Глава 7. Часть 6.
"Да, ходил", — сказал я ей. — "На первом курсе. Взял как общеобразовательный предмет."
"Я сейчас на них хожу", — сказала она. — "Мне нравятся эти занятия. Там проходят то, о чём мне нравится думать, когда я напиваюсь. Одной из таких тем стала судьба и последствия от вмешательства в неё."
"Правда?", — заинтересовался я. Если это и проходили на моих занятиях по философии пятнадцать лет назад, я точно сейчас этого не вспомню.
"Там говорилось о последствиях вмешательства в судьбу. Как ты заметил, если ты попытаешься что-то поменять, то судьба постарается вернуть всё на свои места. Вопрос в том, попытается ли она вернуть всё узлом или каскадом."
"Узлом или каскадом?"
"Да", — сказала она. — "Надеюсь, мы не имеем дело с каскадом. В таком случае стресс в системе начался в ту ночь, когда я не села в машину на выпускном. Теперь стресс будет накапливаться до тех пор, пока не станет неизбежным. Другими словами, то, что я продолжаю жить, станет для судьбы неприемлемым, и она не остановится, пока не доберётся до меня, так или иначе. Если мы столкнулись с этим, то мне пора писать завещание. Я могу запереться в комнате навеки, и я всё равно умру."
"Это крайне печальная мысль", — мягко сказал я.
"Знаю", — ответила она. — "Но всё, что ты мне сегодня рассказал, наталкивает меня на мысль, что это узел."
"Узел", — повторил я, ожидая её дальнейших объяснений.
"Если это узел, то стресс в системе начался в тот день, когда ты рассказал мне об аварии, то есть, когда ты впервые вмешался в мою судьбу. Стресс начал накапливаться, и достиг пика в ночь выпускного, когда я должна была умереть. Думаю, я всё же поступила умно, когда решила просто остаться дома в ту ночь и никуда не идти. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что в этом не было особого смысла. Я не была с людьми, которых ты назвал, следовательно, я была бы в безопасности, нужно было лишь держаться подальше от тех обстоятельств, которые ты описал. Но я инстинктивно понимала, что лучше мне никуда не идти. Думаю, в ту ночь судьба охотилась на меня, и она бы добралась до меня, если бы я села с кем-нибудь в машину. Ты понимаешь, о чём я?"
"Да", — сказал я. — "Понимаю."
"В общем, стресс достиг наивысшей точки в тот день. С каждым днём стресс падает, потому что система принимает моё присутствие в ней. Конечно, будут ещё попытки исправить неполадку. Когда я практически села в машину с Дарреном, это была одна из таких попыток. Но, благодаря твоему предупреждению, этого не произошло. Судьба вновь изменилась. Тот факт, что всем обстоятельствам нужно собраться воедино, наводит меня на мысль, что со временем эти попытки начинают ослабевать, и однажды я смогу жить нормальной жизнью. Понимаешь?"
"Ты говоришь", — перефразировал я, — "что чем дольше ты живёшь, тем вероятнее ты сможешь выжить?"
"Именно", — сказала она. — "Итак, теперь о Майке и Нине. В их случае стресс не относится с какому-либо определённому событию, как в случае со мной. Это просто их стиль жизни. Если взглянуть на Майка в прошлой жизни, когда его вышвырнули из армии за травку, ты поймёшь, что он курил траву всю свою карьеру, и просто в какой-то момент его спалили. Это одно большое событие, а не какое-то конкретное. И Нина тоже привязана к своему стилю жизни. Не было определённого события, которое привело её к этому. В их случае неполадки в системе начались, когда ты принялся менять их жизнь. В случае с Майком — это когда ты наставил его на карьеру пожарника, в случае с Ниной — в первый день, когда ты заговорил с ней в столовой. Для них обоих пик, вероятно, пришёл гораздо раньше, потому что не было конкретных событий. Они оба достигли пика и вернулись к своему привычному стилю жизни."
"Тебе удалось вытащить Майка, потому что в его действиях не было летальных последствий. Судьба ещё немного помучает его, попытается вернуть на место. Но пройдёт время, и с каждым днём он будет всё больше укрепляться в этой реальности. Если ты поможешь ему продержаться этот год, он, скорее всего, будет в полном порядке. Но приглядывай за ним. Судьба его просто так не отпустит."
"Думаешь, его опять поймают с травкой?", — спросил я.
"Возможно", — сказала Трейси. — "И сейчас эта возможность сильнее всего. Он может запросто вернуться на прежний путь."
"А Нина?", — спросил я.
"Нина", — сказала Трейси. — "Она тоже вернулась обратно на свой путь после пика в системе. И она тоже осталась жива. Сейчас всё так, как должно быть. Ну, по крайне мере, как в твоей прежней реальности. Интересно, что чем дольше она находится на своём пути, тем труднее её оттуда увести. Если сможешь как-то вернуть её, то она будет как я и Майк. Со временем станет проще. Но одно неверное движение с твоей стороны, и она вернётся туда, где была. Если тебе удастся вернуть её, тебе нужно быть осторожным", — она взглянула на меня. — "Очень осторожным. Ты понимаешь, о чём я?"
"Да."
"А ещё Анита", — сказала Трейси следом.
"Исключение из правил."
"На самом деле, она не исключение", — ответила мне Трейси. — "Она прекрасно вписывается в эту ситуацию."
"Это как?", — хотелось мне узнать.
"В случае с Анитой стресс начался, когда ты впервые занялся с ней сексом. Пик пришёлся на день, когда предназначенный для неё парень позвал её на свидание. Если её спросить, то я уверена, она скажет тебе, что, когда этот джентльмен пригласил её, она импульсивно захотела согласиться, она почувствовала странную тягу к нему, хотя она и была влюблена в тебя и осталась тебе верна. Наверное, он даже звал её ещё несколько раз после этого, и каждый раз она хотела согласиться, но с постепенно это желание угасало. В случае с Анитой, стресс был таким же сильным, как и у остальных. Разница лишь в том, что её чувства к тебе пересилили естественный ход событий", — она покачала головой. — "Ты и правда особенный, братец. Умудрился саму судьбу наебать."
"Значит", — подвёл я итог, — "чем дольше она отказывает этому парню…"
"Тем вероятнее, что она никогда не согласится", — подытожила Трейси.
Я выпил ещё пива.
"Так ты говоришь", — сказал я, — "что в случае с Ниной, что в случае с Анитой мне нужно действовать быстро."
"Очень быстро", — подтвердила она.
"А ты?"
Она улыбнулась.
"Теперь, когда я знаю, с чем имею дело, думаю, я смогу сама справиться."
"Надеюсь, Трейси", — ответил я ей. — "Потому что ты важнее всего. В тот день, когда я вернулся, я пообещал себе, что даже если не смогу изменить что-то ещё, я не позволю тебе умереть. Пока что мне это удалось. А теперь, я хочу, чтобы ты ещё мне на могилу нассала, понимаешь?"
Она засмеялась.
"Не беспокойся, братик, я обязательно сяду на корточки и вылью целый ручей на твою могилу."
Трейси улетела обратно в Калифорнию утром воскресенья.
Когда я наблюдал, как её самолёт улетает в небеса, направляясь на запад, уже не было того чувства страха. Была лишь надежда.