- Я сказал Рут, что помогу ей как только смогу.
- Странная у вас манера помогать.
- Послушайте, - произнес Фурлоу. - Население нашего города готово к вооруженной защите своих домов, оно испугано и возбуждено. Дело Мерфи лишь высветило их потаенное чувство вины. Они хотят его смерти. Они хотят, чтобы с них сняли это психологическое давление. Вы не в состоянии стать психоаналитиком у всего населения города.
Бонделли принялся нетерпеливо стучать пальцем по столу.
- Так собираетесь вы помогать мне доказывать, что Джо сумасшедший?
- Я сделаю все, что только в моих силах, но вы ведь знаете, что Джо отвергает такую форму защиты?
- Знаю! - Бонделли наклонился вперед, положив руки на стол. - Чертов дурак выходит из себя при малейшем намеке на то, чтобы привести в качестве оправдания его психическое состояние. Он продолжает что-то лепетать о каких-то неписаных законах!
- Глупо было нападать на Адель, - произнес Фурлоу. - Джо делает все, чтобы максимально усложнить задачу подтверждения его невменяемости.
- Нормальный человек пошел бы на такой обман, только для того, чтобы спасти свою жизнь, - заметил Бонделли.
- Ни на миг не забывайте это, - сказал Фурлоу. - Джо совершенно не способен представить себе, что он сумасшедший. Если он признается в этом или даже подумает о такой возможности или о том, что ему необходимо притворяться, - то ему придется признать и то, что насильственное действие может быть бесполезным и бессмысленным. Чудовищность подобного допущения окажется для него гораздо хуже, чем просто сумасшествие. Сумасшествие для него гораздо предпочтительнее.
- Расскажете ли вы это суду присяжных? - тихо спросил Бонделли.
- Что Мерфи считает, что безопаснее отстаивать свою нормальность?
- Да.
Фурлоу пожал плечами.
- Кто знает, чему поверят присяжные? Джо может представлять собой сейчас пустую оболочку внутри, но эта оболочка может оказаться чертовски твердой. А у нас может не найтись средств, чтобы пробить ее. Все фибры его души сконцентрированы на необходимости казаться нормальным, поддерживать этот обман - как для него, так и для остальных. Смерть гораздо предпочтительнее второго допущения... ну прямо как у Оскара Уайлда.
- Каждый человек убивает то, что он любит, - прошептал Бонделли. Потом он снова повернулся и поглядел за окно. Облачко дыма все еще оставалось на прежнем месте. Он вскользь спросил себя, может, где-то под его окнами рабочие смолят крышу.
Фурлоу посмотрел на палец Бонделли, постукивающий по столу.
- Вся беда в том, - заметил Фурлоу, - что вы, Тони, - один из этих ужасных детей Г.К.Честертона. Вы невинны как ребенок, и уважаете правосудие. Но большинство людей безнравственны и поэтому склоняются к милосердию.
Будто и не расслышав его слова, Бонделли сказал:
- Нам необходимо простое и изящное доказательство для суда присяжных. Они должны быть ошеломлены осознаванием того, что... - Он умолк и уставился на Фурлоу. - А ведь ваше предвидение психического срыва Джо отлично подходит для этого.
- Слишком специфично, - возразил Фурлоу. - Присяжные не поймут этого доказательства, не воспримут. Присяжные просто не замечают того, что выше их понимания. Их мысли тогда отвлекаются на посторонние вещи, вроде фасонов платьев, жучков в цветочном саду, как провести ленч, где отдыхать.
- Но вы ведь предвидели такой его срыв, разве не так? Рут правильно передала ваши слова.
- Да, это был психический срыв, я предвидел его. - Признание Фурлоу прозвучало почти как вздох. - Тони, разве вы внимательно слушаете меня? Это было преступление на сексуальной почве - кинжал, насилие...
- Он сумасшедший?
- Конечно, он сумасшедший!
- С юридической точки зрения?
- С любой точки зрения?
- Ну, тогда у нас есть юридический прецедент для...
- Психологический прецедент более важен.
- Что?
- Тони, с той поры, как я стал судебным психологом, мне стала понятна одна вещь: присяжные гораздо больше уделяют внимание тому, чтобы уловить мнение судьи об обвиняемом, чем выслушиванию адвоката. Присяжные до отвращения внимательны к замечаниям судьи. А любой судья принадлежит этому обществу. Общество хочет избавиться от Джо - хочет его смерти. Мы можем до посинения доказывать, что он сумасшедший. Никто из этих добропорядочных граждан не примет наших доказательств, даже если в глубине души будут чувствовать их правоту. Честно говоря, доказывая его сумасшествие, мы только ускорим вынесение ему приговора.
- Вы что, хотите мне сказать, что не можете заявить, что предупреждали о психической ненормальности Джо, но власти отказались принять меры, поскольку он принадлежал верхушкам этого общества?
- Конечно, не могу.
- Вы думаете, они не поверят вам?
- Не имеет никакого значения, поверят они или нет!
- Но если они поверят...
- Я уже сказал вам, Тони, чему они скорее всего поверят, и меня удивляет, что вы, адвокат, еще не поняли этого. Они поверят, что у Паре есть доказательства неверности Адель, но некоторые юридические тонкости, возможные уловки с вашей стороны препятствуют огласке этих грязных подробностей. Они поверят этому, потому что легче поверить именно в это. И никакое заявление с моей стороны ничего уже не изменит.
- Так вы хотите сказать, что у нас нет и шанса?
Фурлоу пожал плечами.
- Да - если судебное разбирательство начнется прямо сейчас. Но если вам удастся отложить его на некоторое время или же перевести его в другой округ...
Бонделли повернулся на стуле и посмотрел на облачко дыма за окном.
- Мне трудно поверить, что рассудительные, мыслящие логически думающие люди...
- О какой рассудительности или логике присяжных может идти речь? спросил Фурлоу.
Волна ярости захлестнула Бонделли, его лицо покраснело. Повернувшись, он пристально посмотрел на Фурлоу.
- Энди, вы знаете, что я думаю? Мне кажется, то, что Рут убежала, влияет на ваше отношение к ее отцу. Вы говорите, что хотите помочь ей, но каждое ваше слово...
- Хватит об этом! - перебил его Фурлоу тихим невыразительным голосом. Потом сделал два глубоких вздоха. - Вот что скажите мне, Тони. Почему вы взялись за это дело? Вы ведь не являетесь адвокатом по уголовным делам.
Бонделли поднес руку к лицу. Цвет его лица медленно приобрел обычную бледность. Он посмотрел на Фурлоу.
- Извините, Энди.
- Все в порядке. Так вы ответите на мой вопрос? Почему вы взялись за это дело?