— Да, конечно, зови его скорее. И прикажи подать нам чай с печеньем. — Заметив проскользнувшее изумление на лице дворецкого, Мина подумала, что по сути ничего, кроме имени, не знает о человеке, который все время находится с ней рядом в доме. Надо бы в ближайшее время с этим разобраться и решить: оставлять его или заменить кем-нибудь другим. Появившийся в дверях Томас заставил Мину улыбнуться.
— Томас, добрый день. Очень рада вас видеть.
— Здравствуйте, госпожа. Надеюсь, вы прибываете в добром здравии. — Смущение от нахождения в доме заставляло Томаса топтаться на пороге.
— Проходите, присаживайтесь. Нам сейчас принесут чай, я как раз собиралась попробовать очередное печенье от нашей кухарки.
— Ну, что вы…. Я не смею…
— Томас, не заставляйте меня, вас уговаривать, это немного обременительно. Садитесь. Редко предоставляется возможность общаться с тем, кто действительно приятен. И я не хочу отягощать такие бесценные минуты глупыми условностями. Садитесь, прошу вас. — Садовник предпочел дальше не спорить с госпожой, пройдя к столу, осторожно сел в кресло напротив Малкани Куори. Мина не хотела, чтобы их разговор прервала служанка, и предпочла заполнить первые минуты болтовней о погоде, цветах и садовых скульптурах. Когда появилась служанка с чаем и печеньем, ей вряд ли удалось узнать, что-либо важное из разговора своей госпожи и ее садовника. После ее ухода, Джельсамина налила себе и Томасу чай, и решила, что пришла пора поговорить серьезно.
— Что привело вас ко мне, Томас? Я же знаю, что вы не пришли бы без особой на то причины.
— Госпожа, я пришел из-за моей дочери. В последнем письме она так жаловалась мне на жизнь. Ей опостылела учеба в этой гимназии. Она мечтает вернуться домой к нормальной жизни. Раньше я не рисковал обращаться к вам… — Томас беспокойно теребил воротничок своего сюртука и с трудом подбирал слова. — Я многое замечаю…. И сейчас, когда вы так изменились и, похоже, готовы взять жизнь в свои руки… Мне кажется, вы могли бы помочь Джинни вернуться домой. — Мина ожидала чего угодно, только не подобной просьбы. Хотя…
— Томас, когда вы получили это письмо от Джинни?
— Вчера. Мне его принес ноллан Тутис.
— Странно. — Мина задумалась. К ней Тутис не зашел. — Вы могли бы прочесть мне отрывок, где Джинни жалуется, что несчастна. Я, безусловно, верю вам, но мне хотелось бы понять, в чем причина ее несчастья.
— Конечно, оно у меня с собой. — Достав из внутреннего кармана сюртука исписанный листок бумаги, отец Джинни бережно расправил его. — Где это… — Прищурив глаза, Томас взволнованно искал необходимый текст. — А! Нашел! Вот оно: дорогой мой папочка, разлука с тобой все это время была тяжкой ношей для меня. Но в последние дни ситуация стала просто невыносимой. Если бы ты только знал, как горько и больно мне сейчас. Не знаю, поймешь ли ты, но сердце твоей маленькой Джинни разбили. Еще вчера мне казалось, что я буду бесконечно счастлива, а уже сегодня знаю, что этого не будет никогда. Я бы все отдала за то, чтобы вернуться домой. Только не говори об этом Мине! Не хочу обременять ее своими бедами. У нее и так проблем достаточно, а сделать она все равно ничего не сможет. Не стоит ее огорчать. — Томас сложил письмо и убрал в карман. — Еще месяц назад я и сам не стал бы вас беспокоить…. Но мне кажется, сейчас ситуация немного изменилась…. Может вы сможете, что-нибудь сделать…? — Надежда, с которой Томас смотрел на Мину, заставила Малкани Куори действовать импульсивно. Схватив бумагу и перо, она быстро и решительно написала директрисе гимназии Джинни письмо, с требованием немедленно отправить домой ее подданную. Поставив внизу дату и подпись, она заверила письмо персональной печатью Малкани Куори. И так как, в соответствии с иерархией для подданных женщин сейма не было никого выше Малкани, то оспорить ее решение не мог никто, даже Кейсар. Томас был прав. Еще месяц назад, бесхребетная и послушная, как кукла, Мина не смогла бы так поступить. Но сейчас уже можно было «показать характер». И Джельсамина собиралась лишний раз напомнить окружающим, что она не маленькая послушная девочка в их руках, а Малкани сейма Куори. Позвонив в колокольчик, предназначенный для вызова секретаря, Мина запечатала письмо в конверт. Дверь открылась, и на пороге появился ее личный секретарь. Смешной на вид, похожий на старый потрепанный зонтик молодой человек неуверенно замер в дверях. До сего дня, Мина с ним ни разу не говорила.
— Вы мой секретарь?
— Да, ваша светлость, — настороженно подтвердил молодой человек.
— Ваше имя?
— Поль, Ваша светлость.
— Гм… Поль, а где секретарь, который служил моей матери? Почему вы сменили его?
— Ваша Светлость, мне этого знать не положено. Мне просто велели явиться на службу к вам, и вот я здесь.
— Как давно вы работаете на меня?
— Со дня принятия вами сана, Ваша Светлость.
— Да, похоже, до сих пор я не сильно загружала вас работой.
— Надеюсь, что теперь это изменится, Ваша Светлость. — Поль отвечал спокойно с достоинством и, похоже, был привычен оказываться в неприятных для себя ситуациях.
— Я рада, что наши надежды совпадают. Вот вам первое поручение. Это письмо надо доставить лично в руки директрисе Гимназии для девушек сейма Фоли. Там вы дождетесь, дочь Томаса Джинни и сопроводите ее домой в целости и сохранности. Возьмите экипаж для дальних путешествий и пару солдат для охраны. Деньги на поездку возьмите у управляющего. Он сам рассчитает необходимую сумму для расходов. И возвращайтесь скорее, вас ждет много работы. — Лицо Поля неожиданно расправилось и даже показалось Джельсамине симпатичным.
— Вы отправляете меня в сейм Фоли? — одновременно с недоверием и надеждой в голосе спросил секретарь.
— Вам эта мысль нравится, — с улыбкой заметила Мина.
— Еще как! Я никогда не выбирался дальше Куори-Сити. Это же моя мечта.
— Надеюсь, что ваша мечта вас не разочарует. Отправляйтесь в путь и берегите Джинни. Отвечаете за нее головой. — Помолодевший на глазах секретарь, взял у Малкани Куори письмо и пулей вылетел из кабинета. Улыбнувшись подобной исполнительности, Мина нашла колокольчик для вызова управляющего. Десятки колокольчиков, стоящих на столе, были предназначены для вызова обслуживающего персонала, при этом у каждого из служащих был свой колокольчик, со своей тональностью. У управляющего был самый низкий и красивый звон. Была бы воля Мины, она бы постоянно его зачем-нибудь вызывала. Пришедшему управляющему были выданы указания, выдать денег Полю для путешествия, с пометкой, что все должно быть на уровне и экономить на доставке Джинни домой не рекомендуется. Закончив с распоряжениями и снова оставшись наедине с Томасом, она с улыбкой посмотрела на такого родного и близкого отца Джинни.
— Ну, вот и все. Надеюсь, что через несколько дней наша дорогая девочка будет дома, и мы сможем залечить все ее душевные раны. — Томас с нежностью смотрел на Мину.
— Вы сейчас были так похожи на вашу матушку! — в глазах старого садовника стояли слезы. — Она была такая же властная, решительная и, в то же время, бесконечно щедрая и милосердная. Она никогда не забывала о нуждах простых людей сейма. Возможно, она заботилась о нас чересчур усердно.
— Я знаю, что за матушкой мне не угнаться, но я буду стараться сделать все возможное для своего сейма.
— Это было бы прекрасно, особенно, памятуя о том, что дела сейма всегда вела хозяйка, а наш Кейсар только тратил деньги и собирал с нас налоги.
— Томас, я уже пообещала, что постараюсь сделать все возможное.
— Простите, госпожа. С вашего позволения, я пойду, ваши любимые фаргосы только-только отцвели и коробочки начали наполняться чудесным соком, а вы лучше других знаете, как не любят фаргосы, когда их надолго оставляют одних. Спасибо вам огромное, за Джинни!
— Не за что, Томас. Не за что. — Оставшись наедине со своими мыслями, Мина на мгновение усомнилась в правильности своего поступка. Конечно, передать весточку через отца, было очень мудро со стороны Джинни…. Но из-за этого она не была уверена, что все поняла правильно…. Да и как это отразиться на ситуации в целом было не понятно…. Но сомнения были не долги. Она сама слишком хотела, чтобы подруга вернулась домой.
Марко тяжело вздохнул.
— Фарго, тебе не кажется, что наша девочка взрослеет. Я вспоминаю, какой она пришла к нам десять месяцев назад. И сравниваю с той, которую вижу сейчас. Она уже не тот ребенок.
— Нет, мне кажется, что она такое же неразумное дитя, — недовольно пробухтел Фарго.
— Как же так?
— А так же! Я надеялся, что она гораздо быстрее повзрослеет. А она…. Если и выросла, то только физически. Взрослая одежда, не означает взрослое поведение.
— А что же тогда взросление, по-твоему?
— Девушке, чтобы стать взрослой, совершенно необязательно становиться здоровой теткой, под два метра ростом, надевать взрослую одежду и совершать все те же глупости, что и в детстве, только в более крупных масштабах. Маленькая девочка может быть более взрослой, чем самый дряхлый старец. Просто потому, что смотрит на этот мир не по-детски. Потому что совершает поступки, основанные на знании и опыте. Совершает поступки и осознает не только их возможные последствия, но свою ответственность за совершаемое. Когда каждое слово, каждый жест, каждая мысль — поступок. Тогда человека можно назвать взрослым. А Мина все так же импульсивна, безрассудна. Она принимает решения и совершает поступки, основываясь на своих чувствах, эмоциях. Первое, что приходит ей в голову, она тут же воплощает в жизнь, не задумываясь о том, правильно это или нет, и какие последствия для окружающих и нее самой это будет иметь. И это притом, что она уже потеряла мать и дядю. Жизнь ее ничему не учит. Мне кажется, она так импульсивна, что никогда не повзрослеет. Хотя, возложенная на нее ответственность за весь сейм Куори неизбежно придавит ее к земле и охладит пыл. Наткнувшись пару раз на то, как ее решения влияют на жизни остальных, она станет осторожнее. Но, к сожалению, Джельсамина не из тех, кто сначала думает, потом просчитывает затраты, рассматривает последствия, оптимизирует процессы и только после этого поступает так, как считает наиболее целесообразным. Боюсь, с ее темпераментом, она не успеет дожить до того момента, когда ее мышечная память сознания накопит достаточно опыта, для того, чтобы совершать просчитанные шаги.
— Ты слишком много от нее хочешь. Она замечательная девушка, и то, что она живет сердцем, а не мозгом отличает ее в лучшую сторону от созданий твоих последних миров! — возмущению Марко не было предела, и он был не намерен скрывать свое отношение по этому вопросу.
— Я бы предпочел, чтобы она совмещала в себе два этих принципа.
— Если на это не способен даже ты, как ты можешь ждать этого от остальных?
— Неужели? Гм…. Ну, даже во мне живет надежда на лучшее…
Яго стоял перед домом кузины и искал благовидный предлог для того, чтобы пригласить Морган на прогулку. Конечно, он не нуждался ни в каком предлоге, но ему было бы легче справиться с объяснением Мине желания прогуляться с девушкой, если бы был хороший повод для этого. И, конечно, он тут же его нашел. Старый, как мир, поход по магазинам за одеждой для девушек мог оправдать все на свете. Когда через несколько минут он объяснял Джельсамине, что Морган необходимо обновить гардероб для выхода в свет, он держался вполне уверенно. Озабоченная мыслями о Джинни, кузина не особо внимательно слушала объяснения Яго. Довольная тем, что кто-то взял на себя заботу о Хельге, она с радостью проводила их до порога. Теперь Мина могла позволить себе погрузиться в мечты, о скорой встрече с подругой.
Новоявленная Хельга сейма Куори, опираясь на руку Корина Куори, подошла к красивому открытому экипажу, и с помощью своего галантного спутника поднялась по высоким ступеням. Расположившись со всеми удобствами рядом с Морган, Яго велел кучеру трогать. Конечно, Корин Куори не собирался обманывать кузину — посещение магазинов входило в его планы. Но тем не менее, больше его волновала сама девушка. Ее необычная красота зацепила его, как захватывает нитку крючок для вязания. А необычная и трагичная история ее жизни пробудила в его давно закостеневшей душе циника чувство рыцаря, вызывавшее желание позаботиться о ней.
— Морган, надеюсь, вы не злитесь на меня, что я так беспардонно ворвался и похитил вас?
— Что вы, Корин Джакомо! Как можно? Я рада исполнить любое ваше пожелание…. И к тому же, я так хотела выбраться из дома, и посмотреть на город. Я почти ничего не видела. Малкани Джельсамина обещала прогуляться со мной…. Но я так рада, что вы нашли для меня время…. Если честно, я с ее светлостью чувствую себя неловко. Я даже сказала бы, что боюсь ее. — Опустив глаза и теребя в руках перчатки, Морган заставила обратить внимание Яго, что гардероб девушки действительно нуждался в обновлении.