В течение многих месяцев, я тренировал их для миссии. Они рвались выйти на борьбу со Злом, но сначала их было необходимо организовать. Наконец, я стал обладателем боевой силы, которой мог бы гордиться. Я чувствовал себя несколько неловко, обманывая их подобным образом, но я хорошо помнил слова Обелиска, моего отца и Короля Золотого Города: "Никогда не обеспечивай наивных индивидов информацией, которая могла бы привести к конкуренции с тобой на равных условиях".
Я решил сыграть небольшую шутку с моим братом Блейзом. Приведя свои силы в его Отражение, я окружил долину, в которой располагалась его армия. На рассвете я отправил своих людей в долину и отправился сам, сохраняя полное инкогнито. Когда мы подошли ближе, я увидел фигуру, одетую в фиолетовую с желтыми лампасами шелковую пижаму, вышедшую в поле, держа фонарь и меч. Она выглядела сонной.
- Кто там идет? - крикнула фигура. Это был Блейз.
Мои капитаны вышли вперед, и Блейз был быстро окружен двадцатью солдатами. Он бросил фонарь и занял боевую позицию. Блейз всегда был слегка глуповат и поспешен. Шутку не следовало затягивать. Я выехал вперед. На белом верблюде в белой верблюжьей шубе и с пачкой "Кэмела" в руке.
- Это я! - воскликнул я, и сорок хлопушек и шутих одновременно выстрелили, подчеркивая всю важность заявления.
- Будь ты проклят, Корбин!
Мы обнялись, и он хлопнул меня по спине, отчего я потом долго кашлял.
- Ты сделал это, - сказал он. Мы прошли к его палатке. Там мы сели планировать нападение на Ембер. На это ушло несколько дней. Мы распечатали бутылку старого вина, чтобы отпраздновать нашу грядущую победу.
- Так кто из нас получает трон после того, как мы победим? - спросил Блейз.
- Мы бросим монетку, - предложил я.
Он улыбнулся. Он думал так же, как и я, и выглядело это примерно так: в тот момент, как я пялился бы на поднимающуюся в воздух монету, кинжал Блейза нашел бы путь в мои кишки прежде, чем я смог бы скрестить пальцы на ногах. Это - обычная для нас манера думать...
- Это может не иметь значения, так как только один из нас сможет остаться в живых, - сказал он загадочно.
- Это правда, брат. Но мы оба значимы, сильны и стремительны, и это сильно увеличивает наши шансы на успех.
- Это правда, что я значим, силен и стремителен, но я не стал бы характеризовал тебя таким же образом, - сказал Блейз. - Я скорей сказал бы, что ты - человек вдумчивый, но кроме того чрезвычайно мстительный. Хотя твой характер претерпел некоторую трансформацию в значительной степени благодаря длительному времени, проведенному на Отражении Земля. Эти годы несколько смягчили тебя.
- Ну, что ж. Это - честная характеристика, - сказал я. Я занес в свой блокнот несколько замечаний, основанных на словах Блейза, так как собирался написать однажды обо всем этом книгу. Но если мы не доберемся до вершины горы Ривлок, эта книга никогда не будет раскуплена.
В конце концов роковой день наступил. Колонны солдат растянулись насколько мог видеть глаз. Казалось, что отряды Блейза и мои продвигались очень хорошо. Я выяснил позже, что во всех моих отряды были самцы, а во всех отрядах Блейза - самки.
Мы маршировали. Блейз и я прокладывали дорогу через Отражения. Я постоянно маялся вопросом, мог ли Эрик ощутить наше присутствие или нет.
По всей видимости, он мог.
Муссоны и молнии низвергались на нас на каждом шагу. Против нас были подняты немалые силы. Мы продирались через адские болота и ползли через зараженные джунгли, спутанные, как волосы собаки метиса. Путь к Емберу и так был нелегок, и Эрик не делал его проще. Мы потеряли пятьдесят тысяч людей в песчаной буре, и еще пятьдесят тысяч погибло, упав в пропасть, которой не было на карте.
Мы с Блейзом поддерживали контакт через Карты, координируя марш и подсчитывая потери. Когда мы пересекли реку Пойзен, у нас осталось около четверти наших первоначальных сил. Там мы разбили лагерь и дрыхли в течение двух дней, подготавливаясь к финальному броску к горе Ривлок. Блейз и я обменивались сомнениями, которыми мы предпочли не делиться с нашими капитанами.
Ночью река разлилась, и большая часть нашего лагеря была разрушена. Я знал, что река никогда не разливалась прежде, так что я усмотрел во всем этом руку Эрика. Она была грязная, волосатая и уже начинала пахнуть. Это он должен был управлять всеми этими стихиями: штормами, молниями, ураганами, наводнениями. Откуда он брал эту мощь?
Блейз и я собрали тысячу оставшихся людей и двинулись к основанию Ривлока. Мы зашли слишком далеко, чтобы поворачивать обратно. Нам оставалось только идти дальше. Патрули Булиана начали атаку, но мы распугали их с минимальными потерями. В конце концов, я увидел гору и мерцающий золотом город. Ембер!
Вдоль восточного склона Ривлока, от основания до вершины, пролегал Эскалатор Ембера. Его начало было нашей конечной точкой. Оттуда мы могли бы магическим образом перенестись непосредственно в Ембер. Нам надо было сделать это.
Молнии без дождя осыпали отряды. Сотни людей превратились в дымящиеся столбы из плоти. Проклятье в глаза Эрика! К моменту, когда мы достигли Эскалатора, Блейза и меня сопровождали только двенадцать наших воинов. Мы смело пустили их вперед. Все по очереди шагнули на бегущую лестничную полосу, и пока они неслись вверх, вытянув мечи, мы могли лицезреть людей Эрика, спешащих к нам вниз. Мы встретились бы на половине горы.
Я взмахнул своим клинком, названным мною Грейсландер в давние годы, когда я выкрал его из Отражений. Блейз поднял свой прекрасно инкрустированный меч. Я схватился за поручни для пущей безопасности.
Наконец, обе группы встретились, и много крови было пролито. Наш авангард сбрасывал солдат Эрика, а мы с Блейзом добивали их по мере того, как они подъезжали к нам. За три часа мы должны были подняться наверх. Но обстоятельства сложились не совсем так, как нам того хотелось. Люди Эрика поднажали, и наши воины покатились с Эскалатора. Скоро остались только мы с Блейзом. Но мы работали превосходно, мой друг! Они падали и падали, и я видел страх в глазах тех, кто еще не достиг нас, ибо они знали, что тоже погибнут.
Я оглянулся назад, и увидел мертвые тела, уносимые эскалатором. У подножия Ривлока скопилась и все росла груда солдат Эрика. Блейз уже стал уставать, а свежие солдаты все появлялись и появлялись на встречном Эскалаторе. Один из них сумел поранить Блейзу ухо прежде, чем был снят брошенным мною ножом. Но Блейза это происшествие совершенно выбило из колеи.
- Держись за поручни! - закричал я, но было слишком поздно. Блейз упал назад за ограждение. Я видел, как смерть подкрадывается к нему, и должен был как-то это остановить. Я швырнул ему свою Колоду, и он схватил ее. Я не знаю, что случилось затем, потому что кто-то уронил меч мне на ногу.
Я развернулся и сделал выпад, убив сразу двоих. Я ударил гардой меча по голове следующего воина, и оставил свой кинжал в глотке еще одного. Я ударил в челюсть идущего следом. Тот упал, потянув за собой еще одного. Я убил их обоих ударом меча. Я снял ботинок и бросил его в следующую жертву. Ботинок попал в голову, дезориентировав человека и дав мне время на смертельный выпад. Следующего я придушил шнурком от оставшегося ботинка, еще одному подсыпал яд в вино, которое он так кстати продолжал пить, другого убил тяжелой пряжкой ремня...
Они умирали и умирали в течение уже двух часов. Я травил их, я вешал их, я сажал их на кол, который на всякий случай перед атакой прикрепил к спине. А они все шли. Эрик, казалось, обладал безграничным запасом воинов. Но я мог уже видеть вершину!
Именно в этот момент, я упал вперед. Эскалатор остановился и теперь двигался в обратную сторону! Я побежал вверх, но не смог продвинуться ни на дюйм.
Теперь я был убежден, что Эрик имел власть над силами куда большими, чем можно было себе представить. Эскалатор никогда прежде не менял направления. Но из любой ситуации всегда имеется выход. Я перепрыгнул через ограждение на встречный Эскалатор, который теперь двигался вверх. Солдаты Эрика тоже двигались вверх, но когда они увидели мой прыжок, они бросились ко мне.
Через нескольких минут Эскалаторы снова поменяли направление, и я снова перепрыгнул. Я мог бы скакать туда и сюда, пока не добрался бы до верхней точки, независимо от того, как часто Эрик переключал бы Эскалаторы. И я скакал.
Лучше бы я споткнулся.
По крайней мере пятнадцать тысяч самых лучших воинов Ембера встретили меня у Дворцовых ворот. Я успокоил нервы и поднял свой меч. Это оборачивалось чуть более трагично, чем мне хотелось.
Короче говоря, я проиграл.
Я сидел в темноте своей камеры. Запах мертвых животных проплывал над вонючими лужами. в которые были погружены мои ноги. Это место напоминало мне о том грязном Отражении, в котором Эрик оставил меня подыхать много лет назад. Конечно, я успел полюбить то место, так что любое напоминание о нем наполняло меня ощущением дома.
В любом случае, зачем я пришел в Ембер?
Результатом всего похода были несколько зуботычин и приговор о пожизненном заключении в глубоких темницах. Я обшарил комнату в поисках какого-нибудь орудия самоубийства, но не нашел ни одного. Любой из Емберитов предпочел бы умереть, чем провести остаток жизни в тюрьме. Прежде всего из-за того, что мы живем ОЧЕНЬ долго. Я вздыхал и плакал. Я говорил себе, что должен был остаться дома.
Через три дня за мной пришли. Мне стало интересно, куда меня потащат. В камеру пыток? Четвертовать? Выжечь мне глаза ГОРЯЧИМИ УГЛЯМИ? Нет, мой друг, ты не угадал бы этого и с пяти попыток. Они потащили меня в знаменитый Емберский Салон Мод.
Сначала я расслабился, но затем снова стал подозрительным. Зачем бы Эрику вести меня сюда? Может быть, он немного изменил свои взгляды? Или это результат акции Гринпис? Или, может, его уже сверг кто-то дружественно ко мне настроенный? Я побрился, и затем был доставлен к парикмахеру, где мне завязали глаза и привязали к креслу. В то время как мои конвоиры подначивали меня, парикмахер приступил к работе. Через четверть часа он удалил повязку с глаз. Я сделал попытку спрятаться от существа, смотревшего на меня из зеркала
- Какого черта вы сделали с моими волосами? - ужаснулся я.
Парикмахер усмехнулся, и я заметил: он носил черное и красное - цвета Эрика.
Под мощной охраной, я был выведен из Салона. Несколько раз мы останавливались, чтобы купить одежду. Снова, я ничего не мог поделать. Они приобрели для меня пару перчаток периода упадка Ренессанса, накидку а-ля Дракула, и ботинки, подобные тем, какие отец носил в молодости. Они вынудили меня надеть всю эту дрянь. Я выглядел так, как будто отстал от моды лет этак на четыреста. Внутренний голос постоянно напоминал мне, что за всем этим стоит Эрик.
Загадка разрешилась, когда я увидел уличный плакат, который гласил: "КОРОНАЦИЯ БУДЕТ ПРОХОДИТЬ В СРЕДУ. ВСЕМ ОДЕТЬСЯ СООТВЕТСТВЕННО СЛУЧАЮ."
Теперь я понял, зачем на меня напялили этот костюм. Я должен был присутствовать на коронации Эрика. Он всегда имел ужасный вкус в одежде. Это пришло ко мне само собой.
Большой Зал был заполнен до отказа. Я был прикован цепью к креслу у стола в сотне футов от Эрика. Булиан был усажен слева от меня. Справа от меня сидела весьма привлекательная девушка, которую я немедленно вовлек в беседу.
- Не могли бы Вы передать соль? - начал я.
- Конечно, - сказала она. Затем она окинула меня долгим взглядом. Задыхаясь от хохота, она сказала, - Хороший, э-э-э... плащ.