"От хищников вроде Отто Грундера", — добавила про себя Илана.
Сказать это вслух она не решилась, хотя и знала, что отношения между Грундерами и Бельски становятся всё более прохладными.
— За то зло, которое исходит от них самих, — заговорил Таддеуш, но, поймав предостерегающий взгляд матери, умолк.
Он продолжил этот разговор, когда они с Иланой остались наедине — в своём любимом уголке Зимнего Сада.
— Ты не слыхала про статью в последнем номере "X files"?
— Нет. Я за прессой не больно-то слежу, а бабушка этот журнал не покупает. Говорит, что не сошла с ума платить такие деньги за жёлтые издания. "X files" ведь очень дорогой. Но если в последнем номере есть что-то интересное, я куплю. Слава Богу, карманные деньги у меня теперь водятся…
— Уже не купишь. Тираж почти сразу изъяли из продажи. Не удивлюсь, если этот журнал теперь вообще закроют. Там опубликовали статью анонимного автора о смерти принца Гая. Он утверждает, что принц умер от ледяной болезни…
— Что за чушь! Он же упал с обрыва. Другое дело, что это, возможно, не было несчастным случаем…
— Что бы это ни было, он умер вовсе не от травм, полученных при падении, как тогда сообщали все официальные источники. Врачей, которые его лечили, скорее всего, подкупили — чтобы помалкивали… Если, конечно, не убрали, как Джорджа Кинга и Вильгельмину Майер. Во всяком случае, на Гее их сейчас нет, и вообще неизвестно, где они. Но ведь всю правду никогда не скроешь, что-нибудь да просочится.
— Ну и что же там просочилось?
— Объявилась ассистентка доктора Трампа. Одного из тех, кто лечил Гая. Она-то и сообщила автору статьи некоторые факты. У Гая наблюдались те же симптомы, что и у всех, кто умер от ледяной болезни. Никаких травм на его теле не было. Он просто таял на глазах и был… как будто бы в прострации. В общем, вёл себя, как зомби. И анализы, которые ему тогда делали, держатся в секрете. Вроде бы, ткани его так переродились, что его уже и человеком-то нельзя было считать.
— Ну, допустим, принц Гай тоже умер от ледяной болезни. Ну и что? С чего бы королеве это так тщательно скрывать?
— Да с того, что всё это колдовство! Злое колдовство, понимаешь? Изабелла всегда увлекалась оккультными науками, интересовалась магией. А когда случилась эта беда и врачи сказали, что принц, скорее всего, не выживет, она даже разыскала какого-то колдуна. Хотела спасти сына любой ценой. Тем более что чувствовала свою вину. Ведь несчастный случай-то, похоже, подстроила она. Изабелла просто не предполагала, что кроме мужа жертвой станет и Гай. Если он даже и не был её сыном, она его всё-таки любила. Её стремление спасти Гая понятно, но просить помощи у дьявола нельзя, а она, судя по всему, обратилась именно к тёмным силам. Изабелла захотела сделать Гая бессмертным и позволила дьяволу завладеть его душой… Или не дьяволу, а демону вечного холода — ведь тело Гая стало перерождаться и как будто бы наполовину уже состояло из льда. Наверное, он должен был стать вечно юным ледяным демоном. Бессмертным, но бездушным… Но что-то не получилось, и он умер. А может, и получилось, но тогда всё ещё хуже.
— Ещё хуже? Что получилось? Тэд, может, я совсем тупая, но я уже вообще ничего не понимаю!
— Понять тут действительно трудно, но я попробую объяснить. Дело в том, что королева… Говорят, она не верит, что Гай умер. Она говорила это в бреду, когда болела. Так рассказывает женщина, которая была её сиделкой. Возможно, она всё-таки сделала из него ледяного демона. Вместо него похоронили куклу, а Гай… Его забрал тот, кто помог королеве сделать сына бессмертным. Возможно, это была плата за его спасение. Гай стал слугой того чародея или могущественного демона, который его спас. Наверное, королева знала, что ей придётся расстаться с сыном, но теперь она тоскует по нему и хочет его вернуть. Потому и позволила тому чародею забирать к себе гаммельских детей. Сначала они пропадали, а теперь умирают от ледяной болезни. Если, конечно, умирают, а не становятся слугами дьявола.
— Бред какой-то. У меня уже голова кругом от всего этого пошла…
— А вдруг не бред? Ведь дети стали пропадать после смерти Гая. После его мнимой смерти. Всё сходится.
— Ну а где эта ассистентка доктора Трампа? И как её зовут? Её вообще кто-нибудь видел, кроме автора этой статьи?
— Естественно, она скрывается. Думаешь, ей хочется исчезнуть без следа, как это случилось с Вильгельминой Майер? Да и где доктор Трамп, до сих пор никто не знает. Зато мы знаем, что случилось с лебронским священником, который был в курсе делишек Изабеллы. Неужели ты ещё не поняла, что от нашей милостивой королевы можно ожидать чего угодно.
— Поняла, — нахмурилась Илана. — Но твоей маме не понравилось, когда ты об этом заговорил. Значит, она не особенно-то верит в эту историю.
— Верит. Но считает, что лучше не обсуждать эту историю в большой компании — и всё по той же самой причине. Она знает, какая у Изабеллы злобная и мстительная душонка. Если у неё, конечно, вообще есть душа. Думаю, "X files" теперь прикроют, а их главного редактора… Дай Бог, чтобы он вообще жив остался. Кстати, на месте художников я бы ей не доверял… Ты знаешь, что Изабелла разрешила неформалам устроить выставку на Звёздной Площади?
Художников, не принятых в Гильдию мастеров искусств, теперь называли неформалами. Это русское слово, давно забытое и два года назад извлечённое на свет Божий одним молодым журналистом, уже прочно вошло в терминологию германарских искусствоведов. Выставляться в музеях неформалам не разрешалось, а владельцы помещений, которые можно было использовать как выставочные залы, брали слишком большую арендную плату. О разрешении королевы устроить выставку на Звёздной площади Илана знала. Ещё бы! Мартин сейчас только об этом и говорил. Он собирался выставить больше двадцати своих полотен. Художникам обещали, что не будет никакой цензуры.
— Что ты имеешь в виду? — встревожилась Илана. — Королева действительно дала официальное разрешение…
— Я почти уверен, что это какая-то ловушка. Предупреди своего друга и его знакомых, чтобы не очень-то обольщались насчёт этого высочайшего разрешения. Королева явно готовит какую-нибудь гадость.
— Господи, да что ей от них-то надо?
— Да она просто терпеть не может, когда люди счастливы. Она из тех, кто старается всё разрушить. Чужую жизнь, чужую любовь, чужой труд… Её сынок был таким же. Высокомерным и бездушным.
— По-моему, твой приятель начитался страшных историй, — рассмеялся Мартин, когда Илана рассказала ему о разговоре с Таддеушем. — А его семья, похоже, сильно не любит королеву. Может, они… не совсем объективны?
— Они ведь ближе ко двору, так что знают больше нашего.
— Возможно. Но как бы то ни было, разрешение королевы — не филькина грамота. У нас оно есть, всё по закону. Думаю, мы найдём не только благодарных зрителей, но и покупателей. Представляешь, до недавнего времени неформалам вообще запрещали продавать свои работы! Чтобы мы не отбивали хлеб у профессионалов — то бишь у членов гильдии! Ну и что ты за профессионал, если боишься конкуренции с любителями? И вообще… Что такое профессионализм? Это то, что даёт членский билет гильдии? То есть он, конечно, многое даёт. Деньги, привилегии, дачу, мастерскую… Но только не мастерство! И уж тем более не талант. Надеюсь, ты найдёшь время прийти на открытие?
Накануне открытия выставки выпал снег, поэтому Илана не удивилась, увидев две уборочные машины, направляющиеся по Королевскому Проспекту к Звёздной Площади. Однако заметив ещё несколько «уборщиков», которые подъезжали к площади по Линденбургскому Шоссе, девочка ощутила в животе неприятное жжение. К чему столько машин? Температура выше нуля, снег уже почти весь растаял. Да не больно-то много его и выпало.
Неформалы устроили свой осенний вернисаж на углу огромной площади, рядом со стоянкой частного транспорта, которая сегодня была забита до отказа. Художники решили разместить экспозицию поближе к стоянке, поскольку "силовой крыши", включавшейся над ней во время осадков, вполне хватило бы и на выставку. Разумеется, служащим стоянки пришлось бы включить дополнительный усилитель, но эта услуга стоила гораздо дешевле, чем отдельная «крыша».
Всё уже было готово. Сияющие от радостного возбуждения художники сновали среди сборных стенок с картинами, нетерпеливая публика толпилась за ограждением, требуя, чтобы его поскорее убрали, однако охранники почему-то медлили. Они не пропускали даже представителей телевидения и прессы. Со стороны Садовой Аллеи к ограде угрюмо и решительно протискивалась компания, несущая несколько больших плакатов-растяжек.
ДОЛОЙ УПАДОЧНОЕ ИСКУССТВО!
ДОЛОЙ СОДОМ И ГОМОРРУ!
НЕФОРМАЛЫ — ПИДАРАСЫ!
НЕ СМОТРИТЕ НА КАРТИНЫ ИЗВРАЩЕНЦЕВ!
СОЗЕРЦАЯ ГРЕХ, МЫ ЗАРАЖАЕМСЯ ИМ!
Илана видела в этой толпе чёрные плащи священников-ортодоксов и серые накидки с капюшонами, какие носили только члены Братства правоверных студентов. Были среди участников акции и женщины — все как одна в платках и выглядывающих из-под курток длинных юбках.
Командор Бергсон задумчиво взирал на потомков с высоты своего десятиметрового пьедестала. Он напоминал воспитателя, который, наблюдая за играющими детьми, размышляет, не вмешаться ли и не навести ли порядок. Пока не поздно. Много лет назад именно это решение и стоило ему жизни. Странно было думать, что этот мужественный человек, вышедший живым и невредимым из стольких космических и военных передряг, погиб от рук каких-то жалких подонков. Имя Бергсона было одним из самых громких в истории освоения планеты. Современники командора говорили, что он обладал своего рода космическим чутьём. Наверное, оно и помогло ему спасти тысячи людей, когда первый земной корабль, который следовал на планету земного типа в системе Г-3, позднее получившую имя Гея, из-за ошибки в расчётах едва не сбился с курса и не сгинул в чёрных глубинах космоса. Бергсон был не только блестящим астронавтом, но и одним из основателей первой колонии на Гее. Среди эмигрантов с Земли оказалось немало авантюристов — как в лучшем, так и в самом худшем смысле этого слова. Многие прилетели на Гею ради приключений и новых ощущений, а кое-кто просто хотел оказаться подальше от родной планеты из-за неурядиц с законом. Любители приключений очень скоро поняли, что жизнь первопроходцев — не столько романтика, сколько тяжёлый труд, а нарушение порядка чревато неприятностями и здесь. Командора Бергсона убили двое молодчиков, которые по его распоряжению просидели неделю под арестом за хулиганство. Два удара ножом в тёмном переулке — и лучшего астронавта Земли, героя первой межгалактической войны не стало. Теперь тот переулок превратился в улицу Командора Бергсона — широкую и хорошо освещённую в отличие от улиц первого посёлка землян, ещё не получившего тогда название Гаммель. А бронзовую статую командора поставили на Звёздной Площади. Говорили, что именно на этом месте Бергсон и посадил корабль «Терра-1», дотянув до планеты едва ли не на одном двигателе.
"Что, чёрт возьми, происходит? — размышляла Илана. — Какая тут выставка-то открывается — картин или снегоуборочной техники?"
Тяжёлые машины выворачивали теперь и с улицы Лемма.
"Папа говорит, что выставки таких безбожников надо бульдозерами сносить", — вспомнила вдруг Илана. — Боже, неужели Таддеуш всё-таки прав?! Неужели это разрешение действительно ловушка?"
— Мартин! — закричала она, пробиваясь сквозь толпу. Жаль, что она опоздала и оказалась далеко не в первых рядах.
Впрочем, художники уже поняли, в чём дело. Только вот снимать картины было поздно — массивные «уборщики» надвигались на экспозицию с двух сторон.
Публика тоже заволновалась — друзей и поклонников у участников выставки было предостаточно. Самые отчаянные полезли через ограждение, явно собираясь встать на пути у машин, но не смогли пробиться сквозь полицейский заслон. Служители порядка отбрасывали их силовыми лучами. Вся полиция Гаммеля была вооружена так называемым портативными «силовиками», с виду похожими на старинные дамские револьверы. Впрочем, сегодня Илана заметила на поясах полицейских и более серьёзное оружие — парализаторы группы B. Эти «паралы», вроде бы, здоровью не вредили, зато полностью отключали человека часа на два.
— Сволочи! Мерзавцы! — кричала возбуждённая толпа.
В машины полетели камни, палки и комья грязного снега. Илана видела, как художники и устроители выставки встали цепочкой на пути у машин.
"Неужели они попрут на людей?" — ужаснулась девочка.
"Уборщики" сбавили скорость, но не остановились, а к художникам двинулась полиция. Нет, давить людей здесь не посмеют. Похоже полицейские получили приказ отогнать их, чтобы машины могли беспрепятственно снести выставку.