Булиан обернулся:
- Корбин, мне кажется, что леди находит тебя неприятными и плохо одетым.
- О да? - прорычал я, - а что она говорила тебе в течение всего вечера?
- Она говорила, что моя новая белая фарфоровая броня одновременно и стильная, и функциональная, и что она всегда находила людей в униформе очень привлекательными.
- О, - глубокомысленно произнес я, катая горошину. Теперь мне стало ясно, зачем на девушке был одет шлем образца войны 1812 года и золотые эполеты, на которых красовались петлички всевозможных родов войск.
Музыка стала громче. Это было та самая музыка, которая всегда звучит в тех средневековых документальных фильмах по PBS.
Булиан встал и выпалил, - Да здравствует Эрик!
- Да здравствует Эрик, - крикнули все, кроме меня. Эта вечеринка начала уже утомлять меня.
Стражник принес что-то Булиану. Это была зеленая подушка, на которой возлежала Корона Ембера. Булиан положил все это передо мной и сказал:
- Возьми корону и поднеси ее Эрику.
- Не-а, - сказал я. Он нахмурился.
- Я сказал, возьми эту корону и отнеси ее Эрику.
- Нет.
Булиан ударил меня по лицу тыльной стороной ладони.
- Хорошо, - сказал я. Я взял корону и быстро натянул ее на свою голову.
- Я короную себя Королем Корбиным!
В этот момент я почувствовал что-то очень важное, что-то, что не раз посещало меня в моих последующих путешествиях. И вот, стоя здесь перед Вратами Дворов Хаоса и пытаясь сфокусировать свой взгляд на каком-либо объекте, я рассказываю тебе, единственному моему слушателю, свою историю. Короче, я внезапно понял, что "Король Корбин" звучит слишком похоже на "поп-корн", и это было одной из причин, по которой я никогда не носил Корону Ембера.
Как это ни странно, Булиан склонился передо мной.
Сердитый голос донесся с другого конца стола:
- Встань, ты негодный законопослушник! Он - не король! Король - Я! Уберите эту проклятую корону с его головы, и принесите ее мне! Эрик кричал, и его лицо было красней свеклы.
- Но, - начал Булиан, - Я имею в виду... я не могу... я хочу сказать, что... если он носит...
Эрик подбежал к нам. Он сорвал с меня головной убор и водрузил его на собственную голову.
- Я, Эрик, короную себя Королем Ембера!
Вокруг раздались возгласы: "Король Эрик..." Это звучало действительно по-королевски, а не как "поп-корн". Булиан поклонился Эрику. Эрик подозвал ко мне охранников. Когда они оттащили меня за расстояние плевка, он вытерся и скомандовал:
- Бросьте Корбина в темницу, и выжгите ему глаза!
Выжечь мне глаза?
ВЫЖЕЧЬ МНЕ ГЛАЗА?
Ох, е...
Наверное, я тотчас же потерял сознание, так как проснулся я уже в своей камере. Темнота окутывала меня. Не темнота подземелья, но темнота моих пустых глазниц. Я почувствовал, что остальные мои чувства обострились, по крайней мере в тот момент я чувствовал Лорда Рейна, моего старого друга, приближавшегося к моей камере. Его ковыляющие шаги становились все громче и громче. От него исходил какой-то отвратительный запах. Он прошепелявил:
- Лорд Корбин?
- Да, Рейн?
- Я принеш вам немного пиччы.
- Какого типа? - спросил я.
- Ш шошишками и перчами, - ответил он.
- Я не люблю перцы.
- Вы мошете их выкинуть.
И вот, я выбирал перцы, бросая их на сырой пол моей темной обители, которая была моим домом. Время от времени приходили крысы и поедали остатки. Рейн приходил еще несколько раз, пока я не взял с него обещание не появляться здесь более, чтобы не быть схваченным Эриком. Таким образом я избавился от необходимости каждый раз съедать эту ужасную пиццу, чтобы не обидеть лучшего друга. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать.
- Жди, - бормотал я.
- Время идет, - произнес зловещий Голос, но никого рядом не было. Я уже начал галлюцинировать. Триста шестьдесят пять бессонных ночей пришли и ушли. Стража, выводила меня на первую годовщину коронации Эрика. По этому случаю с меня были удалены скопившиеся за год пыль, грязь, мусор и борода.
- Жди, - снова бормотал я.
- Время идет, - сказал Голос.
- Открыть бы дверь, - попробовал я.
- Ты не сможешь сделать это, - сказал Голос.
- Почему, черт побери, нет?
- Я не знаю слово "черт",- следовал ответ.
Я подумал некоторое время. Затем:
- Жди, - сказал я.
- Время идет.
Я попал в тупик.