111921.fb2
— Это те, что похожи на обезьян?
— Нет, на обезьян похожи грассы с планеты Акха-Руда. А трагоны — это дино-гуманоиды…
— Это такие чешуйчатые великаны с зелёными глазищами? Они ещё и гуманоиды?
— Да. И между прочим, достаточно разумные. Во всяком случае, самки у них вообще весьма разумны, а самцы… Они живут отдельно, поскольку их физическое и психическое состояние слишком зависит от гормонального баланса, который меняется в зависимости от сезона и ещё от ряда факторов. Всего я не знаю, но, насколько я понял из объяснений трагонари — так у них самки называются, у их самцов три периода: саалу — брачный, он самый короткий, тамагану — созидательный, и враху — спячка. В переводе на наш календарь он длится месяца два-три. Если помешать трагону вовремя погрузиться в спячку, он превращается в настоящего безумца и может натворить чего угодно, но когда враху пройдёт, ничего не будет помнить. Те, которые на вас напали, были танна-враху — бодрствующие враху.
— Понятно. Что-то вроде медведей-шатунов, только ещё страшней.
— Та партия трагонов и грассов сбежала от аханаров. Кое-кого из них колдунам удалось отловить, но позже мы спасли их во время очередного рейда — тогда же, когда спасли маму и остальных твоих спутников. Часть трагонов погибла от холода, а часть укрылась в пещерах Мёртвого леса. Там теплее, потому что под пещерами подземные горячие источники, но долго там находиться нельзя — источники ядовитые, и из расщелин иногда поднимаются вредные испарения. К счастью, нам удалось отыскать беглецов. Там же спрятались и гаттаны, которым удалось бежать от колдунов ещё раньше. От нас они тоже все припустили будь здоров, да это и понятно — решили, что мы аханары. Только мы их настигли, как появился ледяной корабль. Мы успели их окружить, я открыл врата и мы ушли… Да, это был тот самый случай. Теперь-то я знаю, что в том корабле с Айслиндом были не его прихвостни, а вы. И он заверил вас, что мы занимаемся отловом жертв для своих экспериментов. А мы как раз их спасали. Этих даже удалось вернуть домой. Им повезло, их не успели засунуть в лёд.
— А кого успели… Их удаётся вернуть в прежнее состояние?
— Смотря сколько они пробыли во льду. К сожалению, если из существа сделали горма, его не исцелить, хотя с некоторыми из них можно худо-бедно поладить. В посёлке есть дом с зарешеченными окнами и толстенными дверями. Там мы держим кое-кого из гормов. Кормим сырым мясом, а в питьё подмешиваем настой, который варит Эдера. Он их успокаивает. Вообще-то большинство гормов живёт у неё в святилище, а здесь, в посёлке, находятся те, кого мы спасли совсем недавно. Потом мы их переправляем к Эдере или возвращаем на родину. К сожалению, последнее удаётся не всегда. Завтра тут будет делегация с Танкаи. Заберут своих. Возле Тёплых источников есть Священный грот, который является достаточно надёжной, хотя и односторонней аркой. Я при помощи камня открываю там врата.
— И часто тут бывают обитатели других миров?
— Редко. Танкайцы и трёх шагов от грота не сделают. Забирают своих, расплачиваются и поскорей уносят ноги. Они боятся этого мира. Платы мы с них не требуем, но они считают своим долгом нас отблагодарить. Мы не отказываемся — межгалактические деньги нам нужны, надо ведь оружие закупать. Танкаи не входит в Федерацию, но гвены у них в обороте. Акхары тоже не горят желанием вмешиваться в политику на высшем уровне, но они, по крайней мере, стараются привлечь внимание общественности к похищениям, причём даже к похищениям неразумных существ. На Акха-Руде всегда проповедовали равенство всех рас и активно боролись за права животных. Они забирают всех своих грассов, даже тех, что стали гормами, и заботятся о них. И вроде даже надеются, что сумеют со временем излечить их от злых чар. Дай им Бог. Может, и нас научат.
— А гаттанов аханары тоже часто похищают?
— Нет, хотя с удовольствием делали бы это чаще. Гаттаны и так сильны, а превратившись в гормов, становятся непобедимыми воинами. Всех гаттанов, которых колдунам удалось похитить, они схватили на Майдаре. Недавно тамошние олигархи заключили с Айслиндом подлый договор. Аханарам разрешено похищать там граждан других миров. Хотя основную часть населения Майдара составляют альфа-гуманоиды и правят там в основном потомки землян, он считается одним из самых лояльных миров, самых терпимых к представителям различных рас. Поверь — это лишь видимость, показуха. Там полно тех, кто предпочёл бы, чтобы Майдар стал планетой только для людей. Именно такую политику негласно проводят тамошние правители, потому и разрешили аханарам охотиться на кого угодно, кроме альфа-гуманоидов. На Майдаре полно туристов. Если кто-нибудь из них не возвращается из поездки, иногда очень непросто отследить, на каком именно этапе путешествия он пропал. Сейчас ведь многие предпочитают путешествовать на частных кораблях — это гораздо дешевле, а порядка в частных лётных компаниях нет. Там сроду не найдёшь данных о пассажирах того или иного рейса.
— Помню, как герцогиня Майдарская расписывала мне майдарскую лояльность и терпимость, — усмехнулась Илана. — По-моему, сама она — просто олицетворение Майдара. Подлость и коварство под маской открытости, доброты, свободомыслия…
Илана замолчала, почувствовав новый прилив слабости и тошноты. Если так будет продолжаться, ей действительно придётся прибегнуть к помощи жрицы Вуурданы. А вдруг и Эдера не сумеет ей помочь?
— По-моему, ты устала, — сказал Гай. — Давай провожу тебя в твою комнату. Ещё успеем поговорить.
— Да, пожалуй, пора спать. Я хотела бы завтра присутствовать при встрече с танкайцами.
— Я знал, что ты захочешь. Отправляемся к Тёплым источникам сразу после завтрака. Кто-нибудь даст тебе на время свой амулет. Лес богини — опасное место. Даже для такого великого мага, как ты.
Глава 4. Лес Богини.
Тёплые источники били в пещерах из камня, похожего на родонит, с трёх сторон окружённых озером. Вода в нём даже в морозы была не ниже двадцати пяти градусов, и по берегам росли мидалы — самые теплолюбивые из здешних растений. Это были высокие, гибкие деревья с тёмно-серым стволом и длинной золотистой хвоёй.
— Они очень красиво цветут, — сказал Гай. — Плоды у них горькие, зато из них делают много целебных препаратов. Эдера в этом большой знаток. Когда отправим гостей обратно, съездим в святилище. Она будет рада с тобой познакомиться.
Грот, служивший вратами, примыкал к той части пещер, что находилась на суше. Врата открылись, едва Гай сжал в руке свой линдимин, а когда туман рассеялся, появились «гости» — делегация закутанных в длинные серые плащи созданий с бледными носатыми лицами. Рты у танкайцев были крошечные и почти безгубые, глаза напоминали болотца мутной, зеленоватой воды, плотно обтянутые перчатками руки имели по четыре пальца. Головные уборы послов походили на повязки, которые у альфа-гуманоидов делаются при обширных травмах головы, поэтому узнать, есть ли у танкайцев что-то вроде волос, было невозможно. Похоже, эти существа считали приличным обнажать лишь одну часть тела — лицо. Вели они себя вежливо, но несколько высокомерно и настороженно. Полуразумных ящерообразных хмаали, которых доставили сюда на трёх больших повозках, превратить в гормов не успели, чему танкайцы были очень рады. Хмаали были на Танкаи рабами, но к рабам на этой планете всегда относились хорошо.
— В иных Диких мирах дикости поменьше, чем в Федерации, — сказал Илане Гай, закрыв врата. — В Германаре рабства нет, зато полно детей, которым живётся в сто раз хуже, чем хмаалям в имениях их господ. Танка-нао — интересные существа. У них очень сложная иерархия, демократией в нашем её понимании даже не пахнет, но конфликтов общественного масштаба у них не бывает. Они на редкость терпимы к представителям других рас и превыше всего ставят справедливость. Они её, конечно, не совсем так, как мы, понимают, но насилия в их мире гораздо меньше, чем где-либо.
— Я еле удержалась от смеха, когда они говорили, — призналась Илана.
— Хорошо, что удержалась. Танка-нао обидчивостью не отличаются, но вполне могли бы счесть твой смех проявлением неуважения и были бы шокированы. Манерам они придают очень большой значение. Наверное, им трудно понять, почему их тонкие, квакающие голоса кажутся нам смешными. Танка-нао считают свои песни самыми красивыми и просто обожают петь. Они очень способны к языкам и вообще легко усваивают любые знаковые системы, но самым важным у них является язык жестов. Причём кое-какие жесты и движения, которые у нас считаются совершенно безобидными, у них могут стоить собеседнику жизни. К примеру, кивок головой. Танка-нао знают, что у потомков землян это просто знак согласия, тем не менее люди в общении с ними стараются избегать этого жеста — на всякий случай. А танка-нао вообще скупы на жесты — они у них слишком много значат. Наклон головы у танка-нао — приглашение на смертельный поединок. В древности, когда эта раса ещё не достигла своего умственного и физического совершенства, танка-нао наклонял голову перед боевым броском. Это движение так и осталось жестом вызова. Причём именно на смертельный поединок, а таковые у них сейчас большая редкость. Для него нужна очень веская причина. Зато на Танкаи весьма распространены поединки соревновательные и так называемые локко-хори — когда двое соперничают из-за предмета своей страсти. Причём дерутся не только самцы, но и самки. Насколько я понял, самцы и самки танка-нао отличаются лишь строением половых органов и, следовательно, функцией в воспроизводстве населения. Никаких там споров о роли представителя того или иного пола в обществе, о равноправии, о разнице в психологии и уж тем более об изначальном умственном превосходстве одних над другими. Кстати, имея дело с нами, альфа-гуманоидами, и самцы, и самки танка-нао больше любят общаться с женщинами. По-моему, о самках нашего вида они более высокого мнения, чем о самцах. Но они это, естественно, не демонстрируют. Танка-нао весьма деликатны.
— Хенна, Эдан! — крикнул Келли, который уже успел снять обувь и стоял по колено в воде. — Пожалуй, мы тут и сегодня немного порыбачим! Езжайте в святилище без нас!
Хенна милостиво кивнула головой. Сегодня она была в необыкновенно хорошем расположении духа — возможно, потому, что Изабелла отказалась от поездки, сославшись на недомогание. Зато Эдан казался рассеянным и грустным.
— Как ты вышел на танкайцев? — спросила Илана.
— Через эту арку, — улыбнулся принц, подсаживая её на рослого мохноногого коня. — Я понял, что аханары похищают вовсе никаких не обречённых на раннюю смерть. Постепенно выведал, в какие миры они ходят на охоту, и научился открывать туда врата. Разумеется, времени у меня на это ушло не один месяц. Мне удалось настроить мой линдимин на эти миры, но совершать переход мне гораздо трудней, чем моим дорогим бывшим наставникам. Такому «магу», как я, даже с магическим камнем нужна более или менее надёжная арка. Я наловчился ходить в несколько миров теми же вратами, что и в Германар. Так было безопасней. В случае неудачи я попадал в Германар, а не куда-нибудь в незнакомое место. К примеру, на Майдар у меня уже хорошо тропа протоптана, а вот переход на Танкаи и на Акха-Руду получается не всегда. Есть миры, куда мне вообще редко удаётся перейти. Живя в замке Селихен, я постоянно подслушивал разговоры аханаров, упражнялся с линдимином, учился совершать переход. Когда мне удавалось попасть в тот мир, где аханары вели охоту, я тут же старался связаться с какими-нибудь представителями власти, предупредить, что их гражданам грозит опасность. Где-то мне поверили, где-то надо мной попросту посмеялись, а, например, на Делле-8 я чуть не погиб. Тамошние власти тоже заключили с Айслиндом сделку и когда узнали, что в столице появился некто, предупреждающий о похищениях, решили от такого баламута избавиться. Еле ноги унёс. И на Сурайе та же история. Вернее, ещё хуже — там меня даже слегка продырявили.
— А в Германаре ты пытался кому-нибудь растолковать ситуацию?
— Пытался, — невесело усмехнулся Гай, — И тоже еле ноги унёс. В нашем царстве-государстве подобные попытки пресекаются с особым рвением. Я долго не мог решить, какую выбрать тактику. Представляешь, появляется эдакий парнишка и предлагает гражданам последовать за ним в некий параллельный мир, чтобы спасти детей, которых похитили колдуны. Ты же знаешь, как там у нас к колдовству относятся. Я стал отправлять электронные послания с информацией об Айсхаране в разные инстанции, но не получил ни одного ответа. Зато вычислили меня довольно быстро. Мне пришлось бросить свой компас, который я с таким трудом раздобыл, и поскорей уносить ноги. Хорошо, что рынок был рядом. Я тут же смешался с толпой и поспешил к тому месту, где открывал врата.
— Они вычислили, с какого передатчика приходили твои сообщения? Я думала, это невозможно… То есть, я считала, что личные мобильники и компасы находятся вне поля информационного контроля. Хотя, что мы знаем о работе спецслужб.
— Вот именно. В Германаре уже давно нарушены все и всяческие права. Вообще-то я не думаю, что личные средства связи находятся под постоянным контролем — слишком дорого и хлопотно. Ведь у большинства мобильников хорошая защита. Это какое поле надо включать! Но если ради моей персоны его включили, то я со своей информацией явно кого-то сильно обеспокоил. Настолько сильно, что меня тут же решили потихоньку изловить. Я подумывал о том, чтобы открыто пойти в какое-нибудь отделение полиции и всё там рассказать, но решил не рисковать — никогда не знаешь, на кого нарвёшься. Один неосторожный шаг — и ты покойник. Я решил подождать, пока мне не удастся освободить кого-нибудь из похищенных детей. Думал, когда они вернутся в Германар, они обо всём расскажут. Но те, кого мне тогда удалось освободить, уже были гормами. На сей раз я уже от спасённых едва ноги унёс. А колдуны их снова поймали, да ещё и перенесли свою лабораторию в другое место. И мне очень долго не удавалось выяснить, в какое. Я жил в постоянном страхе, что меня разоблачат, боялся лишнее движение сделать, хитрил, притворялся, спал вполглаза. Наставники мои ещё с тех пор, как пропали Двайн и Урс, относились ко мне с подозрением. Они знали, что я не ладил с Двайном, к тому же он успел напеть им в уши, что я странно себя веду… Этот парень был действительно умён и проницателен. Аханары не подали виду, что связывают таинственное исчезновение Двайна и Урса с моей персоной, но с меня потом долго глаз не спускали, так что пришлось мне надолго приостановить свою шпионскую деятельность.
— А во дворец ты посылал сообщения? В Гаммеле…
— В первую очередь. На личный сайт королевы. Причём мне даже удалось разузнать пароль её персонального ящика. Я подобным фокусам ещё лет в шесть научился и вспомнил их довольно быстро. Она не ответила.
— Думаю, не ты один умеешь взламывать пароли. Я уверена, что эта информация до неё даже не дошла.
— Естественно. Она сказала, что ничего такого не получала.
— И всё-таки странно, что ты не нашёл возможности встретиться со своей матерью. Я знаю, ты боялся, что она своим вмешательством может невольно всё испортить, ты боялся за неё саму, но… Скажи мне честно, ты только этого боялся?
— Ты считаешь, что этого недостаточно? — нахмурился Гай.
— Достаточно. И всё же…
Илана замолчала, притворившись, будто её очень заинтересовали огромные деревья с тёмно-синими стволами, увитыми белыми плетьми какого-то ползучего растения, с которых пучками свисал серебристый мох. Кроны этих великанов терялись где-то высоко, скрытые от глаз путников голубоватой хвоёй приземистых елей. Девочка знала, что ступила на скользкую почву, и теперь её едва начавшаяся, но уже ставшая для неё очень важной дружба с принцем находится под угрозой.
— Это хауллы, — сказал Гай. — Деревья богини. Когда выедем на поляну, посмотришь на них издали. Иногда кажется, что эти лианы-паразиты их душат, а на самом деле хауллы без них жить не могут. У них симбиоз.
— Ты права, — произнёс он после небольшой паузы. — Я боялся не только этого. Я боялся, что она окажется хотя бы отчасти такой, какой мне её описали аханары… То есть не совсем так, но… Я боялся, что она окажется не такой, какой я хочу её видеть. Ведь не мог же я помнить абсолютно всё. И я не знал, почему она не ответила… Я хотел любить её, и меня пугала мысль о том, что она вдруг поведёт себя так, что я…
Принц опять замолчал, щурясь от солнца, играющего в серебристых нитях лиан.
— Что ты будешь разочарован? Я понимаю, Гай. И я понимаю, что главной причиной был всё же страх за неё.
— Да. Прежде всего я боялся провалить операцию и подставить свою мать под удар. Королева никогда не имела в Германаре реальной власти. Вокруг неё всегда было полно врагов, и многие из них обладают настоящим могуществом. Займись она разоблачением хатанских колдунов, вряд ли ей бы удалось делать это настолько тайно, что никто бы ничего не заметил или не заподозрил. К тому же однажды я подслушал разговор колдунов и узнал, что они намерены прекратить похищение детей в Германаре — слишком уж там стало неспокойно. Я решил, что можно пока подождать с решением германарской проблемы. Тех, кого они уже похитили, я спасти всё равно не мог. Они стали гормами и ничего не помнили. Я поставил цель найти как можно больше союзников в других мирах, а уж потом объявиться в Германаре не один и с каким-нибудь более конкретным планом. Да вот только не больно-то я в этом продвинулся. Как я уже говорил, многие боятся связываться со всей этой айсхаранско-германарской мафией. Некоторые хоть благодарят за помощь в спасении своих граждан, а другим вообще до этого нет никакого дела. Ты же знаешь, что большинству правителей наплевать на свой народ, особенно в неблагополучных мирах. Самих-то сильных мира никакие похитители не достанут, а что до остальных… Меньше народу — больше кислороду. Меньше голодных и недовольных. Мои предупреждения об угрозе вторжения тоже почти никто всерьёз не принимает. Да и меня самого. Какой-то мальчишка, который называет себя принцем, вынужденным скрываться в чужом мире…
— Но ведь династия Фабиани хорошо известна…
— В пределах Федерации. Диким мирам плевать на наши династии. Им куда ближе наша мафия. А Совет Федерации погряз в интригах и коррупции почище, чем торговые кланы Акмантоя. Я это с раннего детства слышал и теперь убедился, что преувеличения тут нет.
— Неужели там совсем нет честных людей? Ну хотя бы более или менее… Ты законный наследник германарского престола и вправе обратиться туда за содействием…
— Зная, что Военное ведомство Федерации готово душу продать за эти ледяные корабли? И вообще за этот чёртов магический лёд! Возможно, честные люди есть даже там, но на лбу ни у кого ничего не написано. Я не могу действовать наобум. Проиграть в этой игре проще простого, а проигрыш — это смерть. Я ещё слишком слаб, чтобы действовать в открытую. Но я всё же надеюсь, что союзников у меня прибавится. Завтра Хай-Вер отправляется на Майдар. Он сказал, что в это время года там бывает один из его друзей, у которого есть весьма влиятельные знакомые и которому можно доверять. Союз с гаттанами, если таковой получится, — это уже что-то. Они недоверчивы, несколько эгоцентричны и предпочитают держаться обособленно — всё же в них много кошачьего, но если удастся с ними договориться, у нас будут надёжные союзники. К сожалению, открыть врата на Гатта-Наару невозможно. Это не получалось даже у Айслинда и Киммирелиса.