-- ...И цена будет той же.
-- Итак, я ухожу.
-- До свиданья.
-- Прощай.
-- Привет.
-- Хорошего вам зрения, друзья мои. И Принц обнимает Гора и Генерала, направляясь в Марачек, до которого, впрочем, лишь один шаг.
Позади них раздаются новые причитания, а затем быстро и неистово творятся самые нормальные и обычные для Норнов вещи.
Но прежде чем они возвращаются в Цитадель, Гор незаметно вынимает голубой жезл из ножен на поясе Принца. Ибо он знает, что это такое.
Это -- точное подобие оружия, которым солнцеглазый Сет бился с Безымянным тысячу лет назад.
ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО МАДРАКА
У Мадрака единственный шанс пережить нападение: он бросает свой посох и ныряет вперед и вниз. Это мудрое решение.
Он счастливо избегает пса, когда тот прыгает и перекусывает посох.
Рука Мадрака задевает странную перчатку, которой забавлялась тварь.
Внезапно он успокаивается, он уверен теперь в своей непобедимости. Эта уверенность -- нечто такое, чего не мог дать ему даже наркотик.
Он быстро натягивает перчатку на правую руку. Пес разворачивается к нему, а Тифон встает на дыбы. Черная тень падает между Мадраком и псом. Щекоча и шевелясь, перчатка достигает локтя Мадрака, расползается по спине и груди.
Пес бросается вперед и воет, натолкнувшись на тень, черной лошади. Одна из его голов безжизненно падает. но другие продолжают рычать.
-- Отправляйся же, Мадрак, -- говорит Тифон. -- Я займусь этой тварью, а затем последую за тобой.
Перчатка растет, скользит по левой руке, покрывает голову, грудь и достигает пояса.
Мадрак, и прежде могучий, вдруг тянется вперед и под его правой рукой камень рассыпается в пыль.
-- Я не боюсь его, Тифон. Я сам его уничтожу.
-- Именем моего брата приказываю тебе -- уходи! Склонив голову, Мадрак отступает во тьму. Позади него шум яростной схватки. Он идет логовом минотавра, пробирается вверх по бесчисленным и бесконечным коридорам.
Бледные твари с полупрозрачной кожей и сверкающими зелеными глазами встают на пути Мадрака, но его руки легко убивают их.
Он идет дальше, и новые порождения лабиринта выходят из его сумрачных глубин, но на этот раз он не убивает, а говорит им:
-- Неплохо бы вам задуматься над тем, что вы имеете нечто, которое может противостоять распаду ваших тел -- условимся именовать этот гипотетический элемент душой -- для удобства аргументации. Предположив, что... Но они нападают на него, и он вынужден убить их.
-- Жаль, -- вздыхает он и повторяет литанию Возможно Подлинной Смерти.
Поднявшись наверх, он наконец приходит в назначенное место. И стоит там. У Врат Преисподней. На Валдике...
-- Ад был ужасен, -- говорит он. -- А ведь я почти непобедим. Странно, эта старая вещь -- перчатка Сета?.. Почему же она лишь наполовину покрывает меня... Или я -- в большей мере человек, чем был Сет? -- Он переводит взгляд на свой живот и усмехается -- А, может быть, и нет. Но какая мощь в этой штуке... Могущество! Привести к повиновению развращенных и попытаться обратить их -- может, для того она и оказалась на моей руке. Божественен ли Тот? Не знаю. Но желал бы знать. Если Тот божественен, на меня падет грех... Он приказал, а я не исполню... Если, конечно, именно это не было его тайным желанием... -- Смотрит на свои руки, обтянутые перчаткой. -Моя сила сейчас безмерна. Как я использую ее? С этой штуковиной можно обратить весь Валдик, было бы только время. Но он приказал мне иное... -- Улыбается. Перчатка не закрывает его лица. -- Что, если он все-таки божественен? Сыновья, порождающие собственных отцов, вполне могут быть благими. Мне вспоминается миф об Эдеме. Эта перчатка подобна Змею и еще... ну чем не Запретный Плод?.. -- и пожимает плечами. -- Но сколько добра можно сделать... Нет! Это ловушка! Но я мог бы вбить Слово в их головы... И я сделаю это! Правда, "зев Ада широк", как говорит Фрамин, но чего только Фрамин не говорит...
Когда он уже собирается уходить, его подхватывает вихрь, высасывающий слова из горла, и швыряет в пустой и холодный колодец.
Позади него слились в схватке тени, широко распахнутый зев Валдика исчезает, и Принц призывает Мадрака к себе.
РАСКАТЫ ГРОМА
...Но Оаким -- Скиталец уже одел сандалии и поднимается над плитами пола -- он стоит в потоках воздуха, он смеется. От каждого его шага за пределы храма разносится грохот и смешивается снаружи с ударами начинающейся грозы. Воины и молящиеся падают ниц.
Оаким взбегает по стене и останавливается. Подошвы его упираются в потолок.
Зеленая дверь возникает за спиной Фрамина. Оаким спускается и шагает в нее. Фрамин следует за ним.
-- Аве? -- робко напоминает один из жрецов. Одурманенные копьеносцы поворачиваются к нему и разрывают его на куски.
Когда-нибудь, спустя века, могучее воинство отправится на поиски Священных Сандалий. ...А пока -- алтарь пуст. Идут вечерние дожди.
ТОТ, КТО ПОЛУЧАЕТ ЖЕЗЛ
На Марачеке, в Цитадели, стоят они все, и головы их кружатся.
-- У меня сандалии, -- говорит Оаким. -- Теперь ты можешь получить их -- в обмен на мое имя.
-- У меня перчатка, -добавляет Мадрак и прячет лицо.
-- ...А у меня жезл, -- заключает Гор, и луч голубого света выпадает из его рук.
-- Он достанется мне, -говорит Принц, -ибо он сотворен не из примитивной материи и суть его не относится к тем, которыми ты в состоянии владеть...
И разум Принца закрыт для внутреннего взгляда Гора.
Гор делает шаг вперед и сейчас он -- не более, чем меняющийся темный силуэт, чья левая нога длиннее правой, но он стоит совершенно прямо на теперь уже неровном полу, а узкое окно за спиной Принца вдруг вспыхивает как солнце, и Стальной Генерал становится золотым и призрачным, и Фрамин горит зеленоватым пламенем, не дающим света, а Мадрак -- истрепанная жирная марионетка, подвешенная на резиновой нити; стены вокруг ревут и пульсируют, сжимаются и разжимаются в такт, а взбесившееся Время в музыке перемешанных полос спектра уносится в туннель, начинающийся под окном, в самом конце которого -пылающий тигр, чьи полосы -- мед, текущий янтарными каплями на жезл, который чудовищно вырос и сейчас действительно -- не более чем луч голубого света, слишком тонкий, чтобы быть видимым здесь -- в сумрачной вечности башни, возвышающейся над Цитаделью Марачека в сердце Средних Миров, где выросла улыбка Принца...
Гор делает еще один шаг, и тело его открыто для его чувств, и все, что внутри него, немедленно становится ясным и пугающим.
-- Выходит как джинн -- луна
из лампы волшебной ночи..
Дорожка, что светом полна,
мой взор направляя, хочет
-- ковер приподнять из дней -