Глава 4. Часть 9.
Зима продолжалась. В школе я продолжал получать одни пятёрки в первом семестре. Во втором семестре мы с Ниной ходили вместе уже на три занятия. Мы продолжали делать уроки несколько раз на неделе.
Когда мы были вместе, я осторожно наблюдал за ней и вслушивался в её слова. Само собой, ей нравилось быть рядом со мной, как и мне нравилось быть рядом с ней.
Она ценила моё мнение, и я ценил её. Она шутила при мне, показывая остроумное чувство юмора, что скрывалось под её стеснительностью. Чувство юмора, о котором не знал никто, кроме меня. Нам нравилось быть вместе. Мы были друзьями, хорошим друзьями, даже лучшими. Но любовь? Думаю, нет.
10-го февраля того года, 1983, я пошёл после школы с отцом в департамент транспортных средств. Я прошёл письменный экзамен, сдав на 100 %. Затем я забрался в Dodge Diplomat своего отца вместе с экзаменатором, ворчливой престарелой женщиной, и получил свои права на вождение.
Инструктор была впечатлена моими навыками, заявив, что редко можно встретить начинающего водителя, который так хорошо управляет машиной. Она поставила мне 96 % по итогам экзамена, занизив оценку из-за того, что я не сделал параллельную парковку ужасно хорошо. Это то, что я так никогда и не освоил. Затем я вернулся в департамент, где сделали моё фото. Теперь я был лицензированным водителем.
Пока я вёз своего отца домой в тот день, он поздравил меня и прочёл небольшую лекцию о безопасном вождении. Исполнял свой отцовский долг, понятное дело. Когда он закончил говорить, я повернулся к нему.
"Я бы хотел устроиться на работу, пап", — сказал я ему.
"На работу?", — спросил он, смотря на меня.
"Ага", — подтвердил я. — "Хочу начать зарабатывать собственные деньги. Ну знаешь, чтобы я мог купить себе машину и начать откладывать деньги на колледж. Что-то типа того."
"Ну что же, это похвально, Билл", — сказал он мне, откидываясь на спинку кресла. — "Я точно не собираюсь останавливать тебя."
"Могу я использовать машину по будням после того, как ты вернёшься домой? Если я найду работу, конечно."
"Полагаю, что да", — сказал он мне. — "До тех пор, пока она не понадобится нам. Конечно, ты должен понимать, что наши страховые взносы возросли, потому что вы с Трейси теперь внесены в наш страховой полис. К тому же, газ дорожает. А ещё есть Трейси, она тоже пользуется этой машиной."
"Я заплачу за все надбавки", — пообещал я. — "И мы с Трейси тоже что-нибудь придумаем."
"Да", — задумчиво произнёс он. — "Полагаю, вы что-нибудь придумаете. Вы с сестрой очень сблизились за последний год."
В ответ я пожал плечами в стиле подростков.
"Ваши отношения стали намного лучше, чем раньше. На самом деле, некоторое время назад произошло кардинально изменение в ваших отношениях и даже в личностях", — он уставился на меня. — "Это было незадолго до того, как тебя ударили ножом."
О чём он говорит? Я занервничал от его взгляда. Отец понимал, что со мной что-то произошло, но он не знал, что конкретно. Не знал же? Он просто пытается вытянуть информацию? Или он подозревает о правде? Правда же просто безумна, да? Он не мог подозревать об этом. Не мог же?
"Думаю, я просто разобрался со всем своим дерьмом, пап", — нервно ответил я. — "И Трейси тоже."
Некоторое время он продолжал смотреть на меня, а затем слегка покачал головой.
"Не говори 'дерьмо'", — ответил он наконец. — "Если хочешь найти работу, и, если вы с сестрой сможете разобраться с машиной, я даю своё благословение."
"Спасибо, пап", — сказал я ему.
Я точно не хотел работать на каторжном труде в заведениях быстрого питания, поэтому даже не пытался подать туда заявку. Я знал, что у меня есть время, поэтому я выжидал и тщательно подбирал вакансии, подавая заявку только в те места, где я смогу выдержать ритм заведения.
Нужно понимать, что я провёл восемь лет, работая парамедиком. Несмотря на все ужасы, с которыми нам приходилось сталкиваться, несмотря на всю ответственность, что лежала на наших плечах, несмотря на все оскорбления, что мы слышали в свой адрес, у работы был далеко не самый бешеный ритм. За двенадцатичасовую смену мы обычно отвечали на примерно шесть вызовов, каждый из которых занимал примерно по часу, с момента выезда до момента завершения всей бумажной волокиты в госпитале. В итоге оставалось где-то шесть свободных часов на каждой смене. Иногда, на более спокойных сменах, свободного времени было даже больше. Я знал, что не смогу часами стоять и подавать бургеры.
В начале марта меня приняла на работу пиццерия. Менеджер разрешил мне пройти собеседование, но с самого начала сказал, что скорее всего не возьмёт меня на работу, потому что обычно он нанимает только тех, у кого уже есть опыт работы.
"Ну что же, сэр", — сказал я ему. — "Я ценю Ваше мнение. И полностью Вас понимаю."
"Серьёзно?", — спросил он, находя это смешным, и проверяя свои часы в ожидании следующего интервью.
"Серьёзно", — сказал я. — "Но вот что я Вам скажу. Наймите меня, и вы не пожалеете. Я даже осмелюсь сказать, что я буду лучшим сотрудником, какого Вы только наймёте. Знаете, почему?"
Это привлекло его внимание.
"Почему?", — спросил он.
"Потому что отец с детства вбивал мне в голову рабочую этику. Он научил меня, что работа — это самое святое. Это, что нужно ставить выше всего, кроме семьи. Если я получу должность, Вы получите мою полную лояльность. Каждый день я буду приходить по графику вовремя, готовый к работе. Я буду делать любую работу в любой удобной Вам манере. Я не типичный подросток, который будет отпрашиваться с работы, узнав о том, что вечером будет пивная вечеринка у водопада. Я забуду о личной жизни, чтобы выполнять свои обязанности в ресторане, и, надеюсь, Вы продвинете меня по карьерной лестнице в награду." — я искренне улыбнулся ему. — "Наймите меня, и Вы не пожалеете."