Картинки из прошлого
16 мая 1937 г.
Австро-Венгрия, Вена
Нойебург, Бург-Ринг
Только сейчас император Эрнст ощутил, что такое одиночество...
Если так подумать - он был одинок всю свою жизнь. Он был отбросом - так соизволил охарактеризовать его император Франц-Иосиф в свое время. Отбросом, а мать его была проституткой, так шептались о ней в высшем свете. Да что там шептались - в открытую говорили и слова эти шли, как поговаривали тоже от Франца-Иосифа.
Он вступил на трон, хотя до этого подписал отречение. Верней, отречение подписали за него - Франц Иосиф не желал видеть отбросы на троне. Потому то и выбрали его - выбор кстати был невелик. Страшная судьба была у Габсбургов - почти никто из представителей этой династии не умер своей смертью.
Восходя на трон, он поклялся забыть. Поклялся забыть унижения и насмешки детства, поклялся забыть травлю высшего света. Поклялся забыть - хотя забыть это было невозможно...
Как же быстро все разбежались... Как крысы...
Крысы...
Именно крысами и был весь венский свет - больше сравнивать было не с кем. Содомиты, содержанцы и содержанки, вселенские должники, вертопрахи - кого только не было при дворе. Заживо гниющая армия, которая по-настоящему так и не воевала Бог знает сколько лет. Когда два хищника - Россия и Германия жадно вцепились в Восток и в Африку - австрийская армия, не раз битая еще в прошлом веке скромно стояла в стороне. А император Австрийский Карл, как поговаривают, был больше озабочен, как сделать карьеру своей любовнице в Венской опере, при том, что у любовницы не было ни голоса, ни слуха.
А ведь опасность близка...
Анте Павелич... Практиковавший адвокат, великолепный юрист, хорватский националист и экстремист. Он родился на обильно политой кровью югославянской земле - и стоило ли удивляться тому, что к крови он испытывал большое почтение. Та земля снова требовала крови, она была ненасытна...
Сам Эрнст был в Загребе несколько раз. Он хорошо помнил один момент - когда он вместе с Павеличем вышел на балкон королевского дворца и толпа на площади в едином порыве вскинула руки... ведь они приветствовали не его, их владетельного монарха. Они приветствовали Павелича их поглавника, кровь от крови и плоть от плоти. И отдай Павелич приказ - они растерзали бы его в секунды, подобно львам на арене Колизея...
Негромкий стук в дверь прервал невеселые размышления монарха...
- Кто там? - раздраженно крикнул Эрнст
В дверь просочился - именно просочился, а не вошел - лакей, согнулся в почтительном поклоне до земли...
- Ваше королевское величество, министр-президент, граф Сечен изволит почтеннейшее просить вашей аудиенции.
- Я пока никого не хочу видеть!
Откланявшись, лакей исчез.
Эрнст в возбуждении прошелся по кабинету. Затем подошел к письменному столу, открыл верхний ящик, достал из него тяжелый, увесистый револьвер Гассера. Тускло блеснули медью в барабане патроны, само ощущение рубчатой рукояти в руке, смертоносной тяжести оружия придало Эрнсту уверенности. Уверенности, которой ему сейчас так недоставало, особенно когда часы неумолимо отсчитывали время, оставшееся до конца ультиматума.
Улыбнувшись какой-то своей мимолетной мысли, Эрнст положил револьвер поверх лежащего на столе листа бумаги, исписанного вручную...
Ультиматум...
Его Императорскому и Королевскому Величеству Эрнсту, Божьей милостью Императору австрийскому, Апостолическому королю венгерскому, далматскому, хорватскому, славонскому, лодомерскому и иллирическому, Королю иерусалимскому и прочая.
Эрцгерцогу австрийскому
Великому герцогу тосканскому и краковскому;
Герцогу лотарингскому, зальцбургскому, штирскому, каринтийскому, карниольскому и буковинскому;
Великому князю трансильванскому;
Маркграфу моравскому;
Герцогу верхней и нижней Силезии, моденскому, пармскому, пьяченцскому и гуастальскому, Освенцима и Заторы; тешинскому, фриульскому, рагузскому и зарскому;
Владетельному графу габсбургскому и тирольскому, кибургскому, горицскому и градишскому;
Князю трентскому и бриксенскому;
Маркграфу Верхних и Нижних Лужиц и Истрии;
Графу Гогенемс, Фельдкирх, Брегенц, Зоннеберг и проч.;
Государю Триеста, Котора и Вендской марки;
Великому Воеводе Сербии (Воеводины),
и прочая, и прочая, и прочая.
Божиею поспешествующею милостию, Мы, Александр Четвертый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Государь Псковский, и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский, и всея Северныя страны Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкесских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Герцог Шлезвиг-Голстинский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Цезарь Рима*, Хан Ханов, Великий Султан Анатолии и Румелии, Император Трёх Городов - Константинополя, Эдирне и Бурсы, Владыка Обеих Земель и Обоих Морей, Покровитель всех правоверных, Покровитель двух святых городов - Мекки и Медины и прочая, и прочая, и прочая,
будучи не в силах смотреть на злодеяния великие, именем Христовым творящиеся в хорватской земле, сим заявляем о следующем:
1. Мы готовы принять сербских подданных Их Императорского и королевского величества Эрнста на земле русской без каких либо дополнительных условий. С этой целью, мы предлагаем открыть коридор для беспрепятственного прохода сербов, желающих покинуть земли хорватские до порта Дубровник, где их примут на борт боевые корабли моего Черноморского флота.
2. Начиная с двенадцати часов по Гринвичскому времени, восемнадцатого мая сего года, во избежание новых бессмысленных жертв мы предлагаем превратить обстрел Белграда и прочих населенных сербами территорий.
3. Их Императорскому и Королевскому Величеству Эрнсту дается двадцать четыре часа с момента вручения послания сего, дабы дать окончательный положительный ответ, который надлежит вручить чрезвычайному и полномочному посланнику моему, Светлейшему князю Багратиону. В случае, если ответ не будет дан в указанный срок, либо ответ будет отрицательным, Российская империя объявит войну империи Австро-венгерской, начиная с двадцати четырех часов по Гринвичскому времени девятнадцатого мая сего года.
Писано в г. Санкт Петербурге
16 мая 1937 г.
Александр
* Поскольку столица Римской империи после падения Рима под натиском варваров была перенесена в Константинополь, русский император являлся Цезарем Рима, то есть Императором Священной Римской Империи. Это был очень опасный титул и к концу века он стал еще опаснее, потому что мощь Российского государства, наличие огромного океанского флота и ядерного оружия делали вполне возможными претензии русского престола на восстановление Священной Римской Империи в ее старых границах. То есть - с включением в нее значительной части Европы и всей Северной Африки, так же и Италии...
Времени не было. Совсем.
Насчет того что произойдет дальше - Эрнст не имел никаких сомнений. Еще в двадцатые годы русские специально приглашали иностранных военных атташе - и они с затаенным страхом наблюдали за исполинскими стратегическими бомбардировщиками типа "Илья Муромец", равных которым на тот момент не было ни у кого. Сейчас в серии были уже новые бомбардировщики, они способны достичь Вены даже с аэродромов под Киевом и обрушить на город свой смертоносный груз. Тысяча тонн бомб каждые сутки. Город за городом, пока все не будет кончено.
Эрнст с ненавистью посмотрел на листок с ультиматумом. Проклятые британцы, как они могли так подставить его...