Гвин уже сидел на пне возле «куриной» хижины.
— Вот, — сказала Элисон. Она запыхалась от бега. — Это тебе подарок. От меня.
Она сунула в руки Гвина блестящую черную коробочку.
— За что? — спросил он.
— За сегодняшний день… И вообще.
— У меня нет ничего для тебя, старушка.
— И не надо. Ты что?..
Не говоря больше ни слова, она побежала обратно в дом.
Гвин открыл крышку. «Привет из Страны Сказок и Песен», — прочитал он. На боку с внешней стороны было написано: «Кельтский сувенир», а на донышке, более мелко: «Сделано в Англии».
— …Ничего путного не вышло, — говорил Роджер, ударяя по мячу. — На всех кадрах только деревья. Через дырку в камне или просто так. Скукота! Может, повезет со следующими снимками.
— Будем надеяться, — сказал Клайв.
— Купишь еще пленку, когда поедешь за покупками? — спросил Роджер. — Хочу поснимать что-нибудь кроме елок. Здесь могут получиться неплохие композиции. Мне нужно много тренироваться.
— Конечно… Оп!
Клайв взмахнул ракеткой, но промахнулся.
— Игра, — сказал Роджер. — Я выиграл.
— Уф, — произнес Клайв, отдуваясь. — Меня доконали твои длинные удары. Я не очень-то большой мастер по пинг-понгу.
— У тебя прекрасные крученые подачи, — великодушно сказал Роджер. — Мяч даже не подпрыгивает. Как тебе удается?
— Секрет мастера… Где Эли? Она, кажется, тоже хотела постучать?
— Маргарет увела ее на прогулку… Папа, когда мы наконец уедем отсюда?
— Еще недели три, — ответил Клайв. — А что?
— Раньше не можем?
— Тебе здесь не нравится, Роджер?
— Нет.
— Но почему? Погода прекрасная…
— Дело не в погоде.
— У тебя не складывается с Маргарет и с Эли? Бывает… Сначала немного напряженно, но потом все сглаживается. Поверь мне.
— С ними у меня нормально — что здесь, что в городе… Бее дело в этом доме. В этой долине. Тут я не в своей тарелке.
— Чепуха, — сказал Клайв. — Что ты выдумываешь? Не надо принимать так близко к сердцу. Все проходит.
— Папа, пожалуйста, давай уедем!
— Об этом не может быть и речи! Нам не простят наши женщины. Будет столько разговоров, обид и нареканий!
— Особенно со стороны Маргарет? — спросил Роджер.
— Вполне возможно… А вот и моя любимая принцесса! Хорошо прогулялась?
Элисон подошла к теннисному столу, держа за ремешок свой фотоаппарат.
— Да, спасибо, — сказала она.
— Прекрасно. А мы только закончили. Если хочешь, сыграй, я — «пас». Пусть Роджер один отдувается. Он разложил меня на обе лопатки. Я даже похудел на несколько фунтов… Могу вести счет.
— Я не хочу играть, — сказала Элисон. — Роджер, ты не мог бы проявить и напечатать то, что я сняла?
— Прямо сейчас?
— Ну пожалуйста. До чая. Хотя бы только проявить. Мы с мамой вместе нащелкали, и она сказала, что ты здорово умеешь и можно тебя попросить. Нам очень интересно, как вышло.
— Это не так просто, — ответил Роджер. — Требует времени. Разве нельзя подождать немного?
— Сделай, что сможешь, будь умницей, — сказал Клайв.
— Ладно, но я догадываюсь, что у вас там получилось: плохая выдержка, солнце в объектив, слишком большие расстояния, аппарат дрожит в руках… Полный набор.
Пошли!
Они все двинулись по тропинке, что огибала конюшню. Роджер остановился у крайней двери. Приложил к ней ухо.
— Папа!
Клайв и Элисон, ушедшие вперед, вернулись.
— Слушайте! Что это, по-вашему?
— Кто-то внутри, — сказал Клайв. — Какие-то звуки.
— По-моему, шаги, — прошептал Роджер.
— Нет, не похоже.