Глава 7. Часть 1.
Мы с родителями поехали забирать Трейси из аэропорта в среду, за ночь до Дня Благодарения. Те, кто был в большом терминале в столичном аэропорту, поймут тот хаос, что творится там на праздники, когда аэропорт заполняет на пятьсот человек больше, чем того позволяет пожарная безопасность.
Зал был полностью забит людьми, что двигались от места к месту. Все были одеты в зимнюю одежду, потому что ранняя снежная буря решила опуститься на город. На меня давил шум толпы людей, а самолёт Трейси задерживался на тридцать минут.
Но все ожидания стоили того, когда мы увидели, как она спускается к нам. В отличие от родителей, я не осознавал, насколько же сильно я скучал по своей сестре, пока не увидел её. Я протолкнулся к ней сквозь толпу и первый обнял её в качестве приветствия.
Прежде чем родители успели добраться до нас, Трейси прошептала мне на ухо:
"Ты обещал мне поговорить."
"Скоро", — ответил я ей. — "Скоро."
Было практически одиннадцать вечера, когда мы добрались домой и пошли сразу спать. Этой ночью не будет никаких разговоров.
На следующий день к нам начали съезжаться родственники, как и из разных уголков Споканы, так и из таких далеких мест, как Сандпойнт в штате Айдахо и из Мозес-Лейк в южной части Вашингтона.
Мама сделала большую индейку на ужин, на которую мы все накинулись. Наши с Трейси щёчки постоянно сжимали, говоря, как сильно мы повзрослели. Когда родственники стали расходиться, было примерно девять вечера, и мы вновь чувствовали себя изнеможёнными.
У родителей была старая традиция, которую они разделяли с другой парой, где мужчина был частным пилотом. После Дня Благодарения они арендовали самолёт и летели в Сиэтл, чтобы пообедать на Спейс-Нидл. Это ежегодное событие, в котором они участвовали так долго, как я себя помнил. Они даже продолжали делать это в моей прошлой жизни, после смерти Трейси. Они предлагали, хотя и не очень охотно, отменить свои планы, потому что Трейси проведёт с нами лишь пару дней, прежде чем она отправится обратно в Беркли, но мы оба настаивали, что они должны поехать.
"Мы с Биллом найдём, чем заняться", — сказала им Трейси, впиваясь в меня глазами.
"Ага", — поддержал я. — "Мы не будем сидеть без дела."
В итоге, родители сели в машину утром пятницы, примерно в восемь часов, направившись к небольшому местному аэропорту, с которого они вылетят. Мы с сестрой по опыту знали, что они не вернутся как минимум до шести вечера.
Не успела их машина отъехать и на километр от дома, как Трейси подорвалась с дивана и направилась в свою прежнюю комнату. Я вопросительно взглянул на неё, и ещё больше озадачился, когда она вернулась с упаковкой из двенадцати бутылок пива в своих руках.
"Окей", — сказала она мне, ставя пиво на кофейный столик. — "Я привезла двенадцать бутылок этого импортного говна из Калифорнии только ради этого разговора".
Она разорвала зелёную упаковку брэнда, о котором я раньше никогда не слышал. Затем она вытащила две бутылки и откупорила крышечки открывашкой.
"Трейси, сейчас только восемь утра", — возразил я. — "Мы ещё даже не завтракали."
Она улыбнулась.
"Братик", — сказала она, — "если хочешь быть успешным в колледже, тебе следует научиться первым делом пить по утрам пиво. Это обязательное требование."
Она передала мне бутылку, и я забрал её, к своему удивлению обнаружив, что она была ледяной.
"Этому тоже ты учишься в колледже", — сказала она мне, делая большой глоток. — "Если хочешь, чтобы твоё пиво оставалось холодным в отсутствии холодильника, храни его на улице. Прошлой ночью я оставила его на крыше у своего окна. Хорошо, что оно не заморозилось."
Я сделал глоток и понял, что пиво, на самом деле, было весьма вкусным, несмотря на ранее время суток.
"Неплохо", — сказал я ей, отпивая ещё.
"Окей", — сказала она. — "Хватит уже прелюдий. Давай поговорим."
Я поставил свою бутылку на кофейный столик и подумал, насколько же странно пить пиво в одежде, в которой я спал, в мешковатых штанах и футболке. На Трейси тоже была её привычная длинная футболка с напечатанным на ней логотипом университета. Она сидела на диване, по-турецки скрестив ноги, её глаза в ожидании смотрели на меня. Я до сих пор не знал, что я скажу ей, и как много я ей расскажу.
"Почему бы нам не начать", — сказал я ей, — "с того, что ты знаешь, и с того, что, по твоему мнению, происходит? Расскажи мне."
"Почему ты хочешь услышать об этом?", — спросила она.
"Просто хочу узнать, как это выглядит со стороны того, кто близок ко мне."
На секунду она задумалась, а затем кивнула, отпивая ещё пива.
"Справедливо", — сказала она. — "Вот что я знаю. Я знаю, что в тот день, когда ты рассказал мне о первой аварии, в которую я должна была попасть, ты сильно изменился. Ещё вчера ты был маленьким незрелым Билли, а теперь ты обнимаешь меня, говоришь, что любишь меня, и что ты не знаешь, какой сейчас день. Ты подрался с задирой в школе, что совершенно не в твоём стиле, и отправил его в госпиталь. В тот день ты пришёл домой и застал нас за курением травки. Ты отчитал нас за это, как сделал бы взрослый, но в то же время и как-то иначе. К тому же, ты опустил этого придурка, парня Синди, а, поверь мне, его не так уж и легко опустить."
"В общем, это приводит меня к выводу, что то, что произошло с тобой, произошло в этот день. Я права?"