-- Ты никогда не был офицером! -- кричит один из Генералов. Один из Оакимов смеется:
-- Зачем мундир в Доме Мертвых? В воздухе над гибнущим миром вспыхивает контур двери, полной зеленоватого мерцания, она становится все более реальной и начинает открываться.
Фрамин опять обычный человек. Когда дверь распахивается, его и Мадрака вдвоем несет к ней, а высокие волны за их спинами мчатся и опрокидываются в исхлестанный ветром океан.
Волны хаоса подхватывают полчища Оакимов и Генералов, ветры изменений несут их к зеленой двери, которая всасывает обоих, как воронка огромного светящегося водоворота. Все еще сражаясь, они приближаются к ней, поодиночке влетают внутрь и исчезают.
Бронз переступает совсем медленно, но когда дверь уже закрывается, каким-то образом проходит через нее до того, как пустота становится добычей хаоса...
...Нет больше ни рева, ни движения, и весь Блис, кажется, вздыхает после отсрочки казни. Многое разрушено и многие умерли или умирают сейчас -- в момент времени за тридцать три секунды до того, как Сагам и Генерал начали фугу, которая теперь никогда не начнется на засыпанных мусором расщелинах и дымящихся кратерах ярмарки. Среди упавших арок, опрокинутых башен и обрушившихся зданий с обнаженным огненным мечом шагает спасение. Лихорадка нового дня приходит на Блис из Домов Энергии...
Где-то лает собака.
ГНЕВ ОГНЕННОЙ ЛЕДИ
Негра из Калгана пробирается полуослепшая сквозь растерянные толпы и уже не слышит новых воплей. Холодный ветер поднимается среди пестрых красок ярмарки. Посмотрев вверх, она видит то, что приковывает ее взгляд и заставляет споткнуться среди поваленных палаток и изодранных флажков.
Это -- Стальной Генерал верхом на Бронзе. Он опускается вниз, -- медленнее, еще медленнее. Мегра читала о нем, слышала о нем, ведь он существует в апокалиптических писаниях всех наций и всех народов.
Позади нее во вспышке зеленого пламени исчезает павильон. Зеленая ракета прорезает воздух, парит в нем и сгорает.
Огромный зверь Бронз движется все медленнее, опускаясь туда, где только что она оставила Оакима и воина-священника Мадрака, .сошедшихся в единоборстве. Мегра оглядывается, но среди толпы ее рост не позволяет ей увидеть уже ничего и она продолжает пробираться к последней палатке смерти.
Теперь она пускает в ход всю свою необычайную силу, чтобы пройти там, где другой не смог бы сделать и шага: она движется, как пловец среди многоруких тел, машин с перьями и человеческими лицами, женщин с мерцающими огнями на коже, мужчин со шпорами, растущими из локтей, мимо тысяч обычных лиц всех шести рас, мимо женщины, похожей на огромную скрипку -- из ее груди несется музыка, доходящая сейчас до неистового и невыносимого крещендо, отталкивает мужчину, носящего сердце в жужжащей шкатулке, подвешенной к поясу; бьет непонятное создание, похожее на полураскрытый зонтик, которое в безумии обвивает ее щупальцами; расталкивает толпу прыщавых зеленых карликов, поднимается к павильонам, пересекает площадку, где земля плотно утрамбована, спрессована с опилками и соломой, и -- свет меркнет над Блисом; уже в полумраке Мегра бьет маленького крылатого зверька, что кружится вокруг нее и невнятно бормочет.
Затем она поворачивается и видит необычайное... Рядом с ней стоит красная колесница с пустыми постромками, еще раскаленная от небесной пыли -- звезд. Колеса ее прочертили в земле глубокие, но короткие борозды. А за ними -- нет следа.
В колеснице -- одетая в плащ и окутанная облаком вуали женская фигура. Локон волос цвета запекшейся крови пламенеет у ее виска. Правая рука, оттенком почти сливаясь с алостью ногтей, держит поводья, привязанные к пустоте перед колесницей. Летающий зверек, которого Негра ударила, устроился теперь на плече этой женщины, его перепончатые крылья сложены и незаметны, а безволосый хвост слегка подрагивает.
-- Негра из Калгана, -- слышится голос, бьющий по лицу, как усыпанная алмазами перчатка, -- ты пришла ко мне, как я пожелала... -- и влажный туман, поднимающийся из ее колесницы, медленно сгущается вокруг огненной женщины.
Негра дрожит, чувствуя, как что-то подобное черному льду межзвездных пространств касается ее сердца.
-- Кто вы? -- лепечет она.
-Смертные зовут меня Исидой, Матерью Праха.
-- Зачем вы ищете меня? Я знаю вас, леди, только по преданиям и легендам...
Исида смеется, а Негра протягивает руку и касается металлической опоры, поддерживающей ближайшую палатку.
-- О, я ищу тебя, маленький глупый кролик, дабы сотворить с тобой ужасную вещь!..
-- Но почему, леди? Я не сделала вам ничего дурного.
-- Быть может, да, а быть может, и нет. Я тоже могу ошибаться, хотя, мне кажется, я не ошиблась. Впрочем, я это скоро узнаю. Надо только подождать.
-- Чего?
-- Исхода битвы, которая, я полагаю, скоро произойдет.
-- Пусть леди простит меня, но мне нельзя ждать. Я тороплюсь...
-- Милосердия! Я знаю...-она смеется, и металлическая опора прогибается под рукой Мегры до тех пор, пока не выскакивает из земли. Мегра держит ее в правой руке, чуть покачивая в воздухе. Смех Исиды умолкает.
-- Дерзкая девчонка! Ты посмеешь поднять на меня Руку?
-- Если потребуется, мадам, хотя я сомневаюсь, что мне это будет нужно.
-- Тогда застынь, где стоишь! -- сказав так, Огненная Ведьма дотрагивается до кулона на шее, луч света бьет рубиновым сполохом из сердца кулона, падая на Негру.
Борясь с оцепенением, охватывающим ее, Мегра бросает металлическую опору -- та вращается в воздухе, словно серое колесо или метательный диск, и летит к колеснице.
Выронив поводья, Исида продолжает сжимать кулон, из которого снова бьют лучи, и летящий металл на мгновение вспыхивает как метеор и исчезает, падая куском шлака на обожженную землю.
Ледяное объятие вдруг отпускает Мегру, она прыгает к колеснице и толкает ее плечом, так что Пепла вываливается на землю, а фамильяр, вереща, удирает за колесо.
Негра уже рядом, готовая ударить ребром ладони, но вуаль падает и девушка колеблется мгновение, не решаясь тронуть женщину такой красоты -- с большими темными глазами на тонком лице, таком прекрасном и горящем жизнью, с ресницами, касающимися бровей и взлетающими как крылья малиновых бабочек, с губами, розовыми, как коралл, приоткрытыми в мимолетной улыбке, какую можно иной раз увидеть, когда долго глядишь на огонь.
...Все темнее Блис, и ветер все злее, и трясется земля, как от далеких ударов.
Луч кулона еще раз касается Мегры, а Исида пытается встать, падает на колени и хмурит брови.
-- О, дитя, какая судьба тебя ждет! -говорит она, и Мегра, вспоминая легенды, взывает не только к привычному ей богу, но и к тому, кто давно пал: -- Осирис, Повелитель Жизни, убереги меня от гнева твоей супруги! Но если ты не услышишь мою мольбу, тогда я обращусь к страшному богу, Сету, которого и любит, и боится эта леди. Спасите мою жизнь, о Великие! -- и голос ее замирает в горле. Пепла теперь молчит, а земля вновь и вновь сотрясается ужасными ударами, и полдень становится сумерками в небесах и над землей. Вдали разливается голубое сияние, и откуда-то приходит грохот, как будто сошлись две армии. Слышны крики, визг, завывание. Мир вокруг колеблется, словно раскалился сам воздух его.
-- Ты можешь подумать, что это идет избавление, -- кричит Пепла -- ответ на твои нечестивые причитания. Но ты ошибаешься. Я не убью тебя. Я сделаю кое-что пострашнее -- объединю в тебе всю нечеловеческую мудрость и весь человеческий стыд. Потому что я узнала то, что хотела узнать на Блисе, и месть свершится! Теперь ступай в мою колесницу! Быстро! Этот мир может скоро исчезнуть, и все потому, что твоему любовнику не победить Генерала! Да будь он проклят!
Медленно и нехотя тело Мегры выполняет приказ, и она с трудом взбирается на колесницу. Огненная Ведьма подходит, становится рядом с ней и поправляет свою вуаль. В отдалении зеленый гигант выкрикивает слова, которые нельзя услышать, и мерцающие обломки всего на свете кружатся в огромном водовороте, плывущем над ярмаркой. Мир вокруг утрачивает четкость, двоится и троится, призрачные образы возникают и распадаются в прах. Землю раскалывают трещины, и где-то рушится город. Маленький фамильяр с криком прячется в складках огненного плаща. Сумерки кончились. С ударом грома падает ночь и тьма затопляет мир, но ярчайшие краски неожиданно вспыхивают там, где уже не должно бы быть никаких красок. Исида трогает поводья, и красные огни мечутся по колеснице, ничего не поджигая, но заключая ведьму и ее пленницу в сердце рубина или яйцо Феникса. И нет ни движения, ни звука, ни ощущения полета, только мир под названием Блис с его страхами, хаосом и чумой, с его спасением лежит теперь далеко над ними, как сверкающая пасть колодца, ко дну которого они несутся, и звезды блистают во тьме, славно брызги слюны.
ВЕЩЬ-ЧТО-ПЛАЧЕТ-В-НОЧИ
И Принц-Что-был-Тысячей начал рассказ (1):
В те дни, когда царствовал я, как Властитель,
над Жизнью и Смертью, мольбе Человека -
я внял и в бескрайность приливных энергий
сумел очертить то, что в Средних Мирах.
Я создал естественный ритм изменений:
рождений, развития, смерти, а также
всех помыслов, связанных -с ними... И это