Пора ехать в банк. По дорогам завывая несутся машины к месту столкновения англичан и французов. Началась револьверная стрельба, затем послышались винтовочнуе выстрелы. Хорошо, что пулемёт не стреляет. Накаркал. Застрочил пулемёт. Стреляет опытный человек, это сразу чуствуется. Несколько выстрелов и перерыв. Нашёл другую цель и снова несколько выстрелов.
Вот и банк. Останавливаю машину поближе к служебному входу, через которую ходят те, кому нежелательно ходить через главный вход. Все входы я рассматривал по сто раз. Прикидывал, как обчистить банк? Одет я прилично, на голове шляпа и пальто, видимо всё в крови. Но, кто это увидит, при свете тусклых фнарей. На ногах ботинки банкира. Я решил, что если и оставлять следы, то самого банкира.
Тихонько открываю входную дверь. Захожу и в темноте ничего не вижу. Нет ли здесь ловушки для таких как я? Или до ловушек ещё не додумались? Ага, где-то, чуть дальше небольшой огонёк. Пойдём на огонёк. Вот те на! Светит небольшая лампочка, а под ней спит, сидя на стуле, охранник. От него несёт, как из пивбара.
Расслабился охранник. Начальство укатило и он расслабился.
Мимо охранника по лестнице на второй этаж. Где тут комната банкира? Чёрт его разберёт, в темноте. Попробуем ключём дверь. Дверь открылась. Заходим, закрываем дверь и ищем чемоданы. Вот они. Пять чемоданов килограмм по тридцать. Потащили.
Два и два, и потом один. Сколько же раз прошёл мимо охранника? Один раз туда и сколько раз обратно? Выхожу, не забываю закрыть дверь. Стрельба всё ещё слышна на улицах в районе порта. Сегодня всей ихней гопкомпании не до меня.
Еду на машине к арендованому гаражу, сую чемоданы в подвал. Сверху, на крышку подвала, бросаю коврик. Опять еду на мусорную свалку к кресникам. Бросаю машину, предварительно очистив всё из багажника и бардачка. Иду опять в европейский город. Два китайских полицейских, завидев меня подходят и пытаются, что-то сказать, угрожая дубинками. Наверно, вроде того, что хватит шастать туда сюда всяким белым обезьянам. Не слушаю, а применяю свой военный опыт. Оба полицейских валяются на земле и скоро очухаются.
Захожу в дом Генриха. Привожу себя в порядок, принимаю душ, переодеваюсь в чужое.
Обыскиваю квартиру, обчищаю сейф. Беру деньги и бумаги. Выхожу и иду к дому напротив, где заметил стоящую машину. Поковырялся под капотом, машина завелась, уселся и покатил к банку. Оставил машину на том месте, где ставил машину банкир и пошёл в гостиницу.
Переоделся, чужие вещи разорвал на куски, сложил в мешок и бросил в мусорный бак.
Спустился на первый этаж в казино, там дым коромыслом, все веселятся как последний раз в жизни. Или это мне так кажется, непривычен я для казино. Больше привык по горам и лесам бегать от англичан, а потом за англичанами, и время от времени стрелять. Правда в этих неспортивных перестрелках счёт пока в мою пользу.
Вот и сегодня как и все последние месяцы моей жизни, я носился за ними, а они за мной. Я попытался вспомнить какой счет, но конца вычислений не захотелось дожидаться и начал играть в рулетку. Конечно проиграл. Игра меня не захватывала, наверно потому, что сегодня набрался впечатлений надолго.
Сел играть в карты. Некоторый опыт имел, приходилось играть в коледже, в английском тылу и с пленными. Попросился в команду игроков, меня приняли. Играл не очень хорошо, но и не плохо. Не было интереса к игре. Партнёры поняли это по своему и стеснительно сообщили, что на большие суммы не играют. Если хочу играть на большие суммы, то надо дожидаться господ, которые деньги не считают. Меня это предложение не заинтересовало, хотя фамилии господ постарался запомнить. Сыграли пару конов, в результате я выиграл несколько шиллингов.
Когда надоело играть, оправился спать. Около трёх часов дня направился в ресторан завтракать с чистыми руками и спокойной душой. Вчера всё проделал, если не безукоризненно, то, по крайней мере, без крупных ошибок. Я привык на войне анализировал свои действия и находил либо ошибки, либо удачные ходы. Ошибки старался не повторять, а удачные ходы использовать ещё. И сегодня, пока одевался к завтраку, обдумывал вчерашние смертельные ходы в игре, называемой жизнью. Если хочешь жить хорошо, то приходится убивать и грабить. Если не будешь этого делать, то убьют и ограбят тебя. Эту науку англичане преподавали на протяжении всей жизни. С тех пор, стараюсь с претендентами на мою жизнь поступать так, как хотели поступить со мной.
В ресторане попросил газету и пока готовили завтрак разбирался с событиями, проишедшими в городе вчера. Основное событие, это грандиозная драка между английскими и французскими моряками. Сожжены несколько зданий в английском секторе, в том числе кабак, в котором собирались английские матросы. Вмешалась полиция и попыталась разогнать учасников драки выстрелами в воздух. В ответ, из толпы моряков в полицию стали стрелять из револьверов. Затем появились стрелки с карабинами. Полиции пришлось стрелять из пулемёта. Десятки убитых и раненых.
Полиция проводит расследование и выявляет зачинщиков драки.
Что ещё пишут. Заявление английского консула. Заявление французского консула.
Заявление месных властей. Самое интересное, это заявление местных властей. Они просят учасников инциндента не переносить разборки на китайские кварталы, а ограничится разорением европейского сектора. Да, вот ещё. Сгорели два дома в немецком районе. Я здесь совершенно не причём. Наверно, эти мерзавцы банкиры, воспользовавшись ситуацией замели следы.
Оказывается, не я один такой умный, есть умники и поумнее меня. Надо же, спалили два дома! Мне такое и в голову не могло прийти, и это плохо. Надо учиться у более опытных товарищей. Если придёт время грабить банки, то подожгу весь город нахрен, а потом в мемуарах напишу, что сделал это по примеру старших товарищей, банкиров.
Заявление японского консула. Что он наплёл? Интересно как! Английские и французские моряки вместо того, чтобы охранять спокойствие в гавани и порту устроили настоящие разборки и намерены спалить весь город. Таким государствам, которые не могут удержать в узде собственных моряков, нечего и обеспечивать нейтралитет в городе и стране. Пусть уползают в свои щели за океанами. Япония в состоянии обеспечить спокойствие и намерена выжигать калёным железом все поползновения на безопасность и имущество граждан японской империи.
Пусть только попробует распоясавшаяся матросня приблизится к японским кварталам, японские моряки откроют огонь совершенно не беспокоясь о жизни рабойников и грабителей. Приказом по императорскому флоту, для охраны японских кварталов, направлена рота морской пехоты с приданой им артиллерией. Японская морская пехота готова приступить к охране и неяпонских жилых кварталов, и официальных учреждений, если официальные лица попросят японского консула.
Заявление германского консула. С прискорбием германский консул сообщает о том, что враги германского народа и рейха спалили два дома в центре немецкого квартала, есть жертвы.
Я, подумал, что конечно враги, кто же ещё. И не только германского народа, а всего прогрессивного человечества. Банкиры, точно враги. Если, из за их паршивых пфенежек, надо спалить весь мир, то они это сделают, нисколько не беспокоясь о том, сколько человек сгорит в огне.
Пример тому первая мировая война. Чего только не говорили о причинах войны.
Понапридумывали всякой ереси. А, на самом деле, приближался кризис неплатежей и банкирам пришлось расстаться с властью над миром, вот и спровоцировали войну.
А, здесь спалили всего-то два дома. Пусть радуются, что не спалили весь город и Японию впридачу.
Дальше-то что? Ага. Прибыл, очень кстати, в дополнению к лёгкому крейсеру "Манфельд", германский карманный броненосец "Граф Шпере". Из матросов добровольцев сформированы отряды и направлены для охраны немецких учреждений в городе. Среди немецкой молодёжи формируются отряды фольксштурма, для недопущения постороних в немецкие жилые кварталы, дабы не было больше поджогов. Ну, да. Я, так думаю, что не будет больше поджогов, правильно. Всё что надо, то уже спалили. Так что поджогов точно не будет.
А, вот здесь, хорошая мысль! Не свести ли немецкую зелень с японцами? А, вторая мысль ещё лучше. Эти ребята спалили пару домов для того, чтобы спереть денежки.
Надо сделать так, чтобы денежки стали моими. Кто же сжёг дома? Очень просто, тот кто сейчас командует безопасностью в немецкой колонии. Надо спросить и он с удовольствием расскажет, кто поручил уничтожить следы денег. Самое интересное, что лежат сейчас денежки в какой-нибудь легковушке и везут их на сохранение.
Какая легковушка? Скорее всего машина принадлежит тому, кто украл. А, кто украл?
Конечно, не уборщица. Кто у нас главнцй в банке, он и украл.
Надо посмотреть, не стоит ли какая особенная машина перед банком? Точно, перед банком стоит несколько машин. Маленькая и запыленная, это какой-то мелкий служащий приехал, видимо спешил очень и не успел машину помыть. Или разъездная машина, всё время кого-то возит туда, сюда с деньгами. Вот еще несколько машин получше, эти возят средних начальников. Вот пара машин ещё лучше. На какой сегодня начальник поедет? У одной машины сильно рессоры прогнулись, значит загружена машина. Надо заглянуть, что в ней? Вокруг никого. Кто будет думать, что машину можно украсть среди дня, если никто не ворует?
Прикрываясь другими машинами, с помощью лезвия ножа открыл заднюю дверцу.
Сиденья загружены мешками. Проковырял дыру. Точно, фунты. Заберёмся под мешки.
Куча денег зашевелилась как живая, протестуя, что деньги могут украсть ещё раз.
Надо же как нагрузился! Это все украденные деньги или ещё есть? Выдержит ли машина? Впрочем, насколько я помню, управляющий банком весьма сухощавый человек.
Вот идёт управляющий. Куда? В машину. Поехали. Куда едет? Машина сильно запылённая. Может едем в загородный домик? Есть там охрана? Нет. Если бы там была охрана, то он взял бы охрану и с этим рейсом, а едет один, значит украл денежки. А, что он сделал с главным по безопасности? Неважно, кто был главный, важно, что главный уже покойник.
Остановка. Осторожно выглядываю из под мешков. Никого. Небольшие деревянные ворота. Въезжаем и останавливаемся перед гаражом. Снова осматриваюсь. Никого.
Управляющий выходит из машины и идёт в дом. Выхожу из машины и прячусь в кустах, окружающих гараж. Возвращается. А, он рабочий халат надевал. Управляющий открывает гараж, заезжает на машине, ковыряется в гараже некоторое время, выходит и закрывает ворота гаража. Уходит в дом.
Что же происходит? Этот хмырь украл деньги и спокойно сидит в доме, не пытаясь скрыться. Считает, что следы заметены и не придётся бежать. Не узнал ли этот хмырь о смерти банкира оставленного на помойке? А, что? Нашли тела, доложили по инстанции. Он сразу просёк, что можно поживиться за чужой счёт. Чтобы не пошла волна, естественно, приказал старшему по безопасности мочкануть тех, кто нашёл, а затем мочканул начльника безопасности.
Сколько же он украл? Наверно, все деньги, которые смог увезти. Или, вообще все.
А, ребят здесь и закопал. Как он мог уговорить закопать самих себя? Очень просто, приказал выкопать яму для денег, а уложил туда, тех кто копал и помогал воровать.
Чего же он наплёл? Ну, неважно. Вопрос в том, отпускать его или нет? Дом этот, наверняка куплен на чужое имя. Он сюда приехал в последний раз, пока не утихнут страсти и перестанут искать тех, кто сбежал. Примерная схема кражи вырисовывается очень простая. Банковский служащий, которму доверили большие деньги сбежал с охранниками и главой службы безопасности. Оказывается, они были обыкновенными уголовниками, втеревшимися в доверие такому беззащитному управляющему. А, может он не для себя старается? И откуда он узнал про уголовное прошлое ребят? Банкир, которого мочканул, сука, не сказал, что проинформировал господина управляющего обо всём, а я купился.
Вопрос с управляющим решён. Нельзя его отпускать. Спешить не будем. Собирается этот хмырь возвращаться сегодня в город или нет? Придётся опять ждать.
Собирается. Вышел из дома, закрыл двери и подошёл к гаражу. Ну, вот и опять пригодились мои военные навыки. Метнул мешочек с плотно набитыми золотыми в голову. Мешочек попал куда надо. Я выбрался из кустов и потащил господина управляющего в дом на допрос.
Получается картина Репина приплыли. Управляющего положил к тем, кого он уложил.
Оказывается никого не закапывал, а предполагал, что придётся ещё пару человек запрятать в доме. Прямо какой-то потрошитель, а не управляющий. Мешков до хрена, придётся покупать грузовик. Что я и сделал. Всё отвёз в арендованый гараж. Как бы не пришлось с такими темпами накопления первоначального капитала арендовать весь гаражный комплекс.
Арендовал ещё один гараж. Оставил в гараже грузовик. Сел в японскую легковушку и поехал к гостинице. Устал, как китайский кули. Зашёл в номер, а затем поплёлся в ресторан. Заказал ужин, официант уже знает мои привычки и даёт газету на немецком языке. Что-то надоели немецкие газеты, сообщил я официанту. Нельзя ли к немецкой добавить английскую, чего там, лимонники копошаться?
Расследование показало, что английских моряков спровоцировали провокаторы из среды французов, недовольные празнованием англичанами победы при Трафальгаре.
Перечисление сгоревшего имущества и угроза в адрес французов подать в суд.
Английская эскадра на рейде увеличилась ещё на один тяжёлый крейсер. Ожидается прибытие из Гонконга транспорта с морской пехотой, вдобавок к имеющимся морякам, несущим охрану имущества английских граждан.
Ещё, что? Немецкий банк прекращает свои операции в связи с исчезновением управляющего и некоторых служащих. Когда это они успели про управляющего узнать?
Все силы полиции брошены на поиски пропавших служащих. Выплаты банка пролжатся позже, ни каких оснований для паники. Полиция подозревает, что беспорядки были спровоцированы специально для организации похищения служащих банка и кражи.
Проверить украдено, что либо невозможно, из за отсутствия управляющего.
Немецкие отряды самообороны в поисках пропавших служащих, несмотря на противодействие отдельных экстремистски настроеных элементов, прочёсывают китайские кварталы. Среди немецких добровольцев есть пострадавшие.
Мне совершенно непонятно, почему только китайские кварталы прочёсывают. А, не прочесать ли нам японские кварталлы? Китайские от нас никуда не уйдут. Да, надо помочь китайским товарищам с приобретением оружия. Только где взять? Не сходить ли к Роберту? Пожалуй схожу. Куда идти искать? Ну, помаленьку поедем, а там язык до Киева ловедёт.
И ещё. Слишком быстро среагировала газета на исчезновение управляющего. Похоже, он старался не для себя, а для кого? Кто такой сильный, что решился обчистить немецкий банк и кончить служащих? Не правительственное ли это поручение. Если не правительственное, то кого-то очень близко сидящего к верхушке в Германии. Надо обдумать всё это в спокойой обстановке и принять решение.
Что, это? Точнее, кто это пристаёт? Какой хам не даёт реализовать право на свободу личности, чего ему надо? Я завопил, чуть не во весь голос, когда к моему столику приблизился некий гражданин, чуть не написал, еврейской наружности. Но, поскольку автор не антисемит, то писать этого не буду. Но, читатели, если в свою очередь они будут, пусть имеют ввиду внешность господина, правда гражданин был одет вполне по европейски.
– Господин страшно извиняется, господин не имеет ввиду инчего плохого, он просто имеет желание поговорить с господином фон Ордеманом.
– А, ну так и сказали бы. Я размышляю о возвышенном. Думаю, не прикупить ли картины местных художников, говорят их стоимость в ближайшее время подскочит до небес, так как в связи с беспорядками всех поубивают нахрен. Разве нельзя было поступить, подобно всем приличные людям? Подойти к официанту, официант спросит рзрешение, а я приму решение. Вы как китайский босяк нарушаете правила поведения среди приличных людей. Напугали меня почти до икоты, наверно от этого будет несварение желудка. Разве так можно поступать?
– Господин страшно извиняется, но чрезвычайные и очень неприятные обстоятельства вынуждают пренебречь правилами приличия.
– Это какими правилами? Насрать на стол, что ли? Или переехать меня на тракторе, из за вашей совершенно идиотской спешки. Если желаете говорить, будьте так добры, соблюдать правила приличия, дающие право называться цивилизованным человеком.
Идите и поступайте как я сказал.
И ещё я добавил вполголоса, но так, чтобы слышали все окружающие:
– Это быдло совершенно распоясалось. Как увидят дворянина, так и лезут попрошайничать.
Господин стоит рядом со мной в совершенном недоумении.
– Что Вы сказали? Как я должен поступить?
– Вы наверно совсем глухой. Я повторяю ещё раз. Идите к официанту и попросите разрешения говорить. Чего тут непонятного? Если срочно надо, то, может быть, снизойду до Вашей просьбы об аудиенции.
И опять вполголоса.
– Если срочно надо, то бегите в сортир, а то повадились бегать ко мне, хамы, будто я унитаз.
Господин вскинулся и посмотрел на меня, как на вошь. Ну и хрен на тебя. Я отправился по своим делам.
На машине подъехал к тому месту, где совсем недавно выплясывали пьяные лимонники.
Вокруг стояло оцепление из матросни со зверскими лицами. Я посигналил, они заорали, что проезд закрыт и чтобы убирался пока цел. Я, вышел и заявил, что если ещё один…посмеет раскрыть свою поганую пасть на английского лорда, члена верхней палаты парламента, то…и лично от меня сапогом в морду. Ну, есть ещё желающие поорать, мерзавцы? Мерзавцы смущённо как хотелось думать, замолчали.
Прибежал пьяный сержант. То есть, может и не пьяный. Но, раз я решил, что пьяный, значит пьяный. Попробуй только возразить, опять заорал я. Сержант убежал докладывать офицерам. Появился офицер и поинтересовался: в чём собственно дело.
Получил и офицер. Я, объяснил, что из за таких как он произошла драка с французами. Виноваты в этой драке не матросы, а офицеры пьянствующие по кабакам, вместо того, чтобы на своём примере показывать образец добродетели. Напоследок добавил, что впредь прошу перед обращением произносить сэр. Вам всё понятно офицер? И скажите спасибо, что не интересуюсь Вашей фамилией. Меня зовут лорд Ордеман, к Вашим услугам.
Офицер уже тоном ниже спросил, какого чёрта надо лорду? Впрочем он не забыл добавить слово сэр. И я, уже вполне спокойно, сказал, что ищу человека с сержантскими нашивками, которого зовут Роберт. Мы, пару раз опрокинули по рюмашке и я боюсь, не случилось ли чего с ним в этой дурацкой свалке? Ну и я, конечно, готов помочь страдаьцу материально. После слов материально, ситуация сама собой разрядилась. Сержант опять убежал и появился в сопровождении ещё одного офицера. Я повторил приметы Роберта. Офицер кивнул головой и сказал, что пройдоха жив и здоров. Я спросил, могу его видеть? Офицер сказал, что передаст просьбу о встрече. Я назначил встречу в кабаке, в двух кварталах от сгоревших зданий.
После часа ожидания в кабаке, появился Роберт. Я привстал и помахал рукой. Он заметил, подсел рядом и без какого либо почтения спросил:
– Так ты лорд?
Я послал его и очень далеко. Если припёрся давай о делах. Роберт посетовал, что всюду шмонают и на складе, тоже будут искать. Если помогу сбыть накопленный товар, то будет благодарен. Ну, мне в одно место благодарность. Пусть лучше скажет, сколько будет она стоить? Договорились о товаре и оплате. Деньги напротив товара, грузчики мои. Роберт сообщил, куда подъежать и я отбыл в арендованый гараж, где стоял грузовик. Из гаража, на грузовике приехал к магазину, где я пытался продать тысячу револьверов.
В магазине спросил китайца, с которым договаривался о продаже большого количества револьверов.
Продавец спросил:
– С кем, в прошлый раз, Вы заходили в магазин?
– Не знаю, ответил я. Прошлый раз заходил с рикшей, а куда деваются рикши, после того как привезут на место назначения, не интересует. Продавец попросил подождать немного, вышел и вернулся с китайцем.
– Привет, сказал я.
Китаец не реагировал.
– Я договорился о поставке большого количества товара. Нужны грузчики, хотя бы четыре человека.
Лицо китайца слегка напряглось.
– Китайцы тоже люди, поспешил добавить я.
Китаец посмотрел на продавца и кивнул головой. Продавец вышел. Я решил, что настало время обговорить цену товара.
– Насчёт денег, дорогуша, как будем решать?
Китаец проговорил, наверно, заученную фразу.
– Деньги напротив товара.
Как зто? Ситуация сильно изменилась, а он жмотничает. Я так и сказал.
– Ситуация сильно изменилась, сейчас для Вас главное не деньги, а товар. Не так ли?
У китайца глаза сузились ещё больше.
– Вы предлагаете?
Чего он сказал я не совсем понял, но предложил кое что ещё.
– Кроме револьверов имеется партия карабинов и пулемётов.
Лицо китайца стало похоже на собачью морду, которая жадничает. Я поспешил добавить.
– Дёшево не отдам.
Китаец спросил.
– Сколько будет каждого товара?
Откуда я знаю, сколько Роберт наворовал. Может он разворовал целый склад.
– Пока не знаю. Поедем на место, там отгрузят всё, что у них имеется.
Китаец пробормотал, что так дела не делаются, но поспешил за мной на улицу, где стоял грузовик. Уселись в кабину, четверо забрались в кузов и покатили.
Приезжаем к воротам, на которые указал Роберт. Постучал кулаком по деревянной створке. Дверь приоткрылась и из за двери выглянул Роберт. Пригласил за ворота и показал на ящики лежащие по навесом. Всё, что лежит под навесом Ваше и назвал цены. Я согласился, залез в карман, вытащил бумажник, похожий на книгу и отдал деньги. У Роберта проверка и ему надо бежать. Когда ещё встретимся? Спросил я.
Когда буду нужен звони. Сунул в руку бумажку, на которой было название кабака и номер телефона, и убежал.
Заезжаю за ворота, китайцы хором грузят товар. Сажусь в машину и начинаю диалог с китайцем. Китаец упирается, как лось, но деваться некуда, вот вот придут грабить немецкие штурмовики. Пришлось китайцу уступить. Я торговался не из за денег, а из чуства уважения к самому себе. Китаец, я так думаю, из этих же соображений. Около знакомой забегаловки остановил машину, китаец расчитался, а я пошёл кушать. Китаец сел за руль и уехал. Через полтора часа вернул грузовик и я спросил, не надо ли чего ещё? Китаец сказал, что надо и чтоб я зашёл через пару дней.
Пришёл в гостиницу, когда стемнело. Переоделся и отправился ужинать. Только уселся за столик, официант тут же принёс газету. Принеси газету на китайском, попросил я и принялся разглядывать немецкую газету. Пока увлечённо читал историю о пропаже большого количества банковских служащих принесли поесть. Принялся за ужин, одновременно рассматривая газету. Ужасно неудобно употреблять пищу и читать газету, не хватает рук. Надо придумать, что-нибудь для того, чтобы можно есть и читать одновременно, а руки оставались свободны.
Подошёл официант и спросил, не буду ли я возражать, если подсядет один из посетителей.
На всякий случай поинтересовался:
– Приличный человек?
Официант заверил, что приличнее только херувимы на небе. Ну да, скептически хмыкнул я. Прошлый раз кого подсадил? Какого-то урода, который сразу принялся проедать плешь, как какой-то вонючий короед. Имей ввиду, если повториться, то заставлю тебя слушать всё, что эти уродские короеды будут вешать на уши. Понял?
Официант ответил, что не совсем. Я применил угрозу: а в морду сапогом? Официант сказал, что понял и больше всякими глупостями не беспокоил.
Усвоив немецкую газету, принялся изучать китайскую. Ну, это отдельная песня, про то как соловей пытался понять кота, который его поймал на обед. Хотя, кое какой смысл я уловил. Некие граждане возмущаются тем обстоятельством, что немецкие грабители, при попустительстве властей, грабят китайцев. В таком-то магазине на территории китайских кварталов продают всё, что может помочь защитить свою семью и имущество. Желающих помочь защитить свою жизнь и имущество просят прийти в магазин. Смотри и здесь газетчики сработали на опережение. Прямо на ходу подмётки рвут.
Пойти, что ли в казино и выиграть несколько шиллингов? Но, в зал вошли знакомые лейтенанты. Пойти познакомиться? Подозвал официанта и попросил спросить разрешения присоединиться к лейтенантам. Разрешают присоединиться. Представился лордом. Лейтенанты сказали, что они офицеры связи. Поговорили за жизнь. Между делом спросил, не продадут ли лейтенанты оружие?
Беда с Российским оружием в Шанхае, не хотят пускать на рынок. Лейтенанты спросили о цене, назвал примерные цены, хотя за такие деньги лучше купить автомобиль. Спросил про пистолеты, сообщил, что у меня есть знакомый капитан, который коллекционирует пистолеты. Не могли бы они продать пару пистолетов?
Ребята согласились и назвали цену. Я, поторговавшись для вида, согласился и спросил, где можно получить оружие?
Лейтенанты сообщили, что оружие в номере и они могут показать. Я сказал, что замётано и мы гурьбой направились в номер, где я передал ребятам записи со своими прключениями и с тем, что намерен делать дальше. Сообщил, где находятся мешки с деньгами и попросил разобраться, надо деньги переправлять домой или оставить здесь, на расходы? Дал запасные ключи от гаражей, если потребуется, то смогут забрать всё, что там находится, не побеспокоив меня.
Нагрузился пистолетами и автоматическим карабином АК-74 с патронами. Отдал деньги, отнёс в номер оружие и снова отправился в ресторан отмечать покупку.
Лейтенанты, сославшись на то, что придётся завтра рано вставать ушли в номер. Я, со скуки собрался было в казино, но, когда я вышел в хол гостиницы, подошёл некий господин и представился Джоном Поитевилем, лейтенантом, на службе его величества.
Джон Поитенвиль хотел знать на каком основании я называюсь лордом? Очень вежливо, спросил, какое его собачье дело? Ситуация сложилась патовая. Я послал лейтенанта, а он не предполагал, что дело зайдёт так далеко. Пришлось растаться, но настроение испортилось и я вернулся в ресторан. Когда подошёл официант, я спросил, не знает ли он, каких либо газетчиков? Из здесь присутствующих? Нет, сказал официант, но если позвонить, то сейчас же примчатся. Лучше сам свяжусь, решил я.
Поднялся в номер и позвонил по телефону в газету. Долго не отвечали и я решил, что все разошлись по домам. Наконец, сонный голос спросил, какого чёрта? Послал импульс нервной энергии по телефону при помощи коротких и вполне понятных слов.
На том конце провода заткнулись. Я сообщил, что хочу дать объявление о продаже коллекционного оружия. Голос в трубке начал было ныть о чём-то, мне совершенно непонятном, но, уточнив ещё раз, разговариваю я с газетчиком или нет, сообщил, что продаю пистолеты и автоматический карабин. За пистолеты цена запредельная, за автоматический карабин ещё больше. Голос в трубке спросил, не совсем ли я спятил? На что у меня нашёлся ивиняющий ответ. Напечатайте ещё, что из одного пистолета убили двадцать два англичанина и шесть немцев, а из другого семнадцать англичан и семь немцев.
Спросив всё ли понятно голосу, собрался было положить трубку. Голос ехидно поинтересовался, а как насчёт денег? Каких денег? Удивился я. Денег за оплату объявления, таков был ответ. Отвечаю: пришлите кого- нибудь за деньгами в гостиницу, назвал гостиницу и имя. Голос заявил, что в таком случае, сам прибудет за деньгами. Валяй, согласился я, жду.
Немного раскинув мозгами, позвонил в китайскую газету с этим же предложением. На этот раз трубку телефона взяли сразу и тоже послали китайца за деньгами. Наверно будет интересно и японцам, подумалось мне. Саме главное задание как раз связано с японцами, а ими пренебрегаю, нехорошо. Пришлось звонить и японцам тоже, с теми же результатами.
А французы? Столько уложили из этого оружия исторических врагов французов, а я их чуть не забыл проинформирововать. Звоню и французам. С французами пришлось общаться на английском языке. Услышав в трубке английскую речь эти телефонные террористы принялись угрожать сразу всеми карами, которые только можно придумать.
Я спросил, сами телефонные террористы придумали эти изуверства или вычитали в какой книжке? Меня вежливо попросили сообщить куда им прийти, чтобы, как они выразились, продемонстрировать то, чего наговорили. Сообщил свой адрес и имя. В трубке некоторое время молчали, а потом сообщили, что идут.
Спустился в хол, предупредил, что должны прийти несколько человек и просил проводить в ресторан и подсадить мой за столик. Спросил, ничего, что это будут китайцы и японцы? Извиняет их только то, что они журналисты. По гримасам на лицах понял, что азиаты здесь нежелательны, но для журналистов, так и быть сделают исключение.
В ресторане заказал немного выпивки. Самым первым прибыл японец. Эта нация далеко пойдёт, понял я, если не найдётся никого, кто их по дороге прибьёт.
Усадил японца за столик, сунул в лапу, налил немного в рюмашку и заставил опрокинуть. Японец категорически против, боясь что за пьянку уволят. Но, я был настойчив и написал на салфетке записку, что заставил японца выпить, под угрозой расстрела на месте. И добавил, что впреть, за объявлениями прошу присылать именно этого японца, потому как он понимает меня лучше, чем другие.
Не успел уйти японец, как явился кланяющийся китаец. Ему тоже налил, сунул деньги и отправил с богом, кланяться на улице.
Наконец появилась банда из французов. Насколько я понял, ресторан им не по карману. Я об этом и спросил, какого чёрта шастают там, где не могут расплатиться? Они с наглым видом заявили, что за журналистов платят клиенты.
Хрен Вам, сказал я. Никакой оплаты, кроме как за объявление. Налил журналюгам по рюмашке и побещал как-нибудь встретиться на нейтральной территории. Журналюги поняли, что ничего не обломиться и угрожали написать про меня всяких гадостей. Я согласился, валяйте ребята. Налить ещё по рюмашке? Журналюги выпили и ушли весьма недовольные приёмом. Я подумал, хорошо, что не знаю французский.
Пришёл и англичанин. Усадил напротив и спросил, чего это, такой важный господин заявился среди ночи? Сразу налил в рюмашку, чтобы компенсировать бедняге беспокойство.
Представительный господин спросил:
– Собственно, по какому телефону Вы звонили?
Я удивился.
– Как по какому? По тому, что напечатан в газете.
Господин с англиским юмором в спросил:
– Вы звоните по всем телефонам, которые встречаете в газете?
Вот незадача.
– Выходит, что я неправильно набрал номер? Значит, моего объявления не будет в газете? Чего же тогда пришли в ресторан, а не досматриваете Ваши, я уверен приятные сны?
– Господин фон Ордеман жалеет только об этом?
– Нет, ну конечно, прошу прощения, что сорвал с постели, но. Вы то, сами! Что же не сказали, что я ошибся номером? Как нехорошо получилось.
– Меня зовут Генрих Кюхельбанедт.
Я скромно промолчал. Потом налил еще раз в рюмку Генриха. Выпейте Генрих в качестве компенсации. Генрих опрокинул следующую рюмку.
– Похоже Вас совершенно не удивляет наша встреча, господин фон Ордеман.
Я сделал вид, что совершенно не удивлён.
– Чего же тут удивляться. Говорят от судьбы не уйдёшь. Если судьба предназначила нам встречу, то придётся встретиться. Такое со мной бывало неоднократно.
Казалось, вот оно! Удалось обмануть старуху, но опять не получилось и вновь не получается.
Генрих, казалось участливо посмотрел на меня.
– Вы мистик? Верите в судьбу?
Проверим тебя Генрих на мистику.
– А, Вы не верите?
Генрих не удивился вопросу.
– Почему Вы спрашиваете?
– А, Вы?
Помолчали. Я налил Генриху ещё рюмашку. Генрих одобрительно отозвался о напитке в моём графинчике.
– Ну, это совершенно напрасно. Не надо хвалить не моё, чтобы добиться моего расположения.
Генрих удивился:
– Вы вправду думаете, что мне нужно Ваше расположение? -А, какого чёрта, Вы припёрлись сюда в такое время? Генрих, дорогуша, не стоит меня держать за дурака.
Некий Генрих тоже посчитал, что меня можно постричь и где теперь он со всей своей славой?
Генрих Кюхельбанедт поинтересовался:
– И где же он?
– А Вы как думаете?
Ещё помолчали.
– Господин фон Ордеман, хотите я расскажу всё, что об этом думаю.
– Генрих, нахрена мне Ваши истории. Я лучше знаю, что случилось и не скрою, мне наплевать на те неприятости, которые с Вами произошли. Любой нищий в Шанхае знает больше, чем Вы даже можете представить. Если Вы хотите в самом деле знать все подробности, пойдите к рикшам на улице и они Вас обо всём информируют.
Расскажите лучше что-нибудь о рыбках, птичках или о слонах, если у Вас больше тяга к крупным животным. Здесь, я так подозреваю, сидят всякие пидоры с длинными ушами и я надеюсь, этим пидорам, со временем, уши укоротить.
– Но, меня интересуют именно подробности того, что произошло.
– А, меня нет.
– Мы можем как-то исправить Ваше отношение к подробностям?
– Легко.
– И как же?
– При помоши десяти тысяч фунтов.
– Хорошо, я согласен.
Немного помолчали. Наконец Генрих не выдержал.
– Так я жду.
Я удивился.
– Вы кого-то ждёте, господин Генрих Кюхельбанедт?
Пришла очередь удивляться Генриху.
– С чего Вы взяли, что я кого-то жду?
– Вы сами сказали, что ждёте.
– Не увиливайте от ответа, дорогой господин фон Ордеман.
– Генрих, дорогуша, с чего Вы взяли, что я увиливаю, я жду.
Казалось, что мы поменялись ролями с дорогушей Генрихом.
– Вы кого-то ждёте, господин фон Ордеман?
– Не виляйте хвостом Генрих. Где деньги?
– Деньги будут.
– Что же, до прибытия денег можно поговорить о возвышенном.
Генрих извинился и вышел из ресторана, сообщив, что скоро вернётся с деньгами. Я тоже покинул ресторан, подумав, что бедному Генриху такой суммы не найти. А из своих закрамов он, конечно, деньги доставать не будет, а жаль, деньги лишними не бывают.
Только вышел из ресторана, ко мне опять подходит этот тип из морской пехоты, Джон Поитенвиль. Я подумал, что нехорошо гонять морскую пехоту по пустякам и вернулся в ресторан. В который уже раз, сел за столик, усадил Джона, велел принести тот самый графинчик. Налил Джону и спросил, как служба? Не служит ли на самотопе "Резолюшене"? Лейтенант, не такой человек, чтобы можно было смутить всякими глупостями и ответил, что временно приставлен к английскому консулу. Ну, что за человек этот консул? Лейтенант промолчал. И без слов было понятно, что нормальный человек не будет гонять лейтенанта по ночам. И я ответил за лейтенанта, что консул полное гавно. Ещё налил, лейтенант выпил. Я показал, как прикладываю телефонную трубку к голове и лейтенант кивнул, он понял. Налил ещё.
Показываю жестами, может поешь? Лейтенант опять кивнул головой. Подозвал официанта и показал на лейтенанта. Лейтенант взял меню и сказал, что будет. Я сделал жест рукой и официант побежал за едой.
Так, что же привело лейтенанта морской пехоты к бедному путешественнику? Так сказал я. Лейтенант развёл руками и показал на обстановку в ресторане, затем ткнул пальцем на цены в меню. Я говорю бедном в другом смысле, стал оправдываться я. Никто не называл короля Эдуарда Ш бедным, потому, что у него не было денег. Его так называли только по тому, что он был изгнанником из своей страны, как и я. Кстати и я как Эдуард Ш имею права на Английский престол, поэтому-то мне никак не удаётся вернутися на родину предков, где они правили почти двести лет. Лейтенант опрокинул рюмку, поперхнулся и стал привставать со стула. Я положил руку ему на плечо и усадил обратно. Затем жестами показал, чтобы продолжал налегать на еду и не забывал подливать в рюмку. Завтра он расскажет по секрету как ему наливал в рюмку почти король Англии.
Наконец лейтенант наелся, напился и рассказал зачем его послал консул. Консул приглашает посетить резиденцию завтра, в десять часов утра. Да, он просто спятил, возмутился я. Меня приглашать? Да, кто он такой? Меня, почти имеющего права на королевскую корону Англии, а значит и всего мира! Какой-то свинопас! Передайте свинопасу, что жду завтра вечером в ресторане.
Проводил лейтенанта из ресторана и наконец направился в номер отдыхать. -22- На следующий день, около двенадцати, спустился в ресторан завтракать. В холе гостиницы, около ресторана меня поджидали трое молодцов весьма неприятной наружности. У каждого было что-нибудь из оружия. То ли револьвер в кобуре, то ли двухстволка за плечами. От них несло чесноком и пивом. Служащие гостиницы даже не пытались вмешаться, чтобы выгнать непрошенных гостей. За дверями гостиницы стояла машина в которой сидели ещё четверо таких же пивных молодцов.
Помню, помню, я таких глушил гранатой, если не ошибаюсь десятками и несколько удивился, тому, что ребята не поехали воевать потив меня на Аляску. Наверно наложили в штаны, когда предложили драться против воружённых солдат. А сами, с оружием в руках против штатских считают себя почти геркулесами. Смотри ка, как громко разговаривают харкают и сморкаются на пол. Небось думают уроды, что не придётся ихними свиными рылами подтирать. Куда же смотрит управляющий? Они всех клиентов разгонят, уроды.
Что управляющий! Недалеко от гостиницы всегда полицейский стоять должен. И где он? Тоже в штаны наложил! Надо зайти к управляющему, спросить сколько заплатит за очистку хола от уродов. Выйдя из лифта, сделав пару шагов в сторону ресторана, меняю направление и иду к управляющему. Его кабинет на втором этаже. Только повернул как уроды заорали, эй ты, клетчатый!
Ну, ну. Сейчас будешь кровавыми соплями сморкаться на пол.
Поднимаюсь по лестнице на пролёт, когда один из вонючих пивнюков, почти настигает меня. Жалко, что нет гранаты. Ну на нет и суда нет. Пивнюк летит на последнем издыхании на три ступеньки ниже. Очень удобная позиция. Разворачиваюсь и из разворота впечатываю в морду ботинком. Скорость ботинка в развороте сложилась со скоростью бегущего и он опал как одуванчик под косой. Я продолжил подниматься по лестнице. Ещё двое, не поняв, что же случилось с тем, кто бежал первым, увидев меня из за поворота прибавили скорости. Почти успел подняться на второй пролёт, когда в азарте они потянули лапы. Не стал искать новых способов для самовыражения и повторил трюк. Ещё один покатился по ступенькам вниз, прихватив с собой и третьего. Третьему даже не пришлось добавлять. Когда второй падал видимо, что-то сломал третьему и тот заорал, будто его режут. Ну, это не правда, не люблю когда орут и заткнул орущего.
Пока, те, четверо в машине сообразят, куда же делась оприходованная троица, на всякий случай конфискую оружие. Оружия много. Укладываю излишки на площадке между первым и вторым этажами и с дробовиком в руках осторожно выглядываю из за поворота лестницы на первом этаже. Меня увидели. От счастья даже не стали орать, просто бросились ко мне. Чтобы удобнее отбиваться отступаю и поднимаюсь на пролёт вверх. Эти ребята, конечно, решили, что враг испугался, их таких страшных и увеличили скорость. Прикладом двухстволки, которую держал впереди себя, чтобы ребята не заметили раньше времени, показал преимущества человека, ходившего в штыковые атаки, против пивных бочек. К ударам приклада, добавил удары копытом, то есть ботинком. Хотя между ударом копытом и ботинком, с точки зрения силы удара, разницы почти нет.
Мда, интересно, остался кто-нибудь живой? Общупал ребят. Вроде все живы.
Раздумал идти к управляющему и направился в ресторан. У поверженных врагов изъял пару вальтеров, смотри и здесь есть разумные люди, удивился я. Отобрал все патроны, испортил как мог оружие, что сделать совсем просто. Надо изъять несколько деталей и разбросать по полу. Стволы дробовиков погнул о прутья лестницы и конечно забрал трофеи виде денег.
На первом этаже, если и ожидали кого увидеть, то только не меня. Посмотрел в зеркало, поправил причёску и увидев на ботинке следы соплей подошёл к чистильщику обуви. Он привёл обувь в порядок. Пока вертелся перед зеркалом, явился управляющий и подбежал узнать, всё ли в порядке? В полном, ответил я и пошёл в ресторан.
Как оказалось, за моим столиком сидели трое. Одного я знал, это был муж той самой фрау, с которой я встречался в библиотеке. Двое других были не знакомы.
Один, чем-то походил на ребят, валяющихся на лестнице, другой, как Генрих, но одет попроще. Я не говоря ни слова и не спрашивая разрешения уселся за столик.
Сделал жест рукой, подзывая официанта. Сказал официанту всего два слова: как всегда и уставился на нечистую троицу.
Генрих раскрыл было рот.
– Господин фон Ордеман сегодня не в настроении и даже не хочет поздороваться?
Я перевёл взгляд на молодца с пивным брюшком, напоминающим валяющуюся на лестнице великолепную семёрку. У меня чесались руки от желания удавить их как тараканов.
– Сколько ты стоишь?
Молодец окрысился и хотел было что-то сказать, но, Генрих поднял руку призывая к тишине и снова сказал:
– Господин фон Ордеман понимает, что ситуация сильно изменилась?
Я то понимал, но понимал ли Генрих насколько ситуация изменилась? Чтобы добрейший Генрих понял, насколько изменилась ситуация, привстал и со всей силы дал в морду, так сильно как мог, в таком не удобном положении. Генрих полетел на пол с разбитой мордой, остальные выскочили из за стола и бросились поднимать Генриха. Публика в зале, весьма немногочисленная, никак не отреагировала на падение собеседника. Все воспитанные люди, бывают в жизни ситуации, когда надо сделать вид, что ничего не произошло.
Я продолжал сидеть, подбежал официант и попытался увести Генриха мыть лицо. Но, я сказал, наверно, таким голосом подавал команду идти в штыковую: всем сидеть.
Все уселись и даже официант.
Официант свободен, сказал я.
Генрих придерживал руками у носа салфетку, которую дал официант. Я помолчал некоторое время и повторил своё вопрос предназначенный пивному брюху.
– Ну ты, пивное рыло, кажется тебе задали вопрос?
Пивное рыло заёрзал на стуле не зная, что сказать и вдруг неожиданно вымолвил:
– Ничего не стою.
– Тогда проваливай.
Пивное рыло удалилось из зала. Я обратился ко второму из присутствующих:
– Ты кто?
– Я работаю в банке, заведую отделом.
– Здесь что делаешь?
Пожал плечами.
– Начальник приказал.
Я кивнул головой в сторону Генриха. Мужик кивнул в ответ.
– Свободен.
За столиком остались мы с Генрихом.
– Ты понимаешь как сильно всё изменилось?
Генрих закивал головой. Какие выводы ты сделаешь? Бедный Генрих как не охота расставаться с честно наворованным.
– Я удваиваю ставки.
Я подумал, что сумма не слишком велика. Но, для этого события? Добрый я сегодня что-то. Я так ему и сказал, а потом добавил: надеюсь у тебя и твоих людей нет притензий? Генрих ответил, что нет. Ну и я, по своей доброте его отпустил. В холе гостиницы произошла неожиданная встреча. Пивная бочка командовал выносом пьяных строителей. Их наняли для очистки канализации, а эти скоты нажрались и вот результат. Публика, недоумевающая от причины выноса тел, слегка расслабилась.
Я шепнул управляющему на ухо, принял ли он правильное решение по поводу газетчиков? Он кивнул. Тогда подозвал, командовавшего погрузкой пивное рыло и сказал, чтобы командир нашёл меня, есть денежное дело. Далее я опять поплёлся в казино. Проиграл несколько шиллингов и не настроен был дальше играть. В перерыве между играми обратился служащий и сообщил, что ко мне пришли. Кто же это мог быть? Я пригласил незнакомца за столик в кафе и приготовился слушать. Впрочем, я уже понял, что за человек сидел передо мной -Вы, господин Ордеман, если я не ощибаюсь -Ошибаетесь.
– Странно, мне сказали, что Вы господин Ордеман.
– Вас наверно неправильно информировали, это бывает. Меня зовут не господин Ордеман, а Олбен фон Ордеман. Впрочем, если Вас это не устраивает, то можете проходить мимо.
– Мне сказали, что Вы ищете со мной встречи.
– Я так и не услышал от Вас, как Вы ко мне обращаетесь.
– Хорошо, я могу повторить, то что Вы мне сказали, если Вам это так необходимо.
Вас зовут фон Ордеман, об остальном я в курсе.
– Дружище, боюсь, если Вы не усвоите простую истину, что тот кто платит деньги, тот и заказывает музыку, то разговора не получится. Думаю, что среди штурмовиков найдутся здравомыслящие люди и примут правильное решение, если мы не сможем договориться.
– Я всё понял, господин фон Ордеман.
– Сакажите, как Вас зовут?
– Курт Вальнеймен.
– Меня интересует боеспособность Ваших людей, дорогой Курт.
– Однако, господин фон Ордеман, я не могу разглашать секреты.
– Дружище, вы опять пытаетесь стать в позу незаслуженно обиженой шлюхи. Я буду платить деньги не за то, что Вы кормите меня сказками. Если это потребуется, то найму нянечку. Вам заплачу, только в том случае, если Вы мне подойдёте. Если и впреть будете тыкать в лицо Вашими секретами, то давайте расстанемся. Я с удовольствием поищу другого. Вы мне с первого раза не понравились. Мне кажется, что Вы из тех людей, которые, когда им платят деньги считают себя боссом, а того, кто платит дерьмом. Так вот, я категорически против такого положения вещей.
– В общем то Вы правы, господин фон Ордеман. Я постараюсь исправиться.
– Курт, по моему Вы совершенно не ощущаете, чем рискуете. При малейших сомнениях в лояльности, постараюсь с Вами расстаться. Поскольку как командир наёмников, будете посвящены в некоторые секреты, то живым, Вам вряд ли удасться уйти.
– Господин фон Ордеман, я осознал и постараюсь соответствовать Вашим требованиям.
– Ну, я предупредил. Вы приехали совершенно один или с сопровождением? Не приехали ли люди, Ваши заместители, которые с полным на то основанием могут претендовать на Вашу должность?
– Господин фон Ордеман, мы только приступили к переговорам, а Вы уже ищете замену.
– Дорогой друг, среди меня, Вас и Ваших людей, незаменим только я. Все остальные должны быть безболезнено заменяемы. Впрочем, если Вы захотите заменить меня, то не буду возражать.
– Нет, господин фон Ордеман. В машине ждут простые штурмовики. Тех, кто может меня заменить среди них нет.
– Тогда на следующей встрече, если она конечно состоится, придёте вместе с тремя Вашими замами. Я хочу оценить каждого. Но, приказы будете отдавать только Вы и от своего имени. Понятно?
– Да, господин фон Ордеман.
– Тогда выскажите оценку последних событий в немецкой колонии с Вашей точки зрения.
– Наверно враги захотели нас ослабить и напали.
Вы можете уточнить, какие именно враги?
– Англичане, китайцы.
– Больше никто на ум Вам не приходит?
– Да, может кто угодно быть.
– Среди Ваших людей существует именно эта версия?
– Наверно, я не спрашивал. С китайцами они готовы драться, а про остальное я не спрашивал. Нам сказали и мы пошли.
– А, пойдут они драться с англичанами, французами и японцами?
– Можно задать вопрс, господин фон Ордеман.
– Пожалуйста, не стесняйтесь. Каждый раз, когда непонятно обязательно задавайте вопросы. И помните, мой друг, неправильно понятая задача обычно приводит к смерти того, кто неправильно понял.
– Господин фон Ордеман, я уже понял. Не сомневайтесь, всё сделаю как надо.
– Курт, речь не о Вас. Наверно Вы учили в школе историю.
Курт согласно кивнул головой.
– Помните, почему Наполеон потерпел поражение в последнем своём сражении?
Курт раскрыв рот смотрел на меня.
– По очень простой причине, генерал, которому отводилась решающая роль в сражении, неправильно понял слова Наполеона. И, Наполеон, со всей своей славой оказался в сортире. Вы будете тем самым генералом. Если неправильно поймёте, то быть в сортире мне, а Вам в могиле. Уяснили?
Курт снова кивнул головой.
– Ну, что же, изложу мою точку зрения на события в немецкой колонии и не только.
Мы знаем, исчезли почти все руководители банка и многие из верхушки службы безопасности. Считают, что украдены и деньги из банка. Иначе трудно объяснить, почему банк прекратил платежи. Рассмотрим предшествующие события. Бунт среди моряков кем-то подкормлен и спровоцирован. Для чего? Может быть, чтобы прикрыть тех, кто будет заниматься персооналиями в Немецком банке? Посмотрим на персоналии, что за люди пропали? Все ставенники центрального правительства Германии. Все присланные недавно или на днях. Местные кадры остались на местах.
Если судить по этому признаку, то началась война между центральным Германским правительством и месными силами. То есть, в Германии началась колониальная война.
Ваша задача, Курт, определиться, на чей Вы стороне.
Курт слушал раскрыв рот. Когда я задал ему вопрос он вздрогнул и спросил:
– А Вы, господин фон Ордеман, на чьей стороне?
– Курт, дружище, что за вопрос, конечно, на стороне победителя.
– Так кто же победит, господин фон Ордеман?
– Твоё мнение Курт?
– Наверно, победят те которые, из центра?
– Я, думаю, что победят, те у которых будут деньги, дорогуша. Если ты из центра и остался инвалидом без пенсии, то никому не нужен. И наоборот, если ты здоровый мужик и при деньгах, независимо, кто считает себя победителем, победил ты.
Курт молча слушал мои откровения. Наконец он определился с вопросом.
– Что же делать, чтобы были деньги?
– Ты не знаешь?
Курт отрицательно покачал головой.
– Слушать меня, если сделаете, что прошу, будете богатыми, те кто выживут, конечно.
Курт смотрел на меня.
– Что мы должны сделать?
– Мы опять возвращаемся к вопросу, который я задал. Что Вы можете? Вы будете рисковать своей шкурой за деньги? Определитесь с этим и на следущей встрече доложите мне, на что расчитывать. Свободен.
Возвращаться за игорный стол был совершенно не распложен и решил, что пора и честь знать. Направился к выходу из казино. Около выхода меня встретил китаец, которому продал оружие. Он кланяясь, извиннился за причинённое беспокойство и сообщил, что меня хочет видеть очень важный господин. Я ответил, что время позднее и кроме того, совершенно нет желания ездить по ночам чёрти куда. Теперь всё утром, после часа. До часа сплю и завтракаю.
Утром спустлся на первый этаж гостиницы и направился в ресторан. Подошёл давишний китаец и спросил, могу ли я поговорить с одним человеком. Я сказал, конечно, пусть приходит. Буду в ресторане или если скажут, что встреча состоится, то в номере.
Позавтракал без приключений. Собрался уходить как вдруг заявляется господин Кюхельбанедт. Вид у него достаточно бледный. Даже бледее того, что можно ожидать после удара в нос. Оказывается, он принёс оговоренную сумму. Я даже сказал спасибо, господин Кюхельбанедт. Но, он не уходил. Делать нечего, как вежливый человек пригласил Генриха присесть и спросил, что случилось? Подбежавшему официанту заказал для Генриха рюмочку. Генрих с отчаянием в голосе сказал: Вы ещё спрашиваете.
Судя по выражению лица, дрожащему голосу и бледному виду случилось нечто такое, что заставляет его бояться за жизнь. На всякий случай уточняю. Генрих, дорогой, Вы же первые начали. Кто просил Вас всё это вытворять? Генрих чуть не плачет, когда воровал, небось не плакал. А теперь, когда пришла пора расплачиваться зассал.
– Я, хотел только пошутить.
Поняв, что про историю с шуткой не верят изменил позицию.
– Ну, я не совсем правильно выразился. Проверить на прочность, что ли.
Согласитесь, рисковать большой суммой денег никому не захочется.
На всякий случай, сделал вид, что подношу к уху телефонную трубку и слушаю.
Генрих небрежно отмахнулся. Ага, понял, у них некому прослушивать. Опять сделал вид, что беру в руку телефон и слушаю. Показываю взглядом на ангичан сидящих, в центре зала, делающих вид, что здесь они полные хозяева. Генрих посмотрел в сторону англичан и лицо его перекосилось. Неужели, не приходила в голову мысль, что когда он слушает других, кто-то слушает его?
Что же случилось? Не иначе что-то с охраной, отказались работать бесплатно и заявили о разрыве с Генрихом. Тем более, что он никогда приказов не отдавал, а просто контролировал исполнение и докладывал наверх. Штурмовики! Что-то случилось со штурмовиками.
– Так что за неприятность произошла с нашим другом Куртом?
Генрих взглянул на меня явно укоризнено.
– Они зачем-то попёрлись в китайский квартал и их всех перебили. Затем китайцы пришли в немецкий квартал, выкинули пострадавших штурмовиков из гостиницы и перерезали, как шенков. Я ходил смотреть. Это всё так ужасно.
Значит ребята решили показать, чего стоят на беззащитых, казалось, китайцах. Но, китайцев накануне кто-то вооружил и они сумели дать отпор.
– И, что же? Китайцы всех перебили?
– Китайцы принесли их головы насаженные на пики. Теперь все боятся, что ночью китайцы придут жечь наш квартал. У нас совершенно нет защиты.
Ну, китайцы не немцы и жечь мирных жителей, так думается, не будут. Хотя психопаты есть и у китайцев. Можно подзаработать на этой беде Генриха.
– Дорогой Генрих, я могу сделать, так, что китайцы ночью не придут.
Бедняга Генрих при моих словах воспрял духом.
– Как это?
– Ну, во первых, предоставлю мою защиту.
Нахрен Вы мне сдались защищать таких уродов.
– Во вторых, могу удержать китайцев от такого шага.
Китайцы сами не пойдут, что они убийцы, что ли.
– В третьих, могу обеспечить защиту при помощи английских матросов. Неофициально, конечно. Они получат приказ, но Вы понимаете, командование английских сил не заинтересовано в судьбе немецкого квартала. Особенно в свете случившегося.
Заплачу деньги матросикам и попрошу походить по улицам немецкого квартала, делов то.
– В четвёртых, переговорю с французским командованием и к вечеру у Вас, возможно, будет взвод французских моряков.
В пятых, переговорю с японским командованием. Но, сдесь помощи не ожидаю. Разве, дать взятку.
В шестых, Вам надо переговорить с германским командованием, пусть примут участие в судьбе соотечественников.
Генрих почти в истерике.
– Я говорил с капитаном фон Ареборгом, он сказал, что у него нет приказа.
– Дорогой друг, надо заплатить и все проблемы будут решены.
Собственно никаких проблем и нету, платить не за что. Но, если человек так напуган, то почему не помочь?
– Сколико этов будет стоить?
– Ну, надо заплатить китайцам, хотя бы части из них. Надо заплатить в штабе англичан, немцев, французов. Мне необходимы деньги, я не один, Вы понимаете.
Получается, что около трёхсот тысяч. Конечно, можно обойтись и меньшей суммой, но тогда придётся исключть составляющие охраны.
– Когда Вам нужны деньги?
– Немедленно. Я сейчас встречаюсь с кое кем и нужно дать взятку.
– Хорошо, покину Вас ненадолго.
Генрих умчался. Он побежал с такой скоростью, будто не он должен заплатить, а ему. Ну, конечно! Сейчас распишет, какие героическин усилия предпринял, чтобы отвести угрозу и ему заплатят. Он может, при известной сноровке, возместить затраты. Ну, я и простофиля. Надо было просить в два раза больше.
Выхожу из ресторана и чуть не сталкиваюсь носом с китайцем. Он отшатывается и представляет меня другому китайцу. Как он сказал? Что то вроде Ван Хон Дзян.
Очень похоже на это. Я спросил по китайски, где им было бы удобнее беседовать?
Ничем не проявив своего удивления Ван предложил беседовать в номере.
Рассадил гостей, предложил, заказать выпить и поесть. Китаец просил не беспокоится по пустякам, а я ответил, что это не по человечески и потребовал что-то заказать. Ну, чтож согласился китаец. Он произнёс нечто, о чём я ни малейшего представления не имел. Я взял трубку и сообщил об этом. Через некоторое время принесли. Я угостил, а сам отказался есть. Не ем неизвестно что, пояснил я.
Китайцы засмеялись. Я никогда не видел смеящегося китайца и сообщил об этом.
Они отсмеялись приступили к тому, зачем пришли. Я ответил, что обещать ничего не буду, но при наличии денег можно купить пушку от броненосца. Затем они спросили про танки. Я сначала не понял, что имелось ввиду. Сообразив, сообщил, что тяжёлое вооружение ввозить в Шанхай нельзя. Они сказали, что знают. Но, сказал я.
Производить танки в Шанхае никто не запрещал. Это невозможно, заявили они. При наличии денег, всё возможно, ответил я. Помолчали. Потом спросили сколько всё это будет стоить? Если строить по одному, то в три раза дороже, чем английчане строят. И в такую же цену, что продают в Китай. Если серией в десять штук, то примерно в полтора раза дешевле, чем продают англичане. Посидели и ещё подумали.
К моему удивлению, мужик согласился и спросил, что для этого надо. Я удивлённо ответил: деньги.
– И всё? Теперь удивился мужик.
– И всё, ответил я.
Теперь пошутил мужик: деньги не проблема.
– Ну, что же, тогда наклепаю хоть тыщу штук, сообщил я.
Мы прекратили взаимные подколы и договорились о цене. Я предупредил, что первоначально цена может сильно отличатья от того, что я сказал. Но, затем всё войдёт в норму.
Какой же будет танк, как он будет выглядеть, можно хоть описать словами?
Поинтересовался китаец. Я взял карандаш, нашёл газету и изобразил сначала по частям, а затем в готовом виде, как танк будет выглядеть. Сколько времени на это может понадобиться? Заинтересовано произнёс китаец. Я почесал маковку. Зависит от наличия материалов и насклько мы должны придерживаться того, что я изобразил.
Ну, так примерно, от трёх до пяти месяцев. А, сам подумал, что сварганю за три недели или раньше. Но, на всякий случай увеличу сроки.
Китаец опять пошутил, можете приступать.
Я шутку оценил, приступим как появятся деньги.
Китец пнул ногой саквояж и сказал сколько в нём.
Ну, что же на танк не хватит, с сожалением произнёс я.
Как так, Вы же говорили? Удивился китаец.
Надо закупать оборудование и арендовать помещение на всю серию. И взятки давать, тоже надо на всю серию. Пояснил я.
Ладно сказал китаец.
У меня ещё одно небольшое дельце сказал я.
Что такое? Спросил китаец.
Я пояснил:
– Немцы беспокоятся, что ночью к ним придут из китайских кварталов.
Китайца даже перекосило.
– Пусть не беспокоятся.
– Для успокоения народа, нельзя ли поставить спаренные факелы для того, чтобы мы знали, что дорога контролируется?
– Хорощо.
– И последнее. Если ночью будут стрелять в Вашу сторону не отвечайте, если это возможно, конечно.
– Боитесь провокации?
– Очень боюсь. Кто-то приложил максимум усилий для создания столь запутанной ситуации. Мне не ясно, добились они своих целей или нет?
Китаец заинтересовался.
– Что Вы имеете ввиду?
– Если судить о всей цепи событий, то выглядит она примерно так…Я рассказал всё, что рассказал бедному Курту.
Китаец почесал маковку или репу.
– Очень похоже на правду, сообщил он мне.
Я здесь же придумал ещё одну версию произошедших событий.
– В самой Германии возможно начинаются чистки, вот они превентивно произвели чистку в Шанхае.
Китаец с удивлением посмотрел на меня и сообщил:
– Это фантастика.
Я проводил гостей до хола и увидел господина Кюхельбанедта. Он тоже держал саквояж в руках. Прямо скоро некуда будет девать эти саквояжи. Придётся открывать лавку по продаже саквояжей. Генрих подбежал ко мне, не обратив внимания на китайца, и шепнул, что деньги в саквояже. Полностью, как договаривались. Я показал взглядом на китайца,
– Видите, китайца.
– Конечно, господин фон Ордеман. Что в нём особенного?
– Это тот самый китаец, которй хотел спалить Ваш квартал.
Китаец в это время садился на рикшу и вокруг него тусовалось несколько десятков китайцев с палками в руках.
Генрих удивился.
– Не может быть!
– Пойдёмте со мной Генрих.
Мы вошли в номер и я предложил Генриху открыть саквояж китайца. Куча денег не так поразила Генриха как то, что китаец вырезавший всю охрану квартала и банка, намеривающийся спалить квартал, ещё и принёс деньги. В глазах Генриха я стал мафиозо номер один, наверно, не только в Шанхае, но и в мире. Приятно почуствовать себя таким мафиози. Только не зарваться бы.
Попрощавшись с Генрихом и пообещав спокойного дня и ещё более спокойную ночь, запрятал деньги в сейф и направился по своим делам.
Первое дело у меня было во французском секторе. Поговорил с несколькими сержантами или капралами, хрен их разберёт лягушатников, какие у них звания.
Почему с капралами, а не с офицерами? Сержанты легче идут на контакт. Если офицер может бояться своего начальника, то капрал может его послать. Разобрался при помощи нескольких монет, кто из офицеров может помочь. Пришёл в штаб, часовая лягушка не захотела пустить. Я показал денежку, он заволновался. Хрен тебе сказал я. Стой где стоишь. Часовому на посту нельзя брать взятки.
Лягушатник разорался: стой кто идёт, щас стрелять буду. Я снова показываю денежку. Ну, прямо как в цирке клоуны выступают. На вопли часового выглянул ещё один люгушатник и не одобрил наши развлечения.
Наконец появился здравомыслящий мужик и по английски спросил, чего надо? Думаю, чего они дёрганые? Наверно запретили на английских моряков пасть открывать, а тем более стрелять. Вот и отводят душу.
Я ответил, что желаю распределить по справерливости несколько купюр. Мужик ответил, заходи. Я показал пальцем на часового, тот возбудился и опять заорал.
Мужик успокоил часового и я прошёл в штаб.
Просто сказал мужику:
– Нужен взвод Ваших мужиков на ночь, чтобы успокоить немецких баб.
Мужик вопросительно посмотрел на меня. Подробно расписал ситуацию и даже информировал, что немецкий комендант отказал, так как у него нет приказа. Мужик долго разорялся по поводу немецкого коменданта вообще и немцев в часности.
Прервав выступление, сообщил, время деньги. Мужик сказал, что есть сложности.
Твои сложности против моих денег, согласился я.
Мужик поинтересовался.
– Сколько надо народа и чего там делать?
– Ну, ты тупой. Чего с бабами делают, когда им страшно? Небось никогда с бабой не был?
Мужик, к удивлению, не обиделся. Видно большой специалист по этому делу. И снова задал вопрос.
– С ружьями или без?
– Конечно с ружьями, но, если с ружьями дороже, то могу дать на время свои.
Мужик подумал и сказал:
– На цене не отразится.
Потом мужик придумал ещё вопрос.
– С патронами или без?
– Ты, чё мужик! Бабам совсем другие патроны нужны.
Мужик обрадовался.
– Без патронов дороже.
Я озверел от такой постановки вопросов.
– Мужик, ты подумай. Ты не один такой. Есть ещё куча желающих провандалиться всю ночь с бабами, попить пива и потусоваться, и всё это, мужик, на халяву. Если будешь морочить голову, то удача пойдёт искать другого.
Мужик сказал: ладно и назвал цену.
Я возмутился:
– Щас пойду на помойку, насобираю бомжей, переодену в форму и сам пойду с ними по бабам. А ты, за то, что топчешь баб, свои денежки платить будешь. Мужик слегка сбавил цену, ну и я упёрся. Наконец ударили по рукам. Но, предупредил я, в случае насильственных действий или жалоб, сумма буден уменьшаться, вплоть до того, что ты мне будешь должен. Теперь возмутился мужик. Наконец окончательно договорились.
– Собирай свою кодлу и айда на грузовик.
Мужик в восторге.
– Так ты на грузовике? Так мне надо подвезти кое что.
– Хрен тебе, за деньги отвезу, а за так дураков нет.
Мужик опять упёрся, ну ни в какую. Пришлось договориться, что пришлю грузовик на один рейс завтра, если своими кадрами, не испортит поляну. Ты кто, спросил я?
Здешний командир ответил он, полковник, если по английски. Ну, за полковника я бы добавил, сказал я. Согласен, сообщил полковник.
Построились матросы, всего человек двадцать. Задача понятна, задал я вопрос?
Матросы молчат, правильно, есть выучка у них. Тогда поехали. Приезжаем в немецкий квартал. На улицах пусто, даже китайских полицейских нет на дороге.
Везде мусор, как будто люди здесь уже не живут. Несколько неразобраных пожарищ.
Да, сука банкир, понаделал делов.
Наверно люди увидели машину с матросами и потихоньку стали выходить из домов. Я, на ушко полковнику соощил диспозицию и поехал в ближайший немецкий магазин. В магазине тихо и безлюдно. Когда я вошёл, то продавец вздрогнул и пытался бежать.
Но, увидел европейца и рискнул остаться. Прикинув количество народа, купил оптом два ящика шнапса и один коньяка. Потом подумал, что ночь длинная, вдруг кого на подвиги потянет и прикупил ещё ящик коньяка и пару ящиков шампанского.
Пиво, вот дурень, для себя забыл. Купил пару ящиков пива. Спросил продавца, ночью, если понадобится, где тебя найти можно? Для чего найти? Задрожал продавец.
Ну, ещё понадобится что-то купить, ответил я. Затем накупил консервов и хлеба.
Продавец ожил и спросил для чего это всё. Как, удивился я? Вы не знаете, что приехали наши защитники? Какие защитники?
Но, я не стал рассказывать все новости, если захочет, то придёт поглядеть.
Привёз угощение морячкам. Выгрузил все ящики во дворе сгоревшего дома. Морячки рядом с пожарищем развели пару костров и заготовили колья для приготовления пищи.
Подвесили котелки и бросили туда, где почищеную картошку, где крупу. Я не стал раздавать напитки, а подождал, когда всё сготовиться и раздал консервы. Затем подозвал одну из фрау, стоящих поблизости и спросил, где можно купить картошки.
При слове купить фрау сообщила цену, ну и пусть, подумал я. И купил картошки.
Попросил помыть. Мытую картошку положил в старое и ржавое ведро, лежащее здесь же и бросил в огонь. У морячков от еды раздуло животы, тогда я раздал напитки.
Сначала раздал по бутылке коньяка на пять человек. Морячки оказались запасливыми и у каждого, кроме плошки и ложки, нашлась кружка. По сто грамм на нос для бывалого морячка не много. Но, я выдерживал паузу. Фрау увидев, что наливают осмелели и подошли поближе.
Я воспользовался моментом и раздал по бутылке на троих. Морячки оказались с широкими душами и налили фрау. Фрау ещё больше осмелели и начали рассказывать, как они натерпелись. Пришлось морячкам пожалеть фрау, поглаживаниями. Я раздал ещё по бутылке. Начался праздник жизни. Фрау поняли, что если не будут буками, то им нальют. Причём некоторые фрау сумели попробовать и там, и там.
Кто-то из мужиков стоящих в стороне от этого празника жизни закричал, что с дороги слышен шум. Я сказал, что наши подходят. Какие наши? Я никого больше не ждал. Оказалось, что припёрся взвод английских моряков. Положение осложнилось.
Но, оказалось, что англичанами командует сержант, который знаком с Робетом. Я выделил из моих запасов ящик шнапса. Хорошо, что англичан было не слишком много.
Фрау, которая продала мне картошки, предложила ещё продать. Я согласился и она приволокла мешок мытой картошки и даже согласилась бесплатно почистить картошку англичанам. Англичане ей налили как своей и я подумал, что пора ехать за добавкой. Пока думал послышался ещё шум. Англичане поднялись по тревоге поднятой сержантом.
Я опять завопил, что это свои и пошёл договариваться. Японский лейтенант сообщил, что у него приказ. Хорошо, что приказ, согласился я. А, пьют ли японские моряки пиво? Лейтенант удивился вопросу. Моряки выпьют всё, то прикажет командир, заявил он. Я принёс ящик пива. Лейтенант объявил, что он будет пробовать не отравлено ли пиво. Процес пробования растянется до утра. Я понял, сказал я и принёс второй ящик.
Быстренько смотался в магазин. Этот сучий выкормыш пытался на мне заработать и поднять цену. Однако я заявил, что не только у него есть магазин. У китайцев в три раза дешевле, чтоб ты знал. Заставил его в нагрузку, грузить ящики. Погрузил ровно в два раза больше, чем в прошлый раз, думаю хватит, если подмогу не пришлют.
Только приехал и успел раздать по первой всем присутствующим, как пришла подмога.
Прибыл немецкий капитан с немецкими моряками, извинениями и приказом рыть траншеи. Я предложил вместо того, чтобы рыть, выпить и закусить. Капитан спросил, а как же приказ? Что приказ? Удивился я? Был приказ рыть окопы, повторил капитан для меня, как для тупого. Так, утром сообщите, что окопы не понадобились и Вы их закопали. Или будете ждать приказа закопать. А, не будет приказа, так утром на свежую голову сапог и оденете. Капитан помотал головой и сообщил, что насчёт сапога он не понял. Я предложил об этом подумать утром на свежую голову. Капитан со мной согласился, так как, чтобы его убедить не рыть окопы пришлось скормить целую бутылку шнапса.
К утру лагерь затих. Я с ужасом подсчитывал хватит выпики на опохмелку или нет?
Решил, что не хватит и поехал опять в магазин. Пьяный продавец продал ещё партию товара. Ты то, почему пьяный? Удивился я. Как, ответил он. Всех угощают, а я, что не все? Я подумал, что правда, он тоже как все. Прямо не немец, а настоящий еврей. Продаёт мне товар и сам же его выпивает. Ну, подумал я мстительно, столько в тебя волью, что не добежишь! Потом осознал, что этого, видимо, он и добивается.
Утром у кажого бойца было чем опохмелиться. Первыми я отвёз французов и расчитался с полковником, предложил ему отступные, чтоб не гонять машину.
Полковник согласился, тем более, что придётся развозить всех остальных. Отвёз англичан и японцев. Остались только немцы. Капитан упёрся и заявил, что без приказа никуда. Пришлось сгонять с матросиком за приказом. Потом два часа ждал, когда будет приказ. Оказалось, приказано капитану задержаться в немецком квартале на неделю, до получения приказа. Я привёз матроса с приказом к капитану и всё завертелось. Наконец капитан дорвался до знакомого ему образа жизни, рытью окопов. Я не стал ждать, когда они выкопают, а тем более закопают окопы и уехал.
Приехал в гараж и договорился об аренде всего здания. Потом подумал, что надо хоть немного поспать и поехал в гостиницу. Сначала пообедаю, решил я. Уселся в ресторане за столик. Официант даё газету. В английской газете описывается как в Германии был подавлен военный путч, организованный штурмовиками. Ну, подумал я, писец. Сечас прибежит Генрих каяться, прощай отдых.
Точно, через минут двадцать прибежал Генрих и приступил к покаянию. Оказывается он не очень уважал цетральную власть и поэтому боится, как бы чего не вышло.
Я ответил, что нет проблем, если заплатишь.
Он возмутился. Я, говорит, заплатил стоко денег, что ты мне как друг. А, ты, опять тянешь деньги.
Постой ка, постой ка, Генрих, ты компенсировал издержки взяв с тех, кто боялся ночного погрома. А, теперь, не хочешь заплатить другу, за проведённую совместно операцию по спасению? Если ты, так ставишь вопрос, то почему бы не поделиться с другом? Тем более, скоро сюда явится финансовый комиссар и опять может понадобится помощь, чтобы смыться. Ты, ведь ворюга Генрих, если называть вещи своими именами. После моего предупреждения прикроешь на время свои делишки, а потом, опять примешься приворовывать. А, мне, что выделишь из этих сумм?
Генрих смотрел на меня честными глазами и клялся, божился, что никогда и ни сколечко не брал.
Я убил его одним вопросом, а те деньги, что ты мне дал, тоже честным трудом завоёваны?
Он завопил, что чеснее способов не бывает, чем он применяет для воровства денег.
Впрочем он не сказал, воровства. Так я перевёл финансовый термин, упомянутый им в запальчивости. Надоел, со своими придирками. Вот, что тебе я скажу, птичка.
Заплати и спи спокойно, дорогой друг. Так напутствовал я, когда он отправился за очередной партией денег.
Всё. Пойду отдыхать. Немного подремал не раздеваясь. Я знал, если разденусь, то сна не будет ни в одном глазу. А, когда неудобно спать, то клонит в сон неимоверно. Потом написал и отправил донесение капитану. Для этого пришлось садиться на грузовик, ехать в арендованый гараж и затем пересаживаться на легковушку.