— А что бы ты хотел?
— Я же сказал…
— Разве ты этого хочешь?
— Ну… наверно… не знаю.
— Ты ведь любишь фотографию, — сказала Элисон. — И здорово понимаешь в ней. Ты хотел бы стать фотографом? Кинооператором?
— Хотел бы. Но это требует столько времени. И денег… Чтобы выучиться.
— Ну и что?
— Отец уже все заранее расписал для меня.
— А если ты все-таки займешься фотографией?
— Он порвет всю фотобумагу.
— А серьезно?
— Ты-то сама, Эли, пошла бы против матери?
— Не знаю. Наверно, это ужасно, если так поступить. Я никогда не пробовала.
— Стану фотографом в свободное время, — сказал Роджер. — Это будет моим хобби. Чем плохо?.. А почему ты про это заговорила?
— Из-за Гвина.
— Опять Гвин!
— Как думаешь, что с ним будет через несколько лет? — спросила Элисон.
— Станет, наверно, учителем или чем-то в этом роде.
— Мать угрожает, что отправит его работать в магазине.
— Значит, будет работать в магазине.
— Ты не понимаешь, — сказала Элисон. — Ему надо добиваться всего самому.
— Ну и пускай добивается. Не он один.
— Ох, какой ты! Знаешь, он даже хочет скопить денег и купить пластинки с курсом английского языка. Правильное произношение.
— Надеюсь, нам он их заводить не будет, — сказал Роджер.
— Не бойся. У него даже нет проигрывателя. Слышишь?
— Слышу, не глухой.
— Тебе не стыдно?
— Как-то не очень…
— От тебя пахнет бензином, — сказала Элисон.
— Каким еще бензином? Я делал для тебя снимки. Это, может, карбонат натрия.
— Нет, бензин, — возразила Элисон. — Меня тошнит от него.
Погода во второй половине дня начала меняться. Поднялся ветер, нагнал тучи, которые повисли над горами.
Гвин тоже стал укладываться. Его мать ходила по дому молча и выполняла свою работу особенно тщательно — отчего становилось еще труднее все это наблюдать и переносить.
Долина была забита тучами.
— Эй, уже четыре часа! Ты не забыла?
Элисон выронила альбом для рисования. В дверях гостиной стоял Гвин.
— Что ты здесь делаешь? — проговорила она.
— Стою около кресла, как видишь.
— Тебя же просили не заходить…
— Извините, мисс. Вы меня теперь уволите, мисс?
— Может зайти мама!
— Ну и пусть заходит. Послезавтра меня тут не будет. У нас остался один день, Элисон. Один день. Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Мама видела нас на горе. Смотрела в бинокль! Сейчас она где-то здесь… Поджидает меня… Гвин! Я не могу… Уходи, пожалуйста.
— Я уйду послезавтра, вернее, уеду. Поэтому пришел. Мне терять нечего.
— А мне есть чего! Ты не понимаешь! — Элисон почти плакала.
— Скажи, чтобы я понял. Я слушаю.
— Уходи!
— Красивый здесь камин, верно? — сказал Гвин. — Гляди, как разрисованы кафельные плиты! Это ручная работа…
Элисон с треском распахнула створки доходящего до полу окна, выбежала прямо на дорожку сада.