Она дрейфовала в сером мире, где линия цвета древесного угля отметила горизонт. Крик, пронзительный и жалобный, проник в ее размышления. Она моргнула, когда гладкая непонятная форма соединялась в полосы белого и черного, а затем в серую чайку.
Сера моргнула снова, серый стал темнее, угрюмая вода покрылась облаками. Чайка скользила по ветру от озера, застыла на мгновение, потом наклонила крыло и взлетела высоко по куполообразному зданию такому же серому как небо и вода.
Она моргнула в третий раз, что бы смахнуть с себя очарование.
Последнее, что она помнила это, как она сгорбилась над кружкой черного кофе, пытаясь решить, налить себе еще или не стоит. Теперь она отмораживала себе задницу, бродя здесь, на полпути к планетарию, лунатизм следующая стадия после того, как случайно не утонула в собственно ванной.
Она успокоила дрожащее дыхание, и сделала осторожный шаг от воды. Как она оказалась здесь? Боже, что за день такой? Она приняла слишком много успокоительного, когда поклялась, что больше не будет этого делать? Все проблемы сейчас были далеко. Ее сила, ее работа, ее бедный отец. Теперь еще и ее психическое здоровье.
Она отпрянула от края причала и присела на скамейку. Пока она шла, ее волосы раздувал ветер. Ее пальцы запутались в волосах, когда она хотела привести их в порядок. Мысль, которую она отгоняла от себя, но которая все чаще посещала ее, пришла вновь. «Я пытаюсь убить себя?»
— Слишком поздно.
Она прижала к себе ноги, когда услышала мягкий южный акцент, который так плохо сочетался с суровым образом мужчины, который говорил.
— Ты, — сказала она. — Уже в третий раз.
— Третий раз? — он покачал головой, как будто сожалел о каком-то случае. — Как вы себя чувствуете?
Она открыла рот, что бы сказать какую-нибудь колкость, затем остановилась.
— Немного странно, как ты уже говорили.
— Я подозревал.
— Твоя ошибка, — сказала она. — После прошлой ночи…
Это было вчера вечером?
— Я ждал тебя на мосту, чтобы предупредить, — его глаза метались между нею и краем причала, где променад и валуны сдерживали всплески озера.
Он вел себя подозрительно, но не подходил к ней.
Она встала и сделала шаг к воде.
— Я говорю о том, что произошло в моей спальне. — В ее памяти вспыхнули воспоминания о его руках, и неохотная теплота расплылась по ее телу.
Он напрягся.
— Я не был в твоей спальне.
— Как будто я буду верить в то, что говорит мне охотник. — Она сделала еще шаг к краю.
— Сера, — ее имя было предупреждением. — Отойди оттуда.
— Отстань от меня, — она позволила панике отразиться в ее голосе.
Он протянул ей руку. На суставах отразилась черная татуировка.
— Я не сделаю тебе больно.
Она отстранилась снова, влезая на зубчатую сталь. Для большего эффекта, она вытянула руку.
— Сера. — Он подскочил к ней.
Сопляк. Она переместила точку опоры, схватила его рукой за одежду между лопатками и скинула вниз.
Так или иначе, она этого хотела. Он выкрикивал ей проклятия. Через его пальто она чувствовала его мускулы. Его било о камни волнами.
Она сбежала.
Она сбежала с озера на другую сторону озера. Люди всегда ходили возле планетария, чтобы полюбоваться городскими пейзажами на фоне воды. Ей только надо добраться до них пока он ее не догнал…
Ветер дул прямо в лицо, от чего слезились глаза, как будто у нее есть шанс с ее хромотой.
Тогда она поняла, что бежала, ей ничего не мешало бежать. Нет боли. Страх был мотивацией.
Только недостаточно, чтобы спасти ее.
Она почувствовала, как ее кто-то схватил за пальто. Она схватила застежку — молнию и стала расстегивать на ходу. Но застежка зацепилась и не хотела расстегиваться дальше. Пальто, только скользило вниз к ее бедрам и не давало нормально двигать ногами. Он еще сильнее дернул, и пальто сползло к коленям.
С воплем она упала и перекатилась на спину, сгибая колени так, чтобы снять пальто. Яростно пинаясь, она никак не могла освободиться.
Он наклонился, заматывая ее пальто на коленях, чтобы обезвредить ее. Все ее усилия только «запачкали» черную рубашку под его черным драповым пальто.
— Сера, — кричал он. — Прекрати сейчас же.
Она все-таки задела его пяткой где-то в районе левой груди. Он крепче скрутил ее колени, и она немного остановилась, чтобы отдышаться.
Он нахмурился.
— Все?
Она обнажила зубы.
— Придвинься поближе и спроси снова.
Он сделал петлю из оставшегося пальто и обернул вокруг его большой руки, скрывая татуировку, которую она видела раньше.
— Я не был в твоей спальне вчера вечером.
Она пиналась обеими ногами, хотя завязанные ноги препятствовали удару.
— О. Я, наверно, ошиблась. Это был другой высокий, смуглый, красивый южанин с акцентом, с хорошим доходом и вкусом, чем мой.
— Лучшего вкуса? Я такого не мог сказать. — Его полузакрытый взгляд задержался на ее губах.
Из-за этого температура ее тела повысилась, и она почувствовала напряжение, смущение и возбуждение.
— Ты много не говорил в моей спальне, так как был занят, целуя меня.
Это ошеломило его. Он немного ослабил хватку.
Они уставились друг на друга.
— Глаза были странными, — бормотала она. Она не могла побороть дрожь, поскольку все еще смотрела в его глаза, темные с намеком на земельный цвет, как будто потемневшая бронза. — Я знала это. И верила, так или иначе.
Расстегнутый ворот его рубашки показывал забрызганные темные волосы, а у мужчины в ее комнате не было волос на груди, так же как и татуировки на руке.
— Демон приобретает форму искушения. — Он переместился на пятки, отпуская ее. — Это характерно для демонов.
Она нахмурилась.
— Демон? Ты говоришь о наркотиках? Я ничего не принимала. — Ее совесть уколола ее. — В последнее время.
— Ты — наркоман? — Игнорируя ее бормотание, он кивнул и поднялся на ноги, несмотря на свой рост. — Это делает внушение еще более легким.
— У меня есть предписание, — колебалась она. — Я не могу быть обвинена в незаконном владении наркотиками.
— Мне все равно, чем ты обладаешь, мне есть дело до того, что хочет обладать тобой.
— Забудь про наркотики, — она отпихнула пальто со своих ног. — Кто был в моей комнате?
— Как я уже сказал, демон.
Он сел напротив нее. Бетон высасывал последнее тепло из ее тела. Ничего не имело смысла, ни его слова, ни ее внезапное физическое состояние, ни камень, который взялся не откуда в ее ванной.
— Демон?
Его вздох был разочарованным.
— Долго объяснять, да и незачем. Это то, почему я нашел тебя и присоединился к тальянам.
Она вспомнила белые глаза, в которых можно было увидеть бесконечность, странный камень, пылающий в ее ладони.
— Он был твоим близнецом?
— У меня нет братьев. И это был Демон убежавший из ада. — Он пристально посмотрел на нее вниз. — Ты думала, что это был я?
Она проигнорировала его вопрос.
— Часть два. Кто ты?
— Феррис Арчер. Я шел последу демона, и он привел меня к тебе.
— Ты действительно ожидаешь, что я тебе поверю? То, что я охвачена демоном?
— Вера — это не то, что надо. Это правда.
Это похоже на то, что сейчас ее пришибет пылающим фортепьяно. Конечно, она не верила ему. И все же она не могла оторвать взгляд.
— Демонов не существует.
— Материально в этом мире нет. Именно поэтому он нуждается в твоей плоти.
Ветер все еще дул с озера, и дрожь начинала пробивать ее. Она обняла себя вокруг талии, как будто это помогло бы ей чувствовать себя лучше.
— А что если я не хочу делить с ним плоть?
Мускул на его челюсти напрягся.
— Ты можешь выбросить его, прежде чем он поднимется. Прежде, чем пустит корни в твоей душе и свои метки на твоей коже. Но цена высока.
— Разве это не навсегда? — она вынудила себе разогнуть сжатые пальцы. — Скажи мне, что Бетси послала тебя от АА, что это просто плохой розыгрыш.
— Мне жаль, но это не так.
— Пожалуйста, — убеждала она его.
Его губы искривились, будто ему это причиняло боль, или просто это была улыбка.
— У меня много пороков, но лжи среди них нет.
Он отдернул края своего пальто, и из его сгибов показался почерневший куб размером с его руку. Он схватил его кистью и раздался угрожающий скрежет металла, куб раздвинулся и увеличился в длине. Он щелкнул по нему, и утолщенные шипованные лезвия показались наружу, разложившись каскадом, куб стал в два раза шире его растопыренных пальцев.
От примитивного куба до топора или ножа с заменяющимися лезвиями всего считанные секунды.
— О, Боже, — она съежилась и придвинулась к стене за ее спиной.
— Я никогда не буду делать этого снова. — Он схватил оружие чуть ниже лезвия и дернул рукава пальто.
Края бритвы сверкали холодным светом, он оказался более острый, чем на взгляд, он положил его на внутреннюю часть своей правой руки между чернильными татуировками.
— Нет, — отвращение вместе с ужасом прошло через нее, так же как тогда, когда увидела, как мчался ей на встречу внедорожник, который полностью изменил ее жизнь.
Татуировка ни цветная, ни племенная, а обычная примитивная, не задевала его суставов на руке. Против черноты ее, кожа на запястьях выглядела чуткой, вены и сухожилия выделялись на мраморной коже.
Он повернулся к ней, несмотря на заполненные страхом удары сердца, и поймал пристальный взгляд направленный на него.
— Непростительно мелодраматично, — сказал он. — Но хорошо действует как доказательство.
Он разрезал лезвием кожу на руке. Кровь лилась, но кожа в разрезе оставалась серебренной.
В бессловесном крике, она подскочила. Локтем она задела оружие, и оно выпало из его рук.
Они оба упали на тротуар. Он начал ругаться, так как сильно ударился спиной об землю.
Она не могла понять, что ей делать, обеими руками зажала ужасную рану, из которой быстро вытекала кровь.
— Сера.
— Ты псих? — Или она? У него был нож, ради Бога. Она пыталась не задавать вопросов, было ли оружие достаточно далеко, если вдруг ему оно снова понадобиться, но теперь для нее. — Я не могу тебя так оставить.
— Если так, то ты первая.
Проблеск давней боли опять мелькнул в его глазах, и поймал ее в ловушку. С каждым сердцебиение нарастало ее удивление, и новый пульс его крови бил между ее пальцами.
— Заткнись, это не имеет смысла. Надо положить руку на турникет. Черт возьми, почему у меня нет с собой шарфа?
— Сера, отпусти.
Ее живот скрутило.
— Я боюсь, что собиралась покончить жизнь самоубийством, но предполагаю, что ты сделаешь это сам.
— Это тяжелее, чем ты думаешь. — Его голос был мягок, и он изменился, его бедра находились между ее коленями. — Сера, пожалуйста.
Его тон заставил ее молчать. Она обвиняла его в том, к чему он не имел никакого отношения, ведь это был его двойник. Он слишком большой, чтобы она смогла его удержать, слишком спокойные и разумные у него глаза, чтобы она говорила, что он чокнутый. Адреналин спал, и она ослабила хватку.
— Я уже знаю, что ты не целитель, — сказал он. — Ты наверно гид. Ты пытаешь понять всех людей, и облегчить им боль, потому что это намного тяжелее, чем спасти жизнь.
Она покачала головой, сначала медленно, а потом быстрее.
— Кто тебе сказал? Это не то, почему…
— Отпусти.
— Да пошел ты, — сдалась она.
На руке остался только шрам. Белая линия мерцала подобно жемчугу, ниже разводов крови, оставленных ее пальцами. Она задыхалась и отодвинулась назад.
— Легко. — Он встал, что бы помочь ей подняться.
Она уклонилась от него, как будто, избегая его прикосновения, она могла игнорировать то, что сейчас произошло.
— Это фокус.
— Все добрые демоны восхитительны в обмане. — Он взялся за свою руку в месте шрама и стал стирать кровавые отпечатки ее рук, затем сложил нож. — Но я не умею врать. Твоя жизнь будет достаточно трудной без опасений и сомнений, наполняющих тебя. Поверь мне.
Он спрятал куб назад в пальто и подал ей руку.
— Доверять тебе? — Она сжимала кулаки липкие от крови. Она отказывалась слушать его и также не могла поверить собственным ощущениям, которые говорили ей, что это намного серьезнее того внедорожника. Это было намного пугающее, чем все, что он сказал. На сей раз, столкновение было между ней и… — Владение?
— Демон прибыл к тебе. Ты его впустила.
— Я не знала, что это был демон! — Только сказанные ею слова, уже говорили ей, что с головой не все в порядке. — Я не могу знать, что говорю с тобой. — Но она взяла его руку.
Он помог ей встать на ноги. Он задержал ее кровавую руку в своей, а потом отпустил.
— Помнишь, что я сказал о вере? Ты уже прошла первую стадию становления демона, когда он принял чужое обличие. Твой гнев и проступки, боль, что ты была отделена от всех, кто тебе дорог. — Серое озеро и небо бросало серебреный отблеск в его глаза.
Его отдаленное, задумчивое выражение лица заставило ее почувствовать, что они похожи. Она впилась пальцами в ладони, чтобы не попытаться до него дотронуться.
Он продолжал.
— Тебе будет казаться, что ты потеряла свое мнение, что впуталась в какой-то заговор, независимого от того, что от этого ты чувствуешь себя лучше. — Серебреный туман, снова стал проскальзывать в его бронзовых глазах, когда он смотрел на нее. — Но когда демон окончательно поднимется, ты забудешь мои слова и умрешь. Или… слушай меня, и тогда возможно ты выживешь.
— Переживу владение.
— Потом. Теперь демон будет путешествовать по миру в твоем теле, и когда его влияние повышается, ты получаешь неестественную силу, через связь с его царством.
— То как я выбила у тебя оружие?
— Я был отвлечен. — Он смотрел на нее с негодование из-под нахмуренных бровей. — Этого не повториться.
Она не могла удержать ухмылку в его адрес. Когда поняла смысл его слов, ее ухмылка тут же исчезла.
— Психическая деградация?
Он приподнял одну бровь.
— Подобно смертоносной шизофрении?
Она вздрогнула, услышав обвинение, которое сама же бросила ему на мосту, теперь вернулось обратно, как граната без чеки.
— Как будто голоса в голове, говорят сделать какие-либо вещи.
— В обоих царствах большие сторонники свободы воли. Ты свободна пока не назначила свою цену, — он махнул рукой. — Ты все еще на месте водителя. Только теперь есть пассажир. Молчаливый, но возможно с пистолетом у твоего виска, который управляет автомобилем, для своей таинственной цели и не отпускает тебя. Но ты не марионетка.
Если бы она попыталась заглянуть внутрь себя, то могла бы увидеть этого назойливого пассажира? От этой мысли захотелось выпрыгнуть из своей кожи. Но это была ее кожа! Проклятье.
— Ты описываешь его как паразита.
— Технически, симбионт. Демон ни чего не забирает у тебя, а дает. Технически.
Последнее он пробормотал на одном дыхании, и она пыталась понять, кого он пытается убедить.
Он наклонился к ней ближе.
— Слабость в твоей душе сделала тебя уязвимой для демона, и он заполнил эту пустоту собой.
— Я не была слабой и пустой, — возразила я. — По крайней мере, в…
На сей раз он внимательно наблюдал затем, как она притихла. Она иногда плохо ощущала присутствие своего тела, мнения и будущего, как будто случайные выигрыши в покер, в который она не умела играть. Теперь казалась, будто ее душа заперта.
Когда она так и не сказала ни слова, он заговорил.
— Опасность наиболее вероятна в последней стадии становления, в течение девственного подъема демона. Пока обязательства между тобой и демоном не стабилизируются, твою душу можно утянуть через эту связь в другой мир.
— В ад?
Он пожал плечами.
— Никто не возвращался с путеводителем. Но есть причины, почему наши демоны хотят выйти.
— Наши? — Она думала только о том, за что судьба относиться к ней так жестоко.
Его лицо слилось с серой средой.
— Как бы я еще узнал так много? Я тоже охвачен.
Он пригласил ее выпить кофе. Он видел, заметил, что скрытый внутри него обитатель часто смотрит на происходящее, пробуждая забытые ощущения.
Предпочтительно забытые.
Они нашли отдельный стол в кафе «Стеклянный потолок» в Атриуме на Пирсе Пьер, где зимний свет сюрреалистично отражался на деревьях. Она спешно заказала себе кофе со сливками и сахаром, который был очень далек от его обычного черного кофе, но он полагал, что ей необходимо утешение в виде сахара и сливок.
— Может быть шоколад, он тоже успокаивает?
Она не доверительно стрельнула на него глазами, и он понял, чтобы завязать разговор надо, что-то вроде «я обладаю демоном», а не тихое бормотание «мне надо выпить»
Она отклонилась назад, кончики пальцев рисовали на кружке круги.
— Я перейду к делу. Я так понимаю, что искушение затащило меня в этот беспорядок.
— Мой демон принадлежит к классу уничтожения, без какого-либо специального искушения. Я не могу знать, что он полностью соблазнил тебя.
— Мой демон. — Ее пристальный взгляд впился в него. От такого тщательного разглядывания мурашки побежали по его коже, которые не имели никакого отношения к его увеличенным чувствам. Он не мог знать ее, не было никакого желания знать ее, но какая-то странная близость потрескивала между ними.
В конце концов, их демоны были похожи.
Он оборвал эту мысль. Никакие намерения и даже хорошие, казалось, все приведет к неизбежному концу.
— Кофе помогает?
— Создание внутрии меня чувствует себя человеком? Я думаю, что ты скажешь мне, если я больше не человек.
— Ты. Главным образом.
Она нахмурилась на «главным образом».
— А остальное?
— То, что необходимо другому царству, не известно в настоящее время, но есть предположение, что они воспринимают рецепторы твоей идиопатической бесконечной эфирной силы, — она закатила глаза, и он добавил. — Обычно называется душой.
— Я сама поймала демона?
Он слегка улыбнулся ей.
— Наши философы сравнивают это с владением инфекции, где демонический вирус переписывает человеческую гуманность на свой лад.
Она покачала головой. Ее запястья, тонкие и бледные на фоне черного металлического стола, казались невыносимо хрупкими, неподходящими для борьбы, и он задался вопросом, почему демон выбрал ее.
— Философия демона. Я не могу сдерживать размышления…
Он издал ободрительный звук, но ее взгляд не смягчился. И сделал для себя пометку, что этой женщиной помыкать нельзя. Сначала ему надо было вспомнить в какой части мозга покрытой паутиной вообще храниться информациях о женщинах.
— Если это так, — продолжала она. — Я могла бы получить некоторые ответы.
Арчер выгнул бровь.
— И какие же?
— Небеса. Ад. Бог. Какова душа? — она стала быстро выплевывать вопросы. — Имеет ли значение, хорошие мы или плохие? Насколько хорошими должны быть? Есть ли Бог, если он сотворил все, то зачем создавал и плохое тоже? Почему не может…
— Это так интересует тебя? — она закрыла глаза на его невоспитанность, а он попробовал парадировать ее голос. — Я не буду давать тебе никаких ответов, так как у тебя появится еще больше вопросов.
— Нет, ничего плохого в желании знать.
— Скажи это Адаму.
— Я не причиню зло человеку.
Его тело напряглось, когда он понял, что ее ноги находятся между его бедер. Обычно такой пылкий спор у него получается с демоническим юристом, которого хочется убить. Но она хотела спасти его, и ему хотелось придвинуться поближе…
Он чувствовал, как в нем, что-то изменилось, не только в промежностях его джинсов, но и в беспокойстве демона, отвечающего за его безумие. Проклятье. Он сказал, что они не марионетки, и теперь он теряет контроль, как, будто его никогда и не было.
Он опять обратил свое внимание к беседе.
— Независимо, Ева не трогала никаких яблок познания. У нас есть поколение историков, которые заполнили архивы тем, что можно было объяснить, но можно наполнить озеро Мичиган тем, что не смогли понять. Они бы вышли за пределы Великих озер с тем, чего даже не осмелились спросить.
Она прищурила глаза.
— Там много таких как ты?
Он заметил, что она не включила себя.
— Лига тальян существует по всему миру. — Она нахмурилась еще больше, когда он упомянул незнакомое слово, он объяснил. — Один из первых ученых назвал нас тальянами, это из армянского языка.
Она смотрела в сторону.
— Армянский язык? Хм, теперь у меня еще больше вопросов.
— Ты не найдешь ни в религии, ни в науке ответов. Мы отобрали секты ста культур, чтобы найти слово для того с чем мы столкнулись, но столетия веры не предполагает никакого утешения, и наука, тоже никак не объясняет. Мы — еретики. — Он нагнулся через стол, чтобы взять ее за подбородок, вынуждая сосредоточиться на нем. — Твоя задача в том, чтобы пережить наступающие дни.
Ее глаза цвета орешника впились в него, и демон в нем вспыхнул подобно левиафану на остроге. Она не могла знать, что будет потом. Он дурак, раз решил все ей рассказать, но он хотел этого и очень боялся.
Он резко отпустил подбородок, так как она вздернула его.
— Вероятно, я могу выжить.
Его пальцы покалывало от ощущения ее теплой кожи, от чего демон внутри воспламенился, как будто подожгли полосы из пороха.
— Без сомнения, или демон выбрал бы другого.
— Когда у меня было видение, ну то о котором я говорила. — Она пристально разглядывала свои руки, обернутые вокруг кофейной чашки. — Он сказал, что я одинока. Он сказал, что любит меня. Насколько это плохо?
Любовь. Слово взорвалось в нем, как будто полосы догорели до конца. Он запрещал его себе, пока эхо не умерло.
— Для демона? Или для тебя? — Когда она впилась в него взглядом, он пожал плечами. — Это часть сделки он сначала дает тебе то, что ты хочешь, а потом берет то, что ему требуется.
— Но почему я? — она опусти голову. — Кажется немного тщеславным, но я и так несчастна.
— Не вини себя. — Он ждал, чтобы она как-то расслабилась. — Но это не от количества страдания. Зависит от качества. Демоны знатоки в боли.
Она сгримасничала.
— Мне и так в последнее время досталось.
— Точно. Когда демон переходит, он ищет соответствующую цель, душу, которая подходит ему по энергии. Когда-то в прошлом не случилось покаяния. Это и стало невидимой ошибкой в вашей душе, подталкивая тебя к моменту, когда демон сделал выбор.
— Не было покаяния? — память напомнила ей что-то отдаленное, и слеза заблестела в ее глазах. — Так это все из-за меня.
Слеза даже еще не скатилась, а его мускулы уже сжались, будто ей угрожала смертельная угроза. Он сдерживал себя не вероятными усилиями. Он не должен снова до нее дотрагиваться.
— Независимо от того, что это было, оно не делает тебя виноватой, Сера. Это просто делает тебя уязвимой.
Несмотря на его мягкий тон, все внутри нее сжалось. Ее глаза сузились не оставляя места для слез.
— Я все еще не могу в это поверить. Наверно, надо проверить голову.
— Ты хотела сказать душу.
Она взяла свой кофе.
— Я больше не хожу в церковь.
Ее бесцеремонный ответ отключил его, также как он прервал список ее экзистенциальных вопросов. Хорошо, он тоже не хотел, что бы она расспрашивала его о прошлом. Он должен уважать личное пространство, и тем более это табу среди охваченных.
— Ты не должна изо всех сил пытаться поверить в это. — Рука царапалась с право обо что-то и он передвинулся. Заживать быстро он умел, но вот боль задерживалась. А она почувствовала бы это вскоре. — Обладание восходящим демоном, достаточное доказательство.
Она встала.
— Тогда хорошо. Спасибо за кофе.
Он смотрел, на нее, не вставая. Нил мог ругаться из-за его джентльменского поведения.
— У тебя больше нет вопросов?
— Ты не ответил не на один. И у меня такое чувство, что ты сдерживаешься, пока не придет время. — Она только улыбнулась.
Он думал, что должен доказать ей снова, но решил, что только все испортит. Так как она была права, он сдерживался.
И если он думал ослабить ее боль, то видел в ее глазах, что это очень сложно сделать. Только, потому, что два потерянных человека нашли друг друга, не делает их менее потерянными.
Он придвинул визитную карточку ей.
Она кончиком пальца провела по краткой надписи «№ 1».
— Один?
— Одержимость демонами, поворотами судьбы и чувством юмора. Видишь? Искупите.
— О. Ха, — ее пристальный взгляд цвета орешника обратился на него. — Скажи мне одну вещь прямо.
Он торжественно склонил голову.
— Тальян, — она наткнулась на экзотическое слово. — Они находятся во власти демона и прокляты?
Он колебался. По пути она говорила, что с религией у нее флиртующие отношения. И он был уверен, что его душа, все еще его, если говорить о покаянии, которое сделало ее восприимчивой к владению демоном, оно имело корни в ее веровании.
Не то, что зло сильно касалось веры. Он открыл рот.
Она покачала головой.
— Слишком поздно. Ты уже ответил.
Он нахмурился.
— Я не ответил. Ты слишком спешишь.
На сей раз, ее улыбка была притворной.
— Сообщи мне, когда догонишь.
Она ушла. Но визитная карточка была зажата между ее пальцев.
Арчер сидел и смотрел, как она уходит. Прямо и устойчиво. Подслащенный кофе и ее задетое самолюбие, позволили ей идти с гордо поднятой головой. Когда-то он бы предпочел пререкаться и командовать.
Но те времена прошли, а она совсем близко.
Разрушитель в нем дрожал, он ощущал это каждым мускулом своего тела, поскольку он немного расслабился. Дрожь, боль, сокращение мышц, волосы на руках встали дыбом и жар охотника, требующего преследовать.
Он держал себя в руках, поскольку еще мог видеть, как она спускается по лестнице к автомобилю, который ждал ее. Он позаботился об этом, как только они зашли в кафе, это наименьшее, что он мог сделать и наибольшее, что она позволила.
Он не вздрогнул, когда она уехала.
— Я так понимаю, что ты все это делаешь для Нила?
— Для потомства, — исправил Зейн. — Ты позволишь ей снова уйти?
— У нее есть наша визитка.
— Теперь она заражена, — Зейн постукивал пальцами по столу. — Ты действительно думал, что она будет отрицать?
Если любой…
— Она хотела знать.
— Знать что?
— Все.
Зейн хихикнул.
— Шаг старый как сама Ева. Так что демоны опять одержали победу.
Арчер вздохнул от напряжения.
— Если ты называешь это победой, когда демоны сливаются с не подозревающими людьми, что бы бороться с ними в вечной войне между добром и злом.
— Я так думаю, это зависит от выбора.
Никто не знал поведения демонов в их собственном царстве. Ложь перед владением и смерть после овладения. Демоны редко ставят людей перед выбором, а после уже и обсуждать нечего.
Зейн передвинул электронную папку с файлами через стол.
— Букмекер загрузил остальную часть досье на нашего новичка.
— Мы не уверены, что она с нами, — Арчер открыл тонкую цветную папку, чтобы посмотреть на экран с данными. Лига ожидает на рынке новое приспособление с помощью одной из анонимных корпораций. К тому времени он уже понял, что все войны нуждаются в хорошем финансировании, он интересовался новыми технологиями, это намного упрощало миссию, жаль, что пока нет возможности цифровым методом извлечь демона.
Он быстро просмотрел информацию.
— Дочь проповедника. Не удивительно, что она уязвима.
— Поп достаточно старый, — на память сказал Зейн. — Он находится в частном санатории. Еще есть четыре брата, но у них не регулярный контакт. Мать умерла, когда Сере было десять. Все еще переживает из-за этого. Она пыталась заключить контракт с больницей для смертельно больных, но тяжелая авария задержала ее физически, морально и материально. Переживает тоже, наверное.
Арчер посмотрел вниз на черно-белую фотографию, вложенную в текст.
— Возможно.
Он задался вопросом, почему она выбрала работу, окруженную смертью. Уход мамы был таким уж болезненным?
Он сказал себе, что ее прошлое не имеет значение, так как демон наслаждался ее болью, когда она была одна. Насколько жесткие, единственные дружеские отношения, которые у нее есть, были, если она так не защищена от одиночества, ее преследует тени и она обречена на проклятие.
— Букмекер сделал примечание, — сказал Зейн. — Оказывается, когда-то был женский тальян, возможно, даже по численности такой же, как и наш. Букмекер сказал P.S. до создания лиги была катастрофа, и мы потеряли спаривающегося тальяна. Происхождение не может быть проверено, так как это было написано в старину и лежит где-то в архиве лиги, и найти это невозможно.
Два человека охваченные демоном, недостающие половинки души…., губы Арчера исказились. Прямо фильм с призраками.
— Так или иначе, — Зейн прочистил горло. — Экко закончил защиту в ее квартире. Когда приступаешь?
— Когда она мне позвонит.
Зейн сел.
— Я знаю, что я новичок, но ты всегда принимаешь все так близко к сердцу?
Арчер закрыл папку, но у него перед глазами стояли глаза цвета орешника смотрящие на него, выжидающие, на фоне ее бледной кожи. Он знал, что лучше не думать о ней. Ее свет был для него как одинокий путешественник с факелом в дикой местности для волка внутри него. Такая привлекательность очень редко заканчивается для путешественника.
Он не лгал Нилу, когда сказал, что не будет применять его южного джентльменского обаяния. Все умерло в нем, утонуло в его крови, в ее аромате был острый запах преследования, твердое дыхание драки, близость рук к его ране. Разрушитель видит в ней опасность, ничего больше.
Арчер встал и собрал кофейные чашки.
— Мы не знаем, какова порода демона внутри нее один из наших или их. Мы не будем знать, пока не появиться метка на коже. Я буду с ней, когда это случиться.
— И если это не то, что мы хотим видеть?
Арчер выкинул посуду.
— Тогда это еще один демон, который хочет вернуться в ад.