Глава 1. Часть 13.
Комната Райсина оказалась на удивительние чистой. Его постель не была застелена, но пол был свободен от грязных вещей и мелкого мусора. Я завёл Дебби внутрь, а затем закрыл дверь. Она защёлкнулась за полсекунды до того, как её губы впились в мои, а её язык пытался пробить мои миндалины. Она крепко прижала меня к себе, потирая свою промежность моей, виляя бёдрами по кругу.
"Боже", — сказала она, прерывая поцелуй и облизывая мою шею. — "Ещё никогда я не была настолько возбуждена. Поверить не могу, что я это делаю".
"Я так влияю на женщин", — сказал я, целуя её спину и направляя к кровати.
Мы сели на край постели и я снова поцеловал её, пробегая руками под её свитером. На мгновение я почувствовал её гладкий живот и чашки лифчика, прежде поднял свитер над её головой. Она подняла руки, чтобы я мог его снять. Я бросил свитер на пол рядом с кроватью.
Я начал целовать её гладкие плечи, пока мои руки скользили по спине, отыскивая её бюстгальтер. Быстрым движением пальцев я расстегнул застёжку, позволяя бюстгальтеру повиснуть. Я снял его и бросил на пол рядом с её свитером.
Я откинулся назад и мой взгляд останавился на её груди. Её сиськи были больше, чем я мог представить. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не напасть на них. Её грудь была большой, как для подростка, твёрдой, не испорченной годами. Маленькие соски затвердели от возбуждения, кожа была немного бледнее, чем остальное тело. Шестнадцатилетние сиськи!
Она увидела мой взгляд и покраснела, прикрыв грудь руками. Очевидно, я смутил её.
Я осторожно потянулся к ней и отдёрнул её руки.
"Не прикрывай их", — тихо сказал я. — "Они прекрасны. Абсолютно прекрасны".
Она нервничала, ничего не говоря, лишь слегка хихикнула.
Я потянулся и мягко погладил её грудь пальцами, пробегая кончиками по всему периметру, чувствуя молодую упругую плоть, ощущая её вес. Она немного вздохнула, когда я это сделал. Она, вероятно, ожидала, что я схвачу их, как обычный подросток. Кончиками пальцев я обводил соски и слегка щёлкнул по ним, от чего вздрогнула.
Она задрожала, когда я наклонился вперёд и принялся покрывать поцелуями её обнажённое плечо. Языком я спускался вниз по её ключице, пока не наткнулся на грудь. Я посасывал и облизывал нежную кожу, время от времени мягко её покусывая. Её руки опустились на мой затылок, пытаясь подтолкнуть меня к соску. Но я отказался.
Я процеловал свой путь по всей её правой груди, двигаясь сверху вниз, пробегая языком под грудью, наслаждаясь вкусом её молодой кожи, сводя её с ума и дразня, избегая соска. Наконец, я повторил весь этот процесс на левой груди. Затем я скользил языком между ними, чувствуя, как груди сжимают мои щеки по обе стороны. Она хныкала от желания, почти плача.
Наконец, я перешёл на правый сосок. Я щелкнул по нему своим языком, пробуя на вкус и ощущая его текстуру. Она толкнула свою грудь вперёд, пытаясь воткнуть её в мой рот, но я резко отстранился, разочаровывая её. Языком я
скользил по её соску, от чего он набухал ещё сильнее. Наконец, я взял его в рот и начал мягко посасывать, как это сделал бы младенец.
"Ооохх", — простонала она. Её пальцы бегали по моим волосам. Я толкнул её на кровать и приступил к делу.
Я работал над её сосками больше десяти минут, переходя от одного к другому, пробуя их, посасывая их, любя их, пока её бедра не начали двигаться вверх и вниз. Руками я потянулся вниз и снял с неё обувь, позволяя ей упасть на пол. Её носки пошли следом.
Оголив её ноги, я принялся целовать свой путь вниз, обращая особое внимание на её фаланги. Как я понял на тридцатом году своей жизни, фаланги — мощная эрогенная зона женщин, особенно если прикладываться к ним языком и ртом достаточно сильно. Когда я добрался до пояса её джинс, я поцеловал её живот, задвигая кончик языка под одежду.
Её животик сам по себе был произведением искусства. Он был гладким, как пресловутая попка младенца, без растяжек или любых других отметин времени. Я добрался до её пупка и немного подразнил его, вынуждая мышцы в этой части её тела сжаться. Затем я снова опустился вниз, до её джинс.
На ней были джинсы с пуговицами. Я потянулся и медленно расстегнул первую пуговицу, оголяя только намёк на низ её живота. Кожа была еще бледнее, чем у её грудей. Я поцеловал место, которое мне открылось, и расстегнул вторую пуговицу, повторив процесс.
Когда я расстегнул третью пуговицу, открылась часть её трусиков. Они сверкали белым, резко контрастировали с кожей. На секунду я схватил ткань зубами, оттягивая трусики от тела, прежде чем отпустил их. Когда я это сделал, я первые поймал её запах. Аромат подростка, свежий и душистый, лишь на мгновение коснулся меня. Но этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня ускорить темп.