Она решила не быть мелочной и никому не отказывала в помощи. Правда, не всем её помощь пошла на пользу. Экзаменационный класс делился на маленькие отсеки наподобие кабинок. Каждый ученик сидел в своём отсеке за компьютером, подключить который к компьютерам одноклассников было невозможно. Разумеется, у всех учеников 7-й гимназии имелись мобильники, а некоторые даже носили с собой так называемые компасы. Эти совершеннейшие миниатюрные компьютеры было легко спрятать под одеждой. Экзаменаторы об этом знали, но конфискацией "средств связи" никогда не занимались. Программа «Изоляция», включавшаяся во время экзамена, не только блокировала выход в интернет. Она вообще не позволяла связаться с кем-либо за пределами класса. Общаться друг с другом ученики ухитрялись, но спасение утопающих чаще оставалось делом рук самих утопающих. На экзамене каждый выполнял индивидуальное задание и спешил уложиться в срок. Отвлекаясь на подсказки, ученик крал время у самого себя. Именно поэтому педагоги предоставляли экзаменующимся некоторую свободу. Считалось, что такая система учит детей самодисциплине и развивает в них тот здоровый эгоизм, который поможет им самоутвердиться в жизни. Взялся помогать другому в ущерб себе — дело личное, но и пеняй тогда на себя. Классная дама весь май твердила своим подопечным:
— Подсказывая другу, вредишь и ему, и себе, а отвлекая его, отнимаешь у него драгоценное время.
Одна только Илана Стивенс могла подсказывать хоть половине класса без малейшего ущерба для себя. Со всеми заданиями она справлялась легко и быстро. На верхней панели её компьютера то и дело загоралась надпись «сообщение». И Илана открывала «окно», чтобы прочесть очередную просьбу о помощи. Связывались с ней при помощи компасов. Эти чудо-приборы легко настраивались на любой работающий поблизости компьютер и подключались к нему. Переброска информации осуществлялась мгновенно. Правда, чтобы подключиться только к компьютеру Иланы, надо было знать его код, а поскольку его никто не знал, приходилось задавать компасу режим свободного подключения, и он посылал сообщение сразу на все имеющиеся в классе компьютеры. Таким образом весь четвёртый класс знал, кто и о чём спрашивает Илану Стивенс.
Обращались к ней в основном те, кто, если когда-либо и досаждал ей, то не сильно, поэтому Илана очень удивилась, получив на сочинении послание от Тома Брикса.
"Стивенс выручай! Да сожрут меня варахи если я ещё хоть раз тибя обзову. Или что плохое тебе зделаю. Мне дасталась тема "Любимое время года". Не знаю, чего тут писать. Напиши хоть чего-нибуть. Хоть на трояк. Ты же всёравно своё раньше коньчиш. Код моего компа — 053783. Набири его как только что-нибуть накатаеш, и всё будет у меня. Брикс"
Верзила Том просидел по два года в первом и третьем классах. Илане казалось странным, что в семье, несколько поколений которой успешно занимались бизнесом, родился такой тупица. Поговаривали, будто отец Тома пригрозил перевести его в муниципальную школу, если он опять останется на второй год. Илана сомневалась, что владелец сети продуктовых магазинов отдаст своего сына в школу для бедных, но, похоже, Том принял эту угрозу всерьёз. При всей своей тупости он был довольно тщеславен. Перспектива оказаться в одном классе с сыном служанки, работавшей у них в доме, не на шутку напугала Тома.
Писать сочинения Илане нравилось, так что спешить из-за этого тупицы она не собиралась. Однако двадцать минут у неё всё же осталось, и она быстро набрала небольшой текст о зиме. Закончила она его так: "В последнее время зима заглядывает к нам в гости и весной, и осенью, и уже чуть ли не летом. В общем, когда её совсем не ждут. Мне такие визиты нравятся. Я люблю, когда деревья стоят под снегом, а на крышах появляются гирлянды из сосулек. Не понимаю, почему некоторые так переживают из-за холодных циклонов. Этот снег и лёд всё равно быстро тают. А вот вечный лёд компании «Транс-Холод» не тает. «Транс-Холод» вообще отличная компания. Как говорят в известной рекламе Лола и Алекс, отличная от других. И чем же «Транс-Холод» отличается от других компаний? Дело в том, что с теми, кто имеет к ней отношение, творятся странные вещи. Ни с того ни с сего разбиваются бронированные грузовики, а автолёты врезаются в королевский дворец. Какой-то злой демон из Лабиринта Ужасов вселяется в собаку Грундеров, и она набрасывается на свою хозяйку. К тому же люди постоянно видят в Ледяном Городке призраков. Некоторые кумушки говорят, будто холодные циклоны прилетают к нам из преисподней. Так не оттуда ли к нам поступает и вечный лёд? И не из него ли сделаны магические ледышки? Легко во всём обвинять беззащитных ютов. Может, злая магия исходит не от них, а от кого-то другого?"
До конца экзамена оставалось минуты две, когда Илана скинула текст на компас Тома Брикса. Вскоре до неё донеслось тихое жужжание принтера. Том спешил напечатать «своё» сочинение. Похоже, он даже не успел его прочитать. Ничего, зато экзаменаторы прочитают. Эта мысль изрядно развеселила Илану.
А на следующий день, когда объявили оценки, веселился уже весь класс. Оказалось, что Том Брикс получил за сочинение «четыре», чего ещё никогда не бывало, причём его работа очень понравилась одному молодому инспектору, который входил в экзаменационную комиссию. Министерство Просвещения присылало двух своих проверяющих на каждый экзамен. Якобы этот инспектор и настоял на четвёрке. Его восхитила смелость суждений ученика. Второй же проверяющий был возмущён содержанием и потребовал встречи с родителями Тома. Он хотел снизить оценку, но сочинение оказалось таким грамотным, что придраться было просто не к чему.
Илана знала, что мать Тома Брикса очень дружна с госпожой Риттер. Обе являлись активистками общества "Матери на страже морали" и каждую субботу встречались в кофейной «Капуччино». Наверняка, Сесилия Брикс уже не раз слышала от своей подруги про "ветер из преисподней" и возможно даже охотно обсуждала с ней эту гипотезу за чашечкой кофе. Илана даже слегка пожалела госпожу Брикс, представив, какое у неё будет лицо, когда ей покажут экзаменационную работу сына.
О том, что сочинение за Тома писала Илана Стивенс, знал весь класс. Поэтому все с нетерпением ждали их встречи.
— Что ты там за гадостей таких наплела! — набросился Том Брикс на Илану через два дня, когда четвёртый класс явился на экзамен по математике.
— Гадостей? — Илана изобразила самое что ни на есть невинное удивление. — Кажется, ты за эти «гадости» получил единственную в своей жизни четвёрку.
— Да лучше бы я её не получал! Зачем ты там про Грундеров написала? Что будто бы они с самим дьяволом знаются и возят свой лёд из преисподней! Позавчера директор два часа у отца допытывался, что за разговоры ведутся у нас в доме. Сказал, что я оскорбляю уважаемых граждан нашего города и пытаюсь подрывать… какие-то там… отстои…
— Может быть, устои? Хотя, в данном случае это одно и то же. Ну так выкинул бы лишнее. Я что — заставляла тебя всё перепечатывать? Ой, извини! Я забыла, что ты у нас не только писать, но и читать не умеешь…
— Я просто не успел это прочитать! А ты, значит, решила меня подставить, да? Гадина!
— Кто-то обещал больше не обзываться. Не боишься, что тебя варахи сожрут? Клятвопреступникам во все времена доставалось…
— Это тебе сейчас достанется! — рассвирепел Том.
Он очень удивился, встретив достойный отпор. Драку прекратила экзаменационная комиссия, которая вошла в класс в тот момент, когда Илана хорошим ударом расквасила Тому нос. Самой ей тоже досталось, тем не менее она была довольна. Ведь она дралась с этим верзилой почти на равных. Она не только очень похорошела, но и стала гораздо сильней, а это ещё важнее. Глядя на вытянувшиеся физиономии одноклассников, Илана поняла, что теперь мало кто осмелится её задирать.
— Никогда не видела, чтобы девочка так дралась, — недовольно сказала учительница математики. — Извините, господа, трудные дети встречаются даже в таких школах, как наша.
— Если я девочка, так выходит, должна стоять по стойке «смирно», когда меня бьют? — с вызовом спросила Илана.
Ей показалось, что комиссия из министерства едва сдерживает смех. Тома Брикса отправили умываться, после чего экзамен начался — на пятнадцать минут позже, чем следовало. Не успела Илана приступить к своему заданию, как на панели компьютера загорелась надпись «сообщение». Открыв «окно», Илана увидела сразу две просьбы — от Элен Гийом и Марго Аффенштайн. Вернее, просьба была одна — от Элен. Марго не просила, а предлагала сделку. Вот уж действительно дочь банкира. Ей позарез была нужна пятёрка, при этом она ужасно не хотела быть чем-то обязанной Илане Стивенс. Марго Аффенштайн спешила расплатиться.
"Сколько ты хочешь?" — спрашивала она.
"Твою сервис-карту" — ответила Илана
Она знала, что родители ежемесячно дают Марго сервис-карту на десять тысяч гвен. Через пару минут на экране загорелся номер карты и её банковский код.
"Сразу после экзамена можешь связаться с банком, — передавала Марго. — Введёшь пароль и всё. Больше никто этим счётом пользоваться не сможет. Связаться с банком прямо сейчас нельзя, сама понимаешь. Если б не «Изоляция», я бы нашла, у кого попросить помощи".
Марго не обманула. Илана вернулась домой обладательницей сервис-карты на сумму, которая равнялась десяти бабушкиным пенсиям.
— Не понимаю, что тебе не нравится, бабуля. Честный заработок. У меня мозги — у Марго деньги. Не работать же на богатых дураков бесплатно. Тем более, что она сама предложила. Может, я конечно и заломила цену, но не беспокойся — её папаша от этого не обанкротится.
— А откуда фингал на лбу? — поинтересовалась бабушка.
— Вот оно что, — усмехнулась она, выслушав Илану. — Значит, одна расплатилась с тобой сервис-картой, а второй — фингалом…
— Я ему тоже хорошо накостыляла.
— А почему скандал-то такой разгорелся из-за этого сочинения?
— Потому что члены комиссии из министерства сильно разошлись во мнениях. Одному моё сочинение очень понравилось, а другому нет. Он почему-то увидел в нём неуважение к лучшим людям нашего города.
— А там этого не было?
— Да не знаю, бабуля… Я просто писала то, что думала. Я, конечно, писала сочинение за Тома Брикса, но не могу же я думать так, как он… Хотя, что я говорю! Он-то думать вообще не способен. Да и хватит об этом. Экзамены закончились, впереди — целых три месяца свободы! Целых три месяца не видеть всех этих уродов!
— Ну а как насчёт другой школы? — осторожно спросила бабушка.
— Никак. Я буду учиться здесь. Я хочу получить хорошее образование и не позволю этим недоумкам выжить меня из школы, где такое образование дают.
"И где учится Таддеуш," — добавила она про себя.
— А я больше не хочу, чтобы ты таким образом зарабатывала — ни фингалы, ни деньги. Если ты считаешь, что это честный заработок, трать его, как хочешь, а я с этой картой по магазинам ходить не буду.
Глава 9. Летние открытия.
От сервис-карты бабушка Полли отказалась, но от подарков, которых ей накупила Илана, отказываться не стала. А в комнате Иланы вскоре появились огромное — во всю стену — зеркало и новое объёмное видео. В Центральном музыкальном магазине продавались диски "Уроки классического балета". Говорили, что их покупают даже ученики Королевской балетной школы — чтобы упражняться дома. Например, на каникулах. В балетную школу принимали в семилетнем возрасте. Период обучения делился на три этапа: первый — с семи до десяти лет, второй — с десяти до тринадцати и третий, самый длинный и ответственный, — с тринадцати до семнадцати. Малоперспективных учеников обычно отчисляли после второго этапа. А некоторые уходили сами. Дети состоятельных родителей чаще всего так и делали. Судьба профессионального танцовщика не из лёгких, так зачем добровольно отправляться на каторгу, если тебя ждёт блестящее будущее. Достаточно позаниматься балетом лет до тринадцати-четырнадцати — выработать идеальную осанку, отточить фигуру, развить гибкость, грацию, силу… Ну а потом уж можно просто поддерживать хорошую форму. Благо, у состоятельных граждан Германара есть для этого все возможности.
— И такие занимают места в Королевской балетной школе! — возмущалась Лидия Мортенсон. — Лучше бы принимали тех, кто хочет посвятить себя искусству. Так ведь нет — там теперь всё заполонили детки зажравшихся! А на сцену выпускать некого.
Илана купила диски с уроками второго этапа. Она считала, что уроки первого она прекрасно усвоила по телепередачам. Бабушка Полли решительно не понимала, зачем ей это нужно.
— Я и сама толком не знаю, — пожимала плечами Илана. — Но мне очень хочется двигаться, танцевать… У меня такое чувство, что без этого я просто зачахну и умру.
Её действительно переполняла какая-то сила, растущая с каждым днём и рвущаяся наружу. Весь июнь ей снились странные сны. Она блуждала по зеркальному лабиринту, пытаясь отделаться от преследовавшей её похоронной процессии. Больше всего она боялась смотреть на прозрачные гробы — не то хрустальные, не то ледяные. В них клубился туман, в котором смутно угадывались очертания детских тел. Иногда туман рассеивался, и оказывалось, что гробы совершенно пусты. Длинноволосые женщины рыдали над ними, заламывая руки, а королева Изабелла, бледная, словно мраморная статуя, смотрела на Илану не то гневно, не то вопрошающе. Из лабиринта Илану выводил пёс. Иногда он был серый — как Трилли, а иногда белый и косматый. Однажды он превратился в юта и вывел её на заснеженную равнину, над которой кружили огромные белые птицы. Одна из них устремилась к Илане. Девочка в ужасе кинулась прочь, но когда птица приблизилась, Илана увидела перед собой ангела. Его белоснежные крылья сияли так, что было больно глазам. Ангел улыбнулся и протянул ей ледяной меч, но едва Илана коснулась его, как меч исчез и в руке у неё оказалась белая лилия. Цветок неожиданно затвердел, покрылся ледяной коркой, и вскоре уже Илана держала на ладони прозрачный шар, внутри которого нежно светился бутон лилии. "Ты можешь получить всё, что захочешь, — сказал ангел. — Ты можешь всё". Крылья у него исчезли, а на тонком красивом лице появилась странная улыбка — лукавая и чуть зловещая. Паж Мечей… Цветок в ледяном шарике раскрылся. В нём оказалась Дюймовочка. "А сейчас она превратится в ангела, — произнёс Паж. — Или лучше в чёрта?" Илана не успела ответить. Девочка в магическом шаре превратилась в какое-то омерзительное чудовище. Илана вскрикнула и проснулась.
"Купить бы где-нибудь магическую ледышку, — подумала она. — Говорят, это ужасно дорого, но деньги у меня ещё остались. Только вот где они продаются?"
В классе Иланы такие шары и кубики были у нескольких человек, но на вопрос, где они их взяли, счастливые обладатели чудо-игрушек только делали загадочные лица. Поговаривали, что магические ледышки продаются из-под прилавка в нескольких магазинах на окраине города, и владельцы этих магазинов делят прибыль с поставщиками, которые очень не любят о себе рассказывать. Тем не менее, торговцы обычно рады иметь с ними дело — ведь этот товар приносит хороший доход. "Борцы за чистоту" уже несколько лет безуспешно добивались у городских властей разрешения на обыск нескольких подозрительных магазинов. И уже несколько лет безуспешно искали склад запрещённых товаров. Одни считали, что производство и продажа магических ледышек — бизнес ютов. Ведь если они оборотни, то вполне могут вести дела с людьми, принимая на время человеческий облик. Другие — те, кто не больно-то верил в магию — утверждали, что так называемые магические ледышки — просто-напросто контрабандный товар. Может, с других планет, а может, из соседнего Леброна. Именно такой точки зрения придерживался Джек Эмерсон, считавший эти игрушки биокомпьютерами.
— Если бы не истерия чистильщиков, их бы широко пустили в продажу, — говорил Джек. — Пусть бы дети забавлялись. Да и взрослые тоже. Так ведь нет… Нашим святошам всюду колдовство мерещится. А среди "борцов за чистоту" процентов пятьдесят церковников. Я бы запретил эту партию, как когда-то в старые добрые времена запретили сперва фашистскую, а потом коммунистическую.
— Вот теперь они обе и возродились к жизни в лице партии "Борцы за чистоту", — заметила Лидия. — Фашизм, помноженный на нетерпимость религиозных фанатиков. Понятия не имею, почему власти их так распустили.