-- Почему не были на дополнительных занятиях, студенты? -- резко прервал наше нытьё Параноик.
Я с горечью качнул головой и зажёг на ладони то, что нашёл в себе пока проходил этот "девятый Ад". Ледяное синее пламя страданий бога. Рука тут же покрылась инеем до самого локтя.
Отшатнувшись, Дарт прикрыл рот рукой.
-- Вы двое, к себе и завтра к главврачу! Погаси это проклятое пламя, Ирдес, и никогда больше, никогда не вздумай его зажигать!
-- Ты не имеешь права мне приказать, Дарт ар'Каэрт, -- обронил я, проходя мимо.
-- Ирдес! -- Параноик поймал меня за локоть, останавливая, и так крепко сжал пальцы, что я поморщился. Синяки оставит же. -- Ирдес, я тебя прошу... я тебя умоляю, не зажигай этого огня. Не зажигай, Ирдес!
-- Да что ты заладил: "Ирдес, Ирдес!". Я уже четырнадцать лет как Ирдес! Я не сгорел в этом пламени, когда оно меня заживо жгло, уж от маленького огонька точно не умру. И не смотри на меня так, будто я уже присмерти! -- и отпусти же, наконец, мою руку.
-- Когда привыкаешь и перестаёшь корчиться и выть от боли, оно становиться даже забавным, -- вдруг добавил Ван, а на кончиках пальцев у него плясали пять синих огоньков. -- Я пять суток был слит с этим огнём и ничего, почти живой. Ты брата-то моего отпусти, пока руку ему не сломал.
Дарт резко разжал пальцы, а я, ещё раз поморщившись, потёр локоть.
-- Давай потом поговорим, Дарт. Я устал очень.
-- Иди, -- кивнул директор, и пока я не вышел, сверлил мою спину взглядом, от которого хотелось поёжиться.
Хорошо, что близнецы смылись вместе с врачами. А то ещё их невиновность отстаивать у меня сил не осталось.
Через неделю после тех весёлых событий, я и брат из "Принцесс", с лёгкой руки Мистраля превратились в "Отморзков", а потом и вовсе в Упыря с Мертвяком. Последнее прилипло уже окончательно. Да я и не сопротивлялся.
Маньяки умудрились поставить себя так, что их опасались трогать даже старшие курсы. Репутация психопатов закрепилась за ними намертво.
Ван наравне со мной изучал тёмные искусства, а я -- светлые. После того как наставник Вана обнаружил, что Тьма со Светом могут очень выгодно взаимодействовать, мы изучали на собственных примерах что это может дать. Экспериментировали много.
Наплевав на всё не самое важное, мы проводили всё свободное время с Вэнди. Мы водили её гулять, на море, по лесу и изрядно поднаторели за это время в безмолвных разговорах. Хотя она часто просила нас с братом спеть, объяснив, что чувствует музыку кожей. Мы никогда не отказывали, а Вэнди даже танцевала. И любила летать. Часто приезжала киса, проведать нас и погулять с Вэнди. Она любила нашу птичку не меньше, чем все мы. Иногда казалось, что даже больше.
Вознамерившийся заполучить нас в свою банду Мистраль был изрядно удивлён столь трепетным отношением к "ущербной страшилке", за что без разговоров получил в зубы. Ван его чуть не убил на месте, после чего Денис срочно изменил своё мнение. Только ближе чем на три метра эльф не подпускал к Вэнди никого чужого. Пока она не взбунтовалась. Только я и брат всё равно, пусть уже не так явно, но вели себя как Церберы. Нельзя позволить обижать эту добрую, беззащитную, такую хрупкую девушку... которой мы не в силах помочь.
Когда выдавалась возможность, я сбегал в "девятку" поубивать всё что движется и снова поискать того демона. Или любой другой намёк на продвижение в поисках Феникса. Ну, хоть что-нибудь!.. С этой же целью была перекопана библиотека.
Ночами, когда всё становилось невыносимым, я терзал гитару сидя на крыше.
А ещё, я не летал. Нет, это не значит, что я не пользовался крыльями. Просто -- не летал. Не танцевал с небом как раньше. Не знаю, может это когда-нибудь пройдёт, а может я просто слишком сильно уставал.
Выпал снег. Близился новый год и сессия первой трети.
А ещё -- мой день рождения. Этот праздник всегда отмечался дома, обычно с размахом... и я всегда очень веселился и радовался... для родителей. Хотя, веселья, когда выпадал случай безнаказанно поиздеваться над всеми, кто попадал в поле зрения, хватало.
Родился я седьмого января.
Ненавижу свой день рождения.