- Не дело. А как вы шарахаетесь?
- Так то ж не каждый день. И не такими группами. Войков десять - и добре. На ту сторону большой группой не пройти.
- Добро. Значит формируешь две группы. По десять человек в каждой. Смотри на карте.
Сотник развернул карту, где он уже прикинул план операции.
- Вот лазы - где проще всего пройти через границу с той стороны. С той стороны информация неполная - если знаешь, где находятся лагеря, военные объекты - можешь нанести. Лишним точно не будет.
Серб взял протянутый карандаш, покрутил его в пальцах, потом начал наносить по памяти расположение известных ему объектов с той стороны границы. Велехов отметил что и в самом деле служил - информация наносилась армейскими условными обозначениями, очень четко.
- Все?
- Все не упомнишь, пан коммандер.
Сотник "приложился" к карте, к новой информации - чтобы прикинуть, где проще всего пересекать границу - не только проще, но и быстрее всего - от лагерей и военных объектов. Теперь таких лазов было всего одиннадцать.
- Все мы враз не перекроем. Сил у нас хватит на один, максимум два коридора. Начнем вот с этих двух, потом пойдем дальше. План такой. Вы перекрываете два соседних коридора - но располагаетесь так, чтобы не быть обнаруженными. Ваша задача - просто оставаться незамеченными и когда пойдет группа - сообщить об этом нам - группе перехвата и группе огневой поддержки и маневра, которые будут в глубине территории. После того, как группа прошла незамеченной - ваша задача объединиться и отсечь пути к отступлению. Не скрою - опасно, тем более что приходится принимать во внимание возможность подхода подкреплений со стороны Австро-Венгрии и удара в спину с целью деблокирования попавшей в засаду группы. Но с нашей стороны - во-первых две бронемашины, причем способных работать и ночью. Во-вторых - при перестрелке время будет играть за нас и против них. Я никогда не буду предупреждать - чтобы не допустить утечки - но сам понимаешь, при перестрелке все поднимутся. Это наша земля, а не их.
- Наша то наша... Пан коммандер, а если на арнаутов наткнемся?
- Арнаутов?
- Ну, контрабандистов. Их так между собой называют.
- Мабуть так албанцев раньше называли.
- То есть так. А теперь и эти... так друг друга называют, прижилось.
Сотник подумал. Раскрывать сам факт засадных действий на границе не хотелось. С другой стороны - и пропускать тоже как то...
- Ты первым работаешь - тебе и решать. Хочешь - работай, не хочешь - пропускай. Мы пропустим, но дальше сообщим о проходе, чтобы их дальше взяли. Добро?
- Добре. То есть добре...
- Да не совсем добре. Верней - совсем не добре. Ты как своих головорезов маскировать собираешься?
- Камуфляж. И костюм такой... лохматый.
- Не пойдет. У них серьезное оборудование зараз есть, коли плохо обернется - попластают всех. На позиции выходи еще днем и засветло. Машины - свои, я тебе транспорт не дам, чтобы маскировку не нарушать. Отроешь окопы, неглубокие - как получится в общем - и осторожнее с землей, не рассыпай ее, а относи в стороны. Дальше. Возьми с собой воды. Нарви травы, возьми с собой веток - на месте лучше не ломать. Сделаешь что-то типа загородок, набьешь травой и польешь водой. Так, чтобы каждый был в окопе, укрыт этой самой загородкой, с мокрой травой. И еще.. пусть каждый пленкой накроется на всякий случай.
- Работы много... - с сомнением проговорил серб - не управимся.
- Тогда возьми еще несколько человек - в помощь, если не управишься. Как сделаете - пусть они уходят к нам на позиции, будут в составе маневренной группы. Но сделать - надо если не хочешь, чтобы как в прошлый раз.
Серб думал долго. Оно и понятно - за ним, в отличие от того же сотника - не натасканные на боевую работу волки. За ним - местное ополчение, которому еще здесь жить. У каждого сербского четника здесь дети жена, семья - и ему, командиру, если он потеряет своих людей, подставит их под огонь ради непонятно чего - потом жить рядом с ними, с семьями, потерявшими отцов, мужей, кормильцев. Жить рядом с немым укором в глазах, с немыми вопросами - за что, почему? Сербы - не казаки и тем более не русские, их мало и каждый - на счету. Они - все что осталось от некогда большого и сильного южнославянского народа - изгнанники с родной земли, живущие милостью на чужой. Но если ты живешь на чужой земле достаточно долго - она становится твоей, не правда ли? А не защитить родную землю - грех.
- Добре - окончательно решил серб - командуй. С нами Бог.
* вук - волк (сербск.)
Дневниковые записи
17 июня 2002 года
Афганистан
Интересно было бы знать - а дяде тогда так же было страшно? Или нет? Может, майор и в самом деле прав и героев не существует? Или он просто циник и уставший от войны человек?
Плохо жить в мире где нет героев...
Вчера у нас случилось летное происшествие - зависший над полосой Харриер рухнул на нее. Я помогал тушить огонь, потому что оказался недалеко и потому что должен был это сделать. Потом майор отругал меня - мог рвануть боекомплект, тогда бы нам всем была крышка. Но я понял, что часто майор ругается просто потому что у него плохое настроение. Ведь он сам полез, чтобы вытащить пилота.
Кормят здесь плохо, все продукты размороженные и какие-то водянистые. Хоть это и запрещено - мы скидываемся и покупаем местные продукты, бесхитростные и свежие. Считается что они могут быть отравлены - но никто не помнит кто и когда последний раз так отравился. Майор сказал, что для местных жителей отравить врага - это бесчестие, надо его застрелить или взорвать. Видимо, и у местных есть какие-то понятия о чести.
Национальностей здесь очень много и самых разных. Вообще Афганистан - это страна пуштунов, но здесь их не так много. Есть хазарейцы, есть таджики, есть узбеки, есть какие-то нури. Я начал зарисовывать их, пока получается плохо.
Сегодня был мой первый боевой выход. Говорят, что дворянин не должен показывать страха - но мне так было страшно, что я едва не обделался. Нас подняли утром, раньше всех посадили в вертолет. Две группы - наведение и прикрытие. Наведение - это мы пятеро, прикрытие - взвод капрала Фрезера-Стокса. Этот взвод - на случай, если все пойдет совсем уж хренов, он должен будет находиться на некотором удалении от нас и нанести удар, если нас будут окружать.
Утром в горах бывает ужасно холодно. Здесь вообще чудовищный климат тот, кто говори, что в метрополии отвратительный климат - должен побывать здесь. Ночью температура на камнях падает до нуля, днем же бывает за тридцать и даже за сорок. Воздух очень чистый, но нечем дышать - не хватает кислорода.
Мы зависли над горой - черт, я смотрел на эти горы издали, а вблизи они еще более красивые. Выпрыгивая, я едва не подвернул ногу, если бы такое произошло - это был бы позор - но нет, обошлось. Потом на тросе спустили аппаратуру - она тяжелая и устаревшая, как и многое другое в британской армии. Я читал про североамериканцев, у них аппаратура наведения пусть и не такая мощная как у нас - зато она настолько легкая, что крепится на винтовке и ей может воспользоваться каждый солдат. А у нас - ее надо тащить в рюкзаке, она не терпит ударов и весит не меньше тонны под вечер.
Мы долго шли по осыпям, по тропинкам. Здесь очень опасно, мои ангелы-хранители постоянно проверяли дорогу, нет ли мин. Потом мы поползли...
Осыпь казалась словно живой. Одно неверное движение - и ты потревожишь камень. Один - но за ним полетит еще один, потом еще и еще. Будет настоящий обвал. А если и не обвал - то шорох даже одного потревоженного камня может привлечь внимание духов. Пуштунов - местных жителей, воинов гор. Воинов, у которых дети в качестве первой игрушки получают кинжал, и которые могут добыть мясо выстрелом из БУРа* метров с восьмисот. И ладно бы, если только БУРа - а если вон там, на склоне затаился пулеметчик, и в руках у него пулемет, который ему любезно предоставили русские, чтобы он с его помощью убил как можно больше бедных Томми? Чтобы выковырять его из-за тех валунов - потребуется миномет, а сам он может остановить продвижение роты на время, пока не кончатся патроны.
Хорошо что МакКлюр посоветовал нашить на локти и колени нашивки из толстой и плотной буйволиной кожи. Пусть не по уставу - зато форму не изгваздаешь вконец за два полевых выхода. Камни здесь какие-то своеобразные, очень прочные, на сколах острые - как кварцитовые.
Кто-то - возможно Уорхол, возможно МакДональд легонько хлопнул по ноге - вперед. МакКлюр ушел вперед, как самый опытный он разведывал что творится впереди, проверял тропу на отсутствие мин и саперных зарядов. Снова надо ползти...
Руку вперед. Закрепиться. Подтянуться, подтянуть ноги. Снова вперед. Рюкзак с аппаратурой смертельно давит на спину, в глазах какие-то круги от усталости и недостатка кислорода. Господи, прошли то...
Мак ждал впереди, прислонившись к валуну - тут можно было не лежать, а сидеть.
- Немного еще - одними губами ответил он на незаданный вопрос - через перевал, и все.
- Духи!
Все припали к земле, затаились. МакКлюр так и остался сидеть, чтобы не привлекать внимание движением. Валун надежно скрывал его от посторонних глаз.
Уорхол пальцами указал, откуда ждать атаки и куда в случае чего стрелять. МакКлюр кивнул, чуть склонившись в сторону.
Два ишака, тяжелогруженых, в сопровождении погонщиков поднимались по едва заметной тропе. Если бы они не остановились передохнуть - то вышли бы как раз им навстречу. Погонщиков было пятеро, у каждого было по автомату. Несмотря на смертельную опасность, принц чуть поднял голову...
Это были его сверстники. Молодые, усатые, с загорелой до черноты под горным солнцем кожей. На них была типичная для здешних мест одежда - широкие шаровары, безрукавка, чалма. На всех - ботинки, армейские, британские или русские, ботинки - вот что всегда пользовалось спросом у местных, на пару ботинок можно было выменять все что угодно. Они шли, особо ничего не опасаясь, переговариваясь на своем гортанном отрывистом языке. Потом один забежал вперед и начал изображать что-то похожее на танец - к удовольствию и смеху остальных. Один осел заупрямился - и его начали подталкивать тычками и уколами острых палок.