Она планировала скрыться в гостинице лиги под покровом темноты, но Зейн встретил ее в двери и сказал, что Лиам хотел с ней поговорить.
В пентхаусе было тихо, она предположила, что большинство тальянов уничтожает демонов. Несколько мужчин кивнули ей, но не один не приблизился. Она помнила, как Арчер проводил своей рукой вниз ее спины, нуждаясь в ней.
В то время она была слишком возбуждена, чтобы заметить это. Теперь она жалела, что настояла на этом, так как у него просто не хватало мужества держаться за то, что ему было необходимо.
Раздраженная она ходила по комнате, поскольку ждала Лиама. Она остановилась перед собранием черно-белых жикле в печатном издании. Они очаровали ее. Пейзажи пустыни, как ей казалось или части человеческого тела, они показались ей знакомыми…. С толчком исходящим от тшувы, она признала пустые, плавные линии царства демона.
— Необычно, не так ли? — Лиам оказался возле нее. — Кто бы мог подумать, что художник окажется во власти демона?
— Резня была бы легче, если ты не ощущаешь все так остро.
Он был тих мгновение, как будто обдумывал ее понимание.
— Арчер сказал, что ты помогла убить двух фералисов сегодня вечером.
Очевидно, Арчер не рассказал о странных обстоятельствах. Она спрятал свои руки в рукава свитера, как будто ощущая фантомы пальцев Арчера ласкающие ее.
— Отвлекла, по крайней мере.
— Однако, он, кажется, думает, что ты будешь полезна в другой роли.
Она приподняла бровь.
— В какой?
— Пока идей нет. Ведь у нас нет никакой цели помимо убийства демонов. — Он провел рукой по волосам. — С тех пор как мы узнали о тебе, то стали искать все, что известно о женском тальяне. Я попросил Букмекера встретиться с нами.
— Это не слишком поздно?
— Не смотря на то, что Арчер говорил, я должен сказать, что это не слишком большое различие…. О, ты имела ввиду слишком поздно вечером для встречи. — Он по-ребячески улыбнулся. — Мы заняты постоянно, с момента первого пересечения Завесы.
— Это моя ошибка.
— Ошибка твоего демона, а это не значит, что твоя.
Она сделала последний взгляд на печатные издания. Она должна будет встретиться с тальяном, который нашел красоту в аду.
— Я рада поговорить с вашим Букмекером. Я прочитала книги, которые он мне прислал. Мрачный материал.
— И унылый. Мы мужчины действия. И женщина. — Он склонил голову. — Именно поэтому Букмекер не имеет отношения к демонам, с которыми мы сражаемся, кто-то должен записать все, что случилось.
— Я так понимаю, вы не можете назначать еще одного историка в данной местности.
— Мы уже думали об этом, искали в семинарах, военных колледжах.
Она подняла бровь.
— Неожиданно.
— В этом-то и дело. — Он показал к лифту. — Я подготовил комнату внизу, чтобы вы поговорили.
В комнате было теплее, чем в пентхаусе. Мужчина стоял посреди комнаты, он был смугл, и контрастировал с мощным и строгим воином.
Лиам мазнул вперед.
— Сера, это Букмекер, наш историк в течение семи последних лет. Его отец занимался этим перед ним.
Букмекер поправил очки на его носу.
— Я очень рад встретиться с одержимой женщиной. — Он оглядел ее, как будто прямо сейчас она могла выкинуть, что-то из ряда вон выходящее.
Она улыбнулась.
— Букмекер — это ваше звание или я должна звать вас по имени?
Он моргнул.
— Да, это звание. И мое имя тоже.
Она пропустила это. Каждый был охвачен, почему он не должен был одержим?
— Приятно познакомиться. Я очарован тем как быстро вы прошли становление. Хотя я думаю, что этому поспособствовал ваш отец.
Она выпрямилась.
— Вы так думаете?
— Вы думаете, что демонические беспорядки становятся обычным делом. Да, это так, и именно поэтому необходимо расследование.
Букмекер выпрямился.
— Я пробовал получить надежные данные для контакта с фералис и преступным намерением, так как взаимодействие тшува — джинн не возможны, но… — Он перевел взгляд на Лиама.
Лидер лиги потер руки.
— Хорошо, вы оба знаете, о чем можно поговорить, а у меня есть дела.
Букмекер, что-то бормотал, из-за бегства Лиама.
Сера выгнула бровь.
— Мужчины действия не любят статистику?
Букмекер еще смотрел туда, куда только, что ушел тальян и пожал плечами.
— Не совсем, как будто я имею журнал с обзором событий на неделю.
— Чикаго не единственное место с демонами и тальянами. Разве вы не обмениваетесь информацией с другими?
— Анклавы лиги с поддержкой историков существуют во многих больших городах. Везде, где собирается много людей, они привлекают демонов. Но лиги образуются только на самых больших скоплениях…
— Чем обусловливается большое скопление демонов?
Он долго смотрел на нее.
— Хорошо, мы обсудим это не много позже. Сначала поговорим о бессмертии.
— Упрямый? — Сера пробовала сказать себе, что ей все равно.
— Также высокомерный, сильный, в общем, убийственное сочетание. — Он колебался. — Я уверен, составлю хорошую компанию.
— Я уверена, — бормотала она. Арчер оттолкнул ее от себя, как будто она была ядовита, а он вроде бы не думал так.
Но Букмекер отвернулся, от нее как будто смущенный ее искренностью.
— Я хотел бы провести пару опытов. Если хотите мы можем никого на них не приглашать.
Она была осторожна.
— Что за испытания?
Свет от ламп отражались от его очков, так как он запрокинул голову назад.
— Ничего такого, что бы причинило вам вред.
После того, как она узнала, что бессмертна, ей в принципе было все равно. Но она хотела начать новую жизнь. Не, то что бы у нее был выбор. Если она может помочь этой войне против зла она готова сражаться.
Это говорит ее душа или нет?
Букмекер предложил ей присесть. Он объяснил, как лига изменила гостиницу к их частному пользованию. Прошлые тальяны, как она уже знала, сделали хороши инвестиции в течение их длинных жизней.
В подвале находилась лаборатория с аппаратами ЭВМ, специальные кабинеты, пачки газет и бутылки красного вина.
Он видел ее метающийся взгляд.
— Хотите выпить?
— Испытание будет таким плохим?
— Как ни странно, я полагаю опьянение один из многих грехов, я никогда не видел пьяного тальяна. Ускоренный метаболизм демонов не позволяет.
Снова он не отвечал на ее вопрос. Но когда он погладил стол, она подпрыгнула. Он сфотографировал ее глаза и показал ей увеличенный снимок ее радужных оболочек. Тогда он достал ей второй набор.
— Под ультрафиолетом, — сказал он. — Цветы должны выглядеть красивыми, когда господствуют демон, цветы похожи на бабочек.
— Я не видела цветов с момента моего владения. — Последние цветы она видела в оранжерее Арчера. И она была занята.
Она загнала свои мысли обратно, так как Букмекер продолжал.
— Я бесконечно этому удивляюсь, демон проявляет свою энергию в нашем царстве, и тем самым меняет структуру ваших физических тканей.
— Есть и другие изменения, — бормотала она.
Он повернул голову и вернул обратно, чтобы взять анализ крови.
— Да. Бессмертие и склонность к насилию.
Она подразумевала утомленность, подозрительность, дрожь от каждого прикосновения, потеря веры и надежды. Но она предположила, что этого в крови не увидишь.
— Лиам думает, что вы объясните, почему демон выбрал меня, женщину, и что это могло означать… — она говорила, это колеблясь, затем закончила. — Для лиги, для войны между злом и добром. Я так предполагаю кающееся зло.
Он достал большую иглу.
— Я не могу об этом говорить. Я всего лишь секретарь здесь. Закатайте рукав.
Она оттянула свитер.
— Лиам ценит ваше мнение. И Арчер тоже сказал, что я должна поговорить с вами.
— Арчер? Он один из немногих, кто регулярно сообщает мне о событиях, но всегда скуден на детали.
— Возможно, он не видит в этом смысла. — Она сумела не фыркнуть, иначе она должна будет объясниться.
Букмекер нажал иглой на ее кожу.
— Может быть. Ведь вы боролись дважды.
Больше. Конечно, Букмекер имел в виду демонов. Она скорчила гримасу, поскольку он колол ее.
— Я буду, рада рассказать о своем опыте, — сказала она в некотором отчаянии. Она нуждалась в чьем-то руководстве.
Он издал раздраженный вздох.
— Тогда я поделюсь своими мыслями. Главным образом, я не знаю ничего. Никакой идеи нет, почему демон выбрал именно вас. Никакой идеи по поводу того, как ты должна повлиять на ход войны. Если бы я знал,…возможно, заставил бы тальянов обратить внимание.
В тишине они наблюдали, как в шприц льется кровь.
— Я хочу сделать биопсию ткани мускула также, — сказал он, наконец. — Снимите ваш свитер. — Она колебалась, но он отвернулся, чтобы убрать шприц. — Я бы дал вам обезболивающее, но демон нейтрализует его с той же скорость, как и алкоголь. Вам придется потерпеть.
Придется. Ведь раньше владение было сугубо кекуок. Она сняла свой свитер, и осталась сидеть в майке Арчера.
Букмекер вернулся к ней с еще большей иглой, и остановился, уставившись на ее грудь.
Так или иначе, она не думала, что невозмутимый историк так отреагирует на ее грудь.
— Что-то не так? — Раздражение мерцало в ней, и комната содрогнулась от оттенка невидимого света.
Она сопротивлялась повышенному раздражению, так как вмешательство демона было недопустимым. Пока Букмекер не дотрагивался до нее. Она поймала его запястье и стала трясти его руку.
Она успокоилась, когда заглянула ему в глаза. Он охрип.
— Я не собираюсь…
— Определенно не собираетесь. — Она вынудила себя отпустить его руку.
— Этот камень. Я никогда не видел такого… — он отодвинулся, потирая запястье. — Откуда он у вас?
Она сузила глаза, питаемое демоном подозрение, враждующее с ее общепринятым воспитанием.
— Это пришло вместе с тшувой. Почему?
— Это опасно. Вы не должны размахиваться им.
— Что это?
— Desolator numinis, — он сжимал иглу для биопсии. — Оружие джинна.
Камень начал жечь ее кожу.
— Джинн? Почему тогда он у меня?
Его взгляд переместился вдаль.
— Я не зло, — сказала она мягко.
— Добро и зло, это субъективные понятия.
Она не смогла себя удержать и рассмеялась.
Букмекер же остался прежним.
— Лига смеялась надо мной также. И будут смяться, когда разорвут вас как джинн — предателя.
Это заставило ее замолчать.
— Но я даже не знаю, как это.
— Большинство тальянов тоже, — он хмурился, как будто был раздраженно потребностью пояснять ей. — Это бы находилось в наших отчетах лиги, и мы узнали бы при чтении. Камень — плавиковый шпат, весьма распространен в старых гидротермальных жерлах. В этом образце много окклюзии, больше похожем на материал, используемый в потоках, чем для украшений.
— Демоны носят украшения, сделанные из древних вулканических пород. Это объясняет, почему люди думают, что ад находиться под землей.
Он одобрительно кивнул
— Поземка ближайший источник, через который наши предки могли проникнуть в tenebraeternum, вечная тень, демон-сфера.
Она вспомнила то, что говорил ей Арчер.
— Это уродливо, да, но это не делает его злым. Когда происходит демоническое испускание, следует эфирная мутация. Это становится desolator numinis, разрушителем души, метафизическим растворителем, он разрушает связь между телом и душой.
Хорошо, это и вправду зло. Она бы сдернула кулон со своей шеи, но не хотела до него дотрагиваться.
— Я должна рассказать…? — Кому? Арчер уже оттолкнул ее от себя, насколько мог.
— Что? Скажите им читать архивы за последние две тысячи лет? — Букмекер издал страдающий вздох. — Позвольте мне сначала выяснить, что это значит — Он колебался. — Вы хотите, что бы я рассказал об этом?
Она схватила камень, холодную и масленую поверхность. В свои годы, она много чего повидала больных алкоголем, смерть людей. Но убивать душу живого человека… Она сглотнула вспышку ужасной боли.
— Нет. Я понимаю, что вы должны все рассказать лиге, но, пожалуйста, поговорите сначала со мной?
Он кивнул.
— Давайте все-таки сделаем биопсию.
Его прикосновение было чисто профессиональными, она ощущала такие же в течение ее операций, но ощущала, как он смотрит на ее камень.
— По поводу старых историй, — сказала она. — Арчер упоминал, что-то про тальян обязательство.
Он гладко извлек иглу из нее.
— Обязательство? Хмм, да, что-то такое есть. Историк архивирует, по-моему, есть в старых источниках.
Она пробовала подавить приступ боли, что Букмекер не думал, что это важно. Почему она искала еще одно доказательство, что ее жизнь больше не ее? Арчер сказал, что демон поселился в пустоте ее души. Очевидно, что теперь там нет места для чего-то еще.
Букмекер добавил биопсию к стойке его образцов.
— Я взял пока достаточно. Я вернусь позже, и мы продолжим.
Немного утомленная она ехала на лифте опять вверх. По крайней мере, Букмекер не думает, что она представляет угрозу, иначе он бы позвал подмогу. Если, конечно, сейчас не вызывает команду. Она терла руки от холода, который она не замечала прежде, вздрагивая, когда руки проходили по месту прокола.
Он даже не предложил ей бандаж. Глупая жалоба, ее рана зажила быстрее, чем она второй раз на нее посмотрела. Она закрыла глаза пытаясь вспомнить материнский поцелуй и старые времена.
Тем не менее, сразу перед глазами встала картинка, последнего видения матери и темная вода. Душа ее матери ушла в самый последний момент? И где она сейчас? Она знала, что отец ее осудит. Она вздохнула и открыла глаза в тот момент, когда открылись двери лифта.
Без больших мужчин, комната выглядела пустой. Она вышла на балкон. Ветер оказался более холодным, ночь, более черной, ее дух намного ниже, что могло оправдать отсутствие у нее нескольких кубиков крови.
Она наклонилась на ограждение балкона, помня сон о полете. Если бы она слетела с балкона, то не стала бы делать ангелов из снега; был бы беспорядок, много беспорядка, она сомневалась, что даже демон сможет его уладить.
Могло ли владение спасти ее мать? Конечно демон депрессии, который привел ее к фатальному концу, предлагал ей альтернативу тшувы, так же как и Арчер.
Сера схватилась за ограждение. Она желала бы такую же судьбу для себя? В ярости и замешательстве после смерти матери она подошла к отцу и заявила, что больше не пойдет в церковь, так как она больше не верит. Он принял ее решение, так как знал, что через время она смягчиться.
Смягчится. Раскаится. Она верила в проповеди ее отца, так же как и верила в то, что ее мама любила ее. Как только вопросы начинали появляться, то уже не останавливались.
Теперь она получит хоть некоторые ответы на действительно важные вопросы о смерти, спасении, судьбе невинных. Она коснулась кулона. Возможно даже зная правду, она сможет все это вынести.
Она закатала рукав свитера. Крошечные порывы ветра кололи ее кожу, но отверстия не было, осталась только боль.
Она надеялась, что ответы не будут эфемерными.
Он двигался посреди ночи, успокаивая себя психическими криками высушенных преступных намерений, подавляя свой собственный. Запах эфира вился за ним подобно запаху страха.
Даже люди, считающие себя опасными, при виде его пытались отойти подальше. Только фералисы охотились на него, и охотились из-за мести, это было видно по их ржавым глазам.
Где-нибудь далеко от бесконечных волн зла, он ощущал присутствие, чего-то, что он не мог достигнуть. Он переступал, через свое собственное сознание понимал, что весь топор в затвердевшем ихоре.
Он темнота, ускользающая от него, бросая, самые глубокие тени и издавая насмешливый смех, который даже вой фералиса не мог маскировать.
Рассвет. Солнце было похоже на глаз преступного намерения, затем мгновенно вспыхнуло, и поднялось выше горизонта озера. Тогда серые облака потеряли свою мрачность.
Этот мгновенный свет отклонил его гнев. Он вышел на пирс и стал снимать забрызганную кровью одежду.
Он спокойно смотрел на ихор, высохший на складках его рук. Тогда он прыгнул, позволяя его демону выйти наружу, толкающего его на валуны в основе пирса.
Он летел.
Падение. Ледяная вода отрезвила его, и сердце забилось, как будто, оно не билось прежде. Он плыл против волн обратно к берегу.
Свободный от зловония демонов, пены и тины, Арчер поднялся на камни. Он мгновение топтался возле своей грязной одежды, содрогаясь от дрожи.
Бегун с собакой прошли дальше от него. Собака поймала его аромат, завизжала, и убежала вперед, забывая бегуна.
Он старался дышать ровно, пока одевался. Оплачивать услуги по стирке придется теперь вдвойне. Или, возможно, теперь они просто даже двери ему не откроют. Он бы не обвинил их за это.
Он оттянул свое желание пойти в гостиницу. Но он уже искал и видел золотой маяк ее волос. Его сердце остановилось, когда он увидел в каком опасном положении она стоит. Он поймал бы ее, именно поэтому он пришел сюда, именно для этого он появился на свет, просто очень долго ждал пока она появиться…. Тогда она стала смотреть, вниз наблюдая за прохожими.
Он создан уничтожать.
Это он напомнил себе, зачем он здесь.
Он отошел назад к тротуару. Он не хотел ловить такси, но и просить Зейна, что бы тот отвез его, тоже не хотелось. Гостиница была ближе, чем его чердак и поэтому у него была там запасная одежда.
Так, несмотря на его лучшие намерения, он утомленными шагами, зашагал к единственному месту, которое оставалось.
Он знал, что часть лиги отсутствует, столкнувшись ночью с вялыми клочками эфирной энергии. Только Хаджи, самый говорливый тальян, с самой большой скоростью мог размахивать лезвием, как всегда рассказывал о своих новых приключениях, идя в сторону своей комнаты.
Они кивнули друг другу, когда их дороги пересеклись. Он подошел своей комнате, доставая ключ. Тогда он засомневался.
Он посмотрел через плечо, Хаджи исчез в лифте. Он посмотрел в другую сторону.
Он закрыл глаза. Его чувства были разбиты в кровь, как и его тело.
Когда он открыл глаза, то стоял уже не возле своей двери. Постучал.
Он стоял там, слыша, как по его венам течет кровь. Он немного пошатывался, засыпая на ходу. Наконец, дверь открылась.
— Ты не хотела открывать, — сказал он.
— Моя первая реакция, — сказала Сера, блокируя вход одной ногой. — Это было бы правильней?
— Вероятно.
— Я не думала, что ты придешь.
— Вероятно, нет. — Он изучал ее, через полузакрытые глаза. Она была в пижаме, и он не мог сказать, толи она собиралась ложиться, толи только встала с кровати. Его пульс участился, и он остановил себя на размышлениях о ее кровати. — Я могу войти?
— Я предполагаю, что нам не нужны сплетни о том, как ты стоял в дверях моей спальни.
— Технически, это не только спальня. Так, что ничего страшного. И технически, воины не сплетничают, а делятся информацией.
Она отошла.
— Только, надеюсь, эта информация, не заключается в том, что ты трахаешь меня.
Он вздрогнул, поскольку уже зашел внутрь. Внешне комната смотрелась, как гостиная, если бы не плед на кушетке, и груда книг.
— Я пришел, что бы извиниться.
— За то, что не трахнул меня?
— Может ты не, — он сказал с большим достоинством, — не будешь использовать это слово.
Она подняла бровь.
— Брезгливый?
Он приподнял руки, безмолвно показывая пятна.
Она вздохнула.
— Отлично. Хорошее извинение. Иди, набери ванную.
Образы пронеслись через его голову, увеличивая его пульс еще больше.
— Я… вне практики отношений между мужчиной и женщиной. Я не хотел делать тебе больно.
— Между нами было все прекрасно. Вдвойне прекрасно, насколько я помню. И ты не сделал мне больно.
— Я не говорю о физической боли.
Она потерла лоб.
— Когда я принимала твои извинения, которое подразумевало, что мы больше не должны об этом говорить. Я знала, что служебные романы никогда не удаются.
Он нахмурился.
— С тех пор как, зло, весь рабочий день начеку?
Она махнула рукой.
— Наивная молодая ученица западает на своего сексуального наставника. Совращает его. Разрушает всего стремления. Жертвует ее шансом обучения, а потом действует самостоятельно.
Несмотря на замечание сексуального наставника, он пожалел об импульсе, который привел его сюда.
— Ты не пережила бы владения без меня. И я ни какой-нибудь подхалим лиги.
Она скрестила руки, ее жест был типичным для тальяна.
— Правда. Это просто небольшое превышения полномочий.
Он отступил к двери.
— Я должен идти. Я просто хотел, чтобы ты знала, моя невеста — Ленор, не хотела принять меня обратно.
Она позволила своим рукам упасть по обе стороны себя.
— Ты не можешь этого знать, ты не видел ее больше.
В ней ничего не было общего с Ленор. Ленор была веселой брюнеткой, которая ясно дала понять, что она может выйти замуж за сына зажиточного фермера, но никогда не будет ухаживать за цыплятами. В то время, его уход на войну был жутко романтичным для них обоих.
Он только покачал головой и поймал вспышку эмоций, так как брови Серы соединились. Наверно, замешательство, решил он, ведь он сам чувствовал неуверенность.
— Ты бежишь подобно штормовым облакам, — бормотала она. — Иногда я вижу свет, где-то позади тебя, но главным образом его нет. Зима когда-нибудь заканчивается для тебя?
Его лицо было льдом.
— Пока, что нет.
Она покачала головой.
— Я не из-за этого впустила тебя. — Она подняла кулон, висящий на ее шее. — Я хотела сказать, что Букмекер идентифицировал это. Камень — оружие. Колун души.
— Никогда не слышал о таком. — Он дотрагивался носом до него, когда его рот был на ее соске. Он был разбит от этой мысли, наверно, это инстинкт самосохранения. Жар прошел по нему, и он изо всех сил пытался сосредоточиться на камне, а не соблазнительных линиях позади него.
— Ты не мог знать этого. Это — джинн.
От этого он сразу пришел в себя.
Она приподняла свой подбородок с намеком на отчаянные бравады.
— Разве ты не был бы счастлив, если бы я вчера не выжила?
Он уставился на кулон и подошел ближе. Она стояла спокойно, рука за спиной, а во второй лежит серый камень.
— Букмекер думает, что это опасно, — бормотала она. — Возможно, джинн-мужчина знает, что я должна играть в его команде.
— Мы опасны. Но ты не охвачена джинном.
Она поглядела на него глазами орешника, в них был целый водоворот из огней демона: зеленый, коричневый и фиолетовый.
— После того, как ты увидел мой ревен, ты сказал, что неуверен.
— Теперь уверен. — Он отверг ее вопрос, формирующийся на ее губах. — Не волнуйся, твой демон тшува. Ты думаешь, джинн выбрал бы кого-то кого бесит быть злым? Если половина зла в мире происходит от невнимания, то вторая от того, что людям нечем заняться.
— О, у меня есть вопрос, — сказала она пылко. — Как насчет некоторых ответов? Что мне делать дальше?
— Букмекер ничего не говорил?
Она колебалась.
— Не совсем. Если только о предателе.
Арчер сжал руки в кулаки. Камень остался холодным, но ее кожа нагрелась от него.
— Возможно различие между джинном и тшувой, не такие кардинальные к которым мы привыкли.
— То есть один неверный шаг, и я могу оказаться в другой стороне?
— Я говорю, что все относительно. — Как-то странно ее эта мысль успокоила. И поселила в ней желание лучшего.
Надежду.
Он позволил его южному акценту смягчить его слова.
— Если я когда-то отталкивал тебя от себя, Сера Литлджон, я делал это не из-за ненависти, просто я хочу быть один.
Она медленно вздохнула, а ее ключица жаждала его пальцев.
— Я не святая, чтоб предлагать прощение.
— Не святая. Находишся во власти демона. А демоны не перекладывают вину на другого. И еще демоном не нужно прощение.
— Так как мы оба находимся во власти демона, — сказала она. — Возможно, мы просто должны об этом забыть.
Он склонил голову.
— Наивный ученик превосходит своего мастера.
— Я сказала наставника, — напомнила она ему. — Не мастеру.
Он улыбнулся.
— Моя ошибка.
— Ты не будешь больше со мной ошибаться. Зейн преподает мне сегодня первый урок.
Он пробовал выглядеть торжественно.
— Я должен бояться.
Она сузила глаза.
— Разве ты не чувствуешь себя брошенным?
Он отвернулся и ушел.
Несмотря на годы в этой гостинице его комната была более пустой, чем ее. Он вспомнил резкое изменение ее губ и упал на кровать, зловонье разрешения в еле уловимом аромате жимолости.
Арчер проснулся через несколько часов, помылся и послал по электронной почте отчет о проведенной ночи, затем пошел вниз на кухню, где Нил всегда держал продовольствие, хотя посуда всегда сияла от недостатка использования.
В квартире Серы было много разбитых тарелок. Он хотел у нее спросить умеет ли она на самом деле готовить.
Может быть, сейчас если она еще не пошла на занятия к Зейну. Он поморщился и налил себе стакан апельсинового сока с мякотью.
Нил когда-то хотел нанять его на, так сказать, сельскохозяйственные работы, но Арчер с трудом посмотрел ему в глаза и напомнил, что он больше не фермер. После этого Нил больше не говорил ничего об этом, но иногда вздыхал по поводу ненатуральных пончиков, и других продуктов, которые можно было бы вырастить самим.
Арчер усаживался на кухне когда Екко прогуливался по зданию, потирая заднюю часть шее. Тальян прохрюкал что-то неразборчивое. Арчер холодно кивнул.
Екко схватил пакет сока и сел в дальний конец комнаты. Сделал большой глоток из пакета.
Арчер приподнял одну бровь.
— Вообще-то есть стаканы.
Екко сделал еще один большой глоток.
— Я допью все. В чем проблема?
— Фералис не допил бы.
Екко уставился на него.
Арчер вздохнул и уточнил.
— Мы — цивилизованные люди.
Екко рассмеялся.
— Я видел одежду, которую ты оставил в прачечной. Там был двойной мешок. Видно ты провел ночь очень цивилизованно. — Подозрение сверкнуло в его глазах. — После того как ты узнал, что шпион слишком близко к цели, ты пришел домой и забрал ее? А наш новый сладенький тальян почувствовала, что ты настоящий джентльмен?
Арчер поставил осторожно стакан так, чтобы не разбить его. Но он все равно раскололся. Осколки напоминали ему кричащий рот преступного намерения.
— Никогда, — говорил это не мягко. И действительно гармоника демона класса уничтожения подняла в нем дрожь в осколках стакана так, что они зазвенели. — Никогда, не говори о ней.
Екко сидел.
— Это будет трудно. Она ведь теперь часть лиги.
Арчер обуздал его холодную ярость.
— Тогда смотри на нее с уважением, как и любой из нас.
— Ты уважаешь всех из нас? Но, так или иначе, она отличается от нас. — Екко помрачнел. — Замена Эвритинга. Владение женщиной. Фералис пьет из пакетов. Преступное намерение оставляет тень. Я чую джиннов на каждом квартале, и это сводит с ума. Действительно ли мы проигрываем эту войну?
— По крайней мере, никто не заставляет тебя брать чистый стакан.
Екко разозлился.
— Выходит ты такой же, как и все мы. Так что хватит притворяться.
— Я был уже на войне. Это не так трудно как ты думаешь.
Екко смял паке из под сока и кинул его. Он ударился об стену и упал в мусорное ведро.
— Ты не звонил мусорщикам? Трудно разбираться с апокалипсисом, когда мусорное ведро забито.
Он поднялся и хотел уйти.
Арчер остановил его. Он никогда не думал об Екко, как о наделенном даром предвидения, или даже особо проницательным, но осуждения тальянов ударило его больно.
— Я видел тебя по колено в кишках фералисов, и ты не использовал тогда слово «апокалипсис».
— По колено? О, я помню те времена, — Екко покачал головой. — Это было здорово.
Арчер позволил ему идти. Допрос Екко это такая же пустая трата времени, как и спросить у гусеницы, как ей зимой в новом пальто. Он поморщился от сравнения, которое ему пришло в голову, давно подобные аналогии не забирались ему в мозг. Еще одно изменение.
Он поговорил бы с Букмекером о камне, о Сере, о бесконечных сражениях, которые казалось, никогда не закончатся. И пути туда он обязательно заглянет в танцкласс посмотреть на источник неловкости Екко.