— Да, я заметил, — подтвердил я. — А скажи мне, ты знаешь, как изготовить белую пирамидку?
— Разумеется, нет! Я же сказал, что для меня ароматического взрыва не было. А как ее изготовить?
— Скоро узнаешь, — пообещал я, глянув на часы.
— Сколько еще осталось?
— Меньше трех часов. Тебя это не беспокоит?
— Абсолютно не беспокоит. Даже интересно. Давайте, еще по глоточку?
— Тащи, — распорядился я.
Судя по всему, в течение последующих полутора часов я весьма преуспел в дегустации вин. Хия и второй Траутман выглядели весьма бодрыми, а я ощутил сильное желание пойти вздремнуть. Я оставил дублю свой мобильник, попросив не забыть своевременно занять место в ванне, церемонно раскланялся с Хией, дублю сказал, что не прощаюсь и отправился в комнату. Там я стянул с дивана покрывало, улегся на простыню, оказавшуюся под ним, и немедленно заснул.
Проснулся я от того, что диван сотрясался от сильных толчков. Одновременно я услышал животное рычание и женские стоны. Еще не открыв глаза, я понял, что увижу. Парочка пристроилась в десяти сантиметрах от меня и бурно совокуплялась. Кажется, самого интересного момента я не пропустил. Лицо дубля было перекошенным и красным, он хрипло дышал, иногда издавая странные низкие звуки, с нижней губы свисала ниточка слюны, а своим тазом он совершал мощные движения, словно стараясь вбить лежащую под ним Хию в пружинный матрац. Девушки под огромным телом Траутмана-2 почти не было видно, только две маленькие смуглые ноги, согнутые в коленях виднелись по обеим сторонам неустанно ходящего вверх и вниз незагорелого мужского зада. Вдруг, стоны Хии слились в один непрерывный вой, а зад Траутмана-2 замер в нижней позиции и по его телу прокатилась судорога. В этот момент раздался сигнал будильника в мобильном телефоне.
— Пришла пора расставания, — громко объявил я, — вытаскивай, и бегом в ванную. Только содержимого твоего желудка мне на моем диване не хватало!
Дубль соскочил на пол и побежал в сторону ванной. Его пошатывало: похоже, честно потрудился. Я лег на бок и стал смотреть на слабо освещенный квадрат окна. Периферическим зрением я видел продолжающую стонать Хию, лежащую рядом со мной с бесстыдно раздвинутыми ногами. Время от времени ее тело судорожно изгибалось. При этом стоны переходили в утробное урчание.
— Эк он ее уходил, — с уважением подумал я о дубле, приподнялся на локте и взглянул в лицо девушке. В этот момент Хия закусила губу, прижала колени к груди, обхватила свои ноги обеими руками и снова зарычала. Я ощутил, что она вызывает во мне безумную похоть и, одновременно с этим, брезгливость как женщина, которая только что была с другим мужчиной. В этот момент Траутман-2 воссоединился со мной, вместе со всеми своими чувствами и воспоминаниями. Я вспомнил, как дважды больно ударился об пол, как обнаружил себя, лежащим абсолютно голым в треугольнике из пирамидок, как орал на Траутмана. Потом я вспомнил, как мы втроем сидели за столом, и я подливал Траутману вино, с нетерпением ожидая, когда его сморит, и он оставит нас с Хией вдвоем. Вспомнил, как заглянул в комнату, убедился, что Траутман спит и начал раздевать Хию прямо на кухне и, посадив на подоконник, вошел в нее. Вспомнил, как бурно и быстро все закончилось в первый раз. Как забыв обо всем, я подхватил Хию на руки, отнес в комнату и бросил на диван. Вспомнил, как девичьи ноги обхватили меня. Вспомнил, как бежал в ванную, и как мое сознание вернулось к Траутману. А потом вспомнил, что рядом со мною лежит моя женщина, которую я безумно вожделею. Я начал срывать с себя одежду, потом своими пересохшими нашел ее нежные губы. Хия мне тут же страстно ответила, и мы продолжали любить друг друга, пока за окном не посветлело.
Место Боголюбск.
Начало 17.07.2010 20:30.
Окончание 17.07.2010 22:30.
Иван попросил таксиста высадить их у хорошей гостиницы. Таксист объяснил, что гостиниц в городе две, и одна хуже другой. Кроме того, там наверняка нет свободных мест.
— Так что же нам делать? — жалобно спросила Алена.
Таксист объявил, что безвыходных положений не бывает и вызвался отвести парочку к своей тетке, которая сдает квартиру.
— По цене это будет дешевле, чем в гостинице, — оживленно объяснял почувствовавший наживу водитель, а по удобству — и сравнивать нечего! Будет вам отдельная квартира со всеми удобствами и, даже, с балконом. — Почему-то таксист придавал наличию балкона большое значение. В последующей речи это удобная конструкция была упомянута дважды. Выяснилось, что на балконе можно посушить белье, если придет охота устроить постирушку, а еще на балконе можно пить чай.
Иван вспомнил, что у Алены нет паспорта, и решил воспользоваться предложением водителя.
Таксистова тётка оказалось неопрятной женщиной неопределенного возраста с клочковатой прической. Когда-то волосы были выкрашены в рыжий цвет, но с того момента прошло много времени, поэтому на голове тетки имело место причудливое переплетение рыжих и грязно-седых косм. Тетка потребовала у Ивана паспорт и скрупулезно переписала его содержимое в засаленную тетрадку. Затем, получив две тысячи за двое суток постоя и пять тысяч залога, выдала ключи. Таксист за пять минут домчал парочку до нового жилища и быстро уехал, оставив номер своего мобильного и пожелав всех благ.
Дом был таким же, как у дяди Персика, трехэтажный и старой постройки. Квартирка располагалась на третьем этаже и оказалась на удивление чистой и уютной. Просто не верилось, что эти чистота и уют созданы руками неопрятной хозяйки, тетки таксиста. Правда, хваленый балкон оказался такого размера, что чай на нём мог бы пить только один человек, и то, стоя. Впрочем, других недостатков в квартире найти не удалось. В ванной Алена заметила четыре огромных банных полотенца и два белых махровых халата. На полотенцах и халатах Алена увидела овальные эмблемы с изображением трех звездочек и надписью «Гостиница Боголюбская». Впоследствии, такие же надписи были обнаружены на постельном белье, столовых приборах, одноразовых зубных щетках и маленьких упаковочках мыла и шампуня. Алена предположила, что квартира — это филиал трехзвездочной гостиницы, но Иван, смотрящий на вещи более трезво, выказал уверенность, что хозяйка квартиры работает в гостинице, откуда и натащила этого добра. Девушка озвучила твердое намерение немедленно принять душ, а Иван вызвался сходить тем временем в продуктовый магазин, который он заприметил в соседнем доме. Алена с наслаждением залезла под душ. Напор воды, вопреки опасениям, оказался отличным, а вода совсем не пахла хлоркой. Приняв душ, Алена воспользовалась одноразовым бритвенным станочком, который обнаружила тут же в ванной. После этого девушка снова залезла под душ и простояла под ним никак не меньше десяти минут, попеременно меняя температуру воды с обжигающе горячей до холодной. Настоящего контрастного душа, впрочем, не получилось: в Боголюбске, как и в Москве, уже больше месяца стояла жара, и холодная вода имела температуру парного молока. Наконец Алена вылезла из-под душа, слегка вытерла голову, надела халат и заглянула в зеркало, протерев запотевшее стекло рукой. В зеркале отразилась совсем молоденькая девушка, с блестящими глазами и распаренным после душа лицом. От косметики не осталось и следа, но, странное дело, Алена себе в таком виде понравилась. Сожалея об украденных прокладках и оставленном в квартире дяди Персика креме для лица, Алена вышла из ванной и прошла на кухню, где застала Ивана, увлеченно занимающегося хозяйством. Алена немного постояла, любуясь экономными и какими-то очень точными движениями приятеля, пока Иван не заметил ее присутствия.
— Эх, хороша! — не сдержался Иван, увидев Алену в белом халате. Потом отчего-то смутился и вдруг начал рассказывать, что в магазине продавали советское шампанское, брют. Притом, этого невозможно себе вообразить, брют охлажденный, прямо из холодильника.
— Ну и купил бы, — разочарованно сказала Алена. — Она неожиданно почувствовала, что очень хочет холодного игристого вина.
— А я купил, просто не был уверен, что ты одобришь, — облегченно заулыбался Иван.
— В правильном деле всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, — сообщила девушка. — Ведь холодное шампанское в жару дело хорошее?
Обед, приготовленный Иваном, оказался не только вкусным, но и почти диетическим. Ведь всем известно, что вареные креветки и кальмары содержат сплошные белки и никаких жиров, поэтому, их можно есть, сколько пожелаешь. А что до брюта, то сахара в нем нет вовсе, поэтому пара бокалов, являясь источником удовольствия, не представляет ни малейшей опасности для девичьей талии. Из диетического меню, надо признаться, выбивалась картошка, порезанная тонкой соломкой и пожаренная в большом количестве масла, на изготовление которой у талантливого повара ушло никак не более пятнадцати минут. Но девушка на этот вредный продукт и не налегала. Во всяком случае, когда Иван предложил добавки, она согласилась буквально на пару ложечек.
После еды Иван вызвался помыть посуду, но Алена не позволила. Она надела симпатичный фартук с надписью «Отель Боголюбская», висевший на кухне, и, буквально за пять минут, перемыла всю посуду. Иван за это время успел расчистить кухонный стол и разместить на нем ноутбук и найденный на березе сверток. Перед этим он передал девушке бокалы, забытые на столе, и попросил их ополоснуть. Строго говоря, бокалы Алена оставила намеренно: она чудесно видела, что в холодильнике стоит еще одна бутылка шампанского. К чести девушки нужно отметить, что она ничуть не расстроилась: известно, что цивилизованный человек должен выходить из-за обеденного стола с легким чувством незавершенности и, можно сказать, некоторой недосказанности. Именно этими двумя эпитетами очень точно можно было бы описать то, что в этот момент ощущала девушка. Значит, всё шло, как надо.
Алена подошла к столу и стала наблюдать, как Иван достает и раскладывает на столе немногочисленное содержимое черного свертка: две кучки монет — штук пятнадцать мелких серебряных и пяток покрупнее, которые Алена была склонна считать золотыми. Рядом с монетами на стол легли несколько листков бумаги, исписанных мелким почерком. Странички сначала были сложены, а потом свернуты в трубочку — поэтому сверток оказался таким небольшим. С монетами всё было более-менее понятно: внешне они ничем не отличались от тех, что были украдены вместе с рюкзачком и пирамидками. Поэтому девушка, взглядом спросив у друга разрешения, развернула листки. Первый листок начинался уже знакомым обращением: «Меркуцио!», что было неудивительно — письмо предназначалось Ивану. Дальше шел текст, написанный мелким неразборчивым почерком. Алена, наморщив лоб и шевеля губами, попыталось читать написанное, но вскоре сдалась:
— Ваня, я половину букв не понимаю. И две трети слов. Ты разбираешь почерк своего родственника?
— Конечно, я же врач, — усмехнулся Иван. — Знаешь, каким почерком мы рецепты пишем? Пациенту ни за что не разобрать. Конечно, если у него нет медицинского, а, желательно, провизорского образования.
— Я тебя серьезно спрашиваю, — обиделась Алена.
— А если серьезно, то дядин почерк я легко читаю. Привык. Помнишь, я рассказывал, что долгое время переписывались с помощью бумажных писем.
— Тогда читай! — потребовала девушка. — Неужели тебе самому не любопытно?
— Уже читаю, — сообщил Иван, — только, чур, не перебивать. И не торопить! — последнее слово он произнес нарочито медленно и по слогам. Алена села на табурет и положила ладони на колени, чтобы подчеркнуть свою дисциплинированность, и начала наблюдать за Иваном, который с удивительной скоростью перемещал взгляд по строчкам письма. Вскоре Иван отложил первый листок, перешел ко второму, но тут же вернулся к первому.
— Значит, так, — начал он. — В первых строках письма дядя предупреждает, что часть из того, что он здесь пишет к нынешнему моменту, мне должно быть уже известно. Думаю, что это я и сам смог бы определить. Дальше, он рассказывает о своем обещании не передавать секретов секвенций третьим лицам. Я тебе уже об этом говорил раньше. А потом начинается интересное. Тебе интересно? — и специалист по неразборчивым почеркам посмотрел на свою подругу простодушным взглядом. Подруга лишь поджала губы — она не любила, когда над ней издеваются.
— Слушай дальше, — продолжил Иван, — дядя разделил описания секвенций и предметы, необходимые для их выполнения, таким образом, чтобы ни одна из частей не имела ценности без трех других. Только владея всеми тремя, можно выполнить секвенцию.
— Как же так? — удивилась Алена. — Я же удвоила купюры, хотя у меня была лишь одна часть из трех! — Иван предостерегающе поднял указательный палец, и несдержанная слушательница покорно замолчала.
— Дядя считал, что в твоем чемоданчике были неправильные монеты. Дело в том, что для секвенций годятся лишь монетки с особыми свойствами. Строго говоря, это необязательно должны быть монеты, сгодятся любые кусочки золота и серебра. Но! — рассказчик снова поднял указательный палец. Похоже, этот жест ему понравился. — Но! Эти кусочки должны обладать одним замечательным свойством. Дальше, насколько я понимаю, идет цитата из немецкого рецепта. «Металл должен быть согрет взглядом человека, после чего, он должен быть сокрыт от человеческого тепла примерно семьсот лет. А спустя этот срок, он снова должен ощутить тепло», — Иван пробежал еще несколько строчек, хмыкнул, тряхнув головой, и обратился к девушке:
— А теперь, скажи, любовь моя, Алена, где можно отыскать такие кусочки драгметаллов?
— Откуда я знаю? — в голосе девушки прозвучало раздражение.
— В кладах! В древних денежных кладах! — в голосе Ивана прозвучало торжество, как будто он сам это придумал. — Понимаешь, в давние времена некто прикапывает денежки, и они скучают без человеческого внимания лет, эдак, семьсот. Потом некто, но это уже другой некто, их находит и давай их греть взглядом! Изящно, ничего не скажешь.
— А почему, все-таки, монетки из чемоданчика сработали, я не понимаю, — упрямо сказала девушка.
— Дядя Персик, скорее всего, купил «неправильные», как он думал, монеты у антиквара или нумизмата. А как они к ним попали? — Правильно, из клада, откуда же еще! Такое долгое время в целости монеты могли бы сохраниться в какой-нибудь сокровищнице, музее, или в горшочке под землей. Логично?
— Это всё там написано? — с сомнением спросила девушка, кивнув на листки бумаги.
— Конечно, нет! — с негодованием сказал Иван, а потом скромно добавил, — это я сам придумал.
— Ты просто молодец, Ваня, — проникновенно произнесла девушка и нетерпеливо добавила, — читай дальше, молодец. Нам нужно понять, как найти управу на убийц твоего Персика.
— Слушаю и повинуюсь, — кивнул головой оцененный молодец и продолжил:
— В какой-то момент, насколько я понимаю, месяца полтора назад, за дядей стали плотно следить очень нехорошие люди. О том, что эти люди очень нехорошие, дядя легко догадался, когда они его убили в первый раз.