— Не выходите из дома, приготовьте что-нибудь и уберитесь, — Сера шла через переднюю дверь дома для престарелых. — О, все замечательно, если я не повар? Хорошо, поезжайте к себе, только перестанете пукать. Сколько вам лет? Кроманьонец?
— И так каждый день 90-х, мисс.
Сера резко остановилась.
— Миссис Уиллис. Я не увидела Вас.
— Кто теперь слепой? — Хилая фигурка привстала со скамьи, как будто она была сделана из глины. Тогда Сера закрыла дверь на лестничную площадку.
Сера, подошла ней.
— Немного рассеяна.
Миссис взяла ее за руки.
— Мои сестры были бы расстроены. Вы же знаешь, что мы управляем здесь всем вместе. — Ее пристальный взгляд осматривал все вокруг. — Вы не можете приходить, но можете присматривать за своими сестрами.
Сера немного отступила и решила помочь женщине сложить кусочки ткани в корзину.
— Помните, миссис Уиллис, у меня только братья?
Старуха покачала головой.
— Так кто из нас слепой?
Сера сделала вздох, поскольку она договорилась с вечерней медсестрой и пошла к отцу.
Она заглянула в открытую дверь.
— Привет, папа.
Он не сдвинулся со своего места, где темнота полностью поглощала его. Она вошла в комнату против толчка боли.
Она подтащила другой стул к нему.
— Венди сказала, что тебе понравился шоколад, который я принесла несколько дней назад, пока ты спал, — Она колебалась. — Я думаю, что это было больше, чем несколько дней назад. Все так изменилось в последнее время.
Она изучала его лицо. Он не очень изменился. Тем не менее, такое же лицо она наблюдала несколько раз на неделе возле проповедника в течение долгих лет. У него серьезная болезнь, но он еще слишком молод.
— Ты мог бы жить со мной снова, — бормотала она. — И никогда не замечать, что я становлюсь старше.
Несправедливо, она не могла смириться с гневом внутри нее. Ей приходилось каждый день готовить пациентов к миру, но никогда не участвовала в самом процессе. Она нашла какую-то золотую середину, в которой постоянно находилась.
— О, папа, я никогда не хотела говорить с тобой о боге, о смерти и маме. О мальчиках. — Она закрыла лицо руками, ее ресницы были похожи на колючки, когда она вытирала слезы. — И теперь, когда ты мне нужен, ты не можешь мне помочь.
Как было глупо и по-ребячески сбежать из квартиры. Она говорила Арчеру, что никогда не отступиться. Но как она могла спасти мир? Если не смогла спасти свою мать, не могла спасти отца, но все равно спасти мир.
Наконец, она убрала руки. Дождь начался снова, первые капли уже били по стеклу, уличные фонари были в водянистых каплях.
Ее отец смотрел прямо ей в глаза.
— Кто вы? — его голос был низок.
— Папа? — она улыбнулась. — Это я — Сера.
— Кто вы? — он откинулся на стул. — Что вы такое?
Она потянулась к нему.
— Я — Сера, твоя дочь.
Он встал со стула, ударяя ее по руке.
— Не дотрагивайтесь до меня.
Абсолютный холод охватил ее, кроме места, где он ударил ее. Ее пальцы сжались в кулак. Подобно эху, что отозвалось в ней. Она прижимала руку к груди, как будто она могла удержать ее там.
— Папа.
— Уходите отсюда. Вон, — его голос сотрясал маленькую комнатку. — Я выгоняю тебя, сатана.
— Я — не… — ее горло оборвало слова. Кто она, в конце концов?
Потерянная. Арчер предупреждал ее. С внезапной свирепостью она захотела, что бы он был здесь, соответствовать ему больше, чем его телу. Только он, кто убил человека, мог понять то, что жило внутри нее. Она посмотрела на отца.
Он встретил ее пристальный взгляд и закричал.
Крик прорвался через нее. Она вскочила, сваливая свой стул с грохотом. Медсестра, спешившая на помощь к кричащему мужчине, свернула ему руку. Он выворачивался, указывая на Серу.
— Что тебе надо? Ты горишь, — он немного выпрямился, его глаза расширились. — Выгоните ее отсюда.
Без предупреждения он освободил свои пальцы и нацелился на ее глаза.
Дежурный пытался вытолкнуть ее из комнаты.
— Вы делаете ему хуже. Выйдете.
Она облокотилась о стену. Она чувствовала себя намного слабее той старушки, в низу с кусочками ткани.
Миссис Уиллис похлопала плечо Серы.
— Ваш папочка не забывает, что он проповедник, так что он все еще говорит, что видит в людях огонь и самородную веру.
Сера слабо улыбнулась.
— Я плохо себя чувствую из-за того, что расстроила его.
— Вы — хорошая дочь, — ухмыльнулась миссис Уиллис. — Посещение ваши братьев достаточно редки, но они говорят ему всегда правду. Слишком занятые мальчики. Но ваш папа всегда был гордым человеком, когда поступил сюда и сейчас тоже остается таким.
Сера улыбнулась ей более искренней улыбкой, пока не увидела, что Венди идет к ним. Миссис Уиллис исчезла в телевизионной комнате. Вечерние новости переключились на юмористическую передачу, противоречащий дремоте под наркотическими веществами. «…фактически гниение его жертвы с внутренней части», проревел телевизор. Она знала, что это нормальное состояние.
Венди, обняла ее, но Сера не могла расслабиться, что бы обнять ее в ответ.
— Это было ужасно, — сказала медсестра. — Арни успокаивает его. Он бывает немного резким с посетителями, но он хорошо контактирует с больными.
— Наверно, я не должна возвращаться, — бормотала сера.
Венди покачала головой.
— Не стоит быть такой мелодраматичной. Одна плохая ночь, не значит навсегда.
Сера не могла себя удержать и улыбнулась. Если бы эта женщина только знала.
Но Венди улыбнулась в ответ.
— Видите? Уже лучше. Вы же знаете, что это бывает иногда. Но я хочу, что бы вас проводил Арни. Миссис Уиллис заметила, что парень стоит на тротуаре с тех пор как вы пришли.
Даже перед тем, как она посмотрела в окно, Сера знала, кого там увидит. Темнота драпового пальто поглотила свет частного приюта, и капли дождя на нем напомнили ей героя черно-белого кино. Вероятно плохой парень.
Она вздохнула.
— Я его знаю.
Выражение Венди показало, что она все еще думает, что стоит подождать Арни.
Сера подумывала, не стоит ли уйти через задний ход. Но она должна была бы попросить Венди снять систему безопасности, ведь все же они должны как-то препятствовать, слабоумным покидать здание.
— Я могу позвонить вам позже и узнать как отец?
Венди не отводила глаз от фигуры на улице.
— Позвоните мне завтра. Я думаю, что сегодня вечером вы не сможете. — Ее взгляд, наконец, сфокусировался на Сере и расширился.
— Кто теперь мелодраматичен? — Сера подошла к передней двери.
Арчер ждал ее в конце переулка.
— Поверните налево и продолжайте идти. Не останавливайтесь.
— Что?
Когда она замедлила свои шаги в замешательстве, он взял ее за локоть и потянул вперед.
— По крайней мере, один фералис, возможно два, прячутся где-то поблизости. Я насчитал три преступных намерения на этот один дом.
— Почему?
— Ты приманка, для каждого демона в городе, блистая своим гневом и мучением, как гребаный маяк. И тот джинн тоже где-нибудь здесь.
— Но почему он еще не напал?
— Мы поместили сливы энергии вокруг твоей квартиры. — Его захват на ее руке напрягся, пока она не вздрогнула, но он продолжал рассматривать темноту вокруг них. — Сливы поглощают эмоциональную продукцию владения.
— Прекрати отвечать на мои вопросы прежде, чем я их задам, — спохватилась она.
— Тогда ответь на один мой, — одернул он ее. — О чем ты думала, оставляя свою защищенную квартиру?
— Откуда я знала, что она защищена?
— Я сказал тебе, что мы защитим тебя.
Арчер подошел к ней ближе.
— Это было глупо.
Она сжала зубы.
— Пожалуй.
— Я не получал слизких преступных намерений очень давно.
Возможно, ей только почудились резкие когти и цепкий хвост, обернутый вокруг ее локтя, но она определенно чувствовала грызущие зубы. Она чувствовала запах тухлых яиц.
— Ты хотела охотиться. Урок первый. Не приближайся близко к преступному намерению, они жалит.
Жалил подобно ледяному ножу. И тянул ее. И вонял.
— Урок поняла.
Он поднял ее голову, в его глазах была фиолетовая вспышка.
— Фералис быстро двигается. Иссушай преступное намеренье, и уходим.
— Урок два был более полезным.
Он посмотрел на нее хмуро, как будто пытался убедиться, что урок номер один дошел до нее.
Наконец, он кивнул.
— Помнишь мужчину в баре?
— Если его преступное намерение жалило, то он этого не замечал.
— О, оно еще как жалило. Преступное намерение полностью отравило его. Если бы он признал, что это зло, то возможно отогнал бы это. Ты видишь преступное намерение и обоняешь его, так что у тебя есть преимущество.
— Большие, так как мне избавиться от него, достаточно теории.
— Ты хочешь этого.
Она уставилась на него.
— Ты шутишь. Я что, по-твоему, просто пришла пятки отбивать?
Он не улыбнулся.
— Демон знал причину твоей темноты, когда выбрал тебя. Теперь мощь демона твоя. Знай, что вся боль, опасение, ненависть, отчаяние, все это является преступным намерением. Знай и то, что это будет кровоточить и сохнуть. — Он посмотрел на ее плечо. — Теперь самое подходящее время.
Она проследила его взгляд, не совсем готовая перейти к уроку три. Она уничтожила мысль о том, что бы бежать и кричать, размахивая руками, как будто где-то пожар, хотя на улице проливной дождь. Свободной рукой она хотела дотронуться до темноты.
Психическое убийство, сказал Арчер. На ощупь оно было похоже на холодную, мертвую плоть, с хрупкими волосами и шелушащейся, чешуйчатой кожей, с гниющими кишками и открытыми переломами костей. Извивающиеся личинки и хруст тараканов напоминал, о том, что это вообще живое
Оно начло биться в ее руке. Хвост хлестал ее, испуская эфирный смог.
Арчер подошел ближе. Тепло его тела помог рассеять наступающий холод, но голос был холоднее, чем злобные зубы.
— Ему конец. — Она моргала от дождевых капель. Конец это как? Убить его также как и голоса в голове убили ее мать? Запереть его далеко в своем разуме, как слабоумие ее отца? Или она должна отрицать свои чувства к Арчеру, и привести преступное намерение к забвению?
Теперь, когда она контролировала демона, он был не очень ужасным. Преступное намерение было злым, но благодаря дрянной ночи, она поняла, что все не так плохо.
— Ты видишь это? — Арчер обнял ее большими руками, как будто держал в руках младенца.
— Оно набросилось на нас, и мы боролись. — Дождь застилал ее глаза. — Мы сделали это вместе?
— Что? — его тело отпрянуло от нее, но руки остались на месте. — Нет. Оно всегда было здесь. И всегда будет. Мы только обезвредили на время. — Он нахмурился. — Не надо теперь смотреть на меня таким сочувствующим взглядом.
— Ты мне нравишься, а это означает, что я испытываю тебе жалость. Симпатия никчемна. А на самом деле я сочувствую тебе. — Мог ли тот человек в баре бороться с преступным намерением? Почему зло должно вообще существовать? У нее не было ответов. — Я хочу почувствовать, что бы понять, даже если это будет больно.
Как будто ее слова вызвали демона, разворачивая смысл. Место, уже было окружено и одноцветным из-за преступного намерения и серебреного дождя на ее белой коже, больше походило на серое царство демонов. Ее хватка ослабла.
Арчер выругался и схватил преступное намерение. Дотягиваясь, чтобы стабилизировать себя, она положила свою руку на его пальцы, переплетая их вместе. Преступное намерение, пойманное в ловушку их рук, стало запутываться в своих нитях, испуская запах эфира.
Это был первый раз, когда она дотрагивалась до него после того раза в оранжерее. С помощью ее демона, высокая температура прикосновения отразилась на каждой клетке ее тела. Неожиданный толчок желания пробежался по ней.
В памяти возникли его руки, ласкающие ее кожу, пока она обнимала его. Его пристальный взгляд, смотрящий на нее с необычайным голодом. Она вдохнула смешанный аромат ткани, мокрого бетона и мужчины, ее пульс тут же увеличился.
Все превратилось в туман, и внешний мир исчез.
— Как это возможно? — Его вопрос был низким рычанием. — Потребность демона забирает все остальные желания. Миссия на главном месте.
Жар, страх и желания в равном количестве охватили ее. Она стояла под ледяным дождем, преступное намерение наполовину поглотило ее руку, но из-за того, что он был рядом, ей было все равно. Она почти отпустила и стала скользить к серому.
Его хватка не дрогнула.
— О чем ты думаешь, куда идешь? Как будто у нас и так мало проблем в царстве. — Он притянул ее ближе, так что открытый край его драпового пальто был, почти обернут вокруг нее. Его колено находилось между ее ног. — Черт возьми, они не могут забрать тебя.
Он подразумевал других демонов. Где его пальцы касались ее, начало появляться слабое свечение, и она подумала, что это ее потенциал. Как тогда, когда они занялись любовью, их контакт убрал все тени, отодвинул царство теней назад.
Но он напомнил ей, что они на задании. Она хотела понять это. Это царство задало столько вопросов, и преступное намерение был одним из них.
— Я уже знаю много названий теней, — шептала она. — Мой вопрос, почему? Ты обещал ответы, демон.
Как это было раньше, на чердаке у Арчера, держа камень — подвеску, она сосредоточилась, когда мир пошел серым. Она держалась за его руки, как за спасательный круг, и следовала за туманной связью вниз, в другое царство.
Ее чувства изменились, теперь преступное намерение представлялись ей тонким силуэтом на фоне бесконечной темноты; Арчер был беспокойным выстрелом грозовой тучи с рассеянной молнией фиолетового и бронзового цвета.
Было ощущение, что она стоит над пропастью и кричит в пустоту, без малейшей надежды, на что-то кроме эха. Но она должна была спросить. «Почему боль? Почему горе? Почему безумие?»
Из самых глубин послышались «П-п-по-очем-му-у-у?», как будто что-то гигантское и невидимое повторяло ее вопрос.
— Почему смерть? Почему проклятие? — она выплевывала свои вопросы во мрак. — И почему, ради Бога, разве мы не можем покончить с этим?
— Я могу покончить с этим. — Арчер прижимал ее к своей груди.
Их соединенные руки пробились сквозь изодранные эфирные ленты. Ощущения жара его тела и влажное от дождя пальто вытащили ее из другого царства. Ее перемещение в другой мир закрылось почти с ощутимой слуховой волной, которая вибрировала в ее костях.
Преступное намерение издало пронзительный крик и превратилось в песчаную дымку, не оставляя пространства между ними. Она колебалась. Только объятия Арчера держали ее вертикально.
Визг еще одного преступного намерения прозвучало в ночи, а затем еще одного и еще.
Руки Арчера сжались вокруг нее, так как он выпрямился, почти поднимая ее.
— Что, черт возьми, ты пыталась сделать? И я говорю буквально черт. — Не смотря, на рассерженные объятия, его лицо было мягким. — Демон класса загадки или нет, но ты не можешь подвергать психоанализу преступное намерение тем более в забвении.
Она кашляла от вялого запаха тухлых яиц.
— Ты не предложил ничего лучше.
— Я предпочитаю сдувать их как воздушные шарики. Хотя это оставляет немного клочков вокруг. Как ты это сделала?
— Ты рассказывал мне вот я и сделала. Ты уничтожил его.
— Нет. Ты сделала это прежде, чем я.
— Так ты меня еще и отчитываешь за то, что я выполнила задание.
Они были похоже на два ярких света. В его расширяющихся глазах она видела, что до него, наконец, дошло, что она сделала, и они до сих пор держались за руки.
Они сделали одинаковые длинные шаги в разных направлениях. Она вытерла свои ладони о бедра, пробуя стереть липкий холод преступного намерения. И жар кожи Арчера.
Борясь с гневом и замешательством, его лицо вспыхнуло.
— Это не наш способ борьбы. Ты не можешь постоянно ходить в ад по связи с демоном.
Она ответила ему.
— Я не делала этого одна. Ты пошел со мной.
Он открыл рот, но вместо этого крик преступного намерения раздался в ночи.
Крик пронесся по ее позвоночнику.
— Я слышу других. Они нападут?
Он пожал плечами.
— Избавят нас от необходимости следить за ними.
— И фералис?
— Они охотятся на нас. — Он резко перефокусировался, фиолетовая вспышка уже была видна в глубине его глаз. — Я не знаю, что случилось, но пятно преступного намерения, всегда привлекает фералисов. Идем.
Он быстро повернулся и скользнул в ночь. Сделав полшага, он спросил.
— Чем ты думала заняться сегодня вечером?
— Откуда я знаю? Я не древний воин.
— Я говорю о том, зачем ты уехала?
Она подняла лицо к небу, подставляя его дождю, как будто простая вода могла смыть остатки преступного намерения.
— Я хотела навестить моего отца. Ты сказал, что я могу оставить часть своей жизни.
— Я понимаю, но я слышал крик, — он посмотрел назад.
Она не хотела встречаться с ним взглядом.
— У него не самая лучшая ночь.
— Плохо, потому что проповедник знает, что его любимая дочь продала душу дьяволу, — его рука, отмеченная ревеном, превратилась в кулак. — Некоторые люди видят через маску нашей плоти и видят тень. Редкий святой человек, психически больной, некоторые дети или художник — вообщем те люди, которые видят мир немного по другому. Никто их не слушает, когда они начинают говорить о нас.
Она прикусила губу.
— Я не хотела пугать его.
— Тогда не возвращайся. Ты только будешь способствовать прогрессу слабоумия, и никакой пользы. — Его голос понизился до шепота. — Ты находишься во власти не обычного демона.
Резко, он остановился, его рука выпрямилась, чтобы остановить ее. Фиолетовый свет разлился по ревену.
— Там, — его голос напоминал звук шипения шин на тротуаре. — Под деревьями.
Даже в ноябре, дуб все еще был покрыт листьями. На земле, под деревом было подобие шахматной доски от тени и света от уличных фонарей.
Сера проследила за указательным пальцем.
— Боже, он больше чем последний.
— Никакого Бога, — сказал он мрачно. — Только мы.
— О право, мы об этом позаботимся. Я думаю, что это хорошо, ведь он, наверное, ослаб за последние две тысячи лет. Мы можем позвать кого-нибудь на помощь?
Ветер хлестал мокрыми ветками, как будто руками, протирающимися от ожидания. Арчер улыбнулся ленивой улыбкой.
— Ты хотела охотиться.
Она совсем не сомневалась в фералисе, с которым будет сложнее справиться, чем с воздушным шаром. Она сглотнула.
— Оно двигается в деревьях. Оно знает, что мы здесь?
— Вероятно. Ты должна научиться держать свои эмоции под контролем.
Точно так же, как и ему. Он сказал, что становление ослабило ее силы, но она задалась вопросом.
— Я думала, что мы собираемся заманить его куда-нибудь.
— Помни, ты сказала, что твои пациенты не сами выбирают время смерти?
Сначала он решил послушать ее…
Арчер шел по линии припаркованных автомобилей между ним и фералисом. Хотя фералис приближался к ним все ближе, она не могла отвести взгляд от Арчера и смотреть вперед.
Он залез под пальто, ускоряя шаг. Топора не было, она заметило, что-то длинное и острое. После того, как она узнала, как тшува пришел к нему, она поняла, почему он не доверял оружию. Но подходить так близко…
Когда он повернулся назад, фиолетовые огни вспыхнули у него в глазах, демон вышел поиграть.
Нет, не играть. Его выражение было напряженным и мрачным. Если сначала у него была дикая радость, то теперь она прошла.
Он протиснулся между двумя бамперами и исчез в крошечном лесу. Она не могла остановить его.
Фералис ушел глубже. Она не слышала звуков отступания, но и не слышала никакого шелеста листьев на деревьях.
— Арчер, — прошипела она. Запах сырой земли ударил ей в нос, наряду с более грязным зловонием, подобному сгнившему мясу. — Феррис, подожди.
Он шел вперед, еще одна тень среди теней. Она покачала головой, пробуя справиться с тревогой, сковавшей ее ноги.
Что-то было в ее ногах, так или иначе.
Задняя часть ее шеи пульсировала, и голова кружилась.
Фералис спустился на хвосте с верхушки дерева. Глухой стук его когтистых лап сотрясал землю. Он выпрямился, пока голова не стала доставать до листьев. Он поднял свои чахлые крылья, и листья рассеялись во всех направлениях.
Она огляделась вокруг, чтобы догнать Арчера и его оружие.
Но фералис появился прежде, чем она успела закричать.