112092.fb2 Сожженные мосты. Часть 2 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Сожженные мосты. Часть 2 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

   Царство Польское, Варшава

   Здание штаба Виленского военного округа.

   - Ковальчек, значит...

   Полковник Збаражский улыбался на все тридцать два зуба, в своем костюме с иголочки - был чем-то доволен. Граф Комаровский наоборот - выглядел помятым и мрачным.

   - Сейчас проверим, кто такой этот ... Ковальчек...

   У полковника Збаражского при себе был небольшой мобильный компьютер - из тех, которые можно носить в небольшом дипломате и там еще останется место. Маленький, легкий - и в то же время там достаточно места, чтобы носить с собой всю полицейскую базу данных.

   - Этот? Подойдите поближе, граф...

   Граф Ежи подошел поближе, взглянул на экран. Раскалывалась голова, все от дурной, сивушной водки - не помог даже выпитый утром аспирин. Графиня Елена осталась у них в поместье - университет она решила прогулять, она вообще к жизни относилась поразительно легко. Слово "долг" с которых рос граф Ежи было ей неведомо.

   Человек на экране был без очков да на монитор падал солнечный свет из окон

   - Не уверен. На том были очки.

   - Но похож?

   - Возможно. Он говорил что родился в САСШ.

   - Значит, он. Пан Ежи Ковальчек - значит, он ваш тезка. Магистр в области химии, заканчивал Стэнфорд, приехал по программе международного обмена два года назад. Употребляет легкие наркотики. Неблагонадежен.

   - Мне сказали что он еще и содомит.

   - Содомит? Вот как... Кто сказал?

   - Неважно.

   Полковник кивнул головой

   - И в самом деле неважно. Тем более - он и в самом деле может быть содомитом, на его родине за это нет наказания. Значит, содомит...

   Пальцы полковника забегали по клавишам, внося в наблюдательное дело на Ежи Ковальчека новые данные.

   - И что он вам предлагал, господин граф?

   - Сказал, что у них там, на факультете химии - какой-то дискуссионный клуб. Собирается молодежь, дискутирует. Этот содомит осмелился предложить прийти и мне.

   - Но это же просто прекрасно! Вы обязательно должны там быть, граф.

   - Мне там нечего делать. Тот, кто унижает себя общением с подобными людьми - не может считаться человеком чести.

   Полковник Збаражский назидательно поднял палец

   - Высшее служение родине, граф - переступить через себя! Переступить даже через свои понятия о чести ради Родины! Вы думаете, что такое разведка? Я бы то же был бы рад работать с высоконравственными людьми, людьми с понятием о чувстве долга. Но увы, такие люди не интересуют противную сторону.

   - Вы хотите сказать, что у меня нет понятия о чувстве долга?!

   - Я неправильно выразился. Конечно же, он у вас есть. Признаюсь, я удивлен тому, как быстро они вышли на вас, это само по себе - повод для того чтобы задуматься. Но они на вас вышли - и у меня нет другого выхода, кроме того как продолжать игру. Вместе с вами, граф.

   - Я не давал согласия ни на какие игры.

   - Давали, граф, давали... Вы просто не поняли этого - но согласие дали. В нашем деле вход - рубль, выход... а выхода то и нету. Вы же понимаете все...

   - Что, например.

   - Например - про графиню Елену. Я рад, что у вас развиваются отношения. Но она по-прежнему настроена бунташно и готова на любые безумства.

   В принципе, то что происходило сейчас - это было ни что иное, как вербовка агента, ее завершающий этап. Про это написано целые тома научной литературы - которые нельзя купить на полках - этому учат в полицейских академиях, вербовка - высшая форма что полицейской, что разведывательной работы. И полковник Збаражский был ее подлинным асом, если у его коллег значительная часть агентурной сети представляла собой просто фикцию, чтобы списывать деньги их полицейского рептильного* фонда - то у Збаражского сеть была действующей. На полном ходу.

   Но кое в чем Збаражский просчитался. Он был профессионалом, завербовавшим за свою жизнь больше двух сотен человек - но среди них аристократов было, всего двое и то - из первого поколения. Как и все профессионалы полковник был чуточку самоуверен, да и время его поджимало - а потому он пошел в атаку раньше, чем как следует присмотрелся к своему потенциальному агенту, чем посмотрел на его реакцию в различных жизненных ситуациях. Его небрежение в этом вопросе можно было бы оправдать спешкой - но в таком деле оправданий быть не может вообще. Он считал, что все люди одинаковы и предел прочности каждого - не слишком отличается от других. Но так можно было считать только тогда, когда ты не рос в семье высокопоставленного польского офицера. Более того - польского офицера, сознательно принявшего решение присягнуть Государю всея Руси и тем самым поставить себя и свою семью против подавляющего большинства поляков. Более того - в семье польской шляхты, в роду из которого вышло немало знатных гусар и воевод. А граф Ежи был как раз из такой семьи. Он моментально понял, куда клонит Збаражский - и холодная ярость поселилась в его душе. Эта ярость на шантажные намеки, на грязь, в которую его пытались затащить. Но он эту ярость - никак не показал, он просто принял решение.

   - Что вам нужно от меня? - спросил он, выдерживая тон

   - Помилуйте... я вовсе не предлагаю вам лечь в постель с этим содомитом или даже строить с ним дружеские отношения. Не желаете - ваше право. Я бы только просил вас посетить то мероприятие, на которое вас позвали.

   - А потом - донести?

   Збаражский скривился

   - У вас удивительно острый язык, сударь.

   - Я называю вещи своими именами. Только и всего.

   - Сударь. Вы аристократ и служите Государю Императору. Вы помните, слова клятвы, которую приносили на верность Императору? Ну, повторяйте за мной!

   ... о ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися...

   - Я помню присягу! - с вызовом сказал Комаровский

   - Не вижу!

   Збаражский внезапно сменил тон. Это называлось "маятник". Кто-то наивно считал, что маятник - это техника стрельбы, но на самом деле это была техника работы с агентурой, с подозреваемыми, с обвиняемыми. Качать из крайности в крайность.

   - Сударь, я прекрасно понимаю ваши сомнения. И прекрасно понимаю, о чем прошу. Для любого нормального человека вашего возраста служба - это открытое противостояние силам зла, открытая борьба. Но есть еще и тайное зло - оно во много раз опаснее. Представьте, что было бы - если бы вы не остановили графиню. Елену тогда под мостом, не удержали от гибельного шага. Представили?

   Граф представил. Содрогнулся. Он всецело поддерживал смертную казнь для террористов - но не мог представить в петле Елену. А ведь это может случиться - если он не вытащит ее из гнилого болота!

   - Представьте себе, что вы сражаетесь - а кто-то бьет вам кинжалом в спину. Представьте себе, что это будет такой вот растленный содомит как Ковальчек. Представьте себе, сколько бед он может наделать, если мы его не остановим. Увы, в нашей стране не законы военного времени, мы не можем его просто взять - и расстрелять. Кто-то должен изобличить его, показать всем его гнилую содомитскую сущность. Кто-то должен спасти Елену и таких как она - детей по сути - от растления которое готовят им ковальчеки, растления сексуального, политического, морального.

   - Почему бы просто не арестовать его за содомию?

   - Арестовать за содомию? И чего мы добьемся? Ну, высечем мы его - он просто станет героем дня, только и всего. Посидит и выйдет, пять лет не срок. Может, он даже удовольствие получит от того что его розгами хлещут, среди содомитов есть и такие. Завязанная на него сеть поймет, что она в опасности и заляжет на дно. Во и все что будет.

   - Елена не должна пострадать в любом случае.