- Ближе к делу, - мягко остановил словоизлияния Никулина товарищ полковник. - Предложи собственные приоритеты.
- Я хочу сказать, что оценка Мокравцова неверна. Я предлагаю придерживаться структуры приоритетов капитана Скворешникова.
- Принято.
Капитан Никулин сел, бросив вызывающий взгляд на ухмыляющегося в усы Мокравцова.
- Ты ещё, Андрей, не высказывался, - обратился товарищ полковник к четвертому члену группы( капитану Магидовичу.
Пожалуй, из присутствующих именно Магидович более всего соответствовал образу современного сыскаря. Заурядная внешность человека из толпы, сдержанность в словах и взвешенность в поступках. При этом - отличный стрелок (второй по Комитету), опытный эксперт по брандмауэрам, талантливый актер и мастер на все руки. Тому, как он работает с агентурой, не грех поучиться и более высокопоставленным товарищам. Но карьеры не сделает, так как любит частенько по-своему трактовать приказы высокого начальства, за что тем же самым высоким начальством бывает строго наказуем и бит. Надолго он не задерживался нигде, сменил десяток групп, пока не оказался под началом товарища полковника, который в принципе одобрял самодеятельность Магидовича, если она шла на пользу делу.
Магидович высказался просто (при этом как всегда за скобками осталось его собственное особое мнение):
- Поддерживаю Мокравцова.
- Основания?
Магидович улыбнулся:
- Интуиция.
- Фифти-фифти, - подвел итог товарищ полковник. - Что называется, боевая ничья, - он на секунду задумался, потом высказал подчиненным своё решение: - Утверждаю иерархию, предложенную товарищем капитаном Скворешниковым. Ему и поручим составить рабочий план.
Улыбаясь во весь рот, Скворешников выпрямился в кресле. А вот ухмылка капитана Мокравцова несколько увяла, хотя более ничем он своего разочарования не выдал. Друзья-соперники, ну-ну...
- План должен быть готов через два часа, - распорядился товарищ полковник. - Распределение по персонам: с Первым будешь работать ты, Николай; со Вторым - Магидович; с Третьим - Мокравцов; с Пятым - Никулин. Четвёртым соответственно займусь я. И вот что. Приоритеты приоритетами, а прокачать всех. И( что называется, до донышка.
Товарищ полковник сделал паузу и медленно, оценивающе обвел взглядом своих подчинённых; он их пока не отпускал, и ребята ожидали продолжения.
- Далее, - сказал товарищ полковник. - Бдительность. И ещё раз бдительность. Не забывайте, товарищи офицеры, мы под контролем. За нашей разработкой следят на самом высоком уровне. И это, конечно, хорошо. Однако, - товарищ полковник не поскупился здесь на чисто театральный жест, а именно - поднял вверх указательный палец, - мне бы не хотелось, чтобы некоторые наши профессиональные секреты стали достоянием гласности и предметом обсуждения даже и в дружественных нам ведомствах. Где-то мы уже допустили просчёт и теперь, как результат, имеем жесткий лимит по срокам разработки. Я не желаю, чтобы подобное повторилось. И снова призываю вас быть бдительными. Для нашего общего блага, - товарищ полковник выдержал новую паузу. - На этом всё. Вопросы у кого-нибудь есть?
Обычно вопросов не возникало. Умением наполнить "информашку" чётким и всеобъемлющим содержанием по затрагиваемому вопросу товарищ полковник не без основания гордился. Но сегодня вопросы были. Точнее - один вопрос, который товарищ полковник продумать не успел. А всё - Высокий Гена со своими межведомственными разборками - совершенно выбил из рабочего ритма!
- Идентификатор Фантомаса?
Вопрос задал лаконичный до сдержанности капитан Магидович. И как всегда попал в яблочко.
На секунду товарищ полковник даже растерялся. А в самом деле, если каждый из этих пятерых возьмет и заявят, что он-то как раз и есть Фантомас, каким образом отделить самозванцев?
- Идентификатор Фантомаса? - медленно, словно пробуя словосочетание на вкус, повторил за Магидовичем товарищ полковник.
Решение, впрочем, отыскалось быстро.
- Существует одна вещь, о которой может знать только Фантомас, сказал товарищ полковник. - Пароль доступа по приоритету Си в нашу ЛС от... - ("Двенадцать ноль четыре двадцать пять," - подсказал шептун.), двенадцатого апреля прошлого года.
- А если он его не помнит? - вскинулся горячий Никулин.
- Должен помнить, - уверенно отрезал товарищ полковник. - Он трое суток этот пароль решал. Такое серьезные программеры не забывают.
- Вы назовете пароль, товарищ полковник? - поинтересовался дотошный Магидович.
- А вот вам этот пароль знать совершенно необязательно, - сказал товарищ полковник твердо.
- Как же тогда?.. - вырвалось у капитана Скворешникова.
- Никак! Если кто-нибудь из наших подопечных проявит желание доказать, что именно он, а никто другой, является Фантомасом, пусть назовет пароль мне.
Капитаны переглянулись. Магидович скривил губы: мол, все эти ужимки нам известны и яйца выеденного не стоят. Нет, не быть ему майором.
- Ещё вопросы будут?
Вопросов больше не было.
- Тогда приступайте к работе, товарищи офицеры. Через сорок пять часов мы должны знать, кто из пятерых Фантомас. Желаю успеха.
0001:0005
Собственно, и сам товарищ полковник не знал, какой именно пароль использовался двенадцатого апреля 2025-го года. Точнее, не помнил. А шептун за долгой ненадобностью - подтёр. Однако приоритет товарища полковника, на четыре пункта более высокий, нежели у подчинённых ему капитанов, вполне позволял эту деталь прояснить, обратившись к архиву.
Но для начала товарищ полковник связался по общей линии со своей квартирой в Сокольниках. К визору подошла внучка. Голос товарища полковника сразу помягчел; на губах появилась улыбка.
- Олечка! Здравствуй, Олечка.
Внучка была чем-то недовольна, и появление деда на экране визора никак в положительном смысле на её расположение духа не повлияло.
- Деда - бука! - игнорируя правила элементарной вежливости по отношению к старшим, заявила она.
Словарный запас Олечки пока ещё оставлял желать лучшего, однако на звонки отвечать она уже умела. "Считаю, молодость - не признак недееспособности", - невольно вспомнились товарищу полковнику слова капитана Никулина. Тоже ещё - юный гений!
В руках у внучки маленькой белокурой головкой вниз висела Маруся, говорящая кукла, сменившая на исходе века дурочку Барби. Кукла, если верить рекламе, помогала четырехлетним девочкам в непростом деле освоения родного языка и способствовала развитию у них, у четырёхлетних девочек, национального самосознания. С младых, что называется, ногтей.
На взгляд товарища полковника, эта самая кукла даже слишком много говорила, и всё какими-то воспитательно-идеологическими штампами в духе "кроха-сын к отцу пришёл". Вот и сейчас, пребывая в подвешенном( что называется( состоянии( кукла занудно поучала: "Олечка, ты поступаешь плохо. Олечка, поставь меня на ноги. Олечка, не груби взрослым. Олечка, что скажут твои папа и мама?"
- Деда - дурной! - на том же накале безапелляционности продолжала внучка. - Деда меня забыл.
- Ну с чего ты взяла, внученька? - попытался оправдаться товарищ полковник. - Я тебя не забываю. И очень тебя люблю.
- Деда меня не любит! - внучка сердито топнула ногой и швырнула причитающую куклу через комнату.
Кукла замолкла. От удивления, должно быть.
- Деда обещал сводить меня к зверюшкам, смотреть жирафу. Деда обманул!
На это товарищу полковнику крыть было нечем. Он действительно обещал и действительно не выполнил своего обещания. Всё как-то руки не доходили. Или ноги?
Положение спасла невестка.