Глава 5. Часть 3.
Хотя Нина и попросила меня этого не делать, я несколько раз позвонил ей, в тот же день. Мне нужно было поговорить с ней, сказать, что я на самом деле не придурок. Мне нужно было попытаться изменить её мнение.
Каждый раз её мать брала трубку и говорила мне, что Нины нет дома. Голос её матери, обычно радостный, когда она говорила со мной, теперь казался без эмоциональным и пустым, без капли той теплоты, что была раньше. Наконец, она сказала мне, что её дочь не хочет со мной разговаривать, и что мне не следует больше звонить. Я бросил трубку, чувствуя себя опустошённым.
На следующее утро отец заметил, как я собираюсь идти в школу. Он вопросительно взглянул на меня.
"Разве Нина не подвозит тебя сегодня?", — спросил он.
"Нет", — ответил я ему. — "Она в каком-то роде, ну, злится на меня. Она больше не будет меня подвозить."
"Вы что, расстались?", — спросил он, его голос понимающе смягчился.
"Пап, она никогда не была моей девушкой", — раздражённо ответил я ему. — "Она просто злится на меня, и больше не хочет меня подвозить."
Он спокойно смотрел на меня.
"Билл", — сказал он, — "я не хочу тебя расстраивать, но Нина была твоей девушкой, понимаешь ты это или нет."
Я покачал головой.
"Нет, пап", — сказал я. — "Мы просто друзья. Мы никогда не… ну, знаешь?"
"Вот что, по-твоему, девушка?", — спросил он. — "Кто-то, с кем ты 'ну, знаешь'? Может, вы с Ниной никогда и не занимались этим, но вы всё равно были парнем и девушкой. Вам нравилось быть вместе, разговаривать друг с другом. Вы были друзьями. Вы любили друг друга. Разве дружба не самая важная часть отношений? Любых отношений? Почему люди так пренебрегают этим?"
Неужели это было настолько очевидно, что даже мой отец это видел? Почему я сам этого не замечал? И как же может быть жестока судьба, что заставила меня понять это в тот самый день, в ту самую минуту, когда всё разрушилось.
"Не знаю, пап", — честно сказал ему я. — "Может, люди просто идиоты."
Он задумчиво смотрел на меня.
"Может быть", — ответил он. — "И может им следовало бы понять, что делает их идиотами, как думаешь? Может, они могли бы это как-то изменить?"
Я резко взглянул на него. О чём он говорит? Что он знает? Он говорит о моей социальной активности? Конечно, он не мог об этом знать, да? Но, с другой стороны, раньше я предполагал, что Нина тоже ничего не знает, и сейчас эта мысль кажется мне до боли наивной. Неужели моё предположение, что отец или даже мама не знают обо всём, было таким же неверным, как и с Ниной?
Отец вновь вернулся к газете, спрятав ею своё лицо, не давая мне других подсказок по поводу того, о чём он думал. Погружённый в свои мысли, я взял рюкзак и направился к двери. Я даже не удивился, когда понял, что на улице пошёл дождь, именно в тот момент, когда я на своих ногах шёл в школу.
Такой уж этот день.
Мои попытки заговорить с Ниной в школе были холодной, невозмутимой тишиной. Когда наступило время обеда, я уже даже перестал пытаться. Я ел своей обед в столовой и взглянул в ту сторону, где сидела Нина. Ужас накрыл меня, словно одеялом. Она сидела одна за столиком, ела со своего подноса, перед ней была открытая книга. Как в тот день, когда я в первый раз подошёл к ней. Всё именно так.
Джули вновь подвезла меня на практику. Пока мы ехали в госпиталь, меня насторожило, что она спокойно заигрывает со мной. Она клала руку на мою ногу, пока мы разговаривали, или смахивала волосы с моих глаз. Она даже поцеловала свои пальцы и приложила к моим губам. Она всё говорила, как хорошо провела вчера время.
"Не хочешь снова после школы вместе поучиться?", — радостно спросила она.
"Эм… Нет, не сегодня", — ответил ей я. — "Мне нужно работать."
На самом деле, я запросто мог бы выделить на неё время перед работой, но я попросту не хотел. Никогда ещё в жизни я не хотел секса меньше.
Она слегка надулась.
"Ну, может на следующей неделе", — сказала она. — "Мне нужно хорошенько зазубрить пару вещей."
Пока мы работали рядом, я вновь заметил, что она продолжает трогать меня и елозить грудью по моим плечам. Из-за того, что сегодня я был тише, чем обычно, она решила говорить со мной больше, чем обычно. Я вздрогнул, когда она упомянула своего жениха.
"Порой я думаю, сделала ли я правильный выбор, когда согласилась выйти за него замуж", — сказала она мне.
Я взглянул на неё, возможно, немного острее, чем я собирался.
"Ты о чём?"
"Ну", — засияла она, её глаза загорелись, — "я же всё ещё молода, так ведь? Может, я согласилась только потому что он первый, кто спросил. В мире ещё полно парней, которые могут быть лучше него, правда?"
Я попросту не знал, что ей ответить.