Он умело насыпал крошево из гильзы в две бумажки, слепил самокрутки и мы закурили.
Похоже было на марихуану c добавкой синтетического гашиша <$F каннабинол>. Шит <$F жарг., папироса с наркотиком> оказался забористым. Майк вдруг стал зыбким, завибрировал, даже поплыл как-то. Может, это мимик-маска?
Я быстро проверил каналы СБС своего микрокомпи -- вроде все закрыты, хотя поди разберись. Ладно, будем считать, что это дурь подействовала.
-- Эй, Майк, ты чего поплыл?
-- Я поплыл?
-- Ну да, как туалетная бумага после того спустишь воду.
Стало смешно, Майк расплывался, уплощался, рвался, камера тоже будто проливалась слюнями. Все стало колебаться и рябить как морская поверхность при легком ветерке. Первое тошнотное ощущение прошло и стало ничего себе.
В комнату постучались.
-- Это кто?-- спросил я без особого интереса. Меня уже не очень интересовало и кто я сам такой.
-- А хоть товарищ Дао Цянь. Пусть заходит.-- отозвался Майк, у которого на роже намертво застыла улыбочка.
В каморке вместо вождя кунфушников товарища Дао Цяня появилась Камински -- она была в форменной майке, пятнистых армейских штанах и босоножках без задников. Лицо ее утратило-таки значительную часть зловещности.
Разведчица стала что-то лопотать насчет шума, но Майк достал пипетку и закапал ей в глаз очередную дурь. Кажется, это дело называется Dream Drops. На мое удивление строгая женщина не отказалась.
И правильно сделала, потому что ее тоже развезло. А потом, меня не спрашивая, открылся один из каналов СБС и в моей черепной коробке зазвучала музычка. Psycho-tickle, психо-тик, психощекотка. У моих знакомых должно быть тоже включилась мимик-музыка, поэтому мы и стали выделывать какие-то согласованные коленца.
А затем еще вдыхали и выдыхали марихуанный дым через трубчатые ножки кровати.
Майк вдруг сказал, что сходит за какой-то суперотвязной травкой и просто просочился сквозь стену. Я остался с Камински наедине. Стало на секунду неловко, но она предложила сыграть в карты на раздевание. Камински протянула ко мне канал СБС и как будто прямо в воздухе карты-мимики возникли -- видимо, запас игр у рыжей разведчицы был побольше, чем у меня. Ну и понеслось.
Поскольку я соображал совсем хреново, то вскоре остался в одних трусах, а Камински предстояло сделать только первый шаг в раздевании. Она могла скинуть туфлю, но разведчица пошла ва-банк и сдернула майку. Под майкой у нее ничего не имелось, если не считать груди -- хорошей, крепкой. Даже после этого Камински, в целом, сохраняла вид аскетичный и достаточно свирепый.
Я спросил у нее, колют ли ей мужские гормоны для пущей агрессивности. Она ответила, что принимает иногда негормональные средства, которые не действуют на половые органы, только на гипоталамус <$F отдел мозга, отвечающий за начальные мотивации>. Поэтому когда нормальной женщине хочется потрахаться, ей желается кого-нибудь убить. То есть, желание потрахаться мгновенно перерастает в желание применить силу. И когда она убивает кого-нибудь, то получает удовлетворение -- сочетая, таким образом приятное с полезным.
-- Надеюсь, тебе не хочется потрахаться,-- высказался я, чувствуя все большую неуверенность от соседства с такой полуобнаженной машиной для убийства.
Потом она встала, а я вздрогнул, но заметил, что она собралась куда-то пойти без майки, и вздохнул с облегчением. Однако, проходя мимо, Камински качнулась и завалилась на меня.
Я машинально подставил все свои объятия, чтоб не ударилась и не рассвирепела. Но сперва она все равно собиралась убить меня, даже врезала в челюсть, я уже стал прощаться с жизнью, но каким-то чудом Камински вернулась более-менее в нормальное русло.
Она резким движением сорвала свои штаны и швырнула их как гранату в угол, затем вытащила мою мужскую принадлежность так решительно, что я испугался -- не оторвет ли. И усевшись на нее, резво поскакала в неведомые дали.
И кстати, от шита я настолько прибалдел, что по ходу дела и женщины-то почти не видел, только сладкая змейка скользила где-то в низу живота и по позвоночнику. А потом и низ живота, и позвоночник, пульсируя, потекли из меня, чтобы обрушится через несколько километров водопадом.
Из-за этого "падения" я как-то автоматически перешел в состояние мертвецкого сна.
А проснулся я на полу от резкого бибиканья прямо посередине черепа. В голове не сразу все состыковалось, я только помнил, что у меня есть новые друзья -- Майк и дама, как ее, Карпински... Камински. Черт, были они тут вчера или не были? А вот женская туфелька без задника, значит дама точно была. А может эта дама была не Камински? Или Камински вовсе не дама, а какая-то роботесса?
Я, пошатываясь, встал, едва успел майку заправить в штаны и медальон перевесить с уха на шею, как в дверь забарабанил сержант и потащил меня на занятия.
С шести до двенадцати шли сплошные тренировки. Стрельба в потемках, в тумане, в дыму и вони, по выскакивающим и выползающим мишеням. Стрельба из пистолета, штурмовой беспатронной винтовки, из автоматического гранатомета, даже из термобарического огнемета. Стрельба примитивными иглокассетами и стрельба "умными" ракетами.
Оружие подключалось через нейроконнекторы к моим зрительным нервам, то есть мимики прицела и целеуказателя словно висели в воздухе. Направляя оружие на цель, надо было их совместить, ну и затем нажать на спусковой крючок.
В числе целей были: солдаты, танки, самолеты, а также председатель кунфушников товарищ Дао Цянь со своей вечной дебильной улыбочкой (тоже что ли "травку" курит?), похожий на мумию душманский заправила, чье имя я никак не могу запомнить, нынешний отец всех турков с усами до трусов, ну и американская президентша мисс Чичолоне, которая нас предала и обманула. (Писали, что она многих обманула и десять лет назад, когда изменила пол и цвет кожи на более демократический -- смуглый.)
Однако в числе целей выскакивали еще бабушка с козой и дедушка с баяном, которых надо было пощадить. Я, впрочем, не удержался и козу один разок завалил.
Все это происходило под землей, в огромной стрелковом зале, где имелись скрытые голографические проекторы, множество тросиков и рельсиков, по которым катались цели. Но никакого из членов моей группы я и вдалеке не видел. У меня даже создалось впечатление, что они мне вчера коллективно пригрезились.
После получасового обеда, состоящего из сплошных деликатесов -одни крабы в салате чего стоят -- снова тренировки на шесть часов. Ориентация в лабиринтах и руинах, в заполненных водой тоннелях (были тут и такие) -- с помощью спутниковой навигационной системы, которая умещались в спичечный коробок; и с помощью минироботов-следопытов, которые были похожи на улиток и жуков, но просвечивали окрестности ультразвуком и электрополями.
Затем прекрасный ужин, на который было отведено жалкие четверть часа -- хоть за щеку деликатесы закладывай -- и снова трехчасовая тренировка.
Прогулка по собственному телу и его окрестностям, работа с микрокомпи, тренировка с инфравизором, который мне нацепили на бровь, с нейроконнекторами, проверка ближней связи через стенку и в воде, работа с СБС по разным протоколам <$F кодировки сигналов>, в том числе принятым у противника и нейтралов. Тренировки с динамическими капельницами и внутренними датчиками, два из которых я проглотил, а остальные были прилеплены на мои пульсы. Насколько я понял, проглоченные датчики должны были путешествовать в моем организме на манер глистов.
В десять часов вечера я уже пребывал в полной прострации и был уверен только в одном: столь интенсивные тренировки долго не продляться. Завтра-послезавтра -- в бой. Из меня делают какую-то одноразовую скороспелку. Что-то вроде Зои Космодемьянской, которой сунули сырые спички в карман да сбросили с кукурузника; пока поджигала первый попавшийся амбар, попалась врагам и приняла мученическую смерть на радость пропагандистам.
Я лежал на койке, не в силах скинуть сапоги и более того, не в состоянии спать. В этот вечер я не увидел ни Камински, ни Майка.
Только заглянул Гайстих. Я лежал на койке, полуприкрыв глаза, а он вдруг возник рядом -- я даже не слышал, как скрипнула дверь.
-- Неужели вы думаете, что из меня за пару дней можно сделать аса военной разведки -- у меня ж еще молоко на усах не обсохло. Или у вас совсем другие расчеты, товарищ командир?-- сразу атаковал я.
-- Дима, не придавайте особого значения всяким тренировкам.-мирно отозвался Гайстих.-- Это все -- говно. Они добавляют какие-нибудь один-два процента к шансам группы на успех и не более трех процентов к вашим индивидуальным шансам. И вообще не нервничайте. Вы должны быть азартным, у вас должна быть воля к победе, но не перегревайтесь, относитесь к этому... ну как к игре типа MUDEO.
-- Но у меня нет пяти жизней, как у любого приличного игрового персонажа.
-- А вы не воспринимайте себя как игровой персонаж, вы -- игрок, Дима.
Он наговорил много еще вдохновляющего на тему "призрачно все в этом мире бушующем" и ушел, а я стал переваривать его слова. Так и не переварил. Даже уколол себя иголкой, не в ВР <$F виртуальная реальность> ли я случаем. Нет, в самой настоящей твердой и колкой реальности.
На следующий день, впрочем, я действительно проснулся куда более бодрым и настроенным поиграть; вместо вчерашнего упадка сил наступил уже припадок. Бодрость, азарт и все такое. Но тут и начался настоящий кошмар.
А именно тренировка по подводному дыханию.
Я сразу согласился со Гайстихом: без такой тренировки можно обойтись, и испытать все эти муки лишь один раз -- уже на задании.
В тренировке участвовал помимо меня еще сам капитан Гайстих, Майк и какой-то ражий солдатик, похожий на повара -- но на самом деле фельдшер. А началось все возле небольшого бассейна, такие еще в солидных парных банях имеются -- со студеной водой.
Майк мне поднес какую-то пастилку, я разжевал ее и минут через пять мое горло охладело и окаменело. Еще минуты через три мне стало труднее дышать.
-- Расслабься,-- посоветовал Майк,-- не дрейфь и не форсируй дыхалку за счет страха. Ты уже перешел на минимальное дыхание. Раз и все. Благодаря химии, курарексу, это произошло за десять минут. Можно продолжать?
-- Ну, давай, давай, не тяни.
Фельдшер надел мне какой-то намордник с мундштуком -- теперь я уже не мог сжать зубы и закусить удила. От намордника тянулось десяток трубок и проводов к щиту на стене. Затем Гайстих нажал кнопку.