Ребята вокруг классные. Несмотря конечно на свои недостатки, а были они не ангелы видимо дома. Но они жили без маски. Несмотря на внешнюю грубость отношений, они были, тем не менее, чище и честнее чем дома. Да и грубость была чисто формальной. Без мата русский язык, наверное, не язык. Подначки и в Вовкин адрес, в том числе были куда остроумнее, чем гражданская тягомотина и нравоучения более пробивных сограждан. Правда удивляла их детская наивность, насчет планов на будущее. Командиры, несмотря на жесткость, а иногда и жестокость все-таки заботились о подчиненных куда более чем родное правительство о своих гражданах. И это уже было хорошо. А страх и опасность, риск, а чаще просто тяжелая физическая работа и отвратительный быт… Ну за все надо платить.
Всю ночь грохотала канонада. Слышались отдельные выстрелы. Это просто, для острастки или со скуки стреляли в ночь часовые. Вовка тоже, стоя на посту, сделал пару выстрелов для приличия. Мысли опять вертелись вокруг дома. Прошло ведь три месяца, как он здесь. И вот уже третью неделю на крупной, с участием многих частей операции в горах. Горы похожи оказались, по правде говоря, больше на высокие холмы. Не было никаких крутых скал и пропастей, как видел он ранее по телевизору.
Прошлая жизнь стала как-то забываться. Несмотря на естественную ностальгию, разум подсказывал, что надо оставаться здесь, максимально долгий срок. Если отбросить глупые иллюзии, то лучше дома не будет. А глупая иллюзия, особенно после съеденных грецких орехов, благостно влияющих на мужскую силу, лезла в голову. Жизнь брала свое.
Жизнь брала свое. Этой же ночью Леха в очередной раз спал с Наташкой. Хотя спал это название условное. С ними разве уснешь. А тут еще и головная боль с похмелья.
— Наташ, выпить нет ничего? — жалобно простонал Леха.
— Сейчас в шкафу гляну, ты там вчера где-то за книгами прятал.
— Да, да, милая посмотри. И «телик» включи, хоть глянем что в мире творится.
Наташка подошла к книжному шкафу, где по ее предположению могли находиться запасы водочки. Засунула руку за книги. (Леха кстати говоря был не просто банальный алкоголик, он сбился в ту пору с пути. И книги на полке не залеживались. Новости культуры не были для него «музыкой с марса»). Там и нашлась початая бутылка, вместе с ней выпал и конверт с тем самым письмом, присланным Вовкой уже два месяца назад. Он по прежнему был не распечатан.
Машинально Наташка включила телевизор. Как обычно выпуск новостей радовал глаз и ухо зрителя состоянием здоровья Президента индексом доун джонса, и само собой новостями из Чечни.
Видимо тут звезды наконец-то удачно сошлись для Вовкиного послания. Увидев на экране развалины Грозного и адрес на конверте Наташка наконец-то вспомнила о своем исчезнувшем знакомом.
— Леш, на прочитай чего там Вовка написал, а то у меня голова болит. Произнесла томным голосом Наташка и откинулась на диван, обняв Леху.
«Хорошо что Агеева нет», — пронеслось у него в голове, — «а то же рисовок не оберешься, опять, я да спецназ, да нас учили убивать, да я там был, и туда поеду».
— Наташ, это тебе вообще-то.
— Да ну его к черту Леш. Уехал и ладно. — И далее без перехода — А я тебе нравлюсь?
— Ну конечно нравишься, — и отстранясь от нее, — погоди, да дай хоть узнаю где он есть.
«Здравствуй Наташенька!» — вслух стал цитировать Алексей послание. «Наконец то я добрался до Кавказа. Теперь служу в пехоте. Все в общем нормально и лучше чем здесь нам представлялось.»
— Леш, да хорош муть эту читать, иди сюда! — прервала его успевшая захмелеть Наташка.
И Леша конечно же пошел. А кто бы на его месте стал бы сопротивляться? Поэтому не будем осуждать его и перенесемся к нашему главному герою.
Прошло несколько дней и операция закончилась. Нагруженные добром БМП двигались по горной дороге на равнину в лагерь.
Разведгруппа спешилась с БМП и разделилась на две группы. Двигались по лесу. Там должна скоро пройти колонна. Продравшись через заросли орешника они вышли на лесную полянку. Солнце уже взошло и достаточно согрело землю. Было так хорошо. На полянке группа залегла. Просто из предосторожности. Вовка пользуясь моментом расслабился и мысли понеслись. Появилась шальная мысль: «А что, вот вернусь в бригаду, и к черту все. Рапорт и на увольнение. Да хватит в конце концов. Чего дурнее всех что ли? «Бабки» заработал, повоевал немного и будет. Дома уж как ни будь оттянусь. Да в конце концов теперь то я наверняка покруче остальных. Ну пусть был я трусом и рохлей. Но это в чьих-то глазах. А вот теперь это про меня вряд ли скажут. Нет, ну если уж по самым высоким меркам, то оно конечно трусоват я братцы. Вот и сейчас сижу а выстрелы услышу и затрясусь. Почему эта проклятая дрожь в руках всегда. А, да хрен с ней. Все одно. Теперь можно и обратно домой. А там пьянка, а там бабы. А там, а там… Это им всем не рисовочки, вот настоящие ребята без дураков. И я такой оказался. Красота. Все-таки не зря сюда двинул».
Внезапно, благополучные мысли и самолюбование Вовы, были разорваны грохотом пулеметных очередей. Стреляли где-то совсем рядом. В уши врывался крик «Аллах акбар! Сдохни русская сука!» и снова пулеметные очереди. По команде, вместе со всеми Вовка побежал к дороге, где происходит бой. Труба огнемета больно била по спине. Предохранитель автомата был опущен и потный палец лежал на скобе. На обочине дороге все залегли в канаве. Пулемет работал где-то рядом, метрах в двадцати — тридцати от них. Но в густых зарослях пулеметчика не увидать. Он стрелял не один, еще и миномет.
Командовавший группой молодой но уже опытный и толковый лейтенант, едва шевеля губами подозвал Вовку вместе с замыкавшим группу срочником Мишкой. Молодым не в меру «продуманным» пареньком. Довольно дерзким, но интересным как личность, представителем поколения «NEXT», еще и добровольно поехавшим в Чечню. Можете себе такое представить? Наверно с трудом. Вот потому и интересен Мишка.
Задачку поставлена была маловероятно выполнимая: вылезти на дорогу и из огнемета накрыть пулеметчика. Мишка должен при этом прикрывать Вову.
Где же конкретно пулеметчик? Командир ответил четко и ясно: «вылезешь на дорогу, там и увидишь его». А пули продолжают лететь над головами. В уши лез крик «Аллах акбар! Сдохни русская сука!» До Вовки, да и не его одного, медленно начинает доходить, что эта русская сука, которая должна сдохнуть это он, единственный и неповторимый. Со своим миром, вселенной в себе. А может и мир весь с ним. Да какая разница. Все одно. Владимира охватил животный ужас. Так не хочется погибнуть здесь и сейчас, в теплый солнечный денек, когда уже вот вот можно и домой. Дома, наверное, девушки бродят по улицам в коротких юбках. А знакомые и друзья, наверное, стреляют глазами, то и не только глазами, по ним. Кто-то сидит в кафе или ресторане. И никому нет дела до того, что здесь и сейчас идет война. Возможно, что кто-то сейчас погибнет. Другой мир, другая жизнь. В данный момент и моя жизнь лежит на невидимых весах и в какую сторону они качнутся я не знаю.
Как бы там ни было, но он и Мишка пытались вылезти на обочину. Мишка сейчас должен первым вылезти на дорогу и огнем из автомата отвлечь боевиков, следующим выскакивать Вовке и из огнемета бить по пулеметчику. Дрожащими руками он снял трубу «Шмеля» и установил прицел. Автомат положил на на землю, он сейчас не пригодится, будет только помехой. Действовать придется быстро. Шансов накрыть пулеметчика почти нет, и он это понимал. Мишка вылез по пояс из кювета и тут же упал обратно. Верхняя часть туловища у него разворотили пули. Он уже не жилец.
А солнце светит все ярче и теплее. Командир отозвал Вовку. Лейтенант понял, что дорога плотно простреливается. «Чехи» насаживают еще пару мин, но ложатся они на другую сторону дороги. Между группой и «чехами» невысокий холм, он и не дает им стрелять точно по разведке. Пули летят по верху и срезают ветки над головой.
Труп лежит там же в кювете, сейчас не до него. Группа подбирается к холмику. Володя вместе с Юркой, срочником залегли рядом на склоне холмика. Командир по рации вызвал БМП. Несколько секунд и на дорогу выехала «бешка» разведроты. Она занимает выгодную позицию и ведет огонь из орудия куда-то впереди. «Чехи» перестали вопить и вроде бы как затихла стрельба. Не тут то было. Оглушительный хлопок. Гранатометный выстрел. Граната, выпущенная в БМП, путается в густых ветвях деревьев, свисающих над дорогой. Граната теряет скорость и направление. Теперь она летит, кувыркаясь как палка. Четко видно стабилизаторы и сам заряд. Продолжая кувыркаться, граната пролетает над БМП и взрывается где-то позади в лесу. Экипаж БМП отчаянно лупит из пушки. «Чехи» делают еще несколько выстрелов из миномета.
Вовку трясло. Так поразителен этот контраст между солнечным летним днем и смертью витавшей в воздухе. Юрка дернулся и отчаянно зачесал ягодицы.
— Слышь Вов, глянь, меня кажись в жопу ранило! — голос Юрки напуган, но говорил почти шепотом.
— Нет, не ранило, тебя — увидев, что это просто осколок от мины прожег его ватные штаны — прошептал Вовка.
Командир группы по рации стал наводить артиллерию на «чеховскую» засаду. По окончании сеанса, чешские мины начали ложиться ближе. Они перехватили разговор. Вовка с товарищем по неволе вжался в землю. Вот и будут тут теперь тебе и девочки и друзья. Вам то там зашибись о смелости рассуждать, да пьяными сюда собираться. А вот сейчас и не станет Вовочки распрекрасного. А черт с вами со всеми. Может и сдохнуть лучше здесь, чем с лицемерами жить. Да побираться дома. Вот и понятна поговорка «На миру и смерть красна».
И тут наконец, прозвучала самая приятная команда: «Отходим!» Не передать радость и легкость, с какой побежал Володя назад, подальше от всего этого кошмара. Так запрыгал через поваленные кусты, что диву давался сам. На физкультуре он отродясь через скакалку то перешагнуть не мог, а тут. А еще и тяжеленный «Шмель» в руке, за ремень тащил. В голове его вертелась одна поганенькая мыслишка: «только бы больше туда не идти, пускай идут другие. Пехота, БМП, танки, да кто угодно только не я». И передумалось сдыхать ему тут и «смерть на миру» «красной» перестала казаться. Короче, стартовал Вовка последним, а к месту прибежал едва не первым.
Все в одну кучу залегли за деревьями. Снаряды стали ложатся на место, где находилась «чеховская» засада. Вовка теперь в относительном покое стал разглядывать окружающий пейзаж. А он был величественен и прекрасен. Огромные деревья. Те, что с равнины казались травой покрывающей холмы. А сами «холмы» выглядели величественно и грозно. Вова снова пришел в хорошее настроение. Но тут командир и прервал его. Повернувшись в его строну и забрав у него «бычек» самому докурить, он сказал, что если пулеметчик снова заработает, то надо будет накрыть его с огнемета. И Вова опять «запраздновал труса». Черт бы Вас всех побрал. Повоевали и будет. Тут уж до базы рукой подать. Ни хрена, я уже увольняться решил, уже планы на досуг настроил, тут тебе на. Но «назвался груздем — полезай в кузов».
А тут еще выяснилось, что граната, летевшая в БМП, взорвалась в группе людей, и ранило четверых, что позади метров за пятьдесят находились.
А артобстрел окончился. И вновь разведка пошла впереди прочесывать лес.
Держа автоматы у пояса, солдаты стали беспорядочно простреливать лес. С первыми выстрелами, как обычно у Вовки прошла дрожь в руках и начал он действовать как автомат. Ни о чем не думал, только стрелял. Выплевывал пули впереди себя, не глядя в лес, от выстрелов осыпались ветки и отлетала кора деревьев. А Володя изливал злобу за моменты страха и трусливые мыслишки пережитые минутами раньше. Он словно хотел застрелить свой страх, свою трусость.
Все тихо. На месте где была засада никого и ничего. Только следы от гусениц трактора. На нем и был установлен миномет — «чечен-танк». Разведчики испытали сильнейшее облегчение. Ближайшие минуты воевать не придется.
Тут на дорогу выехал танк. Башня его развернулась в сторону небольшого хуторка, расположившегося в километре от дороги на плоской площадке. Танк сделал несколько выстрелов. Хорошо было видно как они взрываются среди домов и хозяйственных построек. Забегал обезумевшие коровы и стали падать с разорванными внутренностями. Домики и постройки рушились как карточные. Хороший урок «чехам» за засаду. Зрелище было потрясающее. Триумф военной силы. Оно одновременно пугало и завораживало Вовку. И тут вспомнилось, как самому-то страшно бывало при обстрелах и стыдно стало. Ведь люди там так же трясутся, как и сам, минутами раньше. И еще вспомнилось ему, как играя в компьютерную «стрелялку» он испытывал азарт, убивая виртуальных человечков. Побыв таким человечком для других ему стали страшны мысли о таких играх. Вовка подумал, что теперь он наверное никогда не сможет играть или даже смотреть на «стрелялки», «боевики».
Ребята расселись на бревнах, пеньках. Подтянулась соседняя группа. Вовка открыл банку перловой каши разлегся с Сашкой, двигавшимся в соседней группе, перекусить. Оказалось, что их группа, двигавшаяся по другой стороне дороги, встретилась лоб в лоб с чеченской засадой. Дальше события приняли вообще фантастический оборот. Чечены вырядились под русских солдат, то есть оделись в «афганки», напялили на себя бронежилеты и каски. В общем оделись, так как должны бы согласно уставу выглядеть Российские военные. Наши же напротив были одеты разномастно, были грязные и небритые. Чехи подумали, что это тоже их разведка, только от другой банды. Наши же в свою очередь решили, что это тоже разведка, только другого полка. Чеченский командир обратился к кому-то из разведчиков: «Эй, старшего позови». Тот пошел звать. Обе группы стояли и пялили глаза друг на друга. Санька удивило то, что контрактники, а чехи выглядели именно как контрактники, ходят в касках и бронежилетах. Постепенно обе стороны, почуяв, что дело не ладно, разбежались по обе стороны холмика и открыли стрельбу друг по другу. И еще интересный момент сбежало несколько человек, струсили. Первый убежал командир отделения контрактник, который постоянно третировал подчиненных ему срочников.
— Слышь, Санек, ты хоть бреши, да меру знай, — удивился Вова. — Чего Витек что ли сдернул. Да ну на хрен.
— Да точно тебе говорю, он как понял, что это «чехи» так и молчком и задом, а потом во весь опор. Мы вон с «Учителем» считай одни и отстреливались. А он сейчас на Ваську все валит. Он мол первый убежал, он мол все сорвал. Тот то малый покладистый. Тем более писарь, должность для ссыкуна, типа крыса тыловая. А Васька чего ответит. Ты ж знаешь его. Он разборки вести не может. Не его профиль. А Витек «базаром» его задавит. У него «метла» отлично висит.
— А Васька чего, тоже бежал.
— Да он просто в хвосте шел с РПГ, ну, видит раз командир бежит, то тоже, значит отходить надо. Он не «под козырек» команду давать будет, сам знаешь.
— Ну, и кто в эту херню поверит?
— А кто против что скажет. Срочники не заикнуться. Витек с них три шкуры спустит. У командиров он в авторитете. Сам знаешь к медали представлен. «Учитель» тоже лезть не будет, он своим миром живет, ему проблемы ни к чему. Я, как и ты прикомандированный.
Тем временем на полянке действительно Витек «давил базаром» Васю. Тот пытался робко оправдываться, но Витек, подобно коршуну обрушивался на него. Хватая за «грудки», тыкая пальцем в самое лицо и потрясал кулаками. Командир разведроты спокойно слушал, на его мудром и усталом лице ничего не отражалось. Он просто выслушивал, затем махнув рукой Сашке, подозвал его. Они уединились и говорили минут пять. Потом так же был отозван в сторонку и «Учитель».
— Чего там было то? — спросил Вовка вернувшегося Сашу.
— Да ротный спрашивал как было. Он «молоток», тихо, спокойно. С каждым наедине. Витек сам дурак, что начал при всех Васю чмырить. Так бы может и промолчали, но теперь уж Витьке не поздоровится.
— Да, молодец ротный. Умный мужик.