Застрекотал рекодер. Молодой связист схватил край ленты, пробежал текст и поднял на Блейда виноватый взгляд.
- Сэр, они согласны...
Ричард Блейд, в блестящем дауремовом скафандре, но без оружия, двигателя и защиты, быстро шел по темным коридорам вражеского судна. Лишенный привычного арсенала, он чувствовал себя почти нагим, но усилием воли подавлял это неприятное ощущение. Впереди маячили бронированные спины двух онлониан, и еще шестеро с бластерами наготове тяжко топали за спиной. Солидный эскорт, достойная встреча для Серого Ленсмена! Крепко опасались эти твари носителей линзы, элиты Патруля! А Кимбол Киннисон внушал им страха в десять раз больше.
Диафрагма входного люка раскрыла стальные лепестки, и Блейд, вслед за своими стражами, протиснулся в сферическую дыру; в тяжелом скафандре он выглядел почти таким же громоздким и неуклюжим, как его конвоиры. Рубку, в которой они очутились, заливал тусклый багровый свет, пятерым айхам, возлежавшим у пульта, он был не нужен, но онлониане имели что-то похожее на глаза. Блейд остановился у стены, уставившись на мерзких тварей. За его спиной сгрудились стражи, двое тыкали стволами излучателей в спину разведчику.
- Подойди, белковый, - пришла холодная мысль, и он, брезгливо поморщившись, сделал шаг вперед. Айхи, как и их подручные, являлись кремнийорганическими существами и испытывали к нему не меньшее отвращение. Ему было ясно, что все пятеро настороже и взять кого-либо из них под ментальный контроль не удастся. К тому же, были еще и онлониане со своими излучателями...
- Ты - существо, именуемое Кимболом Киннисоном? - Теперь он определил, что допрос ведет айх, находившийся в центре группы - Первый из Пяти, как принято в их иерархии.
- Да, - он послал краткую мысль-подтверждение.
- Ты - Киннисон с Земли, ленсмен? - айх добивался полной определенности.
- Да. Серый Ленсмен. - Для айхов, вообще говоря, не существовало цветов, поэтому определение "Серый" он передал иначе - "жуткий" или "страшный". Страх - это они понимали, как, впрочем, и гнев, ненависть, месть, пытки.. Особенно - пытки.
- Ты сдался в обмен на жизнь своего экипажа. - Это не было вопросом, только констатацией факта. бесстрастной, как глыба льда.
- Я не сдался. Как вам передали с моего корабля, я пришел сюда безоружным. Отпустите патрульное судно, и тогда мы потолкуем.
- Мы начнем говорить сейчас, белковый. И судьба остальных будет зависеть от того, что ты скажешь.
Ничего иного Блейд не ожидал, этим монстрам нельзя было верить даже на медный галактический грош. Он призадумался - ровно на три секунды.
- О таком мы не договаривались.
- Я не собираюсь с тобой договариваться, белковый. Я не договариваюсь с теми, кто стоит под дулом моего излучателя.
"Великолепная философия, - подумал разведчик, - вполне достойная любого фюрера и вождя с планеты Земля."
- У меня найдется кое-что пострашнее твоего излучателя, - послал он открытую мысль.
- А! Вот мы и добрались до сути! - Айх, казалось, был доволен. Твоя линза!
Линза была не только телепатическим передатчиком и приемником, позволявшим ленсменам общаться напрямую с любым существом в любой галактике, она могла служить и смертоносным оружием. А линза Серого Ленсмена была смертоносна вдвойне. В ментальном поединке она помогала убивать; с ее помощью удавалось незаметно подслушать чужие мысли и даже взять такого мыслителя под полный контроль, она обеспечивала власть над неразумными тварями, и ее носители не раз обрушивали на врагов яростные атаки бронированных чудовищ и зубастых тварей. Линза была тем, что имел Патруль, и чего не мог сотворить Боском, а посему лидеры боскомиан со страстным вожделением пытались раскрыть эту тайну. Каждый ленсмен представлял для них огромную ценность, ибо линза без своего носителя была мертва, и она убивала любого чужака, осмелившегося прикоснуться к ней. Блейд помнил об этом и знал, что у него есть неплохой товар. Впрочем, он не собирался торговаться с айхами; в его планы это не входило.
- Линза! - повторил допрашивавший ею монстр, и в холодном ментальном голосе разведчик почувствовал звук некоего волнения. - Линза! Ты отдашь нам ее!
- Это невозможно. Тот, кто коснется ее, погибнет - независимо от моего желания. Разве ты не знаешь?
- Знаю. И не хочу ее трогать. Но ты отдашь нам ее - вместе с собой. Вместе со своим знанием!
- Я не имею понятия, как она работает, - сухо заметил Блейд, и это было вдвойне правдой: подобной информации не имел и сам Киннисон.
- Это мы слышали... слышали от многих ленсменов, что умерли в муках, но не сказали ничего вразумительного...
"Будь ты проклят, гнусный метановый мешок, - подумал Блейд, представив десятки - может быть, сотни, - людей, принявших страшную смерть в лапах чудищ, всех этих айхов, дельгониан, выходцев с Онло и других омерзительных миров. - Будь ты проклят! Скоро ты сам сдохнешь в муках, и я спляшу джигу на твоем трупе!"
- Однако нам никогда не попадался белковый такого ранга, как ты... Ты должен знать, как функционирует этот прибор. И лучше, если ты сам расскажешь о нем все, что знаешь. - На миг ментальная передача смолкла, затем айх с угрозой заметил: - Существа твоей расы испытывают страдания, глядя на муки ближних... этим вы, слабые, отличаетесь от нас.
- Этим мы сильнее вас, бездушные твари, - пробормотал Блейд.
- Считай, как хочешь, мне это безразлично. Но тут целый корабль белковых... И я обещаю, что они примут не простую смерть, если ты заупрямишься! Впрочем, я могу их и в самом деле отпустить, - добавил он, помолчав.
Шантажист, решил разведчик, неумелый шантажист и дилетант, который прет напролом, выжимая силой то, что требует неизмеримо более тонкого подхода. Ну, сейчас эта швабра со щупальцами увидит, как работает профессионал!
Он прищурился и с ухмылкой произнес:
- Значит, ты надеешься выпытать тайну линзы у ленсмена Киннисона? А ты подумал о том, кто перед тобой стоит, тварь? Да, я - ленсмен, раз могу общаться с тобой... Вот только Киннисон ли?
С минуту существо размышляло; видимо, подобная альтернатива являлась для него неожиданной.
- Если так, все белковые на корабле умрут в страшных муках, - наконец сообщил айх. - Но есть хороший способ проверить истину твоих утверждений. В обеих галактиках известно, что линза Киннисона вдвое шире линзы любого другого ленсмена и пылает много ярче. Покажи ее!
Этого-то Блейд и ждал! Однако он не собирался торопиться.
- Линза на моей левой конечности под рукавом скафандра, - заметил он, - и если я сниму защитный костюм, то скончаюсь в вашей атмосфере через несколько мгновений.
И в самом деле, рубку заполнял метан при температуре минус сто по Цельсию; жуткое сочетание для любого белкового существа, но совершенно привычное для холоднокровных айхов и онлониан. Правда, секунд тридцать Блейд выдержать бы смог.
- Ничего, сразу ты не сдохнешь, - заметил его собеседник. - А первый опыт научит тебя, чего ждать в дальнейшем. - Он замолчал и вдруг рявкнул во всю свою ментальную мощь: - Немедленно! Покажи линзу!
Блейд, притворяясь устрашенным, откинул шлем и быстрым движением повернул вентиль баллона с кислородом. Его патрубок смотрел назад, и первые порции газа пришлись, как и рассчитывал разведчик, прямо в чудовищные лица онлониан. Стражи отпрянули и, выронив оружие, повалились на пол. В следующий миг мощная отдача стремительно вырывавшейся струи швырнула Блейда к пульту, туда, где распростерлись на низких ложах бесформенные тела айхов. Задержав дыхание, закрыв глаза и чувствуя, как тысячи ледяных иголок впиваются в кожу, он терпел, отсчитывая про себя время. Торндайк божился, что баллон опустеет за двадцать пять секунд...
Для гарантии он выдержал сорок, потом нахлобучил шлем, продул его, и сделал первый мучительный вдох. Лицо горело, а воздух еще отдавал мерзким метановым запахом, но зато его пленители - все тринадцать! - были недвижимы. Да, дело присоветовал ему покойный Айх-Скок! Пусть дьявол будет милостив к этому метановому мешку в мрачной преисподней айхов!
Разведчик начал изучать пульт - захваченное им сердце огромного корабля. Сюда сходились все нити управления; пять айхов держали в своих щупальцах судьбу экипажа и судна. Приборы, клавиши и рычаги - непривычной формы и не предназначенные для человеческих рук казались, тем не менее знакомыми Блейду. Этот дредноут, оснащенный страшным оружием, был не первым кораблем Боскома доставшими Патрулю, и любой из ленсменов сумел бы управиться с ним не хуже, чем с собственным спидстером.
Однако Блейд не собирался никуда лететь. Первым делом он наглухо заблокировал вводную диафрагму, обезопасив свои тылы; затем разыскал рукоять экстренного катапультирования и перевел ее в рабочее положение. Тут же сдвинулась часть стенной переборки, за которой тускло блеснули пять цилиндров - по числу бывших хозяев корабпя. Теперь разведчик мог в любой момент покинуть вражеское судно - эти капсулы, рассчитанные на айхов, были достаточно велики, чтобы он поместился там со всеми удобствами.
Оставалось последнее и самое важное дело. В правой части панели мерцала прицельная сетка аннигиляционного орудия того самого металлического комара, чей хобот был сейчас нацелен прямо на "Неустрашимого". Чуть выше слева и справа, вырисовывались контуры двух других боскомианских дредноутов, бдительно стороживших очутившееся в капкане судно Патруля. Естественно, Блейд наблюдал эту картину не с помощью глаз - зрение как таковое у айхов отсутствовало. Они воспринимали совсем другие длины волн, чем люди, но ленсмен мог работать и в таком диапазоне - помогала линза.
Медленно, осторожно он начал вращать тугой цилиндр целеуказателя. На его поверхности были выдавлены странные глубокие вмятины - видимо, для того, чтобы удобнее охватить рукоять щупальцем; Блейду они скорее мешали, чем помогали. Он навел багрово светившийся кружок прицела на левый корабль врага - на корму где располагались силовые генераторы, и резко вдавил цилиндр в поверхность панели. Корабль содрогнулся. Потом судно дрогнуло во второй раз, когда разведчик послал для страховки еще один луч. Быстро поймав в прицел другой дредноут, он снова дважды прижал ладонью цилиндр и бросился к спасательной капсуле. В рубку уже ломились, а сейчас Блейд не так опасался бойцов-онлониан, собравшихся по ту сторону люка, как атмосферы по эту. Если они начнут выжигать люк бластерами
Он мчался в капсуле мертвого айха к своему кораблю, отчаянно взывая к товарищам, требуя, чтобы открыли проход в силовом барьере, когда к двум раскаленным газовым облакам, сиявшим слева и справа от "Неустрашимого", добавилось третье. Видно, онлониане пробились-таки в рубку... В рубку, полную метано-кислородной смеси! И под обжигающими лучами бластеров рвануло все: гремучий газ, топливо в спасательных капсулах, защитные генераторы... Системы управления и контроля превратились в прах, исчезли поля, удерживающие антиматерию в магнитных ловушках, вещество соединилось с антивеществом...
Страшный огненный вихрь догонял капсулу Блейда, норовя лизнуть ее яростным раскаленным языком; но крохотное суденышко уже скользнуло в энергетический тоннель, и несокрушимый силовой щит патрульного корабля бесстрастно отразил накатившуюся волну плазмы.
ГЛАВА 5
Лазурное безоблачное небо. изумрудная зелень деревьев и трав, плавный накат голубых волн, ласкающих подножия серых и бурых утесов, теплый золотистый диск солнца... Начинался сон четвертый.
Блейд развалился на мягкой софе, обитой алым бархатом с золотым шитьем. От широко распахнутого окна просторной комнаты веяло свежим воздухом и цветочным ароматом; ветерок едва заметно колебал розоватый газовый занавес. Стены и потолок помещения были обтянуты алой тканью с золотистыми розетками, изображавшими какой-то местный цветок, похожий на пышную орхидею. Здесь стояли еще три такие же софы, как та, на которой он расположился, и низкий столик со стульями из прозрачного, с алыми прожилками, пластика; у двери навытяжку застыли две рослые девицы с серебряными жезлами в руках почетная стража правительницы. Они старались не смотреть на Блейда, но когда это не удавалось, красивые лица передергивала гримаса отвращения.
Этот помпезный зал, напоминавший королевские покои где-нибудь в Версале, и в самом деле служил королевской приемной Блейд, неохотно удостоенный аудиенции, терпеливо ждал, когда распахнутся двери резного розового дерева и его пригласят войти. Во дворе, перед широким мраморным порталом, распростер крылья флаер разведчика, в котором его доставили с космодрома. Там, милях в двадцати от зеленого и уютного города, высилась громада "Неустрашимого", и весь экипаж сидел в корабле, словно в осаде. Все, на что они имели право - вдохнуть глотокдругой свежего воздуха, высунув головы из люков, спускаться на землю запрещалось.