— Наконец-то она встала… Ой! Отпусти меня, убоище! Бедные мои старые косточки… Руки прочь от оладий! Марш умываться, а потом за стол. Я вижу, в холодильнике почти не убавилось. Небось, сидела на одном мороженом? Боже! Да от неё один скелет остался! И откуда только такая силища? Я попросила госпожу Ирвин присматривать за тобой и, если что, позвонить мне… Она хоть заходила?
— Пару раз заходила и каждый день звонила. Не стоило её вообще беспокоить. Я же не маленькая…
За завтраком бабушка рассказала о своей поездке, которую считала весьма удачной.
— Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Не заболей Джон, так когда бы мы ещё увиделись…Слава богу, ничего страшного с ним не случилось. Пневмония. У него с детства слабые лёгкие… Джон и Элли — просто прелесть! Такие деликатные люди. Сказали, что не посылали мне ни сообщения, ни билета. Вообще замяли этот разговор. Думаю, они просто не хотели, чтобы я им деньги отдавала — они же знают, что мы живём гораздо хуже их…
— Бабушка, а я сильно изменилась?
— Ты постоянно меняешься, — засмеялась бабушка. — Ты же растёшь…
— Нет, я имею в виду за эти дни, пока тебя не было.
— Ещё худее стала. Ты хоть что-нибудь готовила? Или всё бананы с мороженым…
— Ну бабуля! Тебе вечно кажется, что я похудела. Я о другом.
— По-моему, ты здорово повзрослела, детка, — сказала бабушка после небольшой паузы, в течение которой задумчиво разглядывала Илану сквозь толстые стёкла очков. — Наверное, иногда даже полезно ненадолго расстаться, хотя бы на несколько дней. Потом сразу бросается в глаза то, чего раньше не замечал.
— А я… Я за эти дни стала красивей?
— Да ты хорошеешь день ото дня…
— Я имею в виду те дни, когда тебя не было!
— Да что с тобой, деточка? — бабушка смотрела на Илану с недоумением. — Ты прямо как звезда шоу-бизнеса, которая сделала пластическую операцию и допытывается у подруги, на сколько лет помолодела. Ты сегодня какая-то странная… Илана, дорогая, что тут без меня произошло?
— Ничего. Просто я недавно посмотрелась в зеркало и… И мне показалось, что я вижу не себя, а какой-то зеркальный призрак…
— Господь с тобой! — перекрестилась бабушка.
— Я стала смотреться в другие зеркала. И везде видела одно и то же. И никто не говорит мне, что я изменилась в одночасье, словно меня заколдовали… Значит, я уже давно такая? Я ведь уже давно не уродина, правда?
— Илана, детка, для меня ты никогда не была уродиной. И я всегда тебе говорила, что ты хорошеешь не по дням, а по часам.
"Я считала, что ты просто меня утешаешь, — подумала Илана. — Я тебе не верила. И боялась зеркал. Пробегала мимо них, как кошка мимо псарни…"
Больше всего её удивляли одноклассники. Почему они до сих пор её дразнят и твердят, что она уродина? Возможно, потому, что слишком привыкли её таковой считать. Насмешки над Иланой Стивенс давно уже стали такой же неотъемлемой частью их жизни, как и необходимость ходить в школу. Да, они видят её каждый день, а когда видишь человека ежедневно, перемены, которые с ним происходят, заметить трудно. Но всё равно наступает момент, когда не замечать очевидное становится просто невозможно. Наверное, это был тот момент, когда Таддеуш Бельски заступился за Илану в школьном вестибюле и пригляделся к ней получше. А вслед за ним и все остальные. И они возненавидели её ещё сильнее — за то, что она уже не была тем, за кого они её привыкли держать. Кокон уродства, в который Илану рядили окружающие, ломался всё быстрее и быстрее, осыпаясь у них на глазах. Именно поэтому её травили всё с большим и большим ожесточением. Её ещё никогда так часто не обзывали уродиной, как последние полгода. Илана вспомнила, с какой ненавистью выкрикивала это слово Снежана Грундер. Она повторяла его как заклинание, словно стремясь убедить Илану в её уродстве. И её, и всех вокруг. Она прекрасно поняла, что означал взгляд, который устремил на Илану Таддеуш Бельски тогда, в конце зимы. Взгляд, пробивший первую брешь в том коконе уродства, к которому Илана так привыкла, что уже и не надеялась от него избавиться. Снежана сразу всё поняла. "Снежная принцесса", одна из первых красавиц школы испугалась, что может лишиться своего титула, а главное — своего прекрасного принца. Что ж… Как знать, как знать. Илана улыбнулась. Бабушка права — за эти дни она действительно очень повзрослела. Она наконец поняла, кто был её главным врагом. Кто так долго мешал ей избавиться от проклятия уродства. Она уже давно могла стряхнуть этот омерзительный кокон. Если бы не боялась зеркал. Если бы не боялась своего отражения — своего собственного «я», которое и было её злейшим врагом. Одолев его, а точнее помирившись с ним, она избавилась от страха. Больше она не будет бояться. Никого. Хорошо, что судьба занесла её в этот жуткий Лабиринт. Магические зеркала иногда лгут. А иногда показывают правду. И не просто показывают, а заставляют её увидеть.
— Ну вот, теперь она уснула с открытыми глазами.
— Что? — встрепенулась Илана. — Ты что-то спросила? Извини, бабуля, я задумалась.
— Надеюсь, ты тут допоздна не гуляла?
— Нет. А что?
— А то, что мальчик опять пропал. Утром передали. Что ж это такое творится! Сколько за последние годы детей пропало! А ещё тут про твою одноклассницу какие-то ужасы передают. Про дочку Отто Грундера. То ли она на своём антиграве в королевский дворец врезалась… То ли в Лабиринт зашла, а на неё там какие-то чудовища набросились. Говорят, это ещё во вторник вечером случилось. Расскажи-ка мне поподробнее.
— Да я и сама ничего толком не знаю, — пожала плечами Илана. — А болтают разное.
— А что в школе-то говорят?
— Что она действительно побывала в Лабиринте, но вышла оттуда уже не она… — Илана сделала страшное лицо. — Оттуда вышел зеркальный призрак. Он убил Снежану и вселился в её тело. Так что, бабуля, придётся мне теперь учиться в одном классе с демоном из зазеркалья…
— Перестань-ка ты лучше болтать чего не следует! Разве так шутят?
— Господи, бабуля, да лучше с демонами и троллями учиться, чем с такими, как эта Грундер. Ничего с ней страшного не случилось. Просто её собака покусала. Её же собственная. Представляешь, какой надо быть дрянью, чтобы тебя покусала твоя собственная собака! И хватит о ней. Знаешь, бабуля, мне хочется большое зеркало. В мою комнату. Они же недорого стоят. Можно какое-нибудь попроще, не обязательно в красивой раме…
— Теперь ты целыми днями будешь перед зеркалом вертеться?
— Не целыми, но буду. И вертеться, и прыгать. Я буду перед ним танцевать. Я ведь давно уже занимаюсь — по телевизору. На втором канале есть программа "Балетная школа". Она три раза в неделю.
— Да слышу я, как ты там скачешь…
— Теперь буду скакать перед зеркалом. А то даже толком не знаю, как у меня получается.
— Ну а как у тебя в школе? — осторожно спросила бабушка. — Всё спокойно?
— Всё нормально, бабуля. Не волнуйся. У меня всё будет хорошо.
Глава 7. Снежное Таро.
Спустя пару дней вернулся Мартин, такой счастливый, каким Илана его уже давно не видела. Ему удалось продать шесть полотен и серию иллюстраций к старинным сказкам. В «часовне» чуть ли не всю неделю царило веселье — Мартин и его приятели, которые тоже съездили в Леброн не зря, праздновали свой успех. Илана не сомневалась, что к этой компании на правах лучших друзей присоединились и Таня, и Лидия, и Джек. Не говоря уже о Гансе и Джереми. Эти двое старались не пропускать ни одной пирушки. Илана понимала, что ей там пока делать нечего. Да, она в «часовне» давно уже свой человек, и всё же лучше не путаться под ногами у целой оравы подвыпивших мужчин и их весьма раскованных подружек, таких экстравагантных, какими, наверное, бывают только подруги художников. Илана знала, что большинство этих девушек — натурщицы. Вот и к Мартину в последнее время зачастила одна золотоволосая красавица. Лидия говорила, что эта Ева Руперт — довольно преуспевающая топ-модель. Зарабатывает она прилично и к Мартину ходит чисто из личного интереса. Илана Еву Руперт терпеть не могла, правда, старалась этого не показывать. В прошлом году она отыскала в чулане книгу известного лебронского психолога Томаса Гарта. Там говорилось, что молодому мужчине вредно долго быть одному, в смысле без женщины. Да и госпожа Гертруда вечно жаловалась бабушке, что её сын до сих пор одинок. Разве можно воспринимать как женщин Таню Коэн и Лидию Мортенсон? Ладно, если Мартину так полезно общение с Евой, Илана согласна её терпеть. Но её не на шутку бесило то, что красавица Ева повадилась вечерами торчать в гостиной Кейнов. Мало ей того, что она целыми днями торчит в его мастерской!
Илана всю неделю размышляла, стоит ли рассказывать Мартину о тех загадочных событиях, которые произошли с ней за последний месяц. И пришла к выводу, что совсем не обязательно. Пусть у неё будет своя тайна. В конце концов, открыть её никогда не поздно. Хранить тайну — куда интереснее. Да и зачем грузить Мартина всеми этими проблемами? У него и своих хватает. И вряд ли он одобрит выходку с автолётом. В общем, лучше помалкивать, дабы не портить настроение себе и другим.
Так Илана и решила, отправляясь к Кейнам, когда жизнь в «часовне» вошла в привычную колею. Это было обычное вечернее сборище, какие устраивались по пятницам. Илана немного сникла, увидев здесь Еву Руперт. Ну и ладно. Можно просто не смотреть в её сторону. В гостиной шла весёлая перепалка.
— Ну что, ты и теперь будешь смеяться над моими предсказаниями? — воинственно вопрошала у Мартина Лидия.
— Да когда я смеялся…
— Да всегда! Естественно, ты у нас не хохочешь, держась за пузо, но уж я-то знаю, как ты относишься к Таро. А разве я не предсказала тебе успех в Леброне? Да я как сейчас помню тот расклад! И все тут свидетели…
— Я всегда говорила, что ты хорошая гадалка, — заверила Лидию Таня. — Наверное, потому и боюсь тебя просить. Боюсь я всех этих гаданий.
— Вот Илана, наверное, не боится, — сказала Ева Руперт. — У неё ещё всё впереди. Что бы ни выпало, всё ещё можно поправить.
Илана не могла понять, почему эта красавица то и дело с ней заигрывает. Возможно, Ева хотела показать, что относится к ней так же хорошо, как и остальные завсегдатаи «часовни». Она явно хотела вписаться в компанию. И у неё это явно не получалось. Общались с ней дружелюбно, но было видно, что с её присутствием мирятся исключительно из симпатии к хозяину дома.
— А что, Илана, может, тебе и правда погадать? — предложила Лидия, тасуя карты.
— Давай, — пожала плечами девочка. — Если быстро. Я ведь ненадолго зашла. Хотела только посмотреть гравюры, которые Мартин привёз из Леброна.
— Конечно, быстро! Возьмём самый простой расклад — семь карт. Ты у нас будешь… — Лидия задумалась, устремив на Илану один из своих самых глубокомысленных взглядов. — Паж Жезлов! Паж тебе подходит по возрасту…