Глава 1. Часть 11.
Как я и думал, Дебби была пластилином в моих руках. Мы пришли в дом Райсина, который, на самом деле, оказался квартирой. Работая фельдшером, я часто приезжал по вызовам в квартиры. Обычно в них живут всякие безработные отбросы общества, что получают пособия. В каком-то роде, было странно находиться в таком месте. Дом выглядел так же, как и другие из моего прошлого/будущего.
Мама Райсина, мать-одиночка, проводила всё время на работе, что делало квартиру Райсина любимым местом прогульщиков, любящих покурить травку. Квартира оказалась чище, чем большинство из тех, в которых я бывал по вызову, но не сильно. В ней было две спальни, и повсюду были разбросанны тарелки. По-крайне мере, по полу не валялись вещи, да и не было следов тараканов. Всё место пропахло сигаретами и травой.
Райсин поставил альбом AC\DC, Highway to Hell, и прибавил громкости. Затем он скрутил большой косяк, зажёг и передал по кругу. Как и ожидалось, Дебби села рядом с ним на диване и флиртовала. К тому времени, когда пошла только третья песня альбома, мы все уже изрядно накурились, и я, пожалуй, больше всех, потому что не курил очень давно.
"Разве Бон Скотт не лучший вокалист на всей ёбанной планете?", — спросил Райсин всю комнату.
Лонни с этим согласился, и даже Дебби согласилась, хотя лицу было видно, что ей глубоко плевать на Бон Скотта. Я попытался вспомнить, чем интересовались девочки-подростки 80-ых, и не вспомнил ничего.
Разговоры шли по комнате в течении нескольких минут, достаточно долго, чтобы меня потрясла их незрелость. Райсин и Лонни пытались изо всех сил завоевать благосклонность Дебби, но их попытки были в лучшем случае жалкими. Лонни говорил, сколько отжиманий он мог сделать. Райсин рассказывал, сколько пива он мог выпить, прежде чем его стошнит. Неужели и я когда-то был таким? Боюсь, что да. Неудивительно, что я оставался девственником до практически 18-ти лет. Пришло время немного оживить этот разговор.
"Ребята, вы когда-нибудь задумывались", — спросил я, — "как сильно религия испоганила наши взгляды на секс?"
Это заинтересовало их. Они смотрели на меня, думая, не шучу ли я сейчас.
"Что?", — спросила наконец Дебби.
"Задумайтесь над этим", — объяснил я, зная, что когда ты накурен, очень легко "задуматься" над чем-то, — "стремление размножаться — это, кроме еды и воды, одно из самых сильных желаний человека. Мы хотим заниматься сексом, нам нужно заниматься сексом, он запрограммирован в нас, в наши гены и хромосомы. Если какой-либо биологический вид не захочет заниматься сексом, который, в конце концов, предназначен для размножения, он не сможет увековечить себя."
"Увеко-что?", — спросил Лонни, слегка приоткрыв глаза.
"Вид не смог бы выжить", — перефразировал я. — "Если бы в нас не было запрограммировано желание заниматься сексом друг с другом, мы бы давно умерли. Желание заниматься сексом дано нам Богом, случаем или чем-то ещё, чтобы мы могли всегда выжить. Естественное побуждение, выполняющее основную функцию, правда?"
"Ага", — сказала Дебби с блестящими глазами. Лонни и Райсину тоже пришлось согласиться с моей логикой.
"Теперь мы все чувствуем эти желания. Лично я очень сильно их чувствую".
Я тщательно осматривал Дебби, когда говорил это. Она немного покраснела, но не отвернула глаз.
"Порой это единственное, о чём я могу думать. Это охуенно, на самом деле. По большей части, парни хотят поместить свой член в киску девушки. Девушки хотят, чтобы в их киску попал член. Правильно?"
"Ещё как, блять!", — заявил Лонни.
"О да", — согласился Райсин.
Дебби не стала комментировать, она просто хихикнула.
"И тут появляется религия, обсирающая всё", — продолжал я. — "Есть и другие социальные факторы, но религия больше всего. Вот у вас есть естественное желание — стремление к размножению. Это функция вашего тела. Но появляется религия и говорит, что это аморально. Она вынуждает людей чувствовать себя виноватыми в побуждениях, что появляются не по их собственной воле. Религия говорит, что секс — это неправильно. Что нельзя заниматься им до брака, а затем говорит, что в браке можно, но не ради удовольствия. Если ты получаешь удовольствие, то ты грешишь."
"Ага!", — вставил Лонни. — "Пиздец полный."
"И мало того", — продолжал я, внимательно наблюдая за Дебби. Она пристально смотрела на меня, — "религиозное влияние на протяжении всей нашей истории привело к принятию законов против определённых видов половых актов. Вы знаете, что в штате Вашингтон запрещено лизать киски?"
"Что?", — одновременно спросили Дебби и Лонни. Дебби немного покраснела.
"Ага."
Я кивнул, забирая косяк из пепельницы и делая ещё одну затяжку. Теперь я действительно вошёл во вкус.
"Более того, женщинам тоже нельзя сосать члены. В уголовном кодексе это называется "оральным совокуплением" и считается преступленим. Вот у нас есть занятие, которое люди любят делать друг с другом", — я сделал паузу, улыбаясь Дебби. — "Лично я обожаю вылизывать хорошие киски. Это занятие, которое никому не вредит, разве что приносит много удовольствия. По крайней мере, когда я это делаю. Но, благодаря религиозным мудакам, это незаконно. Меня можно было бы арестовать за то, что я, например, вылизываю Дебби. И её можно арестовать за то, что он делает мне минет."
"Да ты точно ещё никогда не лизал", — хихкнула Дебби. Её глаза заблестели.
Я посмотрел на неё многозначительным взглядом.
"Дебби, я специалист по вылизыванию кисок. Ставлю, что могу заставить тебя кончить меньше чем за десять минут, используя только свой язык на твоём великолепном теле."
Она нервно сглотнула. "Да ладно?"
"Да", — ответил я, хлопая по своим коленам. — "Иди сюда."
"Зачем?", — засомневалась она. Лонни и Райсин потеряли дар речи, наблюдая за развитием событий.
"Просто подойди сюда. Я покажу пример того, что мой язык может сделать с тобой", — сказал я ей. — "Если ты, конечно, не боишься, что потеряешь контроль."
"Ты говоришь очень смело, мальчик", — нервно сообщила она.
"Иди сюда", — прошептал я, похотливо смотря на неё. — "Я покажу тебе пример."