Потерянная, в собственных мыслях, слишком сумасшедших или ужасных, Сера спускалась по лестнице, когда такси остановилось, и водитель выглянул из окна.
— Я ваш водитель, — сказал он. — Парень наверху сказал, чтобы я отвез вас куда хотите.
Она смяла визитку в кулаке. Она была слишком утомлена, чтобы ехать куда-нибудь.
— Нет, спасибо.
Темные очки скрывали глаза водителя, ненужная экипировка в такой мрачный день.
— Эй, мне уже заплатили. — Он наклонился еще больше, выставляя напоказ вьющуюся татуировку вокруг шеи.
Она двинулась в обратном направлении.
— Я сказала, нет.
Она проверила карманы на пути от Атриума. Она потеря много времени, но хотя бы ключи от дома на месте. Она представила, как ключом отодвигает одно, из тех темных стёкал, и смотрит какого цвета глаза позади нее коричневые, синие, зеленые или …. белые.
Как будто ощущая прилив жестокости в ней, он закрыл стекло и уехал.
У многих людей есть татуировки, сказала она себе. Автомобиль визжал за углом вне поля ее зрения и внимания. Таким же архаичным и таинственным знаком был украшен человек, которого она подпустила к себе: Феррис Арчер.
Она с тревогой оглянулась назад. Вопросы, подступающие к ее горлу, кипели, раздражали и смешили, как бешеная чихуахуа. Он дразнил ее, предполагая, что она придумает теорию заговора, как, будто это имеет больше смысла, чем легион демонов и идиоматичное раскаяние и силы.
Ладно, заговор звучит неплохо.
Она дрожала, так как холод проник под ее неуверенность. Она окончила курс реабилитации после несчастного случая, когда они увезли ее отца. Возможно, ей снова стоит подумать о долгожданном здоровье.
Ведь она шла домой, поднималась по лестнице без трости и боли.
Она остановилась и положила руку на ручку двери. Она облокотилась вперед, чтобы нажать на дверь.
Что случилось?
Она бродила по своей квартире, будто была здесь впервые, но в тоже время все было на своих местах, ничего не наводило ее на мысль о таких ощущениях. Быстрая проверка телевидения показала, что она потеряла только день. Сидя на кушетке и потирая руки о бедра, она хмурилась в сторону темной прихожей и ванной.
Там это началось, специфическая эротическая мечта о мужчине-демоне Феррисе Арчере. Ее разум заикался, подобно заезженному компакт-диску с отпечатками пальцев, пропуская и повторяя, пока она стояла в дверном проеме в ванную.
Она включила свет. Перед зеркалом она подняла голову выше и посмотрела на камень, висевший на креплении. Это все неправда. Здесь никого нет. Она покачала головой в попытке рассеять туман, собирающийся в ее голове. Никого здесь нет, ведь она все еще тот же человек, что и раньше, никто не стоит возле нее. Кто, в конце концов, мог быть здесь?
Усилием воли она проецировала образ Арчера Ферриса, который появился в ее голове, если не в зеркале. Только потому, что он высок, силен и держится так, как будто мог остановить тот внедорожник единственным движением, и не было никакого желания вникать в его бредовые фантазии.
Как будто сами по себе ее пальцы медленно потянулись к пуговицам ее рубашки и молнии на джинсах. Наконец рубашка оголила ее грудь, и она стянула джинсы. Отойдя от груды хлопчатобумажной ткани и подняв свой пристальный взгляд, Сера уставилась в зеркало.
Не может быть. Ее дыхание перехватило. Этого просто не может быть. Все было в красных шрамах и морщинах, все что осталось от паутины по ее бедрам, узоры почти такие же, как незаметное обесцвеченное нижнее белье.
Она обернулась, вытягивая шею, чтобы посмотреть на плечо. Искривление можно было легко увидеть в течение прошлых шести месяцев. Под обследующими пальцами на позвоночнике не было ни одного шрама.
— Я не верю. — Она не могла остановить улыбку. Она стала крутиться перед зеркалом.
Что говорил Арчер? «Не пытайся верить этому или нет. Это правда».
А что, если все остальное тоже правда?
«Он один из темных».
Человек ломал пальцы, пока делал заявление. Десять белых червей скручивались. К сожалению, слишком большой завтрак для ворона.
Корвас облокотился на спинку стула.
— Вы, действительно, уверены?
— Все идет хорошо, дисбаланс мог быть вызван пересечением образца с более сильным экземпляром. Пересечение было довольно сильным. Завеса находится в потоке, так что это делает нашу задачу еще проще. Все указывает на удачное вселение джинна, и у нас есть соглашение о …
— Вы, действительно, уверены?
Ворон ударил клювом по столу, чтобы захватить скрепку. Это было похоже на отблеск металла в клюве и кудахтанье.
— Не полностью.
Корвас кивнул.
— Тогда подождем. И продолжайте ваши приготовления. Проход в Завесе все равно понадобится, будет демон или нет.
Червь извивался, как будто нетерпение съедало каждую клеточку его тела, также, по мнению Корваса, это происходило со всеми смертными существами.
— Только моя работа достаточно трудная. Я заслуживаю… — Червь снова дрогнул.
Корвас пропустил это, так как позволял своей вороне играть с такими игрушками.
— Все ваши усилия будут вознаграждены, в конечном счете. — Червь не мог понять, сколько этого ждал Корвас.
Червь кивнул, пока Корвас думал, что он кивает как китайский болванчик…
— Демон должен быть джинном. Я просто не предполагаю, как тшува мог собрать такую силу за Завесой. Я заметил, что раскаяние заметно исчезает, когда приближается наказание. Что объясняет полное раскаяние тшувы в этом царстве.
— Вы не можете просто поверить? — Червь не мог ничего сделать, даже говорить.
— Завеса изолирует нас от той лжи, которая вне, наши верования должны нас поддерживать.
Вместо того чтобы помочь Червю, Корвас вертелся на стуле, чтобы смотреть на город. Солнце пробивалось сквозь темное небо. Свет слегка мерцал на тонких скульптурах, стоявших на подоконнике. Церкви, рожденные Римом, не были единственными, кто мог захватить мир и красоту в стекле. Он гладил камень на своем кольце, как бы успокаивая и обещая, что это будет настоящее становление демона.
— Если Сера Литлджон охвачена одним из наших, то она будет бороться за Тьму. В противном случае она умрет.
— Она уже в процессе.
Голос Екко раздался в наушнике Арчера, пока он смотрел на темное небо, низкие облака угрожали снегопадом. Он помнил неугомонность, которая приходит вместе с демоном, но разве это именно оно?
— Не то столетие, — бормотал он.
— Что ты говоришь? — даже через электронную связь, Екко был таким же раздраженным, как Арчер.
— Я говорю, что на месте.
— Ты же собираешься опять вести с ней сладкие беседы, Арчер, — сказал Екко. — Если она вынашивает джинна, ты должен вынуть его прежде, чем она перейдет на их сторону, и будет обгладывать твои кости. Нил, ты уверен, что он справиться с этой работой?
— Пошел ты, — сказал Арчер.
Нил уже присоединился к их разговору.
— Используйте этот канал, чтобы обмениваться полезной информацией.
— Я не собираюсь делать из себя какого-нибудь джентльмена, — сказал Екко. — Так, что привыкайте к неделовому общению. Трудно поверить, но у него есть демон уничтожения. Только сообщите где он и я его найду….
Арчер сорвал наушник, игнорируя Нила с его жестким голосом. Он оставил свою машину недалеко от дома Серы.
Она оделась явно для официальной встречи, и даже надела шарф, который так ей нравился. Она поправила шарф, который был несколькими тонами темнее, чем само пальто, на голове была одета соответствующая шляпа, под которой рассыпались белокурые волосы. Она двигалась как серая тень по городу.
Пока она не увидела его. Ее глаза цвета орешника расширились, и румянец разлился по щеке, она стала покусывать нижнюю губу, что сразу заставило его пульс подскочить. Приятная напряженность и что-то еще встрепенулось в нем.
— Я не звонила тебе, — в одной руке она держала перчатку. — Не в прошлый раз, не сейчас. Не тогда, когда ты был демоном.
— Я не был демоном, — прекрасное различие в настоящее время.
— Возможно, — она прошла вниз по тротуару. — Я не звонила. Честно, я сожгла визитку. Ты меня преследуешь.
Он остановился в шаге от нее.
— Ты не сожгла визитку. Ты не глупа. И, да, я преследую тебя.
Она нахмурилась, глядя на него.
— Ты мог хотя бы притвориться, что тебе это не нравиться, — она покачала головой. — Честно. Никакой лжи. Никаких уловок. Никакого притворства, я не хочу видеть.
— Я здесь для тебя, Сера, — сказал он просто. Он должен был сказать ей почему.
Она обернулась к нему, так, чтобы смотреть ему в глаза.
— Из-за этого, как я понимаю, мне должно быть лучше?
— Нет. Это просто, правда.
Она стала уходить.
— Странно, а я действительно чувствую себя лучше.
Это не было бы так, если бы она только знала, что он должен сделать, если демон внутри нее не один из них.
— Наверно, это потому, что я двигаюсь, — продолжала она. — Я клянусь, стены убивали меня.
— Демон приходит из бесконечности. Он хочет находиться на охоте, питаясь твоей болью. — Ритм его слов соответствовал их шагам, ее большой шаг соответствовал его. Он поймал себя том, что разглядывает ее ноги и нахмурился. — Не поддавайся этому слишком легко. Из-за этого демон взбеситься, так что плохая идея. Покаявшиеся или нет, они все равно были прокляты.
Она сморщила нос.
— Не говори о демоне. Я счастлива снова двигаться. С того самого несчастного случая… Так или иначе, я чувствую себя снова прежней.
Через несколько минут.
— Я заметил, что у тебя нет трости.
— Дети забрали ее. Они прыгали на ней, как будто это метла ведьмы, — она прищурилась. — Ты веришь в ведьм?
— Возможно, они притворялись, что катаются на лошади, — сказал Арчер, все еще думая о трости. — Это городские дети. Они никогда не видели лошадь.
Он понял, что говорит все это с высоты своего возраста.
— То, что они ее не видели, не значит, что они не хотят на ней прокатиться.
Они шли по тихой улочке, окруженной высокими зданиями, как будто сами камни спасались здесь от суеты в течение ночи.
— Если уж говорить, то посмотри, — вдруг сказала она, — мои шрамы, их нет.
Без слов он засучил рукав. Белая тонкая нить осталась от его показательного выступления на променаде.
Она закрыла глаза и открыла снова, и посмотрела на черный узор.
— Та татуировка.
— Это мой ревен, трещина между царствами, порвавшая мою плоть, отметка демона, — он коснулся пульса на запястье. По черному рисунку пронеслась фиолетовая вспышка. Из-за сердцебиения, казалось, что кожа отступила, ну или стала прозрачной, чтобы показать мышцы и кости, но была только пустота. — Это проявление демона.
— Рана? — она мигала. — Это опасно?
— Нет, — достаточно честно ответил он. Затем метка появилась снова, его боль была слишком очевидна.
— Я видела подобную татушку — ревен у водителя на пирсе.
— Это идентифицирует класс и способности демона и точку становления. В случае Экко, это сильный демон класса хаоса, — Арчер ухмыльнулся. — Я должен тебе сказать, что ты его сделала.
— Ты следил за мной. Сам сказал, что якобы не было никакого разговора.
— Я сказал, что это был неофициальный разговор. Мы … частные подрядчики. Очень частные. Мы внимательно следим за всей демонической деятельностью.
— Постоянно на работе?
— Более или менее, — Зейн упоминал, что-то о потерянном спаривающемся тальяне. Возможно, тогда они пытались, что-то изменить в этом демоническом хламе.
— Что-то вроде группы поддержки? Ищете средство, чтобы избавиться от этого?
— Лечения нет.
— Забавно, я и не чувствую себя обреченной, — она подпрыгнула. — Я и забыла, как это здорово иметь здоровое тело. Бедные мои пациенты… Я могу идти только вперед.
Он поймал ее за руку и вынудил остановиться. Пытаясь всеми силами игнорировать теплоту ее руки. Да, хорошее тело.
— Ты не можешь убежать, Сера. Глубоко внутри ты понимаешь что он прибывает.
Она напряглась.
— И это точно? Я знаю, стадия завершения заражения демоном. Возможно, я выпью две упаковки аспирина и вызову пастора утром.
Ах, он это прекрасно знал. Он съежился от острой боли. Только потому, что она напомнила ему наивного юношу, который также решил свои проблемы.
— Слишком поздно. Становление уже происходит, от души к телу, а демон не может быть убит. Если ты сделаешь это, то демон просто пойдет искать новую жертву.
Она приподняла свой подбородок.
— Легко.
— Нет. Это случилось из-за слабости в твоей памяти и теле. В твоей душе.
— Это не благотворительный базар.
— Я сомневаюсь, что базар есть в кодексе руководства по этическому поведению демона. Кроме того, что еще надо, чтобы сопротивляться искушению, когда ты сильна? Любой может это сделать.
Она стала вытягивать у него свою руку.
— Я теперь сильнее.
— Из-за демона. Если ты будешь отрицать это, он будет брать через твои раны то, что ему нужно.
Он сжал сильнее ее руку, с силой близкой к демонической, разбуженной ее позицией. Если бы он дал волю своим действиям, она бы уже знала насколько он безумен.
— Это сильное тело, которое ты так любишь, оно станет не твоим, а демона.
— Прежде я буду жить.
— И когда он придет, ему потребуется еще больше, чем ты сможешь ему дать. Что-то вроде компенсации. Скорее всего ты никогда не сможешь ходить.
Она застыла.
— Возможно, это та цена, которую я должна заплатить.
— Хочешь пожертвовать куском души также? Демон сделает огромную дырку в твоем теле и душе. Место, где была между ними связь, будет уничтожено. Наши теологи склонным полагать, что твоя душа будет затянута за Завесу и будет находиться там, в духовной неопределенности во время заключительного сражения.
Она больше не отталкивала его.
— Заключительно сражение?
Он проигнорировал вопрос.
— Нет никакой сделки с дьяволом. Ты останешься, и будешь бороться за это царство, или будешь повреждена и духовно, и физически, на всю оставшуюся жизнь. Жизнь, которая будет похожа на самый несчастный случай, только в тысячу раз хуже, чем у твоего самого безнадежного пациента.
Сера уставилась на него, глаза были столь широки, что он увидел в них первые падающие снежинки, отраженные в ее зрачках. Демон прибыл к ней зимой, именно тогда, когда старые раны болят сильнее. Он потерял всякую надежду увидеть весну.
Он сделал бы то, что должен был, если демон Серы джинн и некающийся тшува. Но он будет «проклят снова», если позволит Екко, Нилу или еще кому-нибудь опередить его.
Все еще держа ее руку, он выставил фиолетовый мерцание его ревена под другим углом, как невысказанное напоминание его принуждения. Проклятая действительность. Поскольку он сказал Сере, что душа захваченная демоном, в лучшем случае освободиться после смерти.
Он не сказал одно, что смерть далеко не самое худшее.
Он не знал, что за выражение было на его мрачном лице, но наверняка не самое доброжелательно. Но она положила вторую руку поверх его ревена. Неожиданная теплота на коже вместе с отметкой демона. Арчер не помнил, испытывал ли он похожее чувство, когда не было рядом крови, просто ощущение женского тепла и мягкости. Это потрясло его и вывернуло все его чувства, как и ее пристальный взгляд.
— Это произошло и с тобой, мне жаль.
Он резко отпустил ее руку, прерывая контакт, прежде, чем его чувства взяли бы верх.
— Спасибо за сострадание, но я не один из твоих пациентов. Я не умираю. — Ее голова шла кругом, и накопилось еще больше вопросов. — Пойдем.
Когда он встал напротив и хотел дать ей свою руку, она отступила и спрятала изнывающую ладонь.
— Я никуда не пойду с тобой.
Он вздохнул, как будто это помогло бы ему набраться терпения. Все, что он получил, были крупицы холода и снежинки с ее ароматом духов, сладким и мимолетным ароматом, даже его обостренное обоняние не могло ухватить его достаточно полно.
— Ты должна быть в безопасном месте. — Убежище для нее. Или для остальных, если ее демон джинн.
Она отступила снова.
— Пока, все, что мне может угрожать, было сказано тобой. — Ее пристальный взгляд как будто щелкнул по его губам, это было похоже на физический контакт. Его кожа стала нагреваться в ожидании…
Он отмахнул эти мысли, так как она стала продолжать.
— Так, что ты не будешь возражать, если я приму решение самостоятельно.
Неожиданная тяга ошеломила его, и он стал говорить более резко, чем должен был.
— Ты и так много уже сделала самостоятельно. Скажи мне, после всех этих часов смертельной угрозы, ты поняла, почему отец сейчас в приюте? Или почему мать оставила тебя?
Фиолетовая искра появилась в ее глазах, концентрируясь на радужных оболочках. Ему понадобилось полсекунды, чтобы понять, что его замечания не дадут ей никакой ясности для обдумывания происходящего. Без слов она бросилась на него, пальцы сжались в кулак.
Сам в этом виноват, размышлял он, когда уклонялся от ее удара. Он отскочил в сторону, так как она продолжала свое нападение. Он продолжал оглядываться на свое прошлое. Не слишком ли они похожи?
— Эй, — он схватил ее, так как она развернулась и пошла прочь. — Посмотри на свои ногти.
— Сам посмотри, — рычала она, вцепившись ему в глаза.
Он должен был увернуться намного быстрее, на сей раз. Но она была намного проворнее, чем он ожидал.
Фиолетовая искра, почти ничего не осталось от коричневого в ее глазах, только зелень. Он подавил приступ боли и тревоги. Если подъем прогрессировал настолько быстро….
— Сера, — он пытался догнать ее, вынуждая ее остановиться. — Вернись, Сера. Я не приходил к тебе в спальню голым, так что можешь об этом забыть.
Это не помогло его концентрации. Он опять увернулся от ее кулака, понимая, что насилие было просто еще одним признаком поднятия демона. Да, и она этого не понимала. Он часто задавался вопросом, было ли поднятие ангела более нежным.
Он увернулся от другого удара.
— Сера, — сказал он предостерегающе.
— Никогда, — шипела она. — Никогда, не говори о моей матери своим грязным языком.
— Мой язык не грязный. Это у того демона, который целовал тебя, — сердитый, он поймал ее кулак, держа руку в напряжении. — Я не должен был быть таким прямолинейным, но то, что говорит твой внутренний голос, не поможет тебе. Ты должна слушать меня.
Да, бороться на тротуаре, не лучший способ строить доверие. Одной рукой он захватил ее в напряженные объятия.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — прошептал он. Ее волосы, выбившиеся из-под шляпы, пахли тем самым неуловимым дразнящим ароматом. Это сразу ему напомнило картину цветение полей на ферме его отца, благоухающих под южным солнцем.
Огорошенный таким воспоминанием, он добавил.
— Я был похож на тебя, Сера. Пытался видеть только то, что имело смысл, но это не помогло.
Он вздохнул снова, она ударила его лбом в нос и убежала из его объятий.
Ненамеренные слезы наполнили его глаза. Через туман, он видел ее фигуру в переулке. Он проглотил металлический запах крови, ругая себя за слабость и внезапную силу. Демон проходил становление быстрее, чем они думали, тонко заполоняя в ней влияние человеческого мира, вместо того, что бы кричать о помощи, она обратилась к силам внутри нее.
Наверно, он должен был быть благодарен за это. Его задача будет выполнена быстрее.
Он последовал за ней в переулок, уставившись на мусорные контейнеры и дверной проем, который фактически кричали о засаде.
Он поднял руку, чтобы защититься от вспышки. В него впилась планка от косяка прямо в кость и образовалась трещина. Он надеялся, что это просто древесина и адский ушиб.
— Черт возьми, Сера, — он оттолкнул ее, и она ударилась об острую доску.
— Будь ты проклят, ты опять пытался меня соблазнить. — Она была на взводе, ее выдавала ярая жестикуляция.
— Ты ушла в переулок, — он наполнил ей. — Кто пытался тебя соблазнить?
Она рычала.
— Не тупи!
Он слышал демона под ее голосом. Подсознательно, она сама его вызвала. Но пока он владеет ею, нельзя нападать на нее. Он, конечно, мог бы победить, но это опасно и для него тоже.
— Демон пытался соблазнить тебя, — исправился он. Сильный демон, это было очевидно, но тип и класс пока неизвестны. — Это моя ошибка. — Он схватил деревянное оружие.
С криком она отскочила от него. Приблизительно на двадцать футов, и запрыгнула на закрытую крышку мусорного контейнера.
Он смотрел в ее потрясенный пристальный взгляд. Очень сильный демон, он поправил себя.
Он пытался держать свои руки опущенными, как бы показывая, что не причинит ей вреда. Если она черпала энергию из другого царства уже сейчас, то могла легко убить его, но только на последних стадиях становления — осознанно, тогда она потеряет себя и уступит джинну… со всеми разрушающими последствиями, которые будут потом.
Любой путь будет его ошибкой. Из-за его небрежности, его недооценки.
Он вздохнул, сжимая сверхъестественную мускулатуру и немного своей собственной, которая была у него по всему телу. Его зрение мерцало как от снарядов и взрывов, так и от желания преследовать, разрывать, поглощать и убивать. Он направил волну насилия в нее.
Первый удар пришелся почти в цель, сбив ее шляпу и шарф. Она завопила, но звук был поглощен, так как он прижал ее к стене. Он поймал себя на том, насколько она хрупка, перед тем как ударил ее о кирпичную стену.
— Ты будешь сильной, — рычал он. — Если выживешь. Но ты не будешь сильнее меня!
— Я убью тебя, — фиолетовый блеск ее глаз полностью закрывал ее истинный цвет орешника, демонические проявления появились в ее голосе, добавляя две октавы к ее голосу.
— Еще нет, — он сжал ее сильнее. Он не мог отпустить ее, не мог потерять ее.
Он чувствовал, как температура ее тела поднялась в неуправляемой лихорадке. Демон, призванный так быстро уже начинал вытягивать из нее силы. Уже полностью завладевший ее душой и телом, демон был более силен во время своего подъема, и более подвергнут преднамеренным страстям, которых все хотели и боялись — это страсти падших ангелов. Если бы он мог раздуть огонь немного больше, действуя от противоположного, ее демон бы сбежал от искушения.
Она изо всех вил пыталась вырваться на свободу. Но он не давал ей двигаться.
— Ты хотела ответов, Сера? У меня они есть. Демон ничего тебе не скажет. Он заперт в тебе. Подобно памяти о твоей матери, опасение за отца. Чем больше вопросов, тем больше боли. Пока ты не умрешь.
— Ты ничего не знаешь. — Белокурые кончики ее волос дрейфовали не в этом царстве.
— Я потерял больше, чем ты только можешь себе представить, малыш, — но поскольку она все еще продолжала извивать, он понял, что не произвел впечатления мудрого старшего человека.
Он скрестил колени, между ее ног опасаясь удара. Сопротивление ее плеч ниже его рук возбудило в нем кое-что более темное и примитивное, чем демона, живущего в его душе.
— Перестань, — рычал он.
— И не подумаю.
В этом и было различие между ними. Когда же придет решение? Это послало ревнивую боль через него и страх, что он должен, но не сможет изолировать ее.
— Полегче.
Ее взгляд, пока она была прикована к стене, уколол его.
— Даже демон, носящий твое лицо не был таким трусом.
— Ты помнишь это хорошо, не так ли? — он еще сильнее прижал ее. — Ты продолжаешь говорить об этом. Владение приносит тебе такое удовольствие?
Фиолетовый снова разлился в ее глазах.
— Ты не имеешь право судить меня.
Судья, присяжные, палач, если бы она только знала…
Тем не менее, она была права. Он не имел никакого права. Его захват стал напряженнее, не давая ей никакого шанса вырваться, даже демону. Она не вздрагивала, только смотрела, непокорно, только с небольшой долей орешника в глазах, что помогло ему понять, что она всегда бросит вызов ему, демону или нет.
Его тревожило то, что ее гибкое тело не могло выбраться. Он вообразил, что демон с его лицом, мог получить ее согласие.
Он вдохнул ее аромат. Жимолость, он вспомнил. Как он мог забыть? Это аромат наполнял каждый переулок его детства. Бледные цветы были слегка фиолетовыми, сладко пахли и резкое желание стало расти в нем.
Своенравный завиток ее волос вился вокруг его пальцев, обладая своим собственным человеческим искушением.
— Мне жаль, что я не могу спасти тебя. Но все, что есть у меня внутри — это разрушение.
Он прильнул губами к ее рту.