А сама она - счастлива? Живя вот здесь, рядом с бандитом, о котором до сих пор ничего не знает (кроме того, что он - бандит), потому что как-то забыла расспросить всерьез о его жизни, родных... Илона отложила альбом, встала, вернулась к комоду. Задвинула правый ящик, принялась искать ключ к левому. Обнаружила внутри множество пачек писем, перевязанных полуистлевшими ленточками, в конвертах, надписанных изящным легким почерком. Читать чужие письма Илоне совсем не хотелось. Какое ей дело до чувств и забот людей, живших в незапамятные времена? Открыла еще один ящик, потом еще... Во всех лежали реликты чужого прошлого, и Илоне стало невыносимо грустно. Ее прошлое исчезло вместе с родительской квартирой. У нее не осталось ни единой вещицы, напоминающей о счастливом детстве, о безмятежных годах юности... она и не подумала о том, чтобы сохранить какую-то мелочь. Даже альбомы с фотографиями потерялись при переезде. Ну почему, почему она забыла о них?
И наконец Илона отперла последний из восьми ящиков этого древнего хранилища воспоминаний.
Но в нем не было ничего, что принадлежало бы ушедшим годам. В нем лежали только два предмета - черный блестящий пистолет, вполне современный, и обрез. Новенький, блестящий.
Глава седьмая.
Теперь, конечно же, Илона поняла, почему Толян "не нашел" альбомы с семейными фотографиями. Потому что он прекрасно знал, где они лежат. Но почему же он так небрежно спрятал ключи? Просто-напросто забросил под комод, и все.
Илона снова вернулась на диван, и, отпихнув потерявшие привлекательность ветхие альбомы, уселась поудобнее, чтобы еще раз подумать.
Выходило, что Нерадов сразу понял и оценил ее безалаберную натуру. Что она безалаберна, Илона давным-давно знала, в юности она постоянно слышала это не только от родителей и бабушки, но и от школьных учителей, от подруг... Ну, в общем... конечно же, они были правы. Илона не умела подолгу удерживать внимание на чем-то одном, она постоянно отвлекалась, уносилась вдаль на крыльях очередной нелепой мечты... но ей это нравилось! И она совершенно не хотела меняться. Она и представить не могла, чтобы жить скучно и размеренно, как живет большинство людей, ежедневно ходить на службу, упорно учиться чему-то такому, что полезно и практично, что пригодится в жизни, что даст возможность сделать карьеру... Нет! Илона стремилась к жизни веселой и разнообразной, ей нравилось общество беспечных людей, непризнанных художников, непонятых литераторов... вообще странноватых гениев разного рода, для которых главное - поговорить о собственных талантах и хорошенько выпить, желательно за чужой счет. Впрочем, общество богатых деловых людей ей тоже нравилось. В основном из-за количества денег, находившихся в карманах и на счетах такого рода индивидов.
И тут вдруг Илона поняла, что ей давным-давно безумно не хватает событий. До встречи с Нерадовым она часто бывала в разных шумных компаниях, вокруг нее мелькали все новые и новые лица, которые она, правда, тут же забывала... Очередной "принц" изо всех сил старался развлекать прекрасную даму... кафе, недорогие рестораны, катанья на катерах по Неве и Финскому заливу... а поскольку она всегда крутилась в компаниях буйных и непредсказуемых, то и приключений хватало. Илона тихонько рассмеялась, вспомнив, как они с очередным "принцем" отправились как-то в лес за грибами. Не вдвоем, конечно. Желающих провести выходные на природе набралось тогда человек семь или восемь. Взяли две палатки, спальные мешки, накупили кучу продуктов и водки, сели на первую утреннюю электричку на Выборг - и поехали! Как было весело! Конечно, уже по дороге они немножко выпили, так что Илона совершенно не обратила внимания, на какой станции они вышли. Да какая разница? Просто они очутились в прекрасном бесконечном лесу и пошли, куда глаза глядят. И шли долго-долго, потом остановились и устроили привал, чтобы позавтракать. Быстренько насобирали грибов, благо их там было - хоть косой коси, поджарили их на шашлычных шампурах (Илона тогда еще, помнится, удивилась: кто это не поленился тащить с собой такую тяжесть?), съели под водочку, передохнули, пошли дальше... Кто-то из компании вроде бы понимал, куда они направляются, а у кого-то даже был компас. Потом снова устроили привал, пообедали, потом как-то все заснули, а потом оказалось, что уже вечереет. Они снова зашагали вперед в поисках подходящего местечка, где можно было бы поставить палатки на ночь. Шли-шли, устали, вышли на какую-то широкую поляну, которую уже и не рассмотреть было в темноте, бросили все барахло на траву и решили поддержать угасающую бодрость духа еще глоточком водочки, а уж потом разводить костер и ставить палатки. А потом вдруг всех разбудили какие-то молодые ребята в военных формах и стали спрашивать:
- Вы что здесь делаете?
Компания отвечала честно, ничего не скрывая:
- Водку пьем!
Оказалось, что ребята в формах - погранцы, а компания умудрилась забрести слишком далеко и едва не ушла в Финляндию. Но погранцы оказались отличными парнями. Они сами перенесли все барахло неудачливых грибников в более подходящее место и даже поставили им палатки. Причем получилось это у них на удивление быстро. Пожелав компании спокойной ночи, погранцы исчезли.
Да, хорошие были времена!
Но уже несколько месяцев Илона все вечера проводила только с Нерадовым, никого больше не видя. Почему он не знакомит ее со своими друзьями, ведь есть же у него друзья? Почему никого не приглашает к себе домой... ну, впрочем, это как раз понятно. Она ведь тоже никого не приглашала в свою берлогу. Слишком это хлопотно. Надо порядок наводить, что-то готовить... нет уж, с какой стати так надрываться, лучше посидеть в кафе, в ресторане, в хорошей пивной.
Наводить порядок... Илона вдруг вспомнила, что она именно этим и начала заниматься, да отвлеклась, как обычно, бросила дело незаконченным, забыла обо всем. Она встала и снова взялась за пылесос, даже не посмотрев на часы. Когда наконец с основным слоем пыли в комнате было покончено, Илона вытащила пылесос в коридор. Включив там свет и оглядев хлам, которым был этот самый коридор заставлен и завален, Илона ужаснулась и тут же решила, что ей просто не по силам разгрести все это. Она быстренько прошлась щеткой пылесоса по полу и части вертикальных поверхностей, и, бросив пылесос в коридоре, отправилась в ванную. Устала.
Она еще плескалась под душем, когда вернулся Толян. Выйдя из ванной комнаты, она обнаружила, что Нерадов с обиженным видом сидит в кухне.
- Детка, а где ужин? - поинтересовался он. - Чем ты тут занималась?
- Я... - растерялась Илона, но в следующую секунду выяснилось, что ответ на вопрос Толяну был уже известен.
- Видел, видел, - насмешливо сказал он. - Пылесос купила, чистоту наводить начала. Умница. А про кормежку забыла. Ну, ничего. Одевайся, пойдем в кафе. Я есть хочу.
- Толик, а зачем тебе пистолет? - быстро спросила Илона. - Да еще и обрез там в придачу...
- Ух ты! - демонстративно изумился Толян. - Да ты у меня специалист-оружейник! Как ты догадалась, что это именно обрез?
Такого поворота Илона никак не ожидала, и, машинально ответив, что видела такую штуку в кино, сердито ушла переодеваться. Так она и знала. Вместо ответа - очередная шутка-отговорка. Похоже, Толян считает ее то ли совершенным ребенком, то ли полной дурочкой. А ей, между прочим, двадцать шестой год, и кое-что она понимает в жизни.
Потянулся очередной вечер, но теперь уже Илоне было по-настоящему скучно, впервые за все время с Толяном. Она улыбалась его шуткам, пила вино, смотрела по сторонам... и ей хотелось чего-то нового. Нового, необычного, романтичного.
Нерадов наблюдал за ней, и она это видела, но не понимала, что он думает. А он продолжал шутить и болтать всякую ерунду.
- Толик, а та девушка в альбоме, ну, в подвенечном платье, и купец рядом, - спросила вдруг Илона. - кто она?
- Моя прабабушка по отцу, - с улыбкой ответил Толян. - Ты что, только в один альбом заглянула?
- Да, в один.
- Ну, в других есть и родня по матери. Мама была татаркой.
- О! - воскликнула Илона, всматриваясь в Нерадова. - То-то мне все время чудится, что в тебе есть что-то восточное!
- Еще и как есть! - рассмеялся Толян.
- А где ты родился? В Питере?
- Нет, на Волге. В маленькой деревушке. Там половина жителей русские, половина - татары. Там отец и женился на маме. Она была очень хороша собой, огненная женщина!
- Погоди-ка, - озадаченно произнесла Илона. - А та твоя прабабушка, на фотографии... она что-то не похожа на крестьянку.
- Она ею и не была, - кивнул Нерадов. - Она родом из Самары, дочь школьного учителя, а замуж вышла за купца какой-то там гильдии, исключительно по любви, как гласит семейное предание. В Самаре же родилась ее дочь, и там же вышла замуж. И отец родился в Самаре, то есть в тот момент Самара временно была Куйбышевом. Там и вырос, и школу закончил.
- А как же он очутился в той деревне?
- Ну... судьба занесла!
- Толян, - строго сказала Илона, - ты что-то крутишь, недоговариваешь. Как тебе не стыдно? Я тебе жена или кто?
- Жена, да еще и какая любимая, - подтвердил Толян. - Пошли, погуляем немножко? Или возьмем такси, к Неве поедем, а? Наймем катер, покатаемся! Сентябрь уже как-никак на носу, скоро станет слишком холодно для таких прогулок, надо ловить момент, пока не поздно!
- Толян, опять ты за свое! - обиделась Илона. - Тебе что, трудно ответить?
- Вот поплывем по Неве - там и отвечу, - пообещал Толян.
- Ладно, пошли, - Илона встала. - Но имей в виду - на этот раз ты не отвертишься!
Ее и в самом деле разобрало любопытство. Захотелось узнать наконец побольше о предках Толяна. О своих-то она ему все рассказала, давным-давно! Впрочем, он, кажется, слушал ее не особенно внимательно, а может быть, и вообще не слушал. А тут - прабабушка, купчик, и все. А как насчет папы с мамой? Как насчет братьев и сестер? Может, у него их целая дюжина?
И они поймали машину, и поехали к Неве, и на Адмиралтейском причале наняли для одних себя туристический катер на целых два часа, и допоздна катались по Неве, Мойке, Фонтанке, каналу Грибоедова, потом снова по Неве, а потом попросили отвезти их домой, и их со свистом прокатили по Фонтанке прямо до площади Репина. Они устроились на корме, за спиной капитана, и теперь уже Толян действительно рассказал Илоне всю историю своей запутанной жизни. Ну, может быть, не совсем всю, но в основных чертах.
Его отец, Сергей Нерадов, рано сбился с пути, начал воровать и сел в тюрьму, едва ему стукнуло восемнадцать. Потом второй раз, третий, но наконец ему это надоело. А может, и не надоело бы, да только его выслали в глухую деревушку, и там он познакомился со своей будущей женой. Она была татаркой, мусульманкой, воспитанной в строгости, и при этом обладала вспыльчивым характером и яркой восточной красотой. Пришлось влюбленному Сергею Нерадову взяться за ум. Он начал работать в совхозе, и работать не за страх, а за совесть. Перестал пить, ухаживал за Розой по всем правилам, принятым в деревне. И добился своего. Женился на ней, а четыре года спустя завербовался на стройку в Ленинградскую область и увез жену в северную столицу. Толяну было к тому времени уже два года. Потом у него появились две сестры. Семья долгое время жила в общежитии, и лишь когда Толян уже перешел в пятый класс, получила крошечную квартирку в "хрущобе".
- Погоди-ка, - перебила его в этот момент Илона. - А та квартира, в которой ты сейчас живешь?
Оказалось, что мать Сергея Нерадова, несмотря на преклонный возраст, не пожелала жить вдали от внуков и каким-то образом сумела обменять квартиру в Самаре на ленинградскую. Ее муж давно умер, ей было тоскливо одной, и она перебралась поближе к единственному сыну. Толян сразу стал ее любимцем, и как только ему исполнилось шестнадцать лет и он получил паспорт, бабушка прописала его к себе. А потом он и вовсе перебрался к ней, потому что сестры подрастали, в маленькой квартирке стало невыносимо тесно, а ему уже тогда хотелось свободы и независимости.
- Вот такая история, - сказал Толян. - Довольна?
- Не совсем, - возразила Илона. - А чем ты потом занимался, после школы? Учился? Или работал?
- И то, и другое понемножку. Пробовал поступить в университет, завалил историю, забрали в армию... ну чего тут интересного? Отслужил, вернулся, работал на Балтийском заводе. Надоело ишачить - ушел. Времена изменились - занялся мелким бизнесом.