй меня в стену, когда захочешь.
- Пошел вон, - сказал Ричард.
Джейсон вышел вон.
Ричард все еще сидел на полу. Он посмотрел на меня.
- Теперь ты понимаешь, почему я не хотел этого делать?
- Да, - сказала я.
- Может быть, если Маркус узнает, что я умею делиться кровью, силой, он отступит.
- Ты все еще надеешься его не убивать, - сказала я.
- Дело не только в убийстве, Анита. К нему еще многое прилагается. То, что я сейчас сделал с Джейсоном. Сотня еще всяких вещей, и все они не слишком человеческие.
Он поглядел на меня, и в карих глазах была скорбь, которой раньше я там не видела.
И вдруг я поняла.
- Это же не только убийство? Раз ты взял стаю кровью и силой, тебе придется дальше держать ее кровью и силой?
- Вот именно. Если бы я мог как-то изгнать Маркуса, если бы мог заставить его отступить, тогда была бы свобода маневра, чтобы действовать по-другому. - Он подошел ко мне, его лицо светилось энтузиазмом. - Я от половины стаи добился поддержки или хотя бы нейтралитета. Они уже не поддерживают Маркуса. Никто никогда не раскалывал стаю без нескольких смертей.
- А почему вам не разделиться на две стаи?
Ричард покачал головой:
- Маркус никогда этого не допустит. Вожак стаи получает дань от каждого ее члена. Раскол уменьшит не только его власть, но и богатство.
- А ты получаешь от них деньги? - спросила я.
- Все пока что платят Маркусу. Мне эти деньга не нужны, и это еще один пункт для споров. Я считаю, что дань следует отменить.
Я видела свет в его лице, его мечты, его планы. Он строил власть на честности и бойскаутских добродетелях - и это с тварями, которые могут перервать тебе горло и сожрать. Он верил, что у него получится. Глядя в его воодушевленное мужественное лицо, я тоже верила - почти.
- Я думала, что ты мог бы убить Маркуса, и на этом 6ы все кончилось. Но ведь не кончится?
- Райна постарается, чтобы меня вызывали и вызывали. Разве что я смогу внушить им страх перед собой.
- Пока жива Райна, она будет тебе вредить.
- Я не знаю, что делать с Райной.
- Я могла бы ее убить, - сказала я.
Снова то же выражение боли у него на лице.
- Шучу, - сказала я.
Не совсем шутка. Ричард бы не согласился с этой практичностью, но если он хочет избавиться от постоянной опасности, Райна должна умереть. Бессердечно, но правда.
- О чем ты думаешь, Анита?
- О том, что ты мог быть прав, а мы все - нет.
- В чем?
- Может быть, ты не должен убивать Маркуса.
Ричард вытаращил глаза:
- Я думал, вы все на меня злитесь за то, что я его не убиваю.
- Не за то. За то, что ты, не убивая Маркуса, подвергаешь опасности всех остальных.
Ричард покачал головой:
- Не вижу разницы.
- Разница в том, что убийство - это лишь средство положить конец чему-то, но не конец само по себе. Я хочу, чтобы ты был жив, чтобы Маркуса не было, чтобы члены стаи пошли за тобой мирно. Я не хочу, чтобы ты пытал стаю ради сохранения места вожака. Если всего этого можно добиться, никого не убивая, я за. Я просто не вижу варианта, который позволит избежать убийства. Но если ты его найдешь, я тебя поддержу.
Он всмотрелся в мое лицо:
- Теперь ты говоришь, что думаешь, будто я не должен убивать?
- Ага.
Он рассмеялся, но скорее саркастически, чем весело.
- Просто не знаю, то ли обнять тебя, то ли заорать на тебя благим матом.