Ей попался отличный таксист - средних лет дядька, сговорчивый и спокойный. Он без лишних слов согласился стоять на Волынском переулке сколько понадобится, а потом отправиться следом за серым "фордом". Ждать им пришлось не так чтобы очень долго, но и не так чтобы совсем немного, полтора часа. Такси стояло совсем близко к углу, машина Раменского была отлично видна и водителю, и Илоне. Когда Илона заметила наконец Антона Ивановича, упругим шагом направлявшегося к своей машине, она вздрогнула и зашептала:
- Вон, вон тот человек! Поехали!
- Нельзя спешить, дамочка, - усмехнулся водитель. - А то он нас в один момент заметит. Вы же этого не хотите?
- Нет, конечно, - увяла Илона. - Ну, делайте как знаете, только не упустите его.
- Не упустим, не тревожьтесь.
Слежка заняла совсем немного времени и не составила ровно никакого труда. "Форд" Раменского по набережной Мойки доехал до Конюшенной площади, затем обогнул Михайловский сад и по Садовой докатил до Итальянской. Всей дороги оказалось минут пятнадцать, и то больше из-за светофоров, а иначе Антон Иванович очутился бы возле своего дома еще быстрее. Он завернул в один из дворов на Итальянской улице и остановился перед вторым подъездом. Напротив, в глубине двора, высилась мрачная громада дома, поставленного на капитальный ремонт. Таксист притормозил перед воротами и спросил:
- Что, заезжаем?
- Нет-нет, отсюда посмотрю, - быстро ответила Илона, наблюдая за тем, как Раменский набирает код на дверном замке. - Все, отвезите меня на Гороховую, пожалуйста. Поближе к Мойке.
Щедро рассчитавшись с таксистом, Илона постояла на тротуаре, размышляя. Вот, значит, как. Он живет совсем рядом... буквально в двух шагах от своего офиса, в двадцати минутах пешей ходьбы от берлоги Карпова... Илона обратила внимание на то, что в том доме, где обитал Антон Иванович, с первого по пятый этаж рамы в окнах были из снежно-белого пластика. На первом-то этаже неужели тоже богатые поселились, недоуменно гадала Илона, они вроде не любят этого? Опасно. А может, там офисы? Или клуб какой-нибудь... а, впрочем, ей-то какое дело? Ее вдруг пробрала нервная дрожь. Надо же, думала она, как странно... я теперь знаю, где состоится последний акт драмы, все актеры готовы к выходу, ждут только знака режиссера, а режиссер - это я... но почему же так страшно? Почему знобит, почему хочется плакать? Осталось всего четыре дня, четыре дня...
- Ба, пупсик! - раздался за ее спиной хриплый голос. - Ты чего тут стоишь? Привидение увидала?
- Увидала, тебя, - мгновенно огрызнулась Илона. Это снова был он, ее первый "принц", превратившийся в огородное пугало...
- Пупсик, а давай выпьем за встречу? - ничуть не смутившись ее резкостью, предложил вонючий бродяга. - Давай, а?
Илона долго молча смотрела на него, не понимая, что он говорит. Ей хотелось плакать. Ей хотелось домой, к маме... но мама давно умерла...
- Давай, - вдруг сказала она. - А где пить будем?
- Есть отличное местечко! - завопил на всю улицу Юрий. - Тепло, сухо, ни мух, ни крыс, ни тараканов! Пойдем, красавица!
Илона, отчаянно встряхнув головой, пошла по Гороховой рядом с оборванцем. Ее ничуть не задевали взгляды встречных. Пусть думают, что хотят. Она взрослая свободная женщина, она сама выбирает свой путь. Сама строит свое будущее. И пошли они все к чертям собачьим!
Глава пятнадцатая.
Карпов, пригорюнившись, сидел возле кухонного окна, глядя во двор. Снова милая девочка где-то запропастилась, и что ей дома не сидится? Ну, конечно, дело молодое, погулять хочется, повеселиться... а с ним-то какое может быть веселье? Только телевизор смотреть да радио слушать, вот и все развлечения. Да в лотереи играть. Вот уж увлечение не по деньгам! И зачем только она покупает столько билетов? Это же с ума сойти, каждую неделю - на двести рублей! А в месяц-то что получается? Восемьсот! Она что, миллионер тайный? Ну, правда, один раз выиграла... и немало, прямо скажем, а только все-таки меньше, чем потратила. Даже и сравнивать нечего. Это вообще для дураков придумано, все эти лотереи. Обманывают народ, как хотят, выуживают денежки из рабочих карманов, а глупенькие девочки вроде Илоны верят, что можно выиграть машину или квартиру. Где это видано, чтобы простой человек выиграл? А те, которых по телевизору показывают, как будто они получили квартиру в Москве или новенький блестящий автомобиль, - ну, это подсадные, кто ж этого не понимает? Вот среди знакомых Карпова никто никогда не выигрывал, ничегошеньки. Илона только один раз сумела ухватить три сотни. Да это же случайность, всем ясно, недосмотрел кто-то из тех, кто выигрышные билеты отбирает, пропустил один, не заметил. А так-то все знают, что билет с выигрышем в продаже никак очутиться не может, такие билеты только своим раздают. Проверенным людям. Чтобы они половину выигрыша, а то и побольше, отдали обратно. Ну, это их дело, их игры, Карпова это не касается. Он билетов не покупает.
Но куда же все-таки Илоночка делась? И не говорила ведь, что к подруге пойдет, вообще ничего не сказала, ушла, и все.
А он-то сегодня на обед картошечки нажарил, с лучком, да сосиски отварил... уж такой обед, пальчики оближешь! Котлет вот нету, Илоночка очень котлетки уважает... но за ними далеко идти, а у него сегодня уж так спина разболелась! Не добраться ему до того магазина, никак. А чем, собственно, сосиски хуже? Тоже очень приличная еда. Не у всех такое каждый-то день бывает.
Карпов тяжело вздохнул, встал и пошел в комнату, придерживаясь за стены. Он никогда не обращал внимания на то, что по всей его квартире на стенах красовались черные полосы жирной грязи - следы его рук. Да и зачем стенки-то рассматривать? Лучше в окно поглядеть. Или вот телевизор включить можно. Вон он какой, большой, красивый! Цветной! Жаль только, программы нет. Ну, и без программы хорошо.
Закончились вечерние новости, а Илона все не возвращалась. Карпов начал уже понемножку беспокоиться. Если бы девочка сказала, что идет к подруге, тогда другое дело. Но она ничего не говорила. Куда же она подевалась? Хотя, конечно, могла куда угодно пойти, и ему даже словом не обмолвиться, уже ведь такое случалось. Зачем ей докладываться, кто он такой, чтобы на него внимание обращать? А вот почему-то болит сердце, и все тут. Ноет, как будто беда какая недалеко. Нет, только не это. Только бы ничего с девочкой не случилось.
Тревога все сильнее и сильнее охватывала Алексея Алексеевича, а он никак не мог понять, в чем же дело. Он выключил телевизор, снова пошел на кухню, приник к окну. Темно уже, ничего не разглядеть во дворе. Хоть бы Илоночка поскорее вернулась...
Кто-то позвонил в дверь. Звонок был странный - длинный, нервный, как будто там, на площадке, начался пожар. Карпов поспешно заковылял в прихожую, охваченный страхом, не спрашивая, распахнул дверь. И увидел старого знакомца, еще по тем временам, когда Лялька жива была, Петьку-бомжа.
- Ты чего? - удивился Карпов.
- Да там это... ну, типа того... бабе твоей чего-то совсем плохо, ты бы ее забрал что ли...
- Какой бабе? - не сразу понял Алексей Алексеевич.
- Да новой твоей, что у тебя живет. Тут ее до двора-то довели, а дальше никак. Ты бы пошел, что ли?
Карпов наконец сообразил, что речь идет об Илоне, и, как был, в тапочках, выскочил из квартиры. Петька суетился рядом, обдавая Карпова подвальной вонью и жутким запахом какого-то несусветного спиртного, то ли тормозухи, то ли "красной шапочки", то ли еще чего-то в этом роде, но Карпов Петьку не замечал, он, едва выйдя из подъезда, увидел Илону, стоявшую возле арки, прямо под слабенькой лампочкой, освещавшей въезд во двор. Карпов, забывший второпях палку, схватился за Петькину руку и устремился к своей девочке. Подойдя к ней, он окончательно перепугался. Илона была бледна, как смерть, она с трудом держалась на ногах и то и дело прикрывала глаза, как будто у нее невыносимо кружилась голова.
- Девочка, - забормотал Карпов, - девочка моя, что это ты... домой пойдем, домой... идем-ка, скорее... ну, давай...
Илона попыталась сделать шаг, но тут же пошатнулась и снова прижалась к стене.
- Петька, помогай! - приказал Карпов, от ужаса начавший понимать, что надо действовать быстро и энергично. - Давай, тащим ее домой!
Петька, радуясь тому, что ему довелось участвовать в настоящем деле, подхватил Илону под руку и повел через двор к подъезду. Карпов, забывший о болях в спине, поддерживал ее с другой стороны. Илона едва волочила ноги, не слишком мускулистым мужикам пришлось нелегко, но в конце концов они втащили ее в квартиру и уложили на кровать. Карпов тут же шуганул Петьку, чтоб не натряс вшей, и, закрыв за ним дверь, вернулся к Илоне.
- Девочка, что случилось? - кричал он, пытаясь дозваться до едва теплившегося сознания Илоны. - Что с тобой?
Илона наконец с трудом выговорила:
- Не знаю, почки, наверное... плохо мне...
Так, решил наконец Карпов, надо "скорую" вызывать. Иначе никак. Это было для него серьезным решением. В кругу его друзей и знакомых врачам не доверяли, а уж вызвать "скорую" считалось чуть ли не позором. Почему это так - Карпов никогда не задумывался, он просто жил в своей среде и принимал принятые в ней правила жизни. Но он видел, что Илона чуть жива, и чувствовал, что без врача тут никак не обойтись.
- Девочка, я сейчас позвоню, я врача вызову! - крикнул он ей в ухо, но Илона никак не отреагировала.
Карпов вышел на площадку. В квартире напротив телефона не было, нужно было подниматься наверх, а ведь поздно уже, сообразил вдруг Алексей Алексеевич, соседи-то, наверное, спят... и тут из комнаты до него донесся страшный хрип. Это хрипела Илона. Тут на Карпова напал такой страх, что он просто-напросто заорал во все горло:
- Помогите! Помогите! Помирает она!
Дверь подъезда открылась, вошла соседка с верхнего этажа. Карпов бросился к ней, и она отпрянула от неожиданности.
- Саша, что случилось?
- Илоночка помирает! Почки вроде бы! Врача надо!
Соседка, глянув на его опрокинутое лицо, быстро сказала:
- Сейчас вызову, иди к ней. Как ее фамилия? Лет сколько?
- Ланкова она, Ланкова... а лет... не знаю я, около тридцати вроде бы...
Соседка бегом помчалась наверх, к себе, а отчасти успокоенный Карпов вернулся в квартиру, оставив дверь распахнутой настежь. Илона лежала неподвижно, закрыв глаза, ее голова как-то странно скатилась вбок, и вроде бы она даже не дышала. Карпов снова ударился в крик:
- Илоночка! Девочка! Чего ты? - Он схватил ее за плечи, встряхнул, уложил поудобнее, снова встряхнул... Илона медленно приоткрыла глаза, вздохнула. Но она явно не видела Карпова, она вообще ничего не видела вокруг себя, и что-то было такое в ее взгляде, что Карпов задохнулся от ужаса и снова закричал:
- Илона! Очнись! Девочка, не оставляй меня! Илона-а!