Тот, кого назвали Болтагом, плюет на страницу некрологов "Тайме": -- Ты сам обманщик и шарлатан! Великий Гор доверяется лжецу, не способному прочесть даже прямую кишку!
-- Лжецу? -- визжит Фрейдаг, вцепляясь пленнику в бороду. -Это закончит твою постыдную карьеру! -- с этими словами он вспарывает живот Волюта. Запустив руку внутрь, он извлекает горсть внутренностей и разбрасывает их по полу. Болтаг издает один-единственный вопль и дальше лежит тихо. Фрейдаг режет скрученные кишки, раскидывает пальцами их содержимое, лотом становится на колени и припадает к ним. -Так что хотел бы знать сын Осириса?
-- Во-первых, где я могу войти Принца-Который-был-Тысячей? Во-вторых, кто эмиссар Анубиса? В-третьих, где Принц сейчас?
Фрейдаг бормочет и тычет пальцем в исходящую паром массу на полу. Болтаг стонет и дергается.
Гор пытается читать мысли гадальщика, но они так кувыркаются, что в конце концов это было бы равноценно попытке разглядеть что-нибудь через туман в окне комнаты. Фрейдаг снова перебирает кишки.
-- В Цитадели Марачека, -- изрекает он, -- в сердце Средних Миров ты встретишь того, кто может отвести тебя к тому, кою ты ищешь.
-- ...Странно, -- бормочет Болтаг, -- тебе удалось правильно прочитать эту часть. Но твое слабое видение... затемнено... тем кусочком брыжейки, который ты по ошибке смешал с другими... -- Извиваясь, Балтаг подкатывается ближе, задыхается: -- И ты... не смажешь сказать... великому Гору... что он встретится с великой опасностью... и в конце концов... с неудачей...
-- Замолчи! -- кричит Фрейдаг. -- Я не нуждаюсь в твоих советах!
-- Это мои внутренности. Я не позволю, чтобы их читал проходимец!
-- Следующие два ответа пока не ясны, драгоценный Гор, -замечает Фрейдаг, деловито разрезая новый кусок кишки.
-- Жалкий дилетант! -- всхлипывает Болтаг. -- Марачек приведет его и к посланцу Анубиса... его имя читается в моей крови... вон на той странице с заголовком!.. Это имя... Оаким.
-- Ложь! -- кричит Фрейдаг.
-- Постой! -- говорит Гор, и рука его падает на плечо гадальщика. -- Твой коллега кое в чем прав. Я знаю, что теперешнее имя эмиссара -- Оаким. Фрейдаг молчит и разглядывает страницу с заголовком.
-- Действительно, -- соглашается он. -- Даже подобного неуча может осенить случайная вспышка прозрения. Гор слегка встряхивает гадальщика.
-- ...Значит, мне суждено встретиться с Оакимом на мире, именуемом Марачек -- и я должен туда отправиться. Хорошо, но кроме теперешнего имени Оакима, я желаю знать, как назывался он прежде, -- до того, как Анубис дал ему новое имя и послал с миссией из Дома Мертвых.
Фрейдаг принюхивается, шевелит массу-перед собой и берется за другую кишку.
-- Это Знание, славный Гор, скрыто от меня. Оракул не открывает имени.
-- Маразматик! .. -- задыхается Болгаг. -- ...Оно там, там... это же ясно видно...
Гор тянется за мыслью выпотрошенного пророка, и волосы на его голове поднимаются, когда он настигает ее, но грозное имя не успевает выразиться в слове -- несчастный предсказатель умер.
Гор закрывает лицо руками, но то, что он пытается уловить, уходит от него все дальше и дальше -- и, наконец, исчезает.
Когда Гор опускает руки, Фрейдаг стоит и улыбается, глядя на труп родственника.
-- Фигляр! -- бросает он презрительно и вытирает руки о фартук. Маленькая тень лошади скользит по стене.
РУКИ И СТАЛЬНОЙ ЧЕЛОВЕК
Алмазные копыта бьют о землю -- снова и снова... Оаким и Стальной Генерал стоят лицом к лицу. Проходит минута, затем еще три -- теперь копыта зверя по имени Бронз обрушиваются над ярмаркой Блиса подобно грому, и каждый раз, когда они бьют, сила их удара удваивается.
Говорят, что битва фуги решается именно в эти мучительные мгновения концентрации внимания-де того, как последует первая темпоральная атака, -- в эти мгновения, которые исходом битвы будут стерты с лица Времени, как будто никогда не существовали...
Теперь земля сотрясается от ударов Бронза, и голубые огни вылетают из его ноздрей и жгут Блис.
Оаким блестит от пота; подрагивает палец Стального Генерала -- тот, на котором он носит кольцо человеческой плоти.
Проходит одиннадцать минут. Оаким исчезает. Стальной Генерал тоже.
Алмазы копыт опускаются, и падают яркие палатки, разваливаются дома, землю перечеркивают трещины.
Тридцать секунд назад Оаким стоит позади Генерала и еще один Оаким стоит перед Генералом, и Оаким, стоящий позади, который только что прибыл в это мгновение времени, сплетает пальцы и поднимает руки для удара по металлическому шлему...
...тогда как тридцать пять секунд назад Стальной Генерал появляется позади Оакима того момента времени, отвадит руку и бьет...
...тогда как Оаким тридцать секунд назад, видя себя в фуге наносящим удар, исчезает, чтобы перейти в момент времени за десять секунд до того, где он готовится подражать своему будущему образу, замечая...
...как Генерал за тридцать пять секунд от начала схватки видит себя готовым к удару и исчезает, чтобы появиться двенадцатью секундами раньше...
Все это потому, что предусмотрительность во Времени необходима, чтобы обеспечить собственное существование в будущем.
...И осмотрительность в будущем, чтобы существовать в прошлом...
...Тогда как все время где-то, когда-то (возможно, сейчас?) Бронз встает на дыбы и опускается, и вероятностные города под его копытами сотрясаются до основания.
...И Оаким за сорок секунд до начала схватки, видя свое появление, отправляется на двадцать секунд назад -следовательно, одна минута вероятного времени затушевывается фугой и таким образом становится объектом изменения.
...Генерал за сорок семь секунд до начала схватки отступает на пятнадцать, чтобы опять ударить, но сам он из того момента замечает себя и отступает на восемь...
...Оаким за одну минуту до исходной точки уходит в прошлое на десять секунд... Фуга!!!
Оаким за спиной Стального Генерала, обрушиваясь на него, видит в момент за семьдесят секунд до начала атаки Генерала, нападающего на Оакима, когда оба Генерала видят его, а второй Оаким видит обоих.
Все четверо исчезают, отступая в прошлое на шаг в одиннадцать, пятнадцать, девятнадцать и двадцать пять секунд.
И все это время где-то, когда-то (возможно, сейчас?) Бронз встает на дыбы и падает, разрушая все вокруг.
Приближается точка первого столкновения, когда Генерал перед Генералом и Оаким перед Оакимом стоят лицом друг к другу и ведут фугу.
Пять минут семь секунд будущего застывают в неопределенности, когда двенадцать Генералов и девять Оакимов свирепо смотрят друг на друга.
...Пять минут двадцать одна секунда, когда девятнадцать Оакимов и четырнадцать Генералов изготовились для удара...
...За восемь минут шестнадцать секунд до начала атаки сто двадцать три Оакима и сто тридцать один Генерал оценивают друг друга и выбирают момент...
...Чтобы атаковать всем вместе в этот момент времени, предоставив своим прошлым "я" самим защищать себя -- и, возможно, если момент этот был выбран неправильно, -- чтобы пасть и тем закончить битву. Но все должно где-нибудь кончаться. И каждый из них, молниеносно просчитав и предвидя все, выбрал эту точку времени как лучшую для перехода от одного варианта будущего к другому. И когда армии Оакимов и Генералов сталкиваются, земля стонет под их ногами и само Время протестует против такого с собой обращения. Поднимается ледяной ветер, и мир вокруг них колеблется между бытием и небытием. А где-то Бронз вбивает алмазы в континент и жжет его потоками голубого огня. Трупы окровавленных и растерзанных Оакимов и обломки разбитых вдребезги Генералов плывут в искаженном пространстве по волнам изменений, расходящихся вокруг точки их битвы. Но это лишь вероятностные мертвые, так как сейчас не может быть смерти в прошлом, а будущее переделывается. Оакимы и Генералы сшибаются в фуге с такой силой, что волны изменений расходятся по всей Вселенной, -- вздымаясь, опадая и сходя на нет, когда Время снова наслаивает историю вокруг событий.
А где-то в стороне от сражения Бронз встает на дыбы, и там, где сверкают его копыта, падают в прах города. Поэт поднимает свою трость, но ее зеленые огни не могут погасить голубого пламени, изливаемого сейчас Бронзам на мир. Теперь на Блисе осталось только девять городов, и Время добивает их. Дома, машины, трупы, младенцы, пестрые палатки выхвачены ветром из огня и, бешено крутясь, проносятся мимо ярмарки. Взгляните на краски Блиса. Красный? Вот берег реки -- красный, и над ним висит в воздухе мутно-зеленая вода и летя? пурпурные камни. Желтый, серый и черный -- город под тремя лимонными мостами. Кремовое море сейчас -- это небо, и одичалые ветра ревут, как сотни электропил. Запахи Блиса -- это дым и горелая плоть. Звуки Блиса -- это вопли посреди лязга обрушивающихся механизмов и дробный ливень тысяч бегущих ног.
-- Остановитесь! -- кричит Фрамин, вырастая в сверкающего зеленого гиганта посреди хаоса. -- Вы превратите этот мир в пустыню! -- и голос его раскатывается над Оакимом и Генералом ударами грома, и свистит и трубит над ними.